Только Смит, только хардкор

Прошло уже целых три недели. А я до сих пор ничего не вспомнила. Я отлично помню сюжеты многих книг и фильмов, помню, как говорить на английском и русском, даже помню, как починить компьютер! Но я ничего не помню о своей прошлой жизни. Ни как меня звали, ни сколько мне лет, ни как я очутилась в Лондоне. Я усталым взглядом окинула небольшую комнатушку, скупо обставленную хозяином квартирки, которому раньше, видимо, нужно было место, где можно переночевать и принять душ, и откинулась назад – на жесткую кровать, с коей и началась собственно моя новая жизнь – я проснулась на ней. Меня нашел чудом не замерзшую до смерти, избитую и в разорванной одежде Михаэль. Он же заботится обо мне и сейчас, только Эля я почти не вижу. Парень немногим старше меня почему-то виновато улыбается мне при встрече, хотя ничего плохого не сделал, наоборот предложил свою квартиру в качестве временного жилья, постоянно интересуется, нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Очень жаль, что он немой, почему хорошим людям часто не везет по жизни? Эль назвал меня Натой и даже где-то добыл паспорт. Пришлось начинать жизнь с чистого листа. Впервые увидев себя в зеркале, я ужаснулась – белые с голубым волосы! Кто ж меня так покрасил? Неужели сама захотела? Но со временем я свыклась со странным окрасом волос, он начал мне нравится. Уродливый шрам, протянувшийся от нижнего века до подбородка, я тоже научилась скрывать под слоем тонального крема. Теперь я работаю барменом в небольшом баре, где редко собирается целый зал народа. Подрабатываю починкой компьютеров и пишу роман. Книгу о девушке из России, попавшую в Лондон и влюбившуюся в красавца актера. Естественно, с хэппи эндом. Почему девушка именно из России? Не знаю. Но есть что-то сладкое, родное в этом слове. Эта страна мне представлялась чем-то волшебным, особенно сейчас – перед рождеством. Там, наверное, снег по колено, морозно и солнечно. А вот в Лондоне лишь сыплется с неба снежная крупа, тут же тающая под колесами машин. Я искоса глянула на часы, висящие на противоположной стене и застонала – не хочу на работу. Хотя против оной я ничего не имела, а пот против покидания теплой квартирки и окунание в промозглый вечерний Лондон совершенно не желательно. Одного, превозмогая свою лень, я отправилась в путешествие до бара «Бродяга». - О, Ната! Я боялась, что ты не придешь, и мне придется отрабатывать и ночную смену! – весело встретила меня Алекс, когда я зашла в бар. Мягкий сумрак пропах горьким ароматом дерева и алкоголя. Я сняла куртку, повесила её сушиться на крючок вешалки и сменила девушку за стойкой. Народу в зле было совсем мало, что совсем нехарактерно для вечера пятницы. Минут двадцать я провела без дела, от скуки протирая стаканы. - Бармен, виски есть? – вопросил мягкий мужской голос. Я кивнула, не отрываясь от дела. - Тогда виски, пожалуйста. Говорят, он у вас лучший в городе, - похоже, мужчина решил завести со мной беседу. Ладно, все равно клиентов пока не предвидится. Поболтаем. Я поставила перед ним только что протертый стакан и наполнила его горьким напитком. Не нравится мне виски, слишком грубый. - Правду говорят, уж на чем, так на виски мы не экономим, - я прокашлялась. И когда успела простыть? Уселась на свой табурет и принялась рассматривать гостя. Темные короткие волосы, необычное запоминающееся лицо. На высоком лбу пролегла морщина, серые глаза полны неизведанной мне печали, прямой нос, пухловатые искусные губы, острый подбородок. Одет он был в черную кожаную куртку, из кармана на груди торчала пачка сигарет. Под курткой – синий джемпер. Милый мужчина, красивый даже. Только грустный очень. - Что же с тобой случилось? – тихо спросила я скорее у себя, чем у него. - Потерял любимую, - он сделал большой глоток, осушая стакан. – Ещё. Я послушно налила ему еще виски. - Давно? – глухо звучит мой голос, я подумала и плеснула напитка и себе – для поправки здоровья. - Три недели назад, - так же глухо ответил клиент, не поднимая головы. – Дернуло же меня поехать на эти чертовы съемки! Не уберёг, оставил одну. И главное – не заволновался даже, когда у нее при разговоре телефон отрубился. Зато потом её подруга перепуганная звонит – квартира открыта, телефон… Рины…, - он с трудом произнес имя, а у меня в груди сердце ёкнуло, - разбит, а её нет. Девочка моя, бедная моя девочка, - его голос дрогнул. Мужчина уронил голову на руки, а я глотнула алкоголя, стараясь избавиться от щемящего чувства в груди. - А я думала, мне не повезло, а я всего лишь память потеряла, - пробормотала я, морщась. Виски обжег гортань. Мужчина поднял голову и окинул меня лихорадочно горящими глазами. - Рината? – хрипло спросил он, словно не веря, и поднялся с табурета. Похоже алкоголь ударил в голову.