Гарри Поттер принадлежит мне (рабочее)

Учеба шла своим ходом, но после первого урока зельеварения отношения с Роном ухудшились еще больше. Все началось с того, что Гарри банально проспал, а потому, даже не завтракая, отправился в подземелья. Рон влетел в открывшийся со звонком кабинет в числе первых, а рядом с ним уселся Симус. Растерявшийся Гарри был усажен на вторую парту в компанию к Малфою самим Снейпом. Профессор, как обычно был предельно язвителен и краток. Лекция о зелье, которое им предстояло приготовить, не затянулась и на пятнадцать минут. — Поттер, набери воды, — полушепотом велел Драко, стоило Снейпу дать отмашку на приготовление зелья. — Почему это я? — возмутился Гарри, нервно посматривая в сторону Рона. Рыжий друг уже не пытался деланно игнорировать его, и вместо этого гневно сверлил его взглядом так, что между лопаток нестерпимо чесалось. — А ты когда-нибудь видел, чтобы Я за водой ходил? — Малфой гордо вздернул нос, окатывая его своим фирменным презрительным взглядом, что нестерпимо захотелось спустить его на землю ударом в эту самую аристократическую часть лица. Но, к счастью обоих, рядом, выразительной чёрной тучей остановился Снейп, и Гарри, стиснув зубы, отправился за водой. Пока грелась вода, Драко, не спеша, аккуратно чистил, резал и растирал необходимые для зелья ингредиенты, перед этим тщательно списав рецепт с доски на отдельный лист пергамента. Потянувшийся за книгой Гарри был награжден брезгливо-недоуменным взглядом. — Что еще? — нахмурился Гарри, который понял смысл фразы, что дружить лучше на расстоянии. Долго терпеть слизеринца он пока был не в состоянии. — Ты серьезно собираешься пользоваться учебником, когда на доске написан рецепт мастера зелий? — уточнил Драко. — Так разницы же никакой, — удивился Гарри. Собственно рецепты он никогда и не сверял, предпочитая проводить уроки зельеварения уткнувшись носом в книгу. — Ну-ну, — многозначительно протянул Драко и вернулся к работе с ингредиентами. Гарри же впервые задумался над тем, что слизеринцы пользовались учебниками только тогда, когда Снейп прямым текстом говорил на какой странице рецепт. Гриффиндорцы же, да и он сам включительно, редко обращали внимание на доску. Все-таки сравнив рецепты, Гарри обнаружил небольшие, но все же различия в виде других пропорций и различного порядка добавления ингредиентов. Косо глянув на Малфоя, который практически всегда получал Превосходно за зелья, Гарри принял странное для себя решение: повторять все, что тот будет делать. Быстро переписав рецепт, он принялся за подготовку ингредиентов, следуя примеру Драко, который раскладывал их в порядке добавления в зелье. Собственно, само приготовление зелья далось Гарри значительно легче, чем в прошлом году: заученная с помощью и из-за Тома теория основ зельеварения значительно в этом помогала. Хотя Том так и не смог загнать его в лабораторию дома на Аллее. Конечный результат более чем устроил Гарри. Зелье хоть и не было положенного ядовито-зеленого цвета, но вот зеленым оно определенно было. Снейп, который все это время коршуном ходил вокруг Гарри, неопределенно хмыкнул и переключился на Невилла, зелье которого имело ядовито-оранжевый оттенок. Но Невиллу к концу урока смогла помочь Гермиона, а вот зелье Рона, имевшее рубиновый оттенок и булькавшее даже в снятом с огня котле, получило Тролль и было уничтожено взмахом палочки профессора, пока тот, следуя традиции, язвительно комментировал его качество, цвет и даже запах. Красный как рак рыжик вылетел из кабинета, распихивая локтями всех, кто ему мешал. Уже вечером, перед ночным уроком астрономии, Гарри имел неудовольствие слышать, как Рон громким шепотом рассказывал всем, что Гарри Поттер переметнулся на сторону слизней, и подлизался не только к Малфою, но и к самому злу во плоти — Снейпу: тот ведь даже не трогал его на зельеварении! Не то чтобы все гриффиндорцы тут же поверили Рону и отвернулись от Гарри. Скорее они вообще не обратили на это никакого внимания. Однако Гарри совершенно не хотелось после такого оставаться с Роном в одной комнате, а потому практически все время он проводил либо в библиотеке в тихой компании Гермионы, либо в Комнате желаний, где самостоятельно продолжал изучать руны. Несмотря на все заверения Тома в том, что волноваться не о чем, Гарри чувствовал себя неуютно, будто лишился части себя и к тому же оказался в вакууме. Его немного потерянное состояние заметила лишь Гермиона, но, видя нежелание Гарри