Освободитель поневоле

После пяти часов пути, друзья увидели на горизонте очертания величественных колоколен городских церквей Лескатии. В ясном голубом небе, их купола переливались золотом, заливая своим сиянием округу. Словно пытаясь отразить свет богини и показать как величие, так и праведность города, чьи правители, не жалея себя, несли свет Илиас во все концы мира. По повериям лескатийцев, колокольни Лескатии были маяками, указывающими людским душам путь из мрака греха к вратам рая. Но это только поверия… хотя, с учетом материальности души, это могут быть не только поверия… Близость конечной цели воодушевила Джеймса, заставив его прибавить шаг, несмотря на некоторую усталость и тяжесть поклажи. Прошагав около десяти метров, он остановился на вершине одного из холмов, дабы подождать отставшего от него Торбо и оглядеть окресности. Его глазам предстал вид на величественный город, что являлся последним оплотом «чистого» человечества на этом континенте. На огромном холме, окруженный исполинских размеров стеной из белого камня, в которой был проделаны огромные ворота, встроенные в башню, от подножия и до вершины шла застройка: у стены находились здания из дерева, дымившие своими трубами, чуть выше шли двухэтажные каменные дома, у самого верха были усадьбы и маленькие дворцы, среди которых явно выделялась громады Собора и церквей поменьше, а на вершине… На вершине расположился сам королевский дворец — огромное даже отсюда здание, чей шпиль возвышался над всем городом. Джеймса эта картина впечатлила, хотя и не слишком. Он видел города и большего размера, свой родной Каср, к примеру. А по красоте лично для него ничто не могло сравниться с золотыми шпилями Святой Терры, которые он видел на картинках, и все-таки… В этом городе что-то было. «Торбо был прав, тут действительно довольно красиво.» — произнес про себя Джеймс. — «Сюда стоило идти хотя бы ради вида.» — Что, нравится? Мне тоже. Как и всем людям, у которых есть чувство прекрасного. — донесся из-за спины голос Торбо. — Идем, королева, наверное, уже заждалась. — Да, идем. Джеймс почувствовал некоторое облегчение. Их долгий путь подходит к своему логическому завершению, и он наконец сможет продолжить исполнение цели всей его жизни — уничтожение всего, что угрожает человечеству. Ворота города оказались не такими большими, какими виделись издалека, но все равно внушали уважение каждому, кто проезжал или проходил мимо них. Перед воротами была небольшая очередь, так как каждого входящего стражники очень тщательно осматривали, руководствуясь советами стоявшего рядом жреца (называть служителей Илиас священниками или экклезиархами у Джеймса просто не поворачивался язык). После проверки жрец читал над входящим короткую молитву, видимо, благословляя его, после чего проверяемого отпускали. — Торбо, а что они делают? — спросил Джеймс, не очень сильно понимая смысл всех замысловатых манипуляций, проводимых жрецом и стражниками. — Проверяют на демоническую энергию, на следы совокуплений с монстрами, демонические татуировки (при слове «демон» Джеймс недобро нахмурился), заклятия контроля разума, артефакты монстров, запрещенные материалы и растения… Обычная практика. Лет 5 назад в город пыталась проникнуть парочка инкубов, так что стража всегда теперь так делает. — Ясно. А что такое «демонические татуировки»? Торбо почесал затылок. — Я, если честно, сам не очень понимаю, каким образом это работает, к магам надо обращаться, но суть такова… Короче. Ты ведь знаешь, что при воздействии демонической энергии на человека, тот обращается в монстра? — Джеймс кивнул. Очередь долгая, спешить им вроде как пока некуда, почему бы и не пополнить багаж знаний? — Так вот, если женщина или мужчина обращаются в демонов, то у них на телах возникают темные рисунки в виде сердечек. По этому признаку можно распознать суккубов, инкубов и сильных демонов под