Широ Окойо, эмиссар горностаев и королевский паладин

И только Широ сказал всем это, как вся таверна испуганно зашушукалась. Особенно удивился в этом Матьяс, который, услышав про «нож» и про «проникновение ножа», случайно уронил на пол кружку. Он спросил. - Дядя Окойо, больно вам было! Широ Окойо, взглянув в Матьяса, спокойно ответил ему. - Да нет, голубчик, было не больно. Точнее сказать, было не столько больно снаружи, сколько больно изнутри. Больно было моей душе, когда я услышал, что Аллерия предала меня и пошла на сторону врага. Вот как бывает, вчера друг, сегодня предатель! Эту боль ни вином, ни настойкой не залить. Ничего не поможет, боль остается навечно, рана-то пройдет. От услышанного от Широ вся таверна заплакала. - Успокойтесь, друзья, - успокаивает их Широ, допивая эль, - я вам расскажу дальше. Вы слушайте меня, совсем близко к концу история идет. Все вытерли слезы, сели за стол, и Широ продолжил свой рассказ, выпив полностью эль. - «В общем, Аллерия пронзило в мое тело своим клинком. Но я не почувствовал сильной боли, она лишь только сделала мне небольшой шрам в моей груди. Мне не было больно, нет, разве что, перед моими глазами вдруг становилось все странным. Все темнело, все, что я видел перед собой, все окрасилось в синий цвет с темным фиолетовым оттенком. Сама Аллерия стала синей, темно-синей. И мои руки, и все мое тело было в синем цвете, как будто я заболел какой-то странной болезнью. В это время я почувствовал какой-то странный, горьковатый запах, знакомый, где-то я его уже чувствовал. И я вскоре понял, это был запах дурмана. Это был сок дурмана, тот самый, что вызывал у наших бойцов галлюцинации. Похоже, я сам попал под этот дурман. Все вокруг становилось размытым. Все превращалось в черт-те что, словно я сошел с ума: деревья превращались в ядовитых змей, которые хотели на меня напасть, но стояли неподвижно и лишь пугали своим видом; Аллерия превращалась в черного ворона, у которого глаза были такие же синие, как и у врагов. Все это было лишь иллюзией. Все, что я увидел своими глазами, это просто галлюцинации, я отключился от реальности. Похоже, что именно такое мерещилось нашим ополченцам, долго находившимся под воздействием дурмана. Видать, если ко мне придет кто-то из наших, то мне покажется, что я вижу синеглазого врага. Чтобы это больше не видеть своими глазами, я заснул, сделав вид, что я упал в обморок. Но, даже заснув на снегу, дурманные видения не отстали от меня, они попали в мои сны. Я видел странный сон, сон, в котором я оказываюсь в каком-то таинственном лабиринте, сделанном из груды черепов и костей, а на них росла мульча, сверху было синее (не светло-синее, а темное небо, словно ночь, хотя тогда было утро). Что это было? К чему этот сон? Я стоял в лабиринте, передо мной было три прохода. Я не мог выбрать один из трех путей, все было запутанно. «Куда идти и зачем?» - этот вопрос я задавал сам себе, определяя дорогу. Внезапно, мне послышался чей-то женский голос, кто-то звал меня «Широ!». Голос доносился все ближе и ближе, но тот, кто издавал его, не шел за мной. Только кричал, звал меня. Голос доносился из самой середины, и я пошел в средний тоннель. Я шел сперва по лабиринту, спокойно и тихо, но, снова услышав голос «Широ!», я ускорил свой шаг. А когда он еще раз донесся до меня, я уже начал бежать к нему. Кто меня звал? Голос был знакомый, голос самки. Но кого? Аллерии, Офелии, а может, это была сама королева Эльза, которая случайно нашла меня на снегу? Я не знал, но я шел вслед за голосом. Он громче и громче доносился. Вокруг меня все стены из костей и черепов становились все темнее и темнее. А когда я оглянулся назад, то увидел, как пол начал рушиться вслед за мной. Я боялся упасть в бездну, поэтому я поднажал. Я бежал быстрее, за голосом, спасаясь от неминуемого падения никуда. Но вот я оказался в самом центре лабиринта, всего