- Рина, девочка моя.. моя крошка Ри-Ри… - Извини? Меня зовут Ната, - мужчина перебил: - Бен называл тебя так… Ты совсем не помнишь меня? Это же я, Мэтт, - столько горечи в голосе, мне показалось, что на его глазах выступили слёзы. - Извини, но ты, наверное, спутал меня с кем-то, - я спрыгнула с табурета и попятилась к стеночке. Мэтт легко перемахнул через стойку, приближаясь ко мне. – Во всяком случае, я не помню. - Тебя, я ни с кем не спутаю, - черт, он очень близко. Наклоняется ко мне, его руку касаются моих щек, а губы накрывают мои. Нежно, едва ощутимо, неуверенно. Я лишь беспомощно смотрю на него, не смея шевельнутся, и позволяю себя целовать. Я очень хочу тебя вспомнить, Мэтт, но если бы всё било так просто. Он целует меня. Я, зная, что за этим последуют неприятности, отвечаю на поцелуй. Сладкий поцелуй со вкусом виски. Кажется, это уже где-то было… Прости, Мэтт, но я не помню. Я отстранилась. - Прости, - прошептала я. - Видимо, случилось что-то действительно ужасно, раз твой мозг решил так защищать тебя от воспоминаний, - мужчина подушечками пальцев гладил меня по левой щеке, другая рука перебирала волосы. - Или меня ударили по голове… - Откуда этот шрам? Убить бы тварь, сделавшую это с тобой, - тихо рыкнул Мэтт. - А если я сделала это сама? – выдвинула гипотезу я. - Я слишком хорошо тебя зна…л, - он усмехнулся, - ты не могла. - А если это было единственное решение проблемы? – не унималась я. Я опустила глаза на свои руки. В левой блеснул матовый осколок стекла. Моргнула – никакого осколка. Перевела взгляд на мужчину. Вдруг перед глазами пронеслась бурная ночь, где в главных ролях Мэтт, я и большая кровать. Горячо, желанно, страстно. Я буквально чувствовала прикосновения умелых рук и чувственных губ к моему телу и поежилась. - Скажи, мы когда-нибудь…, - я запнулась, не понимая, чего застеснялась. - И не одиножды, трудно держать себя в узде, когда ты слишком близко, - Мэтт издал что-то вроде сдавленного смешка. - А оранжевые боксеры у тебя есть? – я улыбнулась. - Есть, - очень серьезно кивнул мужчина. – А что? - А ничего, просто интересно. - А посмотреть не хочешь? – он широко улыбнулся, накручивая на палец локон моих волос. - А по шеям не хочешь? – хихикнула я. - Ты точно ничего не помнишь или притворяешься? – хорошее настроение мигом усвистало в дальние дали, улыбка стерлась с моего лица. - Не шути так, - я проскользнула под его рукой. – Мне работать надо. Было приятно познакомиться. - Погоди, - он поймал мою ладонь, переплетая наши пальцы. Я заглянула в его глаза цвета Лондонского тумана. Всегда выдающие его эмоции. Черт, откуда мне знать?! – прости. Ты просто оставишь всё как есть? - Слушай, Мэтт, ты мне нравишься. Но если я никогда не вспомню? Я не та девушка, которую ты помнишь и любишь. - Ты как раз и есть та девушка, которую я люблю. Мне не важно, вспомнишь ты или нет, но я люблю тебя. И если тебя не волную я, подумай о своей семье. Твой брат здесь, в Лондоне, а мать с отцом извелись в России, хорошо не ломанулись искать тебя в незнакомом городе. Как же ты не понимаешь, Рината? Все эти три недели ни я, ни Стас не спали, искали тебя, подняли всех на ноги. И ты думаешь, что я просто уйду сейчас? Думаешь, брошу тебя? Нет. Я не готов к этому. Мне хватило того года в разных странах! Рина, я уже не мальчик, я взрослый мужчина и буду стоять на своём, - он не срывался на крик. На его глазах блестели слезы. В его лице я видела эмоциональное отражение себя – по моим щекам струились слезы. Моё рождественское желание – вспомнить. - Я люблю тебя несмотря ни на что, - прошептал Мэтт, касаясь своим лбом моего. Я думала, так только в фильмах бывает. Мир быстро, словно детская карусель, завертелся, плывя перед глазами. Мама… Папа… Стас… Мэтт. Первая встреча в аэропорту, первый поцелуй на скамейке, первое признание, первая ссора, первая проверка чувств расстоянием, первая совместная ночь… Я вцепилась пальцами в плечи Мэтта, ища поддержку. Ноги подкашивались. Мужчина с готовностью обнял меня за талию. Он рядом. Он здесь. Пришёл ко мне. Нашёл… нашёл… Слезы не переставали. Я смеялась и плакала. - Я… тоже… тебя люблю, чертов Смит, безумно люблю, - прошептала я, утыкаясь носом ему в грудь. Меня сжали в крепких объятиях, а на затылок упало несколько горячих капелек. Плачет? Два истерически плачущих и смеющихся идиота. - Больше никогда не отпущу, слышишь? Никуда и никогда. *** Через несколько дней Киллиана поймали. Дизайнера обвинили в попытке убийства меня и в зверском изнасиловании и убийстве Эллы Ларс два год назад. Мужчине дали пять лет тюремного заключения.