«… А людские тюрьмы я вообще ненавижу! Они всегда маленькие, затхлые и жутко воняют. Мало того, по этим тесным камерам, которые ты нередко вынужден делить с весьма недружелюбными товарищами по несчастью, беспрестанно бегают жирные облезлые крысы. И зараза там водится неизменно. Это не очень-то утешительно, когда ты итак болен, а рядом сдохло какое-то животное и теперь источает смрад и болезнь. Но даже если тебе повезло, и эта тюрьма оказалась сносной, ты все равно нарвешься на неприятности…» Записки Пилигрима. О тюрьмах народов Больших Земель.
***
И вот, он снова сидит перед столом, руки связаны за спиной.. правда, теперь все серьезно. Возле стола и за его спиной стоят по двое стражников с каменными лицами и пристально наблюдают за ним, кажется, порой забывая моргать. Рот у него перетянут веревкой, прочно завязанной на затылке – все потому, что пытаться укусить стражу было весьма плохой идеей. Трое стражников, что тем вечером пришли к дому Эльнивель, оказывается, знали о пропаже в Раинхартской тюрьме, и без промедления схватили обоих беглецов. Кото по дороге грозно рычал о том, что они «не имеют на это никакого права», но до него до первого дошло, что сопротивляться бесполезно. Пилигрим же, не понимая всей серьезности ситуации, дважды пытался бежать, и один раз ему даже это почти удалось!.. Правда, не стояло тратить время на то, чтобы освободить руки.. После двух неудачных попыток побега, он пару раз пытался ставить конвоям подножки, несколько раз порывался укусить их… но как итог, обоим пленникам хорошенько помяли бока (дроу, к тому же, разбили лицо и перетянули рот веревкой). Когда их подвели к массивным, золоченым воротам, стоящим перед огромным замком, верхние ярусы которого уходили в небо, стало ясно, что стражи эти королевские, и что неприятности у них крупные. У черного входа зверя перехватили другие стражники, и с тех пор путники пока не виделись. Сидеть вот так, не двигаясь и молча было для темного настоящей пыткой. Хотелось хоть как-то вывести этих соглядатаев из себя, а возможности никакой не было. Зато была боль от щедрых ударов, а во рту – полным-полно слюны с противным, горьким привкусом. Но вот, позади отворилась дверь и по большому залу разнесся звук гулких шагов. Спустя время, к столу подошел человек, и, круто развернувшись, посмотрел на эльфа: это был один из тех стражей, что явились в дом селянки, а точнее, тот, что стоял впереди – Пилигрим узнал его по рыжим волосам, которые тогда выбивались из под шлема. Это оказался юноша, хорошо сложенный, среднего роста. Рыжие волосы его ниспадали на широкие плечи, а хитрые, зеленые глаза без тени страха смотрели прямо на дроу. - Уберите веревку изо рта, - скомандовал он. Стражи подчинились. Когда приказ был исполнен, темный облизнул губы, недовольно кривясь от неприятного чувства. - Твое имя. Рыжий, как его про себя окрестил путник, подошел ближе и сложил руки на груди, насмешливо глядя на пленника сверху вниз. - Пилигрим. - Значит, мы не ошиблись, - усмехнулся человек. «Идиот…», - пронеслось в голове эльфа. - Ох и потрепал ты мне нервы… - Вдруг рассмеялся рыжий, а затем резко затих. - Ты хоть знаешь, какую головомойку мне устроили за тебя и твоего дружка? - А вам какая печаль-то? – Фыркнул дроу, демонстративно закидывая ногу на ногу, - Та тюрьма – эльфийская. Это проблемы эльфов, не людей. - А ты знаешь, что Раинхарт – земля, принадлежащая владениям короля Вельбора, правителя Девяти Уделов, и королевства Редрок, в котором ты имеешь честь находится, темная тварь?! – К концу речи он едва не перешел на крик, но вовремя взял себя в руки. И все же, по его раскрасневшемуся лицу, по глазам, из которых едва не летели искры, и бьющейся жилке у виска было ясно – страж в самом, что ни на есть, гневе. - Ценные