было четыре пути: налево, направо, прямо и назад, но назад вернуться было уже нельзя. В это время, голос, зовущий меня, внезапно затих. Я ждал, когда он опять до меня донесется. Ведь у меня был только один путь. Назад дороги нет, назад идти опасно. Разрушение пола за мной было уже близко и близко, я надеялся, что голос самки опять меня позовет. Но она не звала меня, а пол уже рушился полностью. И вот, когда голос вновь меня позвал, он был слева от меня, я направился к нему. Да было поздно, я уже не чувствовал пола, я начал падать в бездну. Точнее, падать никуда. А голос все звал меня и звал. Этот сон я помню навечно, я его записал в одной записной книжке. Очнувшись после этого кошмара, я почувствовал головную боль. Открыв глаза, я увидел, что все, что мне виделось, уже не стало синим, все нормально, с моими глазами уже ничего страшного не произошло, видимо, действия дурмана было не долгим. Но вот проблема была другая, на этот раз уже серьезная – я очутился в ледяной комнате в клетке изо льда. Стены были полностью ледяными и прозрачными, через них я видел замороженных солдат, и это были не только хорьки – это были и росомахи, и куницы, и ласки, и выдры, и фретки, причем одна из них была молодой и красивой самкой, да кто только не был здесь. У всех глаза были открыты, все стояли в позе атаки, но никто не двигался и не шевелился, только на смотрели на меня своими широкими агрессивными глазами, словно были направлены против меня. И я догадался, где я оказался. Я оказался в логове врага, только кому оно принадлежит, королевской династии, разлучившей свой народ с куньими, или же «королю замороженных душ», Фростоморриусу, я не знал. Однако, судя по тому, что на стенах изображались замороженные жертвы, то, скорее всего, я попал в логово самого Фростморриуса. Встретить бы мне его. В это время кто-то опять начал звать меня, опять тот самый голос, что я видел во сне, только наяву он был больше похож на мужской, который притворялся женским. И я не ошибся. Меня звали самцы хорьков… сюда шли король Трот и его сын, принц Роланд. А вместе с ними… Аллерия. Да-да, та самая, которая вчера была другом, а потом стала врагом. Я не мог в это поверить. - Ого, кого ты мне привела, однако, Аллерия! – пожал плечами несчастную Аллерию король Трот, одетый в серебряную мантию, после чего обернулся ко мне и с хохотом начал говорить со мной, - Так ты один из разведчиков, что служит королеве Эльзе, жаль, что еще одного разведчика не привели и не поймали?! Никогда я не видел, чтобы горностаи были разведчиками при королеве-кунице. Интересно, тебя ведь Широ зовут, так ведь? Я хотел что-то сказать, но Роланд, одетый в мантию того же цвета, что и его отец, прервал мой ответ словами: «Забыли тебе сказать - тебя сюда привела Аллерия, наша рабыня!» Аллерия, стоя в позе виновницы (обычно так, чтобы раскаяться в совершенных грехах), посмотрела на меня своими виноватыми глазами и грустно говорила: «Прости меня, Широ, я не хотела делать этого, но меня заставили! Прости!». Ее глаза мигали синим фонарем, но даже если она и была заколдована, то в ней еще оставалось чувство совести. Я не обратил на нее внимания. Я посмотрел на короля Трота и продолжил то, что хотел сказать. - Да, я Широ, я тот самый разведчик, что верно и покорно служит королеве Эльзе, нашей королеве, правящей справедливо и мирно Куньим Королевством. Я будущий королевский паладин. А ты тиран и сумасброд! – в это время во мне проснулась злость, и продолжил разговор, сердито глядя на короля и его сына, - Ты король, который посылает своих верных подданных на братоубийственную войну. Ты, твои предки и твои потомки хотят отгородить свой народ от нас, куньих. Вы постоянно навязываете своему народу, что мы, куньи, вам враги, что мы вам не братья, что мы хотим вас завоевать и покорить. Одним словом, вы династия тиранов, навязывающих свои законы. - О