маскировкой (да, они и такое умеют). Увидишь такое — сразу вступай в бой, долго не думай. «Свои» таких не носят. — Понятно, спасибо. Завидев Торбо, стражники на воротах почтительно расступились, открывая ему дорогу. Но как только вслед за другом попытался пройти Джеймс, стражники с недобрыми лицами заградили ему дорогу алебардами. — Посторонних пущать не велено. Ишь ты какой, а! — Спокойно, воины, он со мной… — попытался вступиться за друга Торбо, но его остановил жрец. — Нам очень жаль, сэр Бедивер, но сегодня утром поступил приказ от королевы проверять входящих особенно тщательно. Вы сами знаете, какова цена ошибки в нашем мире, мы не можем рисковать. Торбо пришлось сдаться. Стражники тщательно осмотрели Джеймса, вывернули вещмешок, тщательно осмотрели лазган и броню, и только после этого Джеймс получил дозволение войти в город. Улицы нижних и средних уровней были несколько узкими, но от того лишь казались уютнее. Плотно стоявшие дома, украшенные кое-где резьбой по дереву или камню (на верхних уровнях), с цветочными горшками в окнах и лавочками рядом с входной дверью, создавали ощущение какой-то сказочной нереальности происходящего, они были собраны будто для какого-то спектакля. Глядя на это, Джеймс с грустью отмечал, что Каср в плане архитектуры и атмосферы определенно проигрывает Лескатии, но тут же тряс головой, отгоняя несколько попахивавшие ересью мысли, ибо талант Имперских архитекторов не вызывал у него сомнений. Чем выше они поднимались, тем богаче становились украшения на стенах домов, что также увеличивались в размерах. Некоторые из них напоминали Джеймсу если не размерами, то пафосом украшений дворец губернатора Касра. Глядя вокруг, он с неодобрением заметил, что оборонять их было бы гораздо неудобнее, чем тот же дворец губернатора, а казармы стражи неподалеку от входа во дворец и вовсе почти оскорбили его своей несостоятельностью с точки зрения фортификации. Видимо, последние мысли он случайно высказал вслух, так как Торбо, покачав головой, согласился с неудобством их расположения, отметив однако, что оборонять их и не требуется — в случае прорыва врага в город защищать будут не их, а дворец, во дворе которого стража вместе с гвардией и армией должна была дать бой. К сожалению, Джеймс не был в достаточной степени ознакомлен со здешними способами ведения войны, поэтому был вынужден пожать плечами. Пройдя через еще одни ворота в стене, опоясывающей дворец, друзья оказались в обширном дворе, больше напоминавшем тренировочное поле. Тут и там бегали люди, одетые в доспехи и держащие в руках разнообразное оружие. Некоторые из них нарезали круги, некоторые стреляли из луков, арбалетов в мишени (оценив точность и урон от стрельбы из последних Джеймс одобрительно хмыкнул — до лазгана далеко, но уже очень и очень солидно), кто-то с кем-то спарринговался… Внимание Торбо, однако, привлекло кое-что другое. Видимо, он что-то услышал, так как начал внимательно вглядываться в снующих по двору людей. Заметив, наконец, то, что искал, Торбо слегка улыбнулся и направился куда-то в центр двора. Джеймс, немного недоумевая, шел следом за ним. В центре всей этой упорядоченной катавасии стояла женщина с волосами темно-серого цвета, воткнув свое оружие — некий сплав алебарды и копья в форме креста — в землю. Одетая в зеленую куртку с изображениями герба Лескатии на плечах и рукавах, с каким-то местным подобием погон, короткие шорты и тяжелые бронированные ботинки, она тщательно вглядывалась в тренирующихся людей. Из общей картины выбивался разве только бронированный бюстгалтер, но Джеймс старался не думать об целесообразности этого элемента одежды. Вдруг, что-то заметив, она резко сорвалась с места и через пару секунд, развив приличную (по меркам Джеймса) скорость, догнала одного из бегущих по кругу людей, после чего отвесила ему легкого пинка. Погрозив сконфуженному мужчине кулаком, она