Освободитель поневоле

Выходя из комнаты, Торбо бросил напоследок взгляд на труп королевы гарпий. Он отказался от изначальной задумки с отрубанием головы для коллекции, решив проявить уважение к королеве и убить ее одним точным ударом в сердце. В конце концов, не так уж много людей в это время действительно выполняют обещания, что тут говорить о монстрах. - Покойся с миром, Пегарра Первая. Надеюсь, в следующей жизни ты будешь человеком. — тихо пробормотал он, закрывая за собой то, что осталось от дверей. Выйдя из тронного зала, рыцарь назад отправился по тому пути, которым шел до этого, к выходу. Вновь пройдя через лабиринт коридоров и дверных проемов, доставлявших особенные проблемы в связи с огромным ростом сира Бедивера. Его рост составлял восемь с лишним футов, и даже самые высокие воины Лескатии казались на его фоне просто муравьями. Возвышаясь над стройными железными рядами солдат Лескатии, Торбо вселял неподдельный ужас в сердца многих монстров и воодушевлял своих товарищей на исключительный героизм в бою. Несмотря на то, что гарпии были изгнаны, Торбо почему-то не мог успокоиться. Его что-то тревожило, и он собирался понять, что. Прогнав в голове события последних пятнадцати минут, Торбо осознал причины своего беспокойства. И эту причину звали Джеймс Абб. Торбо помнил, в какой ярости Джеймс выходил из комнаты. Видимо, он не успел увидеть отлет гарпий и, скорее всего, до сих пор считает, что враг где-то рядом. А в таком состоянии, с оружием, мощь которого не была известна Торбо до конца, он мог натворить дел. Например, приняв в темноте ополченцев за гарпий. Впрочем, Торбо надеялся, что Джеймсу хватит самоконтроля и благоразумия сначала приглядеться, и лишь потом стрелять. Проходя через сад, Торбо последний раз бросил взгляд на дворец. Интересно, что же будет дальше с этим зданием? Разрушат ли его жители Псеба или он превратится в знак их победы, одно ясно точно — эта земля снова принадлежит людям. И это наполняло сердце Торбо радостью, ведь полная и окончательная победа человечества будет складываться из таких вот маленьких побед. Конечно, остальные монстры не сдадутся так просто, да и останется вопрос очищения земли от энергии демонов, но… Потряся головой, Торбо отбросил эти мысли. Не до них сейчас. Еще не время. Но оно скоро настанет… Выйдя из сада, Торбо увидел Мишу, стоявшую неподалеку от лестницы. Девушка несколько запыхалась, но выглядела счастливой. Еще бы, она, скорее всего, помчалась сюда впереди всех, когда увидела отлет гарпий. Интересно, как ему теперь выкручиваться? — О, ты вернулся! Как там все прошло? — Миша улыбалась, глядя Торбо в глаза и положив ладонь на сердце — девушка еще не до конца отдышалась. — Мрачно, кроваво, быстро, громко и немножко безумно… Впрочем, как и всегда на таких заданиях. Королева мертва и гарпий мы, вместе с Джеймсом, выгнали. Теперь Псеб в безопасности. — Торбо позволил себе добавить в голос немного гордости… хотя было бы чем гордиться — убил несколько сонных гарпий и одну безоружную. А теперь еще и с Джеймсом поссорился. Отлично сработано, Торбо Бедивер! Что дальше, пойдешь воевать с мельницами? Мишу, впрочем, волновало другое. — Так ведь это отлично, Торбо! Теперь мы сможем восстановить деревню и подготовиться к жатве! Вот увидишь, Псеб еще… Вдруг Миша резко обернулась и стала прислушиваться. Настороженный ее поведением, Торбо взял в руки меч и оглядел окрестности. Странно, вроде все тихо. Что же ее так обеспокоило? Неуверенный в своем слухе (проклятый шлем!), Торбо обратился к Мише: — Что такое, Миша? Ты что-то услышала? Миша испуганно и как-то даже… растерянно посмотрела на Торбо. — А ты разве нет? .. Торбо недоуменно покачал головой. — Там… крики. Кто-то кричал! — бросила Миша и сорвалась с места в направлении деревни гарпий. Торбо, держа меч наготове, последовал за ней, пытаясь в уме перечислить все возможные варианты развития событий. Кто на них напал? Зачем? И чего им ждать от нападавших? Неужели гарпии решили отомстить?! Спустившись вниз так быстро, как они могли, Миша и Торбо встретили нескольких женщин-ополченцев, испуганно жавшихся к скале. — Мария, Анна, что происходит? — Миша порядком запыхалась, но все-таки смогла выдавить из себя эти слова. — Помещение, где держали мужчин… Там что-то происходит! Миша, что нам делать?! — девушка, которую звали Мария, почти