чем ты говоришь, горностай? – спрашивает меня король Трота, смеясь от того, что я ему сказал, - Ты ничего о нас не знаешь. Ты просто пришелец с глухого края, который ничего толком о нас, хорьках, не знаешь. Мы, великий народ, мы первые создали королевство, пока вы, куньи, ссорились и воевали друг с другом! – и он, злобно хихикая, начал замышлять свой коварный план, - Я завою Кунье Королевство, свергну королеву Эльзу, и тогда мы, хорьки, будем самым могучим народом, и все куньи будут нам подчиняться. – И после всего сказанного, он засмеялся. - О чем ты говоришь? – прерываю его хохот, - Какое могущество, если ты равнодушно относишься, прежде всего, к своим крестьянам? Да никакое. Ты посылаешь свою армию на братоубийственную войну, смачно плюя на то, что семьи солдат сидят в своих домах голодные и совсем скучают по своим мужьям. Самки сидят дома, скучают без своих мужей и сыновей, а те воюют. Они уже сами не знают, за что воюют, потому что ты лишил их разума и сердца. Это разве могущество? Нет, это геноцид против своего собственного же народа. Ты не король, ты тиран, вот ты кто. И твои предки, родители, и сыновья, и ты – все вы тираны. Долой такую власть. Свободу хорькам. Свобода! Воля и разум! Но король Трот не слушал меня. На все, что я сказал, он смачно плюнул прямо, на пол изо льда, а затем куда-то пошел, вслед говоря мне. - Посмотрим, посмотрим. У меня армия сильнее, чем у вас, куньих. Мы сильны, а вы перед нами всего лишь листочки. После всего сказанного, он ушел. Остались лишь Аллерия, Роланд да я, который сидел за ледяной решеткой. Аллерия смотрела на меня виновато и все твердила «Прости меня, Широ! Я виновата! Лучше бы я умерла!». Я простил ее. Конечно, я бы мог ее извинения не принять, я бы мог ее оскорбить и осудить, погрозить ей, что она попадет за решетку, ее казнят, она будет в голодовке – но знаете, я такого ей не желал. Ведь она красавица и она вовсе не враг мне. Я прекрасно понимал, что Аллерия не хотела меня отправить к врагу, что ее насильно заставили это сделать, а если бы было у нее еще силы, она бы наотрез отказалась. Но, видимо, противиться королю она не смогла. Он, видимо, так ее насиловал, так заставлял подчиниться, что против него идти было невозможно. Но я мыслил уже не о том. - Так ты хотел увидеть того самого «короля замороженных душ»? – спрашивает меня Роланд, хихикая через свой плащ. Я ответил ему, что да, хочу увидеть. Хочу увидеть того, из-за кого на самом деле хорьки перестали дружить с нами, того, кто разлучил хорьков и куньих на самом деле. Где этот владыка? - Господин, идите сюда, вас пленник зовет! – позвал Роланд, и с темного выхода, куда вышел куда-то король Трот, явился огромный белый дракон с серебряными крыльями и синими глазами, из его рта шел синий холодный пар, который мог в два счета превратить жертву в лед. Это и был тот самый Фростморриус, тот самый, кого в народе называли «королем замороженных душ» или «покровителем вечного холода», тот самый, что заколдовал хорьков, разделив их с куньими. Вот она, нечисть, та самая, про которую говорил Йоши, муж Эльзы. Хорошо, что был меч, но только не у меня в руках, а у Аллерии. Однако она тайком передала его мне в руки, пока Фростморриус разговаривал с Роландом. Как только разговор закончился, Фростморриус начал со мной говорить. - Ты еще один из тех, кто желает моей смерти? – в три голоса спрашивает он меня, выпуская из своей глотки ледяной пар. - О чем это ты говоришь, король отморозков? – спрашиваю со злостью и удивлением. - Со мной кто-то не сражался. И сильные, и храбрые, и смелые, и даже были умные. Но все они не смогли победить меня – все они либо сдохли в муках, либо под страхом смерти согласились служить и подчиняться мне. Теперь ты. - Я? Обойдешься. Я не настолько глуп, чтобы ради сохранения своей жизни продать свою родину и перейти на темную сторону. - Это мы еще