говорить об этом, постаралась сделать вид, что ничего не замечает. Для Гарри же все уроки слились в какой-то серый, невнятный ком. Он не обращал внимания ни на насмешки Драко над новым преподавателем ЗОТИ, ни на странные намеки этого самого преподавателя. Не заметил он и отсутствия Хагрида за столом преподавателей. *** Появился Том только в пятницу на истории магии. Гарри к тому времени уже весь извелся в ожидании непонятно чего от молчащего дневника. Он даже, вопреки просьбе Тома, пробовал там писать, но чернила не исчезали со страницы. «Привет, малыш, — неожиданно прозвучало в голове у Гарри. Тот вздрогнул и начал оглядываться. — Нет необходимости так резко реагировать». — Том? — шепотом поинтересовался Гарри, благо сидел он один, распугав всех претендентов на его компанию хмурым лицом, и тут же полез за дневником. «Конечно, я. Ты не рад?» — Конечно, рад! — возмутился Гарри, быстро записав ответ на странице. — С тобой все в порядке? «Как я уже говорил, со мной все более чем в порядке. Теперь мы можем общаться ментально, без помощи посредника». — Это как? «Мысленно, Гарри, мысленно, — в голосе Тома звучало ехидство. — Так что положи дневник обратно в сумку и расскажи, что я пропустил» О событиях прошедших дней Гарри рассказывал недолго. Впрочем, в школе, если не считать выходок братьев Уизли, ничего пока и не происходило: все, включая учителей, пытались настроиться на учебный лад. Том усмехнулся в ответ на жалобу Гарри, что тот окончательно рассорился с Роном, и выразил свое недовольство тем, что он так и не поговорил с Малфоем. Изредка Том одергивал Гарри, когда тот забывался и начинал бубнить себе под нос. На возражение «мне так легче» он поинтересовался, давно ли Гарри называли сумасшедшим. Тот сообразил, что со стороны его бубнеж выглядит так, будто он говорит сам с собой. Оглядевшись и убедившись, что на него никто не обращает внимания, Гарри успокоился и сосредоточился на более внятном оформлении своих мыслей. «Тебе определенно надо заняться окклюменцией», — вздохнул Том, когда Гарри в очередной раз потерял концентрацию и вместо связной мысли послал ему какой-то ядреный коктейль из ощущений, образов и всего прочего, что было у него в голове. — Чем? — растерялся тот. «Окклюменция — искусство контролировать деятельность своего мозга. Также помогает в защите от легилименции — искусстве считывать мыслеобразы другого человека». «Ты снова будешь со мной заниматься? — восторженно воскликнул Гарри, уже успев забыть о том, что к концу лета он был вовсе не рад дополнительным занятиям с Томом. — И ты покажешь мне те заклинания?» «Перерыв в твоем обучении был временным явлением, — торжественно заявил Том, — завтра мы продолжим и начнем с повторения пройденного. А теперь сосредоточься на лекции, а то твое счастливое лицо уже вызывает недоумение у однокурсников» *** К счастью Гарри, от лекции оставалось всего пятнадцать минут, и когда они истекли, он вылетел из аудитории в числе первых, опередив Гермиону. И никто даже не заметил, куда, собственно, так быстро исчез герой, благо уроков в этот день больше не было. Очутившись в Комнате желаний, Гарри потребовал от Тома, чтобы тот немедленно проявился. Когда же фигура стала более-менее плотной, Гарри не удержался от облегченного вздоха. — Убедился, что со мной все в порядке? — Теперь да! Почему ты вообще не отвечал? — Сейчас это будет сложно объяснить — но позже я обязательно тебе все расскажу, — увернулся от ответа Том. Гарри таким развитием событий доволен не был, но согласился потерпеть. Оставшееся до ужина время Гарри провел в компании Тома, который помогал выправлять ошибки в домашних заданиях, которые Гарри делал тут же. Оказалось, что Комната могла предоставлять книги, бывшие в школьной библиотеке, даже те, что находились в Запретной секции. На мечтательный вздох Гарри «вот бы еще и каталог книг был…» комната предоставила и его, что изрядно удивило Тома. А после ужина Гарри пришлось идти в библиотеку с Гермионой по ее настоянию. — Гарри, я рада, что ты разобрался со своими проблемами, но домашние задания не стоит забрасывать! — подражая Макгонагалл, чопорно произнесла та, что выглядело просто ужасно. — Гермиона, — Гарри окинул ее недовольным взглядом. — Ты не обижайся, но ты старше меня ненамного, а потому не надо со мной говорить в стиле Макгонагалл! Вот когда станешь старостой на пятом курсе, тогда и командуй малышней. И домашние задания я не забрасывал. Мне нужно только по травологии и истории