сведения, рыжий, - прошипел в ответ Пилигрим. - А ты смелый, - похвалил человек, опускаясь в кресло напротив. В зале снова воцарилась тишина. В скором времени на лице стража снова появилась усмешка, а его возбуждение теперь выдавала лишь дрожь в пальцах. Хитрые зеленые глаза пристально изучали темного эльфа, словно он собирался потом рассказывать, какую дрянь ему удалось изловить. Но вдруг, довольное выражение покинуло его лицо, а глаза устало прикрылись и уголки губ опустились вниз. Дроу даже показалось, что огненная грива его вдруг потускнела; словно в бушующее пламя плеснули воды, и остался лишь едва теплящийся огонек, а то и вовсе затухающие угли… - Уведите его, - глухой приказ рассеял тишину. Те стражи, что были за спиной, крепко сжали эльфу кисти рук, а другие, которые стояли у стола, подойдя, подняли за плечи. В скором времени огромный светлый зал с рыжим человеком остался за массивными дверями. Стражники крепко сжимали плечи и руки Пилигрима, так что вырваться он был не в силах. Да и куда бежать? А кошак-то этот где?.. Настроение у него сделалось по-настоящему поганое. Из королевских тюрем, как он слышал, мало кому удавалось бежать. А если и бежали, то на следующий день их головы красовались на площадях, на самых видных местах, с полным ртом мух. Или висели безжизненные тела, на головы которых были одеты мешки. В бесконечных коридорах этого огромного дворца было так тихо, что если бы не звуки шагов, да лязг оружия стражников, путник решил бы, что оглох. Но, наконец, они дошли до лестницы, ведущей куда-то глубоко-глубоко вниз. Даже Пилигриму, с его прекрасным зрением казалось, что эта лестница ведет лишь в бесконечную черную пропасть. Но все же, путь завершился. В этом месте, с низкими потолками, горела лишь одна свеча на сто метров, а огоньки уходили и уходили в даль… но эльф узнал бы, где они, даже закрыв глаза. Запах сырости и плесени говорил сам за себя. Вскоре его заперли в тесной камере с кем-то, сидящем в противоположном углу, а после стража скрылась за поворотом. Конечно, темный сразу понял, кто его сокамерник. - Похоже, в этот раз мы действительно встряли, - невесело усмехнулся дроу. - Да. Надеюсь, хотя бы Эльнивель не схватили, она ведь ни в чем не виновата… - В этом весь ты, - улыбнулся эльф, и, кажется, это был первый раз, когда он улыбнулся кому-то искренне. - Слушай, - после долгого молчания в полголоса начал Пилигрим, - Если вдруг для нас там уже готовят плаху или виселицу… или костер, я не знаю, какие тут порядки… хотя было бы странно, мы ведь не совершали непростительных преступлений… но у них, возможно, другие законы.. -Да говори уже, трепач, - раздраженно прошипел Кото. -Да… так вот… я делаю это первый и последний раз, и не думай, что из лучших побуждений… в общем… мне жаль. Прости, что втянул тебя в это, ты такого не заслужил. Ты хороший парень… пусть и кошак облезлый. Но ты единственный, кто нормально отнесся ко мне за всю.. «эту» жизнь. Не думал, что это вообще возможно. Спасибо. Я мог бы назвать тебя своим другом. -Надо же, - помолчав, пробормотал оборотень, - ты, оказывается, не такой уж и придурок. Пожалуй, и я могу назвать тебя другом. Прости. Зла тебе я не желал никогда. Пусть ты и больной на всю голову. Дроу протянул ладонь и зверь сжал ее лапой в дружеском рукопожатии. . Они не знали сколько прошло времени, ведь в это подземелье не проникал солнечный свет, но никто не приходил, чтобы отвести их на казнь. Люди в одинаковой одежде приходили сюда трижды в день лишь для того, чтобы принести еду, и всегда молчали, какие бы ругательства не кричали им в след заключенные. Наверное, это было одной из пыток… хотя нахождение в этом угнетающем месте уже само по себе было пыткой. Кото приходилось хуже всего: оборотню нужно