посмотрим! – зловещим хохотом говорит он, после чего говорит Роланду, чтобы он принес так называемое «зеркало правды», которое заставит передумать насчет сказанного. Роланд снял с какой-то огромной вещицы покрывало и принес прямо перед моими глазами зеркало. Я наблюдал за ним через решетку клетки. - Это зеркало тебе скажет такую правду, что тебе придется поверить нам на слово! – говорит Роланду, после чего обращается к зеркалу, - Свет мой, зеркальце, скажи, и всю правду доложи. Покажи ему, что происходит на самом деле с королевой и ее поданными. Пусть это увидит пленный. Я не надеялся на это. Но зеркало начало мне показывать все то, что происходит. Оно мне показывало, как на самом деле происходило. Зеркало рассказывало мне отражением на вид из птичьего полета, что королева Эльза сотрудничает с королем Тротом. Я не верил в это. Зеркало переключилось на саму королеву, на ее крупный план. - Какая я умная! – говорила королева Эльза в отражении, - А мои солдаты такие глупцы, они думают, что я их посылаю на войну, чтобы они победили хорьков. Нет, как раз хорьки должны их победить, они сильны, я готова сдаться королю Троту, я готова продать ему все мои земли. Ха-ха-ха. Но вы думаете, что я поверил этому? Ага, фиг с маслом. Все, что показывало мне зеркало, я считал ложью, непредвиденной ложью. Зеркало мне лгало, специально, чтобы я поверил ему и присоединился на сторону врага. - Ха-ха-ха, ты все еще не веришь мне? – спрашивает Фростморриус, - А что ты скажешь на это? Зеркало переключилось на моих друзьях, ласке Гаури, росомахе Альфу и трех фретках. Все они в зеркале твердили, что готовы присоединиться к хорькам, присоединиться к королю Троту. Но я не верил в это, я закрыл глаза и прикрыл своими лапами. Зеркало даже показало мне, как королева Эльза жмет руку королю Троту, нашему врагу. Все крупнее и крупнее показывалось, как пожимали король и королева лапы. - Давай, служи нам, присоединяйся ко мне, Широ! – говорили в зеркале Эльза, Йоши и Трот, - Давай служить Фростморриусу, давай грабить земли вместе. Делай то, что мы делаем! – эти предложения я слышал даже через закрытые лапами уши, повторялись они десять раз. Но вы думаете, что я поверил, что я все-таки решился пойти на такой позор? Да я вас умоляю, ни за какие гроши. Я не поверил тому, что говорило зеркало. Это кривое зеркало, зеркало, которое искривляло правду. - Я тебе не верю! – крикнул я, достал меч и сломал им ледяную клетку, а затем разбил зеркало. Как мне удалось сломать мечом клетку изо льда, сам не знаю, но вспомнил, что меч этот волшебный, что он может избавить от любых препятствий. Роланд и Фростморриус были сильно удивлены, а Аллерия улыбнулась. - Ты что, дала ему меч? – грозно спросил его Фростморриус. - Да! – сказала Аллерия, не боясь, что ее опять будут насиловать. - Да как ты посмела, предательница! – разозлился Роланд и задал ей такую пощечину, что Аллерия впервые разозлилась. Да, самка со спокойным характером впервые показала всем свою злость. Она только решила убежать прочь отсюда к выходу, через который ушел Трот, как Роланд достал из кармана своего серебряного плаща пращ и бросил им какой-то небольшой свинцовый камень прямо в голову Аллерии. Та, не успев окончательно убежать, упала в обморок. - Аллерия, нет! – испугался я за нее и побежал к ней, но Фростморриус, перелетев, преградил мне дорогу. - Она же предатель! Как ты можешь довериться ей? - Она не предатель! – со злостью говорю и, достав с ножен меч, накинулся на него. Однако я промахнулся, Фростморриус повис в воздухе. Я прыгнул, чтобы дотронуться до него, но он поднялся выше и выше. Достать мне было его нелегко. - Что, боишься? – сержусь я, - Да потому что в тебе души нет. Давай, убей меня, лучше я умру, чем предам своих и свою родину. Давай, убей меня! Фростморриус выпустил из своего рта свое морозное дыхание, в надежде заморозить меня. Но