эссе написать. Ну, и к астрономии карту подготовить. Гермиона стушевалась, тут же потеряла свой наставнический вид и даже немного покраснела. — Я просто волнуюсь. Ты всю неделю как в воду опущенный ходил. — Так это у тебя так волнение проявляется, что ты всех поучать сразу начинаешь? Гермиона покраснела еще больше: — Раньше, когда я волновалась, я начинала заикаться. Мне логопед советовал успокоиться и делать все так, будто я взрослая. Гарри смотрел на свою подругу круглыми от шока глазами. Заикающуюся Гермиону он представить не мог. Зато становилось понятно, почему речь подруги такая четкая. — Ты хорошо вжилась в роль «взрослой», — наконец, выдавил он из себя. Гермиона кивнула неизвестно чему и села за один из библиотечных столов, явно не зная, за что схватиться в первую очередь. Гарри же невозмутимо отгородился от нее атласом со звездными картами, вполуха слушая Тома, который говорил о возможной силе волшебника, рожденного под той или иной звездой. Однако как высчитывать эту самую звезду он не упомянул. *** В воскресенье Гарри умудрился совершенно случайно наткнуться на Малфоя, который куда-то шел в полном одиночестве. Так как сам Гарри в этот момент тоже спешил по своим делам, то просьба о занятиях с ним для Драко выглядела как констатация уже заранее оговоренного факта. — Ты согласен? — Гарри совершенно не смутился растерянным видом Драко. — С чем? — Заниматься со мной. По вторникам после обеда, там же никаких уроков нет. — Я подумаю, — после непродолжительной паузы решил Драко. — Завтра сообщу. Гарри был вполне удовлетворен подобным ответом, а потому, кинув короткое «до встречи», отправился на седьмой этаж — в Комнату желаний, где Том обещал помочь разучить несколько боевых заклинаний. *** Малфой, все же согласился «тратить свое время на разъяснение непреложных для каждого уважающего себя мага истин». Даже указал кабинет, где будут проходить их встречи. До самого занятия Гарри был уверен, что это один из заброшенных кабинетов недалеко от слизеринской гостиной. Реальность больно ударила по самолюбию гриффиндорца. Как оказалось, в подземельях было несколько благоустроенных комнат для нужд жителей этого самого подземелья, и Малфой «застолбил» одну из комнат на определенное время. — А это, Поттер, для того, чтобы по углам не зажиматься, как это делаете вы, — развалившись в одном из кресел, самодовольно заявил Малфой. — У нас еще есть боевой зал и лаборатория. Последняя есть в личном пользовании и у воронов. А под вашей башней расположен самый большой боевой зал. Правда, заброшенный. Вот интересно получается. У нас, «подлых слизней», он рабочий, а у вас, «боевых и бесстрашных» — нет. Гарри прикусил губу, чтобы ненароком не сорваться на оскорбления. — Откуда такие обширные знания? — как можно более спокойным тоном поинтересовался он. — Вот это правильно, — улыбнулся Малфой. — Запомни, Поттер, твои эмоции — это оружие. Если ты их кому-то показываешь — значит, доверяешь. Эмоции — это слабость. Если твой враг будет знать, как добиться от тебя той или иной реакции, он обратит это знание против тебя. Под влиянием эмоций и чувств совершаются самые большие ошибки. А насчет твоего вопроса — все просто. У слизеринцев всегда в распоряжении были малые гостиные. Мало ли кто в гости придет. А защита на них не хуже чем у самого Хогвартса, поддерживаемая поколениями слизеринцев. А так как мы, слизеринцы, чистокровные, то у нас тщательно хранятся различные документы и дневники. А в них много чего интересного говорится. Про те же «неучтенные» кабинеты, например. — У нас достаточно чистокровных на факультете! — Ну и кто виноват в том, что ваши чистокровные собственной историей не интересуются? Хотя я уверен, что некоторые знают, только не распространяются. За факультет стало еще обидней. «Боевые маги», называется — о личном боевом зале даже не в курсе. А те, кто в курсе, ведут себя, как слизеринцы — молчат. — Поттер, — продолжал между тем Малфой. — Ты, прежде чем у меня помощи просить решил, кодекс собственного рода читал хотя бы? — Какой еще кодекс? — удивился Гарри. — Поттер, — крайне разочарованно протянул Малфой. — Ты же точно говорил с гоблинами, а они должны были выдать тебе копию! Гарри нахмурился и попытался вспомнить тот день, когда он общался с поверенным. Тот действительно выдал ему три книги, вроде как для изучения финансов. Их Гарри до сих пор не трогал — но вроде там была не слишком толстая книжечка в кожаной обложке с тисненым гербом