хоть иногда видеть белый свет, пускай даже просто солнце, а здесь царил лишь полумрак и воздух был спертый и затхлый. В тесной камере зверь едва мог подняться в полный рост, не говоря уж о том, чтобы размяться и хоть чуть-чуть походить. Что до Пилигрима, то его темнота и духота не особенно волновали, все же, он был из темных эльфов. Правда, порой он скучал по свежему воздуху и сильному ветру. Вскоре все тело затекло и у него, но если уж Кото головой здесь почти упирался в потолок, что уж говорить о длинном эльфе. Но более всего его беспокоила здешняя сырость: тот настой, что приготовила селянка, почти исцелил его, но вскоре дроу стал ощущать знакомую ноющую боль. Нового обострения лихорадки хотелось меньше всего, ведь теперь даже Кото не сможет ему помочь – люди скорее позволят темному умереть здесь в муках и быть потом съеденным крысами, чем дадут теплую воду и, хотя бы, Горький лист. Часы, минуты, секунды – все тянулось невыносимо долго, словно слилось в один бесконечный день… Пока однажды человек, что приносил еду каждый день, не пришел к ним в сопровождении семерых стражей и не открыл дверь. - На выход, - сухо скомандовал он. Пилигрим не знал, сон ли это, бред ли, явь, но с трудом поднялся на ноги, согнувшись почти пополам. Чтобы растормошить и поднять оборотня понадобилось четверо стражей. Дроу уже начинал думать, что взаправду бредит, когда над бесконечным лестничным пролетом вдруг забрезжил свет, но видение не рассеивалось, а стража продолжала их вести. Темный мельком взглянул на Кото: тот шел, еле перебирая лапами, бездумно глядя перед собой. Он теперь действительно больше походил на животное, но стоило им выйти в светлые коридоры, куда пробивался свет только-только восходящего солнца, где в распахнутые настежь окна врывался свежий ветерок, как он тут же оживился, и начал оглядываться по сторонам, словно не понимал, как тут оказался. Пилигрим помнил этот путь, но теперь он не казался ему таким страшным. Даже если их и вели на смерть, они хотя бы умрут не в душной камере среди зловония и плесени. Странно, но эта мысль приободрила эльфа. Однако, уже у длинного прохода, ведущего к черному выходу из дворца, стражи свернули по направлению к-тому-самому-залу. Это озадачило Пилигрима – что они там забыли?.. Но вот, большие двери вновь распахнулись, их завели внутрь, где уже сидел рыжий страж. Он восседал на массивном кресле из дорогого дерева, а вокруг него, в его ногах и по бокам сидело девятеро белых, огромных пушистых собак. Псы были настолько белые, что когда темный их увидел, у него зарябило в глазах. Рыжий не обратил на них внимания даже тогда, когда стражники остановились чуть поотдаль, вместе с пленниками. Человек сидел в кресле и трепал белоснежных псов по загривкам, широким шеям и за ушами. При этом на лице его было такое счастливое выражение, что даже ненавидеть его сейчас почему-то получалось с трудом. Он что-то радостно приговаривал, заглядывая в большие, черные, умные глаза собак, негромко смеялся и порой теребил массивные ожерелья на их шеях, украшенные дорогими, прозрачными камнями. Наконец он встал, не сводя взгляда с питомцев, пара из которых радостно тычилась холодными носами ему в ладони. Теперь было видно, что в холке собаки достигали его пояса. - Прелестные создания, Белоснежные Псы… - негромко проговорил рыжий, любовно оглядывая собак, - их подарил мне отец, еще в детстве, по одному на каждый удел Редрока… превосходные следопыты, а гончие какие!.. – Он запнулся и посмотрел на угрюмых новоприбывших, - Ну да ладно. Радостное лицо его в миг омрачилось, и будто почуяв настроение своего хозяина, собаки перестали вилять хвостами и вперили взгляды в пленников. Пара псов даже ощерилась, словно волки, демонстрируя внушительные