так же быстро вернулась на место, даже не запыхавшись. Улыбнувшись, Торбо окликнул ее: — Эй, Мерс! Хватит подчиненных тиранить, отдохни немного! Заметив Торбо, девушка по имени Мерс, встала по стойке «смирно», молодцевато выпятив грудь (надо сказать, весьма достойных размеров). Только сейчас Джеймс с удивлением отметил, что на месте правого глаза у нее повязка. — Богиня с вами, сэр Бедивер! Рада, что вы вернулись! — И с тобой Мерс. Позволь представить тебе нового борца за безопасность человечества — Джеймса Абба. С завтрашнего дня он планирует приступить к своим обязанностям. Позаботишься о нем? Мерс оглядела Джеймса с ног до головы, одобрительно ухмыльнувшись. — Видно, что в бою бывал. Возраст? — Восемнадцать. — ответил немного растерявшийся от такой бесцеремонности Джеймс. Странное дело, но впечатления именно «девушки» эта Мерс не производила почти совсем. Если ее заменить на какого-нибудь сержанта, то с таким обращением разницы практически не будет. — Отлично. Значит, обучаемый. — Мерс широко улыбнулась. — Не волнуйся, я хорошо забочусь о своих подчиненных. — вдруг, резко обернувшись, она начала орать. — Роджер, какого дьявола?! Тащи свою задницу сюда, быстро! — и, обернувшись к Торбо, виновато улыбнулась. — Прошу простить, сэр Бедивер, меня ждет учебный процесс… Когда Мерс удалилась на достаточное расстояние, и друзья продолжили движение, Джеймс спросил Торбо: — Ну и что это сейчас было? — Это была Мерс Даскарос, капитан королевской гвардии и ответственная за обучение новых героев. Если ты собрался идти в Орден, то будешь под ее командованием. Учти, новеньких она предпочитает испытывать лично. — заметив задумчивое выражение лица Джеймса, Торбо поправился. — Не в том смысле. Она, как ты заметил, вообще себя женщиной не считает. Помню, один раз после тренировки она начала переодеваться в мужской раздевалке… Вопреки мнению Торбо, Джеймс думал о другом. А именно о том, что рукопашников, т.е., тип бойцов, к которому относилась Мерс, он предпочитал видеть висящим на колючей проволоке или в прицеле лазгана, нежели в бою один на один. Сержант Ибрахам учил их, что в большинстве случаев ближний бой — смерть для гвардейца, ввиду того, что враг лучше к нему подготовлен и имеет соответствующее снаряжение, поэтому, в идеале, следовало до такого не доводить и максимально быстро разрывать дистанцию. Что приводило к простому выводу — бескровного поединка у него и Мерс Даскарос не получится, ибо лазган просто не приспособлен для спарринга. А доставать подаренный Торбо меч Джеймсу решительно не хотелось. После того, как стража повторно обыскала Джеймса, они вошли внутрь. Войдя во дворец через парадный вход, они оказались в просторном центральном зале. Зал был залит светом, поступавшим через большие окна, многочисленные придворные и рыцари Ордена сновали туда-сюда. Под высоким мраморным потолком висела внушительных размеров золотая люстра. Сам же потолок был покрыт красочными фресками, на которых были изображены рыцари, ангелы и монстры. Фреска рассказывала какую-то неизвестную Джеймсу историю, но по изображениям было понятно, что это война между людьми и монстрами. И, судя по последней части фрески, на которой был изображен воин (надпись под ним гласила: «Принц Аракон Лескатье»), повергающий некоего ужасного монстра, похожего на змею с человеческим туловищем, люди одержали победу. В глазах Джеймса принц Аракон получил еще несколько очков и сильно, обогнав мэра Касра, сравнялся с сержантом Ибрахимом Ревсом. Из зала вели две большие гранитные лестницы. На одной из них, оперевшись на перила стоял крошечный безволосый старец, одетый в длинную коричневую монашескую рясу. Он внимательно всматривался в толпу, словно ища кого-то. Вскоре его взгляд остановился на Торбо, и старец буквально просиял: — Сир Бедивер! — подойдя к Торбо шаркающей походкой, старец продолжил. — Сир Бедивер, милорд, королева