И все сначала.

И хотелось бы верить, что у нас с тобой есть то самое «завтра». Но у нас нет уже и «сегодня». -Эдди, пошли, мы должны позавтракать и сходить в школу, сегодня итоговый тест по биологии. — произнес Фабиан, слегка подергивая друга за плечо. - Эй, Осириан, подъем! -Да встаю я, хватит меня трогать. — буркнул парень, лениво потягиваясь. — Я не иду в школу. — коротко добавил он, надевая майку, которую он носил уже дня так два. -Ну ладно. — Раттер был слишком умен, чтобы спрашивать, почему Миллеру позволили остаться дома и пропустить такое важное событие, как итоговая контрольная. — Увидимся на обеде тогда. И никто из них не выбежит мне навстречу. Я стою и смотрю в эти окна со стороны. Я раздавлен: повержен, я изувечен И не вижу снов, будто мне запретили сны. Свит-младший лишь перевернулся на другой бок, закрывая глаза, и продолжил ждать, когда же все уйдут наконец в школу, чтобы выйти и, возможно, позавтракать. Видеть не хотелось вообще никого. Ни друзей, ни родителей, ни кого-либо еще. Глаза, полные боли и грусти, смешанных с жалостью, раздражали его, а слышать фразы типа «Мне жаль», «Ты как?» и «Все будет хорошо» просто невыносимо. Он не знает, что ему делать со всем, что у них было. Он даже не понимает, что будет дальше, как он, все они, справятся с этим. Она сказала, что будет всегда рядом и не солгала: Он чувствует ее везде. Она не отпускает его, а он - ее. И не отпустит. А фотография, раннее стоящая на столе, сейчас лежала где-то на дне сумки, дабы она не мозолила глаза. Можно ли так же выкинуть воспоминания, чувства, всё и всех, напоминающих о ней? Через, примерно, часа полтора, парень, шумно вздохнув, поднялся с кровати и, протирая глаза, вышел в гостиную. Медленно подойдя к холодильнику, он достал оттуда молоко для хлопьев и блинчики, сел за стол и стал завтракать в полной тишине, такой чертовски давящей и оглушающей. В тишине, которая длилась не так долго, как хотелось бы. Раздался негромкий стук двери, а после шаги. Эдди закатил глаза, отодвигая от себя тарелку: поесть, придаваясь своим угнетающим мыслям, явно не получится. Шаги стихли, казалось, где-то совсем рядом. -Заходи, кто бы ты ни был. — устало произнес он, откидываясь на спинку стула. -Привет. — раздался голос и в комнату вошел человек, от чьего вида сердце Миллера выполнило очередной кульбит. Те же недлинные темные волосы, бледная кожа, губы, длинные пальцы, с ногтями, окрашенными в темный цвет, держащие ремень от сумки, но глаза… Потускневшие и опухшие, с красными прожилками и едва заметными подтеками от туши и черного контурного карандаша. Не она. Ее глаза всегда горели каким-то безумным огоньком, в смеси с задором и небольшой долей злости и агрессии. Ее глаза всегда были яркими, даже в ту ночь. -Пайпер. — произнес он, даже не стараясь скрыть нотки разочарования в голосе. — Привет. -Надо было позвонить, прости. — таким же бесцветным и безжизненным голосом, какими были ее светлые глаза, проговорила Мисс Уильямсон. — Я знаю, ты мне не поверишь, но она… Патрисия приходила вчера. Она сказала, чтобы… -Приходила? — тут же всполошился Миллер, подскакивая с места. — То есть как? -Я не знаю. — тихо ответила девушка. — Было ощущение, что она рядом, такая же как раньше, веселая, беззаботная и счастливая. Живая.  — Пайпер вздохнула, пытаясь не срываться и продолжить рассказ. - Я, казалось, могла ее потрогать, вот как тебя сейчас. Черт, ты, наверное, думаешь, что это бред. — она печально усмехнулась, качая головой. -Нет, в самом деле нет. Со мной было то же. Вчера. Я напился и думал, что это просто, ну… Галлюцинации. — он спрятал лицо в ладонях, стараясь вернуть дыхание в норму: Эдди непроизвольно перестал дышать. -В общем, это было странно, до ужаса странно. — пробормотала девушка, глядя на парня. — Послушай, я здесь не просто так. Трикси буквально орала на меня, чтобы я вам донесла обо всем и сама вступила в игру. — поймав недоумевающий взгляд, она продолжила: — Я — реинкарнация Нефтиды, сестры Исиды. Это звучит как идиотизм, но я стала слышать какой-то голос, голос женщины. Она приказывает, чтобы мы закончили дело, иначе произойдет какая-то катастрофа. В общем, теперь я здесь, ваш директор знает. Мы должны найти еще один амулет, он самый важный, так сказать, собирающий. И да, я в курсе всего этого дерьма. — кидая сумку на пол, объявила Уильямсон. -Ты серьезно? — неожиданно громко воскликнул Миллер, чем заставил девушку вздрогнуть. — Никто ничего продолжать не будет! И плевать мне на конец света, катастрофы и прочее. Самое страшное уже случилось. Хуже и быть не может. Иногда проснется ночью и забудет, что она ушла, а потом вдруг вспомнит, и сердце ухнет в живот, как бывает, если оступишься на лестнице или нога сорвется с бордюра… -Эдди, возьми себя в руки. — тоже крикнула девушка, дабы перебить Эддисона. — Мне тоже больно и плохо, всем нам. Но есть еще целый мир, где спокойно живут семьи, где влюбленные продолжают встречать рассвет только вдвоем, где маленькие дети играют в песочницах и прочее. Там продолжается жизнь. И мы не в праве это останавливать, ясно тебе? Поэтому кончай страдать, хоть на время, и вперед, обдумывать план. — она строго посмотрела на него, а потом едва слышно проговорила: — Серьезно, Эдди, иди к себе и думай, что делать, не смотри на то, как я сейчас буквально упаду в это кресло и разрыдаюсь, как пятилетняя. Нервно сглотнув, он поднялся и прошел к дверному проходу, где неожиданно остановился. -Знаешь, ты похожа на нее больше, чем я думал. — тихо произнес он, удаляясь к себе. А Пайпер все-таки рухнула на мягкое сидение, поджимая под себя колени и пряча в них голову.