клыки. - Уведите оборотня на балкон, - вяло махнул рукой человек. Он подошел к небольшому столу, на котором стояла большая ваза с фруктами, а затем приказал страже отпустить Пилигрима, и те сразу отступили на два шага назад. - А ты не боишься, что я сейчас перебью твоих людей и сбегу отсюда? – с вызовом спросил темный, подходя к другому краю стола. - Попробуй, - кивнул человек, но на сей раз в его голосе не было и доли иронии, - если у тебя получится, даже искать не буду. А если мои люди тебя поймают – а они поймают тебя – я лично отрублю тебе голову. Раздражаешь, ей-Богу. – Скривившись, проговорил он, усаживаясь за стол и делая приглашающий жест эльфу. Тот недоверчиво посмотрел на рыжего, но затем, все же уселся. - Можешь брать, что хочешь, - предложил страж, указывая на фрукты. - А с чего вдруг такая любезность? – Пилигрим иронично поднял бровь, но все же протянул руку за виноградной гроздью, - Отравлено? - Да, - громко и раздраженно отозвался человек, взяв из вазы наливное яблоко. Дроу пожал плечами и демонстративно набил рот виноградом. Не то, чтобы он очень уж любил его, но сейчас, после той дряни, что в темнице выдавали за еду, спелые ягоды казались просто медовыми. - Скажи, темная тварь, хочешь обратно, на свободу? – Спросил человек, откинувшись на спинку стула. - Допустим, - ответствовал путник, потянувшись за второй гроздью. - Ладно. Тогда тянуть я не буду. Рыжий поднялся с места, бросив яблоко на столе и неспешно подошел к окну, повернувшись спиной к пленнику. - К северо-востоку отсюда есть одно место… я бы не сказал, что это королевство, или даже княжество… нет, это, скорее, обычный удел. Его называют Лучезарным. Он не находится во власти нашего государя, там правят свои владыки. Но мне кое-что нужно оттуда. – Страж полуобернулся, на его лице снова играла хитрая ухмылка. - И что же? - Странник, Лучезарный удел – земля свободная, туда вхожи и эльфы, и люди, и гномы… да даже подобные тебе, возможно. Но времена сейчас такие, что никто лишний раз ничего просить у соседа не хочет, дабы не влезть в долги. Вот и я не хочу. А ты, проныра, справишься с этой задачей. Тем более, что наградой будет жизнь. Дроу напрягся, глядя как заблестели глаза рыжего. - Что тебе нужно? - Правильный вопрос, - одобрительно кивнул человек, подходя к дроу, - Тот край, да будет тебе известно, цветущий и благоухающий. Он изобилует всем, что есть на белом свете, особенно своей флорой: там сотни деревьев, цветов и трав, которых не встретишь больше нигде в Больших Землях, и все они обладают необычными свойствами, но есть кое-что особенно ценное, - он заговорил в полголоса, - у госпожи Лучезарного удела есть свой вечно цветущий сад. Там растет тростник, полный внутри синего сока – он-то и нужен мне. Видишь ли, сок этого тростника, да и сам он, обладает свойствами исцеления: он придает сил, омолаживает. Мне это ни к чему пока, а вот псы мои, не смотря на то, что крепкие, живут уже долго – им нужны новые силы. Я своих питомцев люблю, а потому хочу, чтоб ты принес мне тростник и его сок. Столько, сколько позволит госпожа Вийлё. Она добрая душа, думаю, простому путнику не откажет. Правда вот, царственный супруг, боюсь, будет не так добр… - А с чего ты взял, что я туда пойду? – Наконец подал голос возмущенный эльф. - С того, что иначе твой друг будет до конца дней прозябать в этих темницах, пока не свихнется, а затем и сдохнет – оборотни в неволе долго не живут. - А мне наплевать, - холодно отозвался дроу, взгляд его ожесточился, - он мне не друг. Оставляй его, мне какое дело? Такие как я всегда ходят в одиночку. Если б ты меня туда запихнул, я бы еще подумал. - Да что ты? – рассмеялся рыжий, - Я знал, что ты настоящая мразь. Но пока не настолько. Еще неделю назад ты хотел назвать его