уже ждет вас! — тут до старца дошло наличие Джеймса, чем тот был несколько обескуражен. — А это еще кто? — старик удивленно посмотрел на гвардейца, стараясь, видимо, понять причину его присутствия рядом с Торбо. — Я Джеймс Абб, путеш… — Торбо прервал Джеймса на полуслове. — Это мой напарник и брат по оружию. — тут Торбо немного надавил на старика. — И он идет со мной. Но старик, несмотря на свой рост, прогибаться под Торбо решительно отказался. Встав в позу «руки в боки», он возмущенно ответил: — Но сир Бедивер, так же нельзя! Он не записан на аудиенцию! Вдруг он подосланный убийца или шпион? Торбо понял, что пора приводить свои главные аргументы. — Управляющий Валериан, вы верите королеве? — Конечно же верю. А в чем вопрос? — Королева верит мне. А я верю что этот человек — мой боевой брат. Вы сомневаетесь в правильности решения королевы? С таким бедный управляющий спорить не мог. — Никак нет, сир. — Вот! А теперь, управляющий, прошу меня извинить, но мы пойдем к королеве. Она не любит долго ждать. — Как скажете, милорд, как скажете. Идите за мной, я отведу вас. — во всей позе старика сквозило явное: «Я этого не одобряю». — Не утруждайтесь, управляющий, я помню где находится тронный зал. Идите по своим делам. — Как пожелаете. — после этих слов, старик медленно пошел в другой конец зала и вскоре пропал в одной из дверей. Посмотрев в след удаляющемуся Валериану, Торбо тяжелыми шагами пошел по направлению к тронному залу. Удивленному происходящим Джеймсу оставалось только следовать за ним, недоумевая, чем же таким занимается этот таинственный управляющий, что может перечить его другу? Длинные коридоры дворца Лескатии были скромно украшены резьбой по белому камню, в некоторых местах стояли вазы с живыми цветами, и конечно же, во многих местах висели картины с членами королевского дома Лескатье. Нынешняя королева, Франсиса Лескатье, была человеком скромным и не любила излишне дорогую отделку, обладая при этом отменным чувством прекрасного. И именно по этому отделка и обстановка были куда скромнее, чем при предыдущих правителях. Лишние «украшательства» просто продали, а деньги отнесли в сокровищницу. Джеймсу семейство Лескатье нравилось все больше и больше. Пройдя очередной поворот коридора, воины вышли к внушительных размеров дубовой двери. Из-под двери торчал небольшой кусочек красной ковровой дорожки. — Мы на месте. Не забудь поклонится. И, Джеймс, — рыцарь посмотрел в глаза гвардейцу. — Будь вежлив и честен с ней. Франсиса… то есть, королева — добрый и мягкий человек, но ненавидит ложь и хамство. Сразу испортишь мнение о себе. — Ладно, я постараюсь. Аккуратно постучавшись в дверь, Торбо замер в ожидании. Через несколько секунд, с другой стороны двери послышались шаги и шорох. Вскоре, дверь открыл сонный стражник, уныло смотревший из-под шлема на Торбо. — А, сир Бедивер, наконец-то вы пришли. — стражник коснулся шлема в воинском приветствии, вернувшись после этого на свой пост, слегка позевывая. В зале царило спокойствие и тишина, изредко нарушаемая перешептыванием стоявших в углу министров. Королева восседала на троне, меланхолично смотря на стражу, изредка переводя взгляд на колонны и обратно. Завидев Торбо, она заметно повеселела и встала с трона. Торбо, в свою очередь, сделав несколько шагов по ковровой дорожке, преклонил колено обратился к королеве: — Ваше величество, я выполнил ваше приказание. — Торбо поставил шлем на ковровую дорожку, — Королева гарпий, Пегарра I, мертва. Гарпии изгнаны с континента. — Как и следовало ожидать от одного из лучших моих воинов. Право, Торбо, ты достоин медали. — Королева счастливо улыбнулась на слова Торбо. И еще бы! Анклав монстров на священном континенте Илиас был настоящим оскорблением для Богини. А теперь этот анклав уничтожен. Чем не повод для радости? Джеймс собирался повторить действия Торбо, но стоило ему только шагнуть в