прокричала эти слова, из-за нервных потрясений находясь на грани истерики. Несмотря на то, что Мише тоже было тяжело держать себя в руках, она глубоко вдохнула и скомандовала: — За мной! Мужчин держали внизу, в пещере, выдолбленной когда-то в скале. Вход закрывала большая и тяжелая дверь, обшитая железными листами. Сейчас она была открыта и оттуда явственно были слышны чьи-то крики и стоны. Перед дверью толпились женщины, слишком испуганные, чтобы войти внутрь, и слишком растерянные, чтобы просто разбежаться. — Расступитесь! — крикнула Миша. Толпа уже начала освобождать ей дорогу, как вдруг… — Спасите! На помощь! — из дверного проема выбежал мужчина в каких-то тряпках, к ужасу собравшихся, измазанных кровью. Мужчине удалось пробежать несколько шагов… и тут же его грудь в нескольких местах пробили световые пучки. Сделав по инерции еще пару шагов, мужчина всплеснул руками и упал в пыль, словно марионетка, у которой обрезали ниточки. Пару раз дернувшись и кашлянув кровью, он с трудом проговорил: — Он нас всех… — изо рта потекла струйка крови, но мужчина закончил — перебьет… — и больше он не шевелился. Толпа замерла в ужасе, боясь пошевелиться. Страх и непонимание сковали людей, казалось, даже воздух застыл и превратился в лед. Преодолев это, без сомнения, гибельное состояние, Торбо бросился в пещеру. Он слишком хорошо знал, чье оружие стреляет такой магией. Через пару секунд, преодолев коридор, Торбо вбежал в первую комнату и остановился. Без сомнения, когда-то это было очень уютное помещение. Стены были покрыты гобеленами, под потолком висели масляные светильники, а полы были устланы мягкими коврами… Когда-то. Но не теперь. В нос Торбо тут же ударил запах горелого мяса, заставив его на секунду задержать дыхание. На полу, там и тут, лежали трупы как мужчин, так и некоторых гарпий, что, видимо, не слышали приказа королевы. Судя по всему, некоторые парочки смерть в виде разъяренного Джеймса настигала прямо в процессе совокупления, о чем свидетельствовали позы некоторых тел. Некоторые тела лежали на спине, некоторые на животе, кто-то перед смертью сложил руки в молитвенном жесте, кто-то пытался сбежать… Теперь все они были мертвы из-за прожженных в их телах дыр. Кровь, слабо сочившаяся из ран, начинала пропитывать ковры… Следующая комната — то же самое. И в следующей. Из четвертой комнаты послышался какой-то шум. Влетев в нее, Торбо остолбенел на пороге от увиденной картины. В дальнем углу комнаты, сбившись в кучку, стояло несколько мужчин. Трупов здесь было немного меньше, чем в предыдущих, но было и одно разительное отличие. Джеймс стоял в центре комнаты, держа на прицеле сидевшего перед ним человека — красивого (хотя Торбо назвал бы его «смазливым») мужчину, которому было примерно 25 лет. Судя по спущенным штанам и каким-то татуировкам на торсе и ногах, он был фаворитом если не самой королевы, то большей части поселения гарпий. Сложив руки в молитвенном жесте, мужчина смотрел прямо в дуло оружия Джеймса, и по его лицу текли слезы. — Пожалуйста… простите меня… умоляю… простите… На первый взгляд лицо Джеймса было абсолютно бесстрастно, но в его глазах застыла какая-то смесь из ярости и отвращения. Переведя какой-то рычажок на своем оружии, Джеймс произнес: — Не у меня ты должен просить прощения, тварь. Договорив, Джеймс выстрелил мужчине в лицо, заставив голову несчастного лопнуть, как спелый арбуз. Расправившись с ним, Джеймс обратился к стоящим у стены людям: — Вы чисты. Можете уходить. Мужчины бросились к выходу, чуть не снеся Торбо. Проводив их взглядом, Торбо снова посмотрел на Джеймса. -Что… что ты творишь?! — О, ты вернулся? Полагаю, королева мертва? — Джеймс проверил что-то на своем оружии и переключил рычажок обратно. — А я тут… души спасаю. — Зачем?! Джеймс, зачем?! — Торбо просто не мог понять. Как?! Зачем?! Что привело к такому?! В чем причина этой бойни?! Ведь не мог же он так взбеситься только из-за его разговора с королевой?! В тот же миг выражение лица Джеймса переменилось на его обычную холодно-безразличную маску. — Зачем? Потому что я кадианец, Торбо. Я родился в деревне, от которой рукой подать до ближайшей к нам демонической территории. На нас постоянно нападали монстры. Еретики. Мутанты. Нас облучало энергией, калеча тела и души. Мы гибли, стараясь не дать этой дряни распространиться. Каждую