Просто вместе

      Алекс с трудом помнил, как провел следующие два дня после концерта в Шеффилде. Вроде, куда-то ехали, с кем-то общались, пили, много пили, потому что дорвались, отыграли два концерта – в Ньюкастле и Вигане. Хорошо отыграли, при полных залах, что только подтверждала факт их нарастающего шквальным девятым валом успеха.       Все хорошо, все замечательно.       Все плохо.       Потому что Майлз на следующий день не перезвонил. Почему этого не сделал сам Алекс?       Дайте-ка подумать…       Обиделся. Вернулся к друзьям, сделал глоток пива, и тут его накрыло.       Ну вот какого черта он уехал? Неужели непонятно, что он действительно не мог в тот момент уделить все внимание Майлзу? Вокруг было столько классных людей – общайся! И разве он не дал ему ясно понять, что Кейн значит для него несколько больше, чем все остальные? Ведь как дебил последний стоял в магазинчике с изделиями ручной работы, выбирая ему этот кулон. В знак дружбы, в знак особой привязанности.       Алекс вспомнил, как Майлз усиленно избегал весь вечер после концерта смотреть в его сторону. И это была не просто обида – нечто совсем другое. Вот что за реакция?       Тернер задумался.       И четко вспомнил тот момент, когда Кейн вдруг резко изменился в настроении. С появлением Джоанны. Может, это ревность?       Черт! Как же все запутанно. Но Джо – его девушка, а Майлз – друг. Да, девушка. С которой он может неделями не видеться и ничуть не переживать по этому поводу. Может даже за весь день о ней вообще не вспомнить. А стоило только Майлзу ему не перезвонить, как мир вокруг потерял всю яркость красок, и все мысли только об одном – почему? Почему он не услышал его радостный голос с утра? Почему не знает, что его персональный огонек делал днем? Чем занимался вечером? О чем думал перед сном?       Друг. Просто друг. У которого мягкие губы и странно родной запах кожи. Нормальная такая дружба.       Все не так, все неправильно. Так не должно быть. Самому Алексу нужно решить, что для него значит Майлз. Решить раз и навсегда и выставить приоритеты. Обозначить круг дозволенного. И если следовать логике разума, то с девушками целуются и трахаются, а с друзьями… этого не делают. Ни первого, ни особенно второго. Алекса даже передернуло от подобных мыслей. Что за бред вообще лезет в его чумную голову?       Он сам спровоцировал первый поцелуй. Он сам должен вернуть все в рамки нормального общения. Ему нужен Майлз, он нужен Майлзу – это очевидно. Вокруг него теперь много людей – много новых лиц. Постоянные знакомства – это музыкальная тусовка: оторванные самовлюбленные молодые люди, стремящиеся к успеху. И они среди них явно лидируют. И к ним тянутся. Но среди этого калейдоскопа лиц почему именно Майлз зацепил? С первого взгляда, с первой улыбки, с первого рукопожатия – словно через него между ними протянулась тонкая, но крайне прочная нить ничем и никак не объяснимой связи.       Когда понимание приходит с полуслова, когда можно не говорить – достаточно посмотреть друг другу в глаза.       Когда хочется лишний раз прикоснуться, чтобы убедиться в реальности существования, что это не обман, не шутка, не иллюзия.       Как будто заглянул в зеркало и увидел себя, только немного другого, но почти такого же: по образу мысли, по всем предпочтениям.       Как будто почувствовал, что вот в этом человеке найдется все то, чего не хватает тебе.       Решение пришло наутро после почти бессонной ночи со множеством странных, причудливых видений, от которых разболелась голова. Они все крутились вокруг образа одного улыбчивого лид-гитариста, намекая: это уже случилось. Майлз уже случился. И теперь только от Алекса зависит, как дальше строить отношения с ним.       