зал, как стражник схватил его за плечо. — Стой! Кто такой? — Джеймс Абб, путешественник, воин, хороший человек. — Тебя нет в списке и ты явно не воин Ордена. Уходи отсюда. Немедленно! — доблестный страж порядка начал потихоньку закипать, видя категорическое нежелание потенциального убийцы покидать вверенное ему помещение. — Я с ним, — Джеймс показал пальцем на Торбо. — У него спросите. — Ишь чего захотел, к благородному рыцарю приставать. Прочь отсюда, пока голова на плечах! — Стража, пропустите его! — громогласный возглас королевы заставил стражника нервно дернутся. — Но ваше высочество, его же нет в списке! «Типичный служитель закона. Во всем дотошен до идиотизма. Как и полагается человеку его профессии.» — пронеслось в голове у Джеймса. Поморщившись, Франсиса ответила стражнику: — В списке его нет, это правда, зато есть мое разрешение. Выполняйте. Как и положено хорошему слуге, стражник тут же исполнил приказ королевы и отпустил Джеймса, подозрительно, впрочем, на него посматривая. Сделав несколько шагов, Джеймс поравнялся с Торбо и преклонил колено вместе с ним. — Это Джеймс Абб, мой брат по оружию. Смерть королевы гарпий и его достижение тоже. — Джеймс Абб… — королева посмотрела на него. — Я слышала это имя, и оно окутано страхом. Ответь на мой вопрос честно… Ты — тот самый «Палач из Псеба»? «Быстро тут новости распространяются.» — раздраженно подумал Джеймс. — «И кто такое дурацкое прозвище мне дал?» — Да, ваше высочество. Это я. Королева посмотрела на него пару мгновений и потерла переносицу. Видно было, что подбирать слова для нее довольно тяжело. — С точки зрения закона, твой поступок более чем справедлив, и я благодарна тебе за то, что ты так рьяно исполняешь заповеди богини. Но не забывай, что храбрость — не единственная благодетель героя. В сердце настоящего героя всегда должно быть место для милосердия. Ответом на слова королевы стало одно лишь молчание. — Итак, за оказание помощи королевскому рыцарю на важном задании полагается награда. Чего же ты желаешь? Поднявшись с колен, Джеймс тихо и внушительно произнес: — Единственное мое желание — это безопасность человечества. И для его исполнения я готов истреблять всех, кто угрожает людям, не ведая страха и сомнений. Это мой долг. Казалось, королева шокирована ответом Джеймса, настолько бесстрастным вдруг стало ее лицо. Впрочем, это оказалась лишь маска. Приглушенно засмеявшись в свою изящную ладошку, королева улыбнулась и медленно проговорила: — Какая самоотверженность! Что же, хочешь защищать людей — защищай. Я благословляю тебя на вступление в Орден и на проживание в городе. Надеюсь, твои слова не пустая бравада. «Жилье… Личное место взамен койки в казарме. В принципе, неплохо. Только вот есть одна проблема.» — примерно такие мысли пронеслись в голове у Джеймса. Вслух же он сказал: — Спасибо. Но жилье… У меня нет денег с собой. Склонив голову в раздумьи, королева на пару секунд замолчала. Впрочем, почти сразу же ее лицо снова просветлело. — Обратись к Саше Фолмун. Я уверена, что она с радостью решит твою проблему. — Благодарю, ваше величество. Выйдя из дворца, Джеймс поправил ремень лазгана поудобнее и двинул к воротам. Торбо должен был на некоторое время задержаться во дворце, поэтому друг обещался зайти к Джеймсу уже «по месту жительства», которое (Торбо в этом не сомневался) ему обязательно выделит Саша. Джеймс тогда только кивнул, думая о собственном уголке, и только на выходе из ворот он понял одну вещь. Он совершенно не представляет, кто такая Саша Фолмун и где ему ее искать. Задумавшись, Джеймс медленно брел по улице в нижние районы, намереваясь обойти все заведения, которые Торбо называл «постоялыми дворами». Это было логично: Саша предоставляет комнаты для жилья, следовательно, она — владелица одного из таких заведений. Но тут внимание Джеймса привлек звук, подобного которому он не слышал уже очень