ему это сделать не удалось, так как меня спас мой меч, защищающий от пороков. Фростморриус еще раз дыхнул в меня, но опять же, мимо. И еще раз, и еще раз, но ничего ему не удалось. Устав, он опустился вниз. - Что слаб? – смеюсь я, - Давай, попробуй еще раз, слабак. Ты против меня сделать ничего не можешь. – В ответ он засмеялся. А над чем? А вот над чем… за моей спиной находилась целая армия скелетов, держащих в руках мечи и щиты для защиты. Конечно, я бы смог с ними сразиться своим мечом – но знаете, этих скелетов было так много. Похоже, мне пришлось окончательно принять смерть. Но, к счастью, за мной пришли мои друзья: Гаури, Альф, трое несговорчивых фреток и Алекстраз со своими повстанцами, и не только, был еще и выдра Каллистрад со своими верными солдатами. - Вот ты где, Широ, мы тебя все искали и искали! – радуется Альф, обнимая меня крепко, - Где ты пропадал? - Да вот, – говорю я, - Я попал в это адское место. Меня, в общем, похитил Фростморриус! – я показал им указательным пальцем наверх на дракона. Тот рассердился и выпустил на них свой ледяной пар, дабы заморозить их. Но, к счастью, и у моих друзей, и у повстанцев, и у солдат Каллистрада были незамерзающие щиты. И, когда Фростморриус начал выпускать дыхание, они сразу же закрылись щитами. Это очень разозлило Фростморриуса, он улетел, солдаты и повстанцы стреляли в него своими стрелами, но это не убивало его. В общем, оставил он нас наедине с Роландом и армией скелетов. Как ни странно, но никто из нас не испугался этих воинов из костей. Даже трое пугливых фреток, как ни странно, не испугались увиденного, видимо, они и не такое видали. Вспомните гигантскую рыбу, которая хотела нас сожрать, или огромную пещерную змею! Мы видели это своими глазами, после них ничего больше нам не страшно, так что Каллистрад смело сказал всем. - Солдаты, вперед! – и все солдаты с повстанцами без страха и упрека пошли биться со скелетами. Мы бились с ними не на жизнь, а на смерть. И хотя они выглядели страшно, и даже некоторые солдаты и повстанцы пугались их взгляду, но таких было немного – большое же количество дрались со скелетами, словно с обычными солдатами. И хотя скелетов было много… кстати, а знаете, что это были за скелеты? Нет? Это были скелеты куньих, как хорьков, так и остальных куньих (росомах и барсуков), которые либо погибли в сражениях, либо их убил Фростморриус. Но это неважно. В общем, скелетов было неминуемое количество, но мы не пали духом – несмотря на то, что мы были ранены, а некоторые вообще погибли, тем не менее, мы не сдавались. Мы смело давали отпор этой нечисти, Гаури и Каллистрад смело рубили их своими мечами, я помогал им, а росомаха Альф дрался в рукопашную. Черепа скелетов хрустели своими зубами, что-то произносили, но их речь была похожа на хруст зубов. Конечно, разве скелеты говорить могут? У них языка и органов нет, даже если и шевелятся, все равно они говорить не умеют. Да и мозгов у них не было, они даже не пытались использовать мечи в качестве защиты. Поэтому мы с легкостью победили их. Ничего от скелетов не осталось, только черепа да кости лежали по полу. Но это было только начало, а впереди нас ждала вторая волна. Опять же это были скелеты, но уже посильнее прежних, у них уже не было мечей, теперь у них были лук, арбалет и пращи. Короче, это были скелеты-лучники. Тут уж нам пришлось обороняться щитами, дабы стрелы не попали в нас. К счастью, среди солдат и повстанцев были хорошо обученные лучники с пращниками, стрелявшие из глаз, ну, то есть, редко попадающие в молоко. Одним словом, меткие стрелки. А значит, у нас была еще надежда, что мы и с этими справимся. Лучники и пращники стреляли из луков и пращей прямо в кости скелетов, те рассыпались, как карточный домик. Но одними луками и пращами стрелять было мало, и поэтому меченосцы и бойцы кулаками накинулись на оставшихся скелетов. А