Поттеров. — Это такая темненькая, карманного формата и с гербом? — решил уточнить он. У Малфоя задергался глаз. — Поттер, вот честное слово, без понятия, как выглядит копия кодекса Поттеров. Но скорее всего — да. И пока ты его не прочитаешь, наши занятия бесполезны. — Почему это? — Потому, Поттер, что кодекс в большей своей части и прописывает неписаные, уж прости за каламбур, традиции магического мира, опираясь на направленность родовой магии. Там прописывается все: от рождения до похорон мага. Как воспитывать наследника, что он должен уметь в обязательном порядке, с кем представители рода ни в коем случае не должны родниться, какой проводить брачный обряд, на какой день хоронить представителя рода, как и где. На какие дуэльные вызовы ты имеешь право отвечать, на какие нет. Дуэльный кодекс — часть родового. Там прописываются кровные враги, должники и рода-побратимы. Также прописывается и кому и что должен сам род. Только это все может быть очень завуалированно. — Мне гоблины сказали, что наши прадеды заключили помолвку между своими потомками. — Ну, не совсем помолвку, — скривился Драко. — Скорее договоренность. — Ты что-то знаешь об этом? — подался вперед Гарри, уж очень была интересна история сего договора, первого в своём роде. — О, я уверен, что после того случая в вашем кодексе прописано «не пить с Малфоями», — как-то невесело усмехнулся Драко. — Твой прадед сделал для моего прадеда мощный артефакт защиты от любовных зелий, предназначавшийся моему деду. После удачную сделку решили обмыть. Спустя… м-м-м… некоторое время завязался спор, начало которого история не сохранила. Смысл спора заключался в том, что мой прадед отрицал любую возможность родственных отношений с Поттерами, а твой — упирал на такую возможность. В итоге был заключен договор, что если твой прадед перепьет Малфоя, то род последнего не будет препятствовать браку между Поттерами и Малфоями. Итог ты уже знаешь. — Ты что-то недоговариваешь, — нахмурился Гарри. — Мой прадед — Малфой. Когда он понял, что Поттера ему не перепить, то поставил условие, по которому в крайнем случае Малфои получают часть акций от мануфактур Поттеров и возможность ими частично управлять. По-родственному, так сказать. — А почему твой прадед настаивал на невозможности подобного союза? — Потому что у наших родов направления разные! Вы активные, упертые, помешанные на родовой чести и отчасти сумасшедшие маги. Ваши стихии — огонь и ветер. Мы, Малфои, склонны к размеренной, заранее спланированной и просчитанной жизни. Мы не идем напролом, мы повернем любую ситуацию на пользу себе. Наши стихии — северный ветер и вода. Представители наших родов никогда не смогут полностью довериться друг другу. — А как же брак по расчету? — Брачный союз между нашими родами никогда не будет по расчету. И вы, и мы в этом случае рискуем потерять родовое направление магии. Вы — артефакторику, мы… — Драко запнулся, — способность вести диалоги. — Это так важно? — На этом стоит РОД, — очень серьезно произнес Драко. — Я изучал оригинал кодекса Малфоев. Это не просто свод правил, это толстая книга-артефакт, которая объясняет не только то или иное правило, но и почему это важно, и как появилось в кодексе. Можно сказать, это история рода. — Оригинал? — нахмурился Гарри. — Он в мэноре, да? — Оригинальный кодекс никогда за стены мэнора не выносится, — подтвердил Драко. — Ну вот, — Гарри вздохнул и откинулся на спинку кресла. — А говорил, что без кодекса не о чем будет поговорить. — Иди уже, Поттер, — отмахнулся Драко. — А то еще засекут тебя в подземельях. Гарри только фыркнул. *** В четверг после обеда Гарри вместе со всеми направился к кабинету ЗОТИ. На прошлом уроке, который Гарри, честно говоря, помнил смутно, профессор Люпин показал себя не с худшей стороны. Отчасти он был похож на Квиррелла с первого курса, который, несмотря на заикание, говорил по делу. Однако потрепанный и изнеможенный вид профессора Гарри немного напрягал. Однако профессор вошел в кабинет с улыбкой и был чем-то очень доволен. — Добрый день, — поприветствовал он учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки. Поглядев на своих сокурсников, Гарри не заметил у них особой радости от такой новости. Прошлогодние практические занятия с Локонсом всегда были неудачными, пусть даже их было и немного. Профессор тем временем вывел учеников из кабинета и повел их по коридору, мимоходом разобравшись с Пивзом — школьным полтергейстом, который уже всех порядком