давно. Оглядевшись, Джеймс обнаружил себя у красивых вычурных ворот Собора, во дворе которого бегали и смеялись дети. Удивительно, но на очерствевшее сердце гвардейца этот смех произвел какое-то чарующее впечатление, он был словно дождь в иссушенной жарой степи. Войдя во двор, Джеймс прислонился к стене у входа и просто замер, закрыв глаза, погрузившись с головой в воспоминания детства… — …атик! Братик! Бра-а-а-ати-и-ик! Какой еще «братик»? Открыв глаза, Джеймс с удивлением обнаружил, что рядом с ним собралось несколько детей, и какая-то маленькая девочка уже секунд десять дергает его за рукав, смешно болтая коричневыми хвостиками из стороны в сторону. Поняв, что Джеймс «проснулся», девочка смешно скуксилась. — Братик, ты чего-то какой-то не такой совсем. — Может, случилось чего? — поддержал ее какой-то мальчик, обеспокоенно глядя Джеймсу прямо в глаза. Немного смутившись от такого искреннего любопытства, Джеймс ответил: — Нет-нет, все нормально. Идите, играйте. Но, как оказалось, избавиться от детей — довольно непростая задача. Сообразив, что столь нетипичная одежда может принадлежать лишь путешественнику из дальних краев, маленькие «информационные пираньи» буквально засыпали Абба вопросами обо всем на свете, причем с таким энтузиазмом, что гвардейцу пришлось мобилизовать все свои мыслительные процессы, чтобы ответить на некоторые из них. -…Иными словами, материум являет собой пустоту, в которой мерцают множественные звезды. А так как пустота цвета не имеет, мы можем с уверенностью подтвердить естественные наблюдения того, что ночью небо черное с белыми точками звезд. Закончив лекцию, Джеймс посмотрел на детей и невольно вздрогнул. Настолько большие глаза он видел впервые… — Большой братик стра-а-анный… — с уважением протянула какая-то девочка. — Угу. — авторитетно подтвердил белобрысый мальчик с деревянным мечом на поясе. — Братик, ты что-то искал, правда? — вдруг спросила его «девочка с хвостиками». Немного замявшись, она продолжила. — Ты тут стоял такой грустный, тебе, наверное, спешить надо, а мы тебя отвлекаем тут… — она что, всхлипывает? — Нет, что вы! — Джеймс поспешил смягчить ситуацию. — Я вовсе никуда не тороплюсь и мне совершенно не в тягость было с вами общаться. — надо что-то делать, срочно! — Но… я могу вам доверить один секрет? Дети немедленно навострили уши, и Джеймс буквально кожей почувствовал, как любопытные взгляды ввинчиваются в его лицо подобно буравчикам. — Я — рыцарь Ордена. — О-у-у-у-у! — по кучке детей прокатился восторженный гул. — Но мне негде жить, поэтому королева… — на этом месте дети торжественно притихли. — … сказала мне найти некую Сашу Фолмун. Вы знаете, где она? Дети буквально взорвались фейерверком радостных и довольных выкриков, из которых Джеймс с трудом выделил, что «сестренка живет здесь», «сестренка очень добрая» и «сейчас мы братика к сестренке отведем». Решив довериться судьбе, Джеймс пошел следом за детьми, испытывая некоторый дискомфорт из-за прыгающих вокруг и орущих существ, что своим поведением подозрительно напоминали маленьких, толстеньких и противных демонов, которых надо было жечь из огнемета во имя Императора. Ужас, ужас. Когда впереди показались двери какой-то пристройки к Собору, дети стали гораздо тише и начали вести себя более менее благопристойно, позволив Джеймсу наконец отпустить лазган. Встав рядом со входом, дети позвали Джеймса и, подмигивая, начали убеждать в том, что некая «сестренка Саша» находится там, «мы горантеруим». Когда Джеймс вошел, дети также тихо вернулись на прежнее место и принялись играть с вдвое большим энтузиазмом, выкрикивая непонятные, но очень классные слова: «Имматерум! Варп! Администратум! Астра Милитарум! Арбитрес! ..» Пристройка изнутри напомнила Джеймсу его родную казарму, за исключением того, что тут было чище, светлее и кровати стояли гораздо более удобные. Рядом с каждой кроватью