другом, а все оставшееся время, до этого дня, старался впихнуть ему свою еду и заболтать его, чтобы отвлечь от чувства загнанного в клетку зверя. Уж не знаю, что такого сделал этот бедняга тебе, что ты перед ним испытываешь вину. Но оба вы провинились в малой степени, это правда. Он напал на корову, ты пытался пересечь границы наших владений без дозволения… вы оба могли бы отделаться небольшим выкупом или общественно-полезными работами. Но ты предпочел сбежать. Я знаю, что зачинщиком побега был именно ты – этот дуралей не догадался бы, как нужно правильно подогнуть отмычку. А теперь угадай, кому тогда было доверено управление краем, в который входил и Раинхарт? – Человек снова нахмурился, - Мне. И за ваш побег выговор получил именно я. Вы меня жутко разозлили. Ты создал мне проблемы именно тогда, когда они были нужны меньше всего. Так что теперь, только из-за моей обиды, мучиться будете вы оба. Он – в темнице, ты – на воле, с угрызениями остатков твоей совести. Либо ты приносишь мне тростник. Человек принял невозмутимый вид и посмотрел на темного. Теперь был черед эльфа злиться. - Мы помогали спасти одну из ваших глухих деревень! – Сквозь зубы процедил дроу. - Да, за это спасибо. Тогда, пожалуй, я буду позволять ему одну прогулку в месяц. Но это, я думаю, вряд ли поможет. - Какая же ты дрянь! – рявкнул Пилигрим, подрываясь с места. Но тут же в его сторону бросились белые собаки, ощерившись и распушившись, от чего стали казаться в два раза больше. Стража тоже не дремала – острия наточенных мечей блеснули на солнце. - Пока ты можешь все предотвратить, - спокойно продолжил рыжий, - Я был унижен и оскорблен, а при моем статусе это серьезно. Так что во всем можешь пенять на себя. Ты отделался лишь поручением, тогда как я бываю гораздо более жесток. Выполнишь мой приказ – и можете проваливать на все четыре стороны. Баш на баш. Эльф умерил пыл и на пару минут задумался. Сопротивляться резона не было, все же, Кото бросить он не мог. Да и в любом случае, он всегда странствует - какая разница, куда идти?.. - Хорошо, - наконец прохрипел темный, - но он пойдет со мной. - Да пожалуйста, - фыркнул человек, заходя за спину странника. - Просто так возьмешь и отпустишь? А если мы вд… а-агрх! – в этот момент страж схватил его за волосы, да так, что кожаная перчатка на его руке заскрипела, а затем, чуть дернув назад, отпустил. - Ты что делаешь?! - Знаешь, даже если бы я был дураком, и у меня была бы дырявая голова, ты бы не дал мне забыть о самом важном. Он потер указательный палец о большой и подошел к самому большому псу, отличавшемуся от других своими размерами и рубином в центре ожерелья. Человек склонил к нему руку и пес, принюхавшись, зарычал. - Это - вожак стаи, - гордо пояснил рыжий, - теперь он никогда не забудет твоего запаха и сможет найти тебя, даже будь ты на другом конце света. Я же говорил, они прекрасные следопыты. А запах оборотня ему передадут мои люди, - он кивнул в сторону балкона, - даю вам срок в три недели. Можете идти, куда хотите, но если не вернетесь, мои питомцы притащат вас за шкирку и остаток жизни вы проведете в тюрьме. А будете сопротивляться – они вас растерзают в клочья. Дорогу к Лучезарному краю вам укажут, - будничным тоном закончил рыжий, махнув рукой людям на балконе. Оттуда стражи вывели Кото, уже пришедшего в себя. Но стоило ему увидеть дроу, как он тотчас нахмурился. . Когда их отпустили, по просьбе Кото они отправились в поселение, чтобы проведать Эльнивель. Почти весь путь двое проделали в тишине, угрюмо глядя вперед, думая каждый о своем. Но когда они уже увидели небольшие, аккуратные домики, зверь наконец нарушил тишину: - Ты взаправду мог меня там бросить? – Глухо пророкотал оборотень, посмотрев на эльфа. Тот покосился в сторону