А, может, неизвестные правила?

Драко был зол. Точнее не так, он был ОЧЕНЬ зол, не часто ему приходилось понимать, что родной отец просто неимоверный трус. Было яростно больно. Внутри тихо закипал самый настоящий вулкан эмоций и злость была в ее фундаменте. Память услужливо подсовывала ему картинки прошлого: вот Люциус смотрит на него снизу вверх, когда он радостный намеревается кинуться тому на шею и он понимает, то в Зале его отец не один и он начинает быстро сбавлять скорость, мгновенно пытаясь придать себе более горделивый вид, презрительно улыбаясь и поднимая свой маленький курносый носик 5 летнего вверх, заставляя домовых эльфов почтительно кланяться, а друзей отца одобрительно улыбаться, ведь Малфои «всегда держат лицо», вот длительное изучение 4томника Великих Волшебников и от усталости темные мушки перед глазами, ведь «Малфои должны наизусть знать чистокровных и уметь отличать чистоту крови сразу по фамилии». А ведь Драко любил…. Любил, когда суровое лицо отца неуверенно озаряла та скупая улыбка одобрения, что заставляла юношу почувствовать внутри гордость. Любил, когда он приходил к отцу и тот разом мог решить любую проблему, а на ночь ласково на прощание мог поцеловать в лоб или погладить ладонью по плечу. Он гордился отцом, тот всегда был сильным. Внутри тут же пропел язвительный голос «…сильным, высокомерным трусом…» и тут же спорил внутренний ребенок: «нет-нет-нет, папа всегда сильный, он сильный, изворотливый, он может быть разным, но он всегда любил маму и меня…», «…угусь, поэтому меткой тебя наградил, из-за чего тебя чуть не грохнули пару раз, спокойно отдал на обучение чокнутой «тетушки», бросил маму за то, что она защитила тебя и сослал ее куда подальше, выдал за «чистокровного» и вообще просто радеет за твое светлое будущее…». Драко со злости потянул галстук, расслабляя шею, и быстро ополоснул лицо ледяной водой в туалете Северной Башни Хогвартса. Его недолгая встреча с матерью имела свои плоды, только вот к некоторой правде Драко был не готов. Он больно ударил кулаками по раковине и с ненавистью посмотрел на отражение в зеркале, поджав губы. На него все так же смотрел бледный юноша, на лице которого читалась вся гамма чувств и эмоций, что он испытал за последние полчаса, и отчего даже Грейнджер сочувственно смотрела на него все время по возвращении в Школу. Он тихо застонал и опустился на пол вдоль стены, уткнувшись в колени и обхватив их руками. Руки трясло, от необдуманных, но таких желанных мыслей «дать в нос отцу» туманилось сознание, но здравый отголосок рассудка скептически оценивал это как зрелую идею показать, что «он уже настоящий волшебник», так что… вдох-квадрат-выдох-вдох… Резко поднявшись, юноша сжал ладони и вышел, на ходу поправляя мантию. Нет уж, он знает, чего он хочет и теперь никто его не остановит. Мерцающие всполохи магических факелов вдоль винтовой лестницы отражались внутри серых глаз поистине зловещим светом, а если бы в этот момент кто-нибудь увидел спускающегося юношу, то у него ни на секунду не возникло бы сомнений, что тот принадлежит к чистокровному роду Малфоев, ибо еще более ледяного выражения лица и опасного взгляда трудно было сыскать в холодных заостренных чертах лица отпрыска древнего рода.