Просто вместе

      - Да не должен я туда идти, не должен! – Алекс с досадой откинул рубашку и плюхнулся на диван, уставившись в окно нью-йоркской квартиры.       - Знаешь, твое поведение иногда напоминает капризы избалованной девчонки! – Алекса сложила руки на груди и замерла напротив него. – Это важное мероприятие в фэшн-мире - там будет вся звездная тусовка, и ты обязан быть!       - Кто сказал? В каких правилах это прописано? Я, блин, кто? Гламурная девица? Какой-нибудь, бл…ть, редактор модного журнала для баб? Я ни черта в этом не понимаю! Посмотри на меня – я вообще похож на человека, которому ЭТО может быть интересно? – злился Тернер.       В последнее время их общение частенько скатывалось к ссорам по любому поводу, и его это уже порядком начало утомлять. Может, в какой-то мере повлиял разговор с Мэттом, а может, сказывалось отсутствие привносящего баланс в его жизнь Майлза, но Алексу все чаще казалось, что в отношении мисс Чанг к нему становилось больше расчета, чем чувств. Поначалу, искренне увлеченный ею, поддавшись ее обаянию и харизме, он закрывал глаза на тревожные звоночки, но сейчас… эти бесконечные мотыляния по тусовкам и клубам, где будут «нужные» люди, все эти непонятные компании… И длинным шлейфом – бесконечные фото в интернете и желтой прессе, где ни на одной из них он не был запечатлен трезвым, напоминая всем своим видом дорвавшегося до выпивки подростка.       Потому что находиться во вменяемом состоянии там невозможно! И даже Стив – надо же! – намедни позвонил и поинтересовался, не слишком ли Тернер увлекается белым порошком?       Алекс взъерошил волосы, поморщившись. Менеджеру он ответил просто: «А разве я сейчас не идеальная рок-звезда?» Но от Хэлдерса отмахнуться не получилось – пришлось серьезно поговорить и поклясться, что он в полном порядке.       Только вот это было ложью! Алекс чувствовал себя застрявшим в каком-то полубредовом ночном кошмаре: внешне – все просто отлично, а в душе – пусто, мрачно, мерзко.       Да еще Алекса без конца подливала масла в огонь - так много фальши, особенно в ее редких интервью, где она выставляла себя этакой заботливой мамочкой, которая так искренне восхищается своим скромным и робким возлюбленным, так защищает его от папарацци, так ревниво следит за тем, чтобы слухи об их личной жизни не просочились в СМИ. Ага, как же! И между тем надевает кольцо на безымянный палец левой руки, подаренное ей Алом на день рождения без всякой задней мысли, и загадочно улыбается, когда ее спрашивают о помолвке…       И он продолжает добровольно участвовать в этом фарсе. Продолжает, потому что сил сопротивляться не было. Незачем.       Майлз так и не ответил на его письмо…       Значит, конец. Значит, вот его главный приз – истерящая на отходняках девушка с размазанной вокруг глаз тушью, которая только вчера на значительную сумму облегчила его кредитку, а с утра уже снова предъявляет какие-то претензии!       Задолбало, как его же это задолбало!       - Ал, да причем тут твой интерес? - напирала Алекса. В общем, причины ее плохого настроения тоже были понятны: все проекты, в которых она принимала участие, оказывались провальным. Тернеру иногда хотелось сказать ей прямо: а не лучше ли просто смириться с отсутствием таланта и уже успокоиться в роли… домохозяйки! Молчал по одной причине: Чанг в карман за словом не полезет, и в ответ он может услышать всю нелицеприятную правду о себе с момента рождения. А слышать этого он не хотел: и так сам о себе все прекрасно знает – чай, уже двадцать три года неизменно время в своей компании проводит…       - И знаешь, тебе бы точно не помешало присмотреться к людям на таких показах и поработать над имиджем, – заметила Алекса вдогонку не без ехидства. – Выглядишь как занюханный хиппи в своей дурацкой джинсовке!       - Совет от «иконы стиля»? – подстебнул ее Тернер, бросив взгляд на помятое после вчерашней попойки лицо Чанг.       - Ты бесишься, потому что твой сладкий дружочек тебя кинул! – разъяренно прошипела Алекса. – А знаешь, почему? Потому что понял - все, обломись, взять с тебя больше нечего. Вот и слился. И в отличие от тебя он что-то модными тусовочками не брезгует! В последний раз, когда я его видела, он вполне себе хорошо выглядел. Я бы сказала – превосходно! По тебе явно не тоскует, - била она по больному.       - Да пошла ты… - устало выдохнул Алекс и встал. Оглядел царящий беспорядок в гостиной, замер на мгновение и стремительно направился в спальню. За дорожной сумкой и вещами первой необходимости.       - И куда собрался? – поинтересовалась Алекса, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за его действиями.       - В Лондон, - бросил Тернер.       - О, опять полетишь прощение вымаливать? – хмыкнула Чанг.       - Думай, что хочешь, - пожал плечами Алекс, поражаясь своему внезапному спокойствию. Настроения продолжать эти бессмысленные препирательства не было.       К черту все! На выходных Oasis отыграют два гига на Уэмбли, причем на разогреве будет Проповедник и компания, а еще Том и Серж из Kasabian. Вот это понятная ему «модная тусовка». Если уж и напиваться до потери пульса, то лучше в их обществе.       По дороге в аэропорт Алекс не выдержал и написал Майлзу смс. Может, и не стоило. Может, пора бы уже оставить его в покое. Но… Тернер усмехнулся: помнится, еще на заре их дружбы, которая не успела пока перерасти в бурную страсть, они мечтали о том, что когда-нибудь обязательно, просто обязательно побывают вместе на концерте группы, которая так повлияла на них в музыкальном плане.       «Прилетаю в Лондон ближайшим рейсом. Иду на Oasis. Ты со мной?»       Алекс не ждал чуда, но оно произошло.       На выходе из самолета, в зале прилета его ждал…       Майлз.       Он стоял с независимым видом, засунув руки в карманы застегнутой наглухо легкой кожаной куртки, и без улыбки. Просто выжидающе смотрел на растерявшегося от неожиданности Тернера, который не без удивления отметил, что приятель, как и он, также безбожно зарос: волосы густой шапкой прикрывали не только уши - уже почти до плеч достигали.       - Ма… - Алекс остановился перед другом, вглядываясь в лицо человека, по которому до безумия соскучился. До скрипа в зубах.       - Привет, - сухо поздоровался Кейн, все так же без тени улыбки.       - Привет, - Тернер протянул руку, не зная, как себя вообще сейчас вести. Майлз опустил глаза на его ладонь, поджал губы и в следующий момент притянул к себе Алекса, обняв его за плечи. Тот ответно стиснул его в своих объятиях, ткнувшись носом в шею.       - Я прочитал твое письмо… - проговорил тихо Майлз. – Для меня… тоже нет другой правды.       - Ма… - Алекс отстранился от приятеля, заглядывая в его глаза. – Я… уже и не надеялся. Честно.       - И правильно делал, - вдруг с широкой улыбкой произнес Кейн. – Но не думаешь ли ты, что я позволю тебе пойти на братьев Галлахеров без меня? Такое я не пропущу! С тебя билеты, кстати.       - Тогда с тебя выпивка! – рассмеялся Алекс.       - Идет, - кивнул Кейн. – Пошли уже! – и подтолкнул друга в бок.       - Как… как у тебя дела? – осторожно спросил Тернер, когда они вышли из здания аэропорта и закурили.       - Не знаю. Нормально, вроде. А у тебя? – Майлз смотрел куда-то в сторону.       - Нормально, вроде, - повторил вслед за приятелем Алекс. – Но если честно… то паршиво. Я устал без тебя. Просто устал.       