друга и мотнул головой. - Если бы мог, не плелся бы сейчас с тобой сюда. Да и вообще, если ты слышал мое вранье, мог бы слышать и то, как я взбесился. - Я слышал, - повел плечами Кото и замолчал. Наконец они пришли к дому селянки и постучали в дверь. Им открыла молодая женщина, тут же побледневшая от страха. Едва они хотели объяснить, зачем пришли, как из прихожей раздался знакомый голос: - Кто там, Тиаль?.. Ох, это вы! Эльнивель выбежала им навстречу, оттеснив женщину, которая, казалось, и рада была уйти. Девушка даже обняла зверя, правда к Пилигриму подойти не решилась. - Я так рада, что вы здесь!.. Что случилось? Почему вас увела стража? И где вы пропадали так долго?.. - Я не думаю, что тут хорошее место для разговоров, - выдохнул темный, мотнув головой в сторону глазеющих на путников селян. Эльнивель понимающе кивнула и вышла из дома, заперев дверь, а затем позвала за собой. Вскоре они подошли к опушке леса, где еще не так давно состоялась бойня. Теперь тут остались лишь пятна засохшей крови, да стойкий, противный запах. Дроу и зверь не торопясь рассказали ей все от начала до конца: про попытки сбежать, про рыжего стража и неделю мучений в темнице, про договор и предстоящий путь. - Так вы видели Рыжего Принца? – В глазах Эльнивель загорелся интерес. - Этот рыжий – принц? – Удивился темный. - Да, он наследник короля… - Ну да, видели мы этого... А сюда мы пришли, потому что Кото попросился, - фыркнул эльф. Оборотень ткнул его локтем в бок, а затем посмотрел на девушку. - Я только беспокоился о том, чтобы тебя не схватили вместе с нами… ты ведь не виновата… но теперь я знаю, что ты в безопасности и.. я спокоен. – Смущенно пророкотал зверь. - Знаешь, лучше бы меня с вами схватили, - грустно улыбнулась селянка, - У вас за неделю было больше приключений, чем у меня за всю жизнь… а вы можете взять меня с собой, в Лучезарный удел? - Совсем рехнулась?! – Вдруг разозлился Пилигрим, - Чтобы еще и тебя собаки этого придурка сожрали?! Обойдешься, не хватало с твоим братом опять связаться. - Да они будут рады от меня избавиться!.. Послушай, меня всю жизнь считают странной, только потому, что я хочу увидеть мир… у брата есть жена и ребенок, зачем им лишний рот?.. Я, конечно, не большой им груз, но… - Вот и нам не нужен лишний груз. - Да не слушай его, хочешь – пойдем, - тут же предложил оборотень. - Ты, кажется, не понял, кошак – она там может сгинуть, - прошипел дроу. - Сгину – значит сгину. Но лучше погибнуть в пути, чем зачахнуть в деревне. Эльф резко повернул голову к Эльнивель, заглянув в светлые глаза. «Лучше в странствии, чем в застое» - эту фразу он повторял себе всегда, когда думал, что идти дальше нет сил, когда казалось, что теплый дом лучше нескончаемой тропы под ногами. И всегда шел вперед. - Мой отец… - девушка замялась, не решаясь смотреть в глаза темному, - он всегда брал меня с собой в лес, рассказывал истории о волшебных землях, я так мечтала увидеть этот мир… - Только не нужно мне слезливых историй, - брезгливо отмахнулся эльф, отворачиваясь, - ладно, пойдешь с нами. Но не вздумай ныть, а не то оставим в глухой чаще. - Я не жаловалась на судьбу никогда, господин. - Гордо отозвалась селянка, поднимаясь с бревна, на котором сидела, и отряхиваясь, - Если я буду вам в тягость, не берите. - Не слушай его, я же говорил, у него нет манер! – Вскинулся оборотень, злобно посмотрев в спину дроу, а затем подходя ближе к селянке, - Но он в чем-то прав. Прошу, подумай, ты ведь и вправду можешь погибнуть… - Я для себя уже все решила, - улыбнулась девушка. Эльф усмехнулся, глядя вдаль. К тому времени солнце уже клонилось к закату, освещая последними лучами далекие пики дворца Рэдрока. Где-то там, должно быть, сейчас возился со своими белыми псами Рыжий Принц.