минуту любой человек мог поддаться и предать тебя. Каждую ночь голоса в голове насиловали наши разумы в попытках соблазнить нас или сломить нашу волю. Нашу деревню несколько раз выжигали почти дотла, но мы все равно восставали из пепла. И с такими, как ЭТИ, — он указал лазганом на трупы, — Мы поступали просто. Если ты поддался, если ты пал — ты больше не человек. Ты животное. Нет, ты хуже, чем животное, ибо обладаешь разумом и способен принести много больше вреда. Единственный способ спасти твою душу — это смерть. Поддавшийся один раз — поддастся и во второй. Таким, как они, нельзя давать второго шанса! Ересь, трусость и малодушие надо выжигать с корнем, чтобы не сражаться потом с ее отростками. Я хорошо это выучил, Торбо. Я знаю, как надо поступать в таких случаях! И я пронесу заветы своей гордой родины через моря и континеты, ибо я, Джеймс Абб, — кадианец. И всегда им буду. Ты можешь не согласиться со мной и попытаться меня убить, но не думай что я так просто сдамся. Торбо просто не знал, что на это ответить. На протяжении всего монолога он несколько раз хотел перебить Джеймса, но… не находил слов. Что-то его останавливало. И теперь он понял что… Джеймс Абб говорил эти ужасные по сути своей слова и верил в то, что говорил. И, что самое странное, Торбо верил в них тоже! Потому что это действительно так… — Но… но… — Торбо пытался хоть что-то возразить, но Джеймс, кажется, понял все правильно. — Что «но»? Ты считаешь это несправедливым или незаконным? Что тогда, по-твоему, справедливо? — По закону Лескатии, этих мужчин нужно было привести на суд, где им гарантированно вынесли бы смертный приговор и отправли на костер. Джеймс задумался. Помолчав около пяти секунд, он проговорил: — Да… значит, зря я все-таки светильники не расстрелял. В комнате воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Где-то через пару минут, Торбо решил прервать затянувшуюся паузу: — Ладно, признаю, ты поступил правильно… В какой-то степени. Но в следующий раз лучше постарайся, чтобы виновные дожили до зала суда. Право казнить и миловать — привилегия богини и судей. Ты таковой, к сожалению, не имеешь. — Может быть, и не имею, только вот справедливость всегда и для всех одна. — Джеймс замолчал и через несколько секунд добавил, — Спасибо, что помог тогда. Ну, с гарпиями. — Тебе тоже. Но мое задание подходит к концу, и наши пути расходятся. Пора прощаться. Кстати, куда теперь отправишься, Джеймс Абб? Джеймс почесал подбородок. — Не знаю. Тут, наверное, останусь. Жителям Псеба нужна защита и помощь… особенно теперь. — Джеймс немного раздраженно пнул лежащий у ног труп. Торбо невесело усмехнулся. — Сомневаюсь, что ты сможешь защитить тут кого-либо… Про «обрести дом» можешь и вовсе забыть. За такое — Торбо показал на труп, — тебя разъяренные вдовы на части порвут. А если не порвут, то все равно про спокойную жизнь можешь забыть. — То же мне опасность. — хмыкнул Джеймс. — Я никогда и не желал жить спокойно. А смерти я и подавно не боюсь. В конце концов, если я так не нравлюсь нынешнему населению деревни, что мне мешает случайно убить парочку «в ходе самообороны»? — Торбо устало потер переносицу. — Джеймс, позволь тебе прояснить кое-что. Я понимаю, что ты очень… умел в некоторых областях и обладаешь сильной волей, но… Сколь бы ты ни был силен и смел, ты не сможешь противостоять монстрам в одиночку. Тем более там, где люди тебя ненавидят. — Предлагаешь найти себе команду? — Предлагаю пойти вместе со мной. Там, в Лескатии, ты и людям сможешь помочь, и союзников себе наверняка отыщешь. Да и королева, возможно, вознаградит тебя за помощь мне. Да и идти вдвоем веселее. Ну так что, ты согласен? — Ты говоришь так, словно у меня и впрямь есть выбор. — впервые за все время их знакомства Джеймс слабо улыбнулся. — Согласен. — Ну, вот и порешили. Идем отсюда. — рыцарь уже собирался уходить, как вдруг его словно током ударило — Черт! Там же ополченцы. — И? — Два слова: «разъяренные вдовы». Джеймс проверил заряд энергоячейки и недобро ухмыльнулся. — Ничего, Торбо, я знаю, что делать. Просто… прикрой меня, а? Чтоб не сожрали, пока я к ним «имперскую дипломатию» применять буду. Стоило Джеймсу и Торбо покинуть своды пещеры, на площадке перед ней воцарилась тишина. Женщины, еще недавно шептавшиеся между собой, со слезами на глазах сжимали в руках оружие, глядя