Кейн помолчал, продолжая вглядываться вдаль, тряхнул головой и проговорил:       - А меня, кажется, вообще без тебя нет…       Тернер дернул подбородком, сморгнул и, указывая на такси, бросил:       - Поехали?       Майлз кивнул:       - Ко мне. Я уже забронировал номер в отеле…       Робкое прикосновение рук в такси, переплетенные пальцы, крепко стиснутые в одном порыве накатившей бурей эмоций… И взгляды в сторону, потому что смотреть друг на друга и не иметь возможности тут же напиться, утолив жажду, из знакомых губ в салоне пахнущего кожей, чужим потом и невнятным освежителем воздуха автомобиля, - больно, мучительно. Пробегающие мимо картинки городской повседневной жизни: пробки, спешащие по делам люди, витрины магазинов, вывески ресторанов, высотные бизнес-здания, достопримечательности прошлого и высокое синее небо над головой с отблесками солнечных лучей, заставляющих жмурить глаза.       Молчаливый момент, когда слова не нужны: через кончики пальцев перетекающее тепло, признательность за то, что снова рядом, обещание забыть о наносном, поверхностном и помнить о главном – первом рукопожатии четыре года назад в тесной прокуренной гримерке, когда в одночасье судьбы связались в один тугой канат…       - Нам, наверное, стоит поговорить? – по дороге в номер. Алекс покосился на друга.       - Стоит, - кивок в сторону администратора за стойкой. – Но не сейчас…       Гулко ударившаяся о стенку дверь номера, стянутая и отброшенная в угол дорожная сумка… Цепляющиеся пальцы за замок молнии на куртке, пронзительно-вопросительный взгляд в глаза, до самой глубины души. Как проверка, как последний тест.       - Да… - прошептал Алекс, торопливо сдергивая с себя футболку.       - Хорошо… - Майлз горячими, жадными ладонями провел по его телу, оглядел, как будто вспоминая. Дотронулся губами до ключицы… Замер, уперевшись лбом в плечо Тернера. Алекс чувствовал неровное дыхание, опаляющее кожу, руки, сжимающие его бока, и сердечный бой, разносящийся ударами по всему номеру.       - Не сомневайся… Больше никогда не сомневайся… - пробормотал Тернер, стоя неподвижно, опустив руки. – Хватит с нас. Всего хватит.       - Я люблю тебя, Ал. И до сих пор не могу понять… Это ошибка? Самая большая глупость, что я мог совершить? – слишком часто задаваемый любимым человеком вопрос.       Вместо ответа Тернер обхватил подбородок Майлза пальцами и приподнял его голову, заглянув в по-прежнему терзающиеся сомнениями темные глаза.       - Возможно, - проговорил он. – Но тогда и я глупец. Ма… Прости меня. За все.       Кейн с шумом выдохнул, запустил руку в отросшие волосы друга, прижался губами к его лбу и пробормотал.       - Уже…       Безумие? Страсть? Ураган? Цунами?       Ненужная, мешающаяся одежда, метр-два до кровати? Долгий путь… Кожа горит от прикосновений – руки не находят себе места, потому что хочется исследовать каждый миллиметр родного тела. Губы обкусаны, истерзаны… Сплетенные в ласкающем танце языки. Несдержанные толчки – Майлз… Такой податливый – в нем можно утонуть, раствориться. Забыться… В голове пусто, чисто, впервые за последние полгода ясно – нужно просто обхватить его покрепче, накрыть телом, зарыться носом в волосы и вдохнуть все тот же запах.       Майлз подставляет шею, дергая кадыком, выгибается, подается вперед, впивается пальцами в спину Алекса и горьким медом обволакивает сознание словами:       - И почему я тебе все готов простить?       Тернер не знает ответа, правда, не знает, но думает о том, что ему, наверное, невероятно, просто чертовски повезло. Видимо, он действительно однажды поймал удачу за хвост, с несвойственной ему решительностью предложив Майлзу сбежать от друзей и приятелей в пространство огромного города…       Открытое нараспашку окно и излюбленное место – подоконник, чтобы синхронно выпустить клубящийся сигаретный дым из легких.       - Ты очень занят? – спросил Алекс, разглядывая профиль приятеля.       - Как тебе сказать… - не без горечи в голосе произнес Майлз. – Вроде, занят, но все как-то… В пустоту. Может, Стив был прав – я действительно ноль.       - Фигня, не слушай его, - решительно оборвал друга Тернер. – Поехали после концерта ко мне? В Нью-Йорк?       - Зачем? – Майлз задумчиво изучал скучную стену здания напротив.       - А нужен повод? – улыбнулся Алекс. – Просто поехали. Ребята по тебе жутко соскучились.       - А как же Алекса? - Майлз бросил быстрый взгляд в его сторону и вернулся к стене.       - Плевать на нее, - вдруг резко ответил Тернер и нахмурился. Майлз покосился на него, но промолчал.       - Что у тебя с Агнесс? – с прорвавшимися против воли нотками ревности в голосе спросил Алекс.       - Ничего, - фыркнул Кейн. – Это не любовь. И уже даже не влечение. Мы фактически расстались.       - Хорошо, - кивнул Тернер, успокоившись. Поймал себя на том, как эгоистично прозвучали и его вопрос, и это «хорошо», и добавил:       - Ма… Я хочу расстаться с Алексой.       - Как хочешь, - пожал плечами Кейн. – Я по-прежнему не собираюсь предъявлять тебе претензии. Ты знаешь, что причина ссоры была в другом.       - Знаю, - кивнул Алекс. – Поэтому больше никаких недомолвок. Единственное… Я все равно тебе скажу: Ма, я тогда так поступил и смолчал не потому, что ты стал обузой или что-то в этом роде, просто… как всегда не знал, ЧТО нужно сказать и как.       - Не важно, что и как, важно – когда, - заметил спокойно Кейн. – Сразу, Ал, всегда и все говори сразу.       - Хорошо. Сыграешь с нами «505»? – улыбнулся Тернер.       - Нет, - обрубил Майлз. – На общих концертах и совместном творчестве поставим точку. А еще… Все, что есть между нами, с этого момента остается только между нами. Для всех мы просто друзья, без всяких намеков и двусмысленностей.       - Думаешь, так просто вернуться к старту? – Алекс готов был принять любые требования Кейна, но это… казалось ему невыполнимым.       - Мы не возвращаемся к старту, - Майлз обернулся к нему, вынул из его рук сигарету и, чуть помедлив, поцеловал. Глубоко, чувственно. – Я не намерен тебя никому отдавать и ни с кем тобой делиться. Но знать об этом больше никому не нужно. Даже Мэтту. Пусть думают, что хотят. Но мы… и все это… - он посмотрел на смятую постель, - только для нас. Ты… так и не научился играть по правилам шоубиза. Может, оно и к лучшему. Но… раз так – все под замок.       - Ладно. Я согласен, - поспешно отозвался Тернер. – Все под замок.       - Именно… - пробормотал Кейн, снова подаваясь вперед и целуя Алекса.       Тернер улыбнулся сквозь поцелуй – Майлз вернулся.       Фантастическое чувство – прыгать в ложе фан-зоны и орать во всю глотку песни группы, благодаря которой, можно сказать, они встретились, потому что именно хриплый голос Лиама и грязная гитара Ноэля пробудили в них желание в отрочестве взять гитары в руки. Орать так, будто им лет по пятнадцать и они впервые попали на большой концерт:       I'm feeling supersonic       Give me gin and tonic…       Замолчать на словах, пускай и вырванных из контекста, но почему-то очень точных:       Тебе нужно понять,       Потому что никто не расскажет тебе, каков я.       Тебе нужно найти способ высказать мысли,       Но не дожидаясь завтрашнего дня.       Но в следующий момент отпустить все свои страхи и вновь в унисон прогорланить:       Мы видим то, что другие никогда не увидят.       Ты и я будем жить вечно.       Истинная правда.