особенно задал жару Альф. Он не просто напал на них и начал с ними драться, но еще и раздавил их своими лапами так, что от кости и черепа начали рассыпаться песком. Скелеты, надо сказать, были тупые. Что скелеты-меченосцы, что скелеты-лучники… они все были тупы, потому что у них не было мозгов, они просто стреляли и били, да скрипели зубами. Вторая волна закончилась. Впереди нас ждала третья волна. Это уже были не скелеты, это уже были посерьезнее и пострашнее – горгульи. Вы не расслышались, настоящие горгульи. Если кто не знает, горгульи – это что-то вроде летучих мышей, только они огромные и сильные, у них большие крылья. А еще горгульи стреляли острыми лезвиями, выпускаемыми из своих крыльев. Да, такую страсть ни в сказке рассказать, ни пиром написать, только можно с ними сразиться. Да и не просто так, а с умом. Ведь горгульи прекрасно летают, могут лететь выше радуги. Поэтому нам приходилось стрелять в них из лука. Но вот незадача, лезвия, выпускаемые горгульями, оказались прочнее стрел и пращей – они ломали стрелы. К счастью, у нас были мечи крепкие, и хотя летать мы не умели, зато некоторые из солдат превосходно прыгали. Вприпрыжку мы начали драться с горгульями. Мы рубили им головы и срубали крылья своими клинками. Заодно, мы использовали кости. Для того чтобы ударить им прямо в глаза и ослепить. Это тактика нам очень помогало. Так, благодаря этой тактике, горгулий становилось все меньше и меньше. Но вот случилось несчастье. Лезвие, выпущенное одной из оставшихся в живых горгулий, попало прямо в Гаури, прямо в сердце. Из груди хлестала кровь. Гаури опустил меч на пол и упал замертво. То, что мы увидели, нас очень сильно опечалило. - Очнись, Гаури, не спи! – говорил ему, пытаясь, как следует разбудить, но он не просыпался. Он лежал замертво. В это время, он начал шепотом мне говорить. - Оставьте меня… уж если меня… убили… то, значит… мне придется умереть! – и он откинул рога. Сначала казалось, что он шутит, но как только мы узнали, что он умер, то все начали плакать. Даже Каллистрад, который был суров и строг, не смог сдержать слезы. Все мы оплакивали смерть нашего друга – паладина Гаури. Не стало его, ушел из жизни. Особенно, это повлияло на росомаху Альфа. Он так опечалился из-за смерти своего лучшего друга, что в нем проснулась такая злость, что даже Фростморриус бы испугался. Альф со злостью набросился на ту горгулью, что убила Гаури, и начал растерзывать со всей дури. Он рвал ее, мял, кусал, словно сырое мясо, грыз своими острыми зубами крылья. Горгулья истошно завопила и сдохла. Поделом ей. Третья волна окончательно закончилась. Нас осталось мало, из моих друзей остались в живых Каллистрад, Альф, Алекстраз и трое несговорчивых фреток. Мы обрадовались победе над этой нечистью, но загоревали от гибели паладина Гаури. К тому же, мы победили только солдат, а самого лидера, Фростморриуса, нет. Он прилетел на это бывшее сражение и, увидев, как мы победили его армию, разозлился на нас и улетел куда-то. Я побежал за ним, сказав Каллистраду и Алекстразу, что это дело поручается мне, что сразиться с Фростморриусом должен я, ибо я хочу узнать и разоблачить его смерть. А моим друзьям, солдатам и повстанцам я велел покинуть это место и отправиться обратно в Кунье Королевство. Сначала они были против, так как очень переживали за меня, но я все-таки их уговорил, и они покинули логово «короля замороженных душ». Я гнался за Фростморриусом туда-сюда, он пулял в меня своим холодным дыханием, но все время промахивался. Когда, наконец, я оказался в его тайной комнате, мы начали драться с ним один на один. - Хочешь сразиться? – усмехается Фростморриус, - Да ты с ума сошел. Я владыка, я демон холода, а ты просто зверь, который не сможет со мной сразиться. Я сильнее тебя. - Посмотрим, посмотрим! – говорю я самонадеянно, - Может, ты могуч и силен, но я умен. Ум сильнее силы… Дальше