на Джеймса с плохо скрываемой ненавистью. Атмосфера была очень напряженной, казалось, хватит малейшей искры, чтобы пролилась кровь. Озлобленным, уставшим и находившимся на грани нервного срыва женщинам уже было все равно… Торбо отчетливо понимал — еще одна минута такого молчания, и Джеймса натурально порвут на кусочки. Он, следуя просьбе дру… да, друга, вышел вперед и достал из ножен меч. Толпа попятилась. И тут ночной воздух разрезал голос Джеймса. Имперский гвардеец говорил громко, уверенно и убедительно, буквально подавляя все бунтарские настроения. Что ж, у него был хороший пример для подражания, ибо фигура в черной шинели и красном кушаке маячила у него перед глазами очень долгое время. — Я знаю, что вы все думаете. Вы думаете, что я — монстр. Безжалостная кровожадная тварь. Ублюдок, которому не стоило даже рождаться на этот свет. — в толпе кто-то зашушукался, но при следующих словах разговоры быстро прекратились. — Вы ослеплены яростью и не можете адекватно воспринимать реальность. Вам необходима эмоциональная разрядка, и именно поэтому вы сейчас готовитесь насадить меня на вилы. Что ж, это ваша точка зрения. Но точка зрения, продиктованная эмоциями — не самая лучшая. Поэтому позвольте вам объяснить, что на самом деле произошло. — Джеймс на секунду перевел дыхание и продолжил. — Эти мужчины совокуплялись с монстрами и тем самым нарушили закон. Большинство из них — по своей воле. Поддавшись соблазну и пороку, они забыли и про вас, и про Псеб, и про свой долг перед человечеством! Предавший один раз — предаст и во второй. Кто поручится, что они не откроют ворота своих домов монстрам, когда вас не будет, оставив деревню без защиты?! Кто возьмет на себя за это ответственность?! Никто. Я так и думал. Даже по самым гуманным законам, за их деяния положен костер. Будем считать, что я сделал им одолжение, ибо они умерли быстро… — Да что вы его слушаете, бабоньки?! Бей ублюдка! — громко завопила какая-то женщина в переднем ряду, как вдруг прямо перед ней в землю ударил лазболт. Мгновенно замолкнув, крикунья скрылась в толпе. Джеймс, хмуро переводивший лазган в автоматический режим, тем временем продолжил. — Если кто-то из вас хочет к своим любимым — вперед. Я могу это устроить быстро и прямо сейчас, ибо сочувствующие предателям человечества — ничем их не лучше. — обведя взглядом толпу женщин, Джеймс подытожил. — Что, никто? Отлично. Надеюсь, вы найдете себе мужей лучше, чем эти слизняки. Я все сказал. — Я согласна с ним, — из толпы вышла вперед Миша. По ее лицу было видно, что ей очень не хочется сейчас выходить, говорить и вообще шевелиться, но девушка собрала все свои силы в кулак и продолжила. — Конечно, очень не хочется верить в то, что наши мужчины могли бы предать нас еще раз, но я вынуждена признать — его слова имеют смысл. К тому же Джеймс не тронул тех, кто остался чист душой, отделив тем самым зерна от плевел, ибо умерли только те, кто погряз в разврате. — сказав это, Миша выдохнула и произнесла свой главный аргумент. — Так или иначе, не нам судить тех, кто исполнял волю Илиас, не щадя себя, все это время. Толпа согласно загудела и, подгоняемая Мишей, стала расходиться. Сама же девушка подошла к Торбо и Джеймсу, что до сих пор стояли у входа в пещеру. — Джеймс, Торбо, у меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность за все, что вы сделали для моей деревни. И оттого мне вдвойне горько говорить вам это, но… для всех будет лучше, если вы уйдете. — Хорошо, Миша, мы понимаем. Можно я схожу и заберу сумку? — спросил Торбо, переводя взгляд со звезд на девушку. Та слабо улыбнулась и кивнула. — Да, разумеется. Когда вы покинете пределы деревни? — Мы собирались выйти на рассвете, но, похоже, в виду последних событий, придется сделать это раньше. — Нет-нет, ничего страшного. Думаю, до рассвета вы можете остаться. — И все же мы, пожалуй, пойдем. Джеймс, подожди тут, ладно? Я за сумкой сгоняю. — Угу. Когда Торбо исчез под тенью деревьев, Миша уже собриалась уходить, как вдруг к ней подошел стоявший все это время в сторонке Джеймс. — Эм… Миша. Мне немного неудобно просить тебя об этом, но… не могла бы ты выделить нам в дорогу немного чая? — Да, конечно. Это меня не обременит. Идя в деревню, Миша улыбнулась. Кто бы мог подумать, что «палач Джеймс», как его уже прозвали среди жителей деревни, умеет стесняться?