достал. На профессора после этого смотрели с большим уважением. Их небольшой поход закончился в учительской, существование которой вызывало множество вопросов. В первую очередь: зачем она вообще существует? Поймать в ней хоть кого-то из профессоров было делом весьма сложным — те предпочитали свои кабинеты. Тем не менее, в этот раз учительская не пустовала: в одном из многочисленных старинных кресел, возле камина расположился Снейп. Он обернулся на шум и недовольно скривил губы. — Профессор Люпин, — голос Снейпа был в этот момент самым ядовитым веществом в мире. — Я, пожалуй, уйду. Не буду вам мешать. Снейп поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников; его мантия развевалась, словно черный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал: — Хочу вас предупредить, Люпин: в этом классе учится Невилл Долгопупс. Так вот, советую…— Снейп выдержал паузу, с удовольствием глядя на сжавшегося подростка, — обратить на него особое внимание. Профессор Люпин удивленно поднял брови: — Думаю, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием. Невилл побурел, как свекла. Снейп презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью, оставив всех в немом удивлении. — Поглядите на гардероб, — разрушил тишину профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий. Люпин подошел к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись. — Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их Люпин. — Так что бояться нечего. Большинство все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: мол, только бы не открылась. — Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я даже нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт? Гермиона подняла руку: — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится. — Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил ее Люпин, и она зарделась. — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, как он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал. — А это значит, — продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое? Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы ее вызвали. Это сбивало с толку, но Гарри все же решился ответить: — Ну-у... нас здесь много. Гермиона огорченно опустила руку. — Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоем, втроем, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус! — Ридикулус! — хором воскликнули ученики. — Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда. Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шел, как на эшафот. — Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете? Первый эксперимент с Невиллом прошел довольно успешно, и профессор Снейп в шляпе с чучелом грифа, одетый в зеленое платье и с красной дамской сумкой изрядно порадовал учеников. Следом за Невиллом была Парвати с мумией, после — Симус с баньши, следом — Дин с окровавленной рукой. Потом к боггарту выскочил Рон. После заклинания огромному пауку оторвало ноги, и тот покатился к Гарри. Собравшись, Гарри поднял палочку, хотя так и не определился со своим страхом, но профессор Люпин встал между ним и пауком со словами «позвольте мне». Миг — и перед профессором завис серебряный шар, который профессор превратил в таракана. Гарри был уже готов возразить, но профессор не дал ему и слова сказать — снова позвал Невилла. Вновь увидев Снейпа в платье, класс засмеялся, и боггарт, взорвавшись, истаял черным дымом. — Превосходно! — похвалил Невилла профессор Люпин под аплодисменты учеников. — Превосходно, Невилл! Все молодцы. Оценки: по пять баллов каждому, кто сражался с боггартом. Невиллу — десять за два раза. И по пять баллов Гермионе и Гарри. — Но ведь я ничего не сделал, — удивился Гарри. — Вы с Гермионой правильно ответили на вопросы, — пояснил Люпин. — Молодцы, замечательный урок. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах, законспектировать и сдать в понедельник. Все. Ученики шумной гурьбой высыпали из учительской. — Класс! — раздался голос Рона. — Вы видели, как Снейп взорвался? Это мое самое лучшее воспоминание! — Профессор Снейп, Рон! — возмутилась Гермиона. — Не нуди! — отмахнулся рыжик. — Это был самый лучший урок на свете! Гермиона нахмурилась, но ничего говорить не стала, только встала подальше от Рона и поближе к Гарри. — Я бы тоже хотела попробовать справиться с боггартом, — тихо сказала она. — Я уверен, у тебя бы отлично получилось, — улыбнулся Гарри. — У тебя тоже, — не осталась в долгу подруга.