говорить ничего не стал. Начался поединок. Фростморриус стрелял в меня своим дыханием, но, как я уже говорил, промахивался. Я уворачивался от его пара, прячась за ширму. Я бросал в него всякие вещи и трофеи, что находились в его комнате: сабли, мечи и стрелы. Все прямо в глаз и в лоб. Фростморриус от этого разозлился так, что есть мочи он выпустил такой пар из своей глотки, что все вокруг заледенело. Но только не я. Я, спрятавшись за ширму, увернулся от его ротовой атаки. И хотя пол стал скользкий, и я чуть было не упал, тем не менее, я стоял на ногах и не скользил. Фростморриус был в возмущении, и он начал бросать в меня всякие замороженные вещицы. Но волшебный меч не дал мне попасть им в меня. Он одним разом разрубил все, что бросалось мне. Сабли, мечи, прочие трофеи не устояли перед моим мечом. Затем я прыгнул на дракона и начал срубать ему все. Сначала я срубил ему хвост, затем два крыла. А когда очередь дошла до головы, то Фростморриус вдруг заговорил. - Глупец, прежде чем я умру, я открою тебе тайну. Мне было очень любопытно. Я положил свой меч в ножны и спросил. - Какую тайну! - Тайну, - говорит, вздыхая, Фростморриус, - которую никто не знает. Меня убить мечом и другим оружием нельзя. Сидя на затылке дракона, я задумался. И я вспомнил то, что говорила мне Офелия: «Фростморриуса убить оружием нельзя». И я задал вопрос: «В чем твоя смерть?». Но вместо ответа Фростморриус обратил взор на золотые ворота. Похоже, что за этими воротами есть что-то, что может победить зло. Я открыл ворота и… попал в хранилище. Чего только там не было: прииски золота и серебра, корзины и лукошки с всякими яствами, руды с разными драгоценностями (там был и малахит), а рядом с ними сидело три красивых самок хорьков, которые были голые. К чему все это? Что все это означает? И какой тут намек? Чтобы ответить на этот вопрос, я начал ко всему этому богатству приближаться. Я рассматривал все. Кто-то шептал мне «Бери на здоровье!». Означало это, видать, недоброе. И действительно, недоброе. Как только я дотронулся до одного из богатств, я почувствовал, что мое тело начинает онемевать. От ног до головы. Все становилось холодным, а перед моими глазами вновь становилось синее. Я убрал руки от богатства, но тело продолжало замерзать, мне было холодно внутри. И тут я все понял. Вот в чем оказывается дело. Вот причина того, что пленные и солдаты стали служить Фростморриусу и королям. Все это богатство, что было в этом хранилище, заморозило все сердца и сделало их недобрыми и злыми. Я становился чужим для своих. Перед тем, как сердце будет у меня холодным, я начал вспоминать всю свою жизнь. Я вспоминал свой дом, своих родителей, братьев, первую работу, встречу с призраками, друзей, королеву и прочее, что я видел и делал у себя на родине. Все начал вспоминать перед тем, как стать слугой Фростморриуса. И тут я почувствовал, что холод из моего тела постепенно уходит. Каждое воспоминание о прошлом спасало меня от заморозки. Вспомнив недавнее, мне становилось тепло. И я уже, кажется, догадался, где кроиться смерть Фростморриуса – в богатствах. Все эти богатства, что я увидел, это жизнь и здоровье Фростморриуса, и с каждым прикосновением к ним, он становился живуче и живуче. Поэтому я достал из своих ножен меч и с криками «Смерть порокам!», «Долой алчность!» и «Воля и разум!» начал ударять своим ножом по всем богатствам, лишающим рассудка. Я даже ударил по этим самкам, потому что они были ненастоящие. Все это было ненастоящим, все это было лишь иллюзией. И в это время, все богатство превратилось в синий дымок, который затем испарился. А затем, я услышал дотошные предсмертные вопли Фростморриуса. Выйдя из хранилища, я увидел, как он превратился в дым. Синий дым. Ничего от него не осталось, разве что, голова, превратившаяся в череп, да пары крыльев. - Победа! – произнес я, глядя на череп дракона»