Тьфу, отношения. Опять словно о девице какой-нибудь думает. Дружбу, строить дружбу! Без интимных объятий и поцелуев украдкой. Иначе все грозит закончиться гигантским падением в пропасть.       И как только у «Мартышек» выдался недельный перерыв между концертами – Алекс снова сбежал. Без объяснений. В маленький пригород Ливерпуля, где он, кажется, потерял свое сердце.       - Ты что здесь делаешь? – не очень дружелюбно спросил Майлз, не ответив на приветствие.       - Приехал за тобой, - ответил Тернер, все еще виновато улыбаясь. – Я так и не познакомил тебя с моими родителями, не показал тебе родной Хай Грин.       - Мне кажется, я уже насмотрелся,- хмуро пробормотал Кейн, распахивая дверь шире и пропуская в холл приятеля.       - Ма, прекрати, пожалуйста, - попросил Алекс дрогнувшим голосом. – Я тебя очень прошу – поехали. Пока у меня есть свободное время.       - То есть, ты предлагаешь мне плюнуть на все мои дела и рвануть вместе с тобой, потому что ты выкроил денек, который готов потратить на меня? – насмешливо поинтересовался Кейн, в тоне которого сквозила неприкрытая обида. – Нет, Ал, извини. Не прокатит.       - Ма… - Алекс посмотрел на него с укоризной. – В чем дело?       - Ни в чем, - вздохнул Майлз. – Просто у нас как-то все в одностороннем порядке проходит: мы делаем только то, что хочешь ты.       - Ма, ты же знаешь, что это неправда. Зачем ты так говоришь?       - Потому что, Алекс, ТЫ МНЕ НЕ ПОЗВОНИЛ! – взорвался Кейн, выплескивая на друга все свое горькое разочарование. – Я этого не сделал, но и ты тоже!       - Я приехал. К тебе. За тобой. Как только смог вырваться! Этого мало? – вскипел Тернер. – И я, между прочим, тоже обиделся – ты уехал так, словно… словно я обязан был сидеть весь вечер возле тебя, но это невозможно! Понимаешь? Всегда будут люди. Другие люди. Всегда будет группа – моя группа.       - И только потом я. Угу, я понял, - кивнул головой Майлз. – Пожалуй, ты напрасно потратил время, приехав сюда.       Кейн отвернулся с независимым видом, давая понять, что разговор окончен. Алекс молча смотрел на него в упор какое-то время, потом что есть силы толкнул в плечо.       - Ты что делаешь? – Майлз уставился на Ала непонимающим взглядом.       Тернер в ответ еще раз толкнул Кейна. Зло и больно.       - Да пошел ты! – вспыхнул Майлз, толкая Алекса в ответ.       - Я пойду! - заявил Тернер. – Только вместе с тобой, придурок упрямый.       - Щас!       - Именно так – щас! – воскликнул Алекс, толкая Майлза в сторону лестницы. – Ты немедленно соберешь вещи, и мы поедем в Хай Грин! И знаешь еще что? Да! Мы будем делать так, как я хочу! Потому что я – чертова звезда, а ты – нет! Ты вообще непонятно кто и чем занимаешься! У тебя полно свободного времени, поэтому ближайшие два дня ты проведешь со мной! – в ультимативной форме выдал он, сам не понимая, откуда в нем столько наглости взялось.       Майлз хлопнул несколько раз глазами, кажется, дар речи потеряв от речей Тернера. Тихого, скоромного шеффилдского мальчика. Ага, как же! Это, вообще, что сейчас было? Он открыл было рот отшить по полной программе эту окончательно оборзевшую мартышку, но вдруг расхохотался. Он смотрел на упрямо поджавшего губы Тернера, но при этом в испуганном ожидании округлившего глаза, и не мог остановиться.       Алекс, выдержав паузу, рассмеялся вслед за приятелем. Фуф! Он все правильно понял. Ма…       - Ты кретин, дебил и придурок! – резюмировал Кейн. – И я невыносимо соскучился по тебе!       - От кретина, дебила и придурка слышу! – отозвался Алекс, широко улыбаясь. – И ты представить себе не можешь, как сильно соскучился я!       Тернер протянул ладонь Майлзу, но тот, едва ответив на рукопожатие, притянул его к себе и крепко обнял, похлопав по спине. Алекс позволил себе на секунду расслабиться и ответить, сцепив руки замком на его талии.       - Наверное, я был не совсем прав, - тихо проговорил Кейн.       - Прости меня, Ма. Я, в общем… Не стоило тебя вытаскивать на тот концерт. Я как-то не подумал, что тебе будет там некомфортно.       - Ал, дело не… - Кейн отстранился. – Впрочем, это неважно. Я просто дурак.       Тернер внимательно посмотрел на приятеля, вздохнул. Кажется, он знал, в чем было дело, но тогда… Не надо. Не стоит. Неправильно. И в ответ он снова подтолкнул Майлза к лестнице со словами:       - Пошли уже. На поезд опоздаем.       Они с комфортом расположились друг напротив друга в полупустом вагоне. Алекс вытянул ноги, сложив руки на груди, Майлз задумчиво смотрел в окно.       - Ее звали Лорен. Ту мою несчастную любовь. Помнишь, я тебе говорил?       - Помню, - Майлз оторвался от созерцания пейзажей. – И что произошло?       - Ничего особенного. Возможно, она с самого начала была той, в которую не стоило влюбляться. Ведь это как-то странно, что сначала твоя девушка встречается с твоим лучшим другом.       - С Мэттом? – уточнил Кейн.       - Да. В общем, что-то около месяца она сначала ему пудрила мозги, а потом переключилась на меня. Помню, как я шел к Мэтту, чтобы обсудить с ним эту ситуацию, а он лишь хмыкнул, мол, чувак – это просто девушки. Нравится она тебе – встречайся. Только не придумывай на ровном месте проблем. Она была очень красивой. И редкой сукой. К сожалению, я слишком поздно понял, что такие девицы всегда будут в погоне за кем-то, кто круче и лучше тебя. В итоге она и меня бросила - свалила к какому-то мужику, у которого была тачка, - Алекс на последнем слове приподнял брови. – Тяжело было. И больно. И обидно. Это ощущение… Что ты ничтожество, никто, ноль, и не способен удержать возле себя девушку своей мечты. Я даже песню сочинил. Настолько личную, что каждый раз, когда исполняю ее, больно. Опять больно, - и он процитировал:       «Всегда есть кто-то выше       и чуть умнее.       И у него есть все, чтобы соблазнить ее,       И ее друзья считают его подходящим,       И ты не можешь сравниться с ним, нет –       У тебя нет ни шанса…»       - Ал, я уверен, она в скором времени пожалеет, что не осталась с тобой и не оценила твою любовь. Если уже не пожалела.       - Это все не имеет значения. И меня нисколько не радует мысль, что она может пожалеть. Важен был тот момент, понимаешь? Когда все было чисто. Важен был тот я. Потому что я каким был – таким и остался. Я точно также сочинял стихи и увлекался поэзией. Я не знал, выйдет ли что-то путное из нашей группы, но я вот здесь… - он положил ладонь на сердце, – не изменился! Если она не любила меня того – какой смысл жалеть обо мне сегодняшнем.       - Потому что теперь ты кто-то. И скоро сможешь позволить себе купить не одну тачку! – хмыкнул Майлз.       - А я не хочу, чтобы меня любили за это, - ответил Алекс. – И не хочу, чтобы любили за то, какой я на сцене. И что я вообще на сцене. Я хочу, чтобы ценили меня. Лично меня – за все мои достоинства и недостатки. А это получается делать, кажется, только у Мэтта. Даже Куки и Энди меня так не понимают, как он. Он просто меня знает, и все. Так же, как и я его. Но… Меня все время преследует чувство, что он так и останется единственным человеком, который знает именно меня!       - Ал, я знаю тебя. Мне не нужно дружить с тобой с пяти лет, чтобы понять, какой ты… удивительный, - тихо проговорил Майлз.       Алекс встретился с искренним взглядом Кейна.       - А ты надолго со мной? – спросил он, повторяя уже однажды прозвучавший вопрос.       - Не знаю, - пожал плечами Майлз, не отказываясь от своего ответа. - Тебе решать.       Тернер расплылся в счастливой улыбке:       - Значит, надолго.