располагалась тумбочка, в которой дети хранили что-то для себя ценное. Пройдя немного дальше и поднявшись по винтовой лестнице вверх (ибо ничего не веселит малышей так, как винтовые лестницы), Джеймс вошел в еще одну комнату, в которой, видимо, располагались ясли. Сейчас они были практически пусты, но кровати в дальнем углу спал маленький ребенок, смешно сжав свои маленькие кулачки. Рядом с кроваткой на стуле сидела женщина в каком-то несколько видоизмененном бело-синем варианте одежд служительниц Экклезиархии, представлявшем собой длинную белую рясу с чем-то вроде чепчика, из-под которого вниз спадали волосы трудноопределимого оттенка зеленого. На вид ей можно было дать около тридцати, хотя Джеймс сильно сомневался в своём определении. Кто знает, какой тут срок жизни? Стараясь не шуметь, Джеймс подошел к женщине и негромко кашлянул. Услышав его, женщина встала и развернулась к нему, тепло улыбаясь. — Эм… здравствуйте. — сказал Джеймс, несколько замявшись. — Я ищу Сашу Фолмун, не подскажете, где она? Женщина слегка поклонилась. — Саша Фолмун к вашим услугам, сир… — Абб. Джеймс Абб. — Прошу прощения, сир Абб, но не затруднит ли вас пройти вместе со мной. Я… — женщина посмотрела на спящего ребенка. — … не хочу ее будить. — Да, конечно. Джеймс и Саша спустились вниз и, встав у входа, продолжили разговор. — Понимаете, мисс Фолмун, у меня возникла проблема. Я собираюсь вступить в Орден, но у меня совершенно нет денег на жилье, поэтому королева сказала мне попросить об этом вас. Саша смотрела на Джеймса с какой-то странной задумчивой улыбкой на лице. Услышав вопрос, она оглядела Джеймса с ног до головы и спросила: — Начинающий герой, да? — Джеймс кивнул. — Ясно. Прошу меня простить, сир Абб, но можно мне называть вас Джеймс? — Да, конечно. — Чудесно. Джеймс, скажи пожалуйста, сколько тебе лет? — Восемнадцать. Реакция Саши показалась Джеймсу странной — женщина немного удивленно посмотрела на него, словно стараясь проникнуть внутрь, а ее глаза слегка погрустнели. — Джеймс…, а твои родители были согласны с твоим… выбором жизненного пути? Защищать человечество — это тяжкий труд… — Я готовился к этому всю жизнь, мисс Саша, а своего первого… монстра я убил в 14. Я доказал, что достоин быть воином Ордена кровью своих врагов, поэтому меня и приняли. Еретиков и разнообразных мутантов же можно называть «монстрами», правильно? Саша тем временем смотрела на гвардейца как-то очень странно. В ее глазах были как сочувствие, так и желание помочь… чего Джеймс ну просто не понимал. Вдруг она протянула руку и погладила его по лицу тыльной стороной ладони, заставив Джеймса отшатнуться. — Так рано потерять детство… — Прошу меня извинить, но… что с вами, мисс Фолмун?! — спросил Джеймс, с некоторой опаской глядя на собеседницу. — Ничего, Джеймс, ничего. А твои родители… они об этом знают? — Моя мать умерла, когда мне было 7, а моего отца казнили за ересь через три года. Потом меня отдали в… — Твоего отца… казнили? О Илиас… что за звери могли сделать такое? — Мой отец был еретиком, мисс Фолмун, он сам подписал себе смертный приговор. И я рад, что это произошло на моих глазах, по крайней мере, я понял, что правосудие не ведает жалости. Испытания закаляют нас, делают сильнее. Если кто действительно виновен — так это монстры, их я ненавижу всеми фибрами своей души. Разве не таким должен быть герой? — Джеймс искренне не понимал реакцию этой женщины. Почему она смотрит на него с жалостью? Почему она так сопереживает его отцу, человеку, которого должна ненавидеть? — Да, Джеймс, ты прав. Ты во многом прав. — Саша снова тепло улыбнулась, но наблюдательный Джеймс заметил остатки грусти в ее глазах. — Но мы отвлеклись… ты ведь пришел поселиться здесь, верно? — Так точно, мисс Фолмун. — Хорошо, Джеймс. Я попрошу выделить тебе комнату в кельях для послушников. — Спасибо, мисс… — Прошу тебя, Джеймс, зови меня Саша.