Проснувшись, Джеймс выполнил уже ставший привычным за два дня ритуал — как следует похрустел затекшей шеей и спиной. В конце концов, спать в кресле не очень удобно. Посмотрев на мирно сопящую в своей кровати принцессу, Джеймс тихо встал и подошел к окну. В этот раз он встал немного позже, по крайней мере, солнце уже взошло. Было где-то 6 часов утра, а значит, через полчаса-час принцессу надо будет разбудить. Вообще, это работа служанок, но, видимо, их тоже коснулась всеобщая паранойя — женщин старались не подпускать близко к высокопоставленным лицам.
Потянувшись, гвардеец подошел к книжному шкафу и достал из него толстую книгу в старом сером переплете. «Сборник сказок». Кто-то, наверное, скажет, что это довольно бесполезное чтиво, но Джеймс считал, что, если вы хотите понять культуру и образ мысли народа, начинать следует именно со сказок и мифологии. На такие мысли его навели отсылки к «старым добрым временам», которые нет-нет, да проскакивали в речи графа, принимавшего его отчеты.
Раскрыв книгу на заложенной странице, Джеймс углубился в чтение, благо света было более чем достаточно.
«Сказка о Генрихе Истребителе Монстров».
Название было более чем впечатляющим, поэтому Джеймс вчера и заинтересовался этой сказкой. Сейчас он был уже где-то рядом с концом, так что это не должно было занять много времени.
Закрыв книгу, Джеймс положил ее на место и, сев обратно в кресло, погрузился в размышления. Когда Торбо рассказывал о героях, что выходили на бой против монстров, обладающих огромной силой, Джеймс ему верил слабо. Нет, конечно, умом он понимал, что в мире, где колдовство считается нормой, такое возможно, но сердце все равно отказывалось верить, что подобное мог свершить не Астартес. Но этот Генрих… даже если учесть, что в сказках многое, как правило, приукрашивают, он внушал уважение. Он сражался против сильнейших монстров того времени, в одиночку вышел против огромной армии и победил ее, подчинил своей воле Четырех Духов Стихий и научился использовать их силы, а в конце, одолев в кровавой битве Повелительницу Монстров, живым попал в Рай, овеянный бессмертной славой. Ну надо же.
Хотя Астартес ему все равно не переплюнуть. Вот.
Тем не менее, сказки сказками, но принцессу пора будить. Аккуратно тронув ее за плечо, Джеймс тихо сказал:
— Просыпайтесь, ваше высочество.
К чести принцессы, она ни разу при нем не капризничала. Открыв глаза она молча посмотрела на него и, откинув одеяло, встала с кровати. Подойдя к гардеробу, она начала снимать закрытую пижаму, перед этим удостоверившись, что Джеймс молча покинул комнату. Закончив, Мария вышла в детскую, где и застала Джеймса, стоявшего у выхода. Кивнув ему, она открыла дверь и направилась умываться. Последовав за ней, Джеймс знаками показал еще двум гвардейцам, что стояли за поворотом, встать рядом с дверью в покои принцессы. На всякий случай. С момента, когда он покинул спальню, ему почему-то было не по себе.
Впрочем, ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином, ни на уроках нападать на принцессу никто не спешил. И все же Джеймсу было неспокойно. Отчасти из-за дурного предчувствия, отчасти из-за осознания того факта, что уже где-то через несколько часов к крепости графа подойдет авангард армии противника и война официально начнется. Странно, раньше с ним такого не было. Конечно, людям простительно бояться неизвестного, но гвардейцу Императора это не пристало. К тому же, все идет по плану. Эвакуация в разгаре, уже послезавтра планируют начать вывозить население Трущоб, чтобы эти люди не мешались при штурме. Солдаты и герои готовы, жрецы, под руководством Саши, обновляют защитные чудеса, все идет в строго установленном порядке. Если так пойдет и дальше, то эту осаду Лескатия выдержит без труда.
И все-таки Джеймс немного волновался. У него было всего лишь две энергоячейки к лазгану и гвардеец даже близко не знал, где во время битвы их можно будет быстро зарядить. Разве только попросить какого-нибудь колдуна придумать что-то, но гвардеец скорее бросил бы энергоячейку в котел с кипящим маслом.
В общем, проблем хватает.
Подходя к покоям принцессы, Джеймс кивнул двум стоявшим снаружи гвардейцам. Отдав честь, солдаты легкой трусцой устремились куда-то в сторону лестницы на первый этаж. Мда, видимо словосочетание «борьба с мочевым пузырем» не было метафорой.
Зайдя в комнату, Джеймс пропустил принцессу и последовал за ней в ее спальню. Перед сном девочка некоторое время читала, лежа в постели, а потом ложилась спать. Джеймс же, согласно инструкции, не спал где-то до полуночи, читая какую-нибудь книгу в «детской» (комната с игрушками принцессы). Но перед тем, как углубиться в чтение, он уделял некоторое время прокручиванию в голове событий дня.
Так он поступил и сейчас. Устроившись в кресле поудобнее, Джеймс положил лазган на колени и, запрокинув голову, прикрыл глаза.
Нда, дела. За весь день он так и не смог придумать ничего полезного. Даже встретившаяся по дороге маленькая колдунья из команды Ричарда (кажется, ее звали Мимиру — та еще язва) ничем не смогла помочь. Все-таки, лазган — оружие, основанное на технологиях, до которых этому миру еще очень далеко.
И что же ему со всем этим делать… Джеймс почувствовал, что его охватила дрема. Мысли текли вяло и без энтузиазма. Мышцы расслабились и его охватила приятная истома. Видимо, последствия раннего подъема. Хотя раньше такого не было, он мог спокойно стоять в дозоре круглые сутки. Этот мир определенно дурно на него влияет, без постоянных тренировок и муштры он рискует вконец размякнуть.
Да еще и лазган почему-то стал тяжелее. Тот еще денек, да.
Хотя, надо признать, пахнет в детской сегодня очень приятно. Странный, сладковатый аромат, который тяжело описать словами. Его почему-то хотелось вдыхать еще и еще. Он слабый, но легко ощущается, словно источник прямо у Джеймса под носом.
Стоп… что?
Резко стряхнув с себя дрему, гвардеец выпрямился и тут же встретился взглядом с темно-фиолетовыми глазами на маленьком милом личике. Но прежде, чем он успел сбросить с себя
существо, что сидело у него на коленях, в его голове раздался голос:
— Чшшш, тише, тише, братик… Не надо сопротивляться…
А потом мир вокруг него просто перестал существовать.
Ласково улыбаясь, кукла провела кончиками пальцев по щеке Джеймса и прошептала:
— Всё, всё… спи…
Глаза мужчины сонно смотрели на нее из-под полуприкрытых век взглядом, почти лишенным эмоций. Голову гвардейца наполнил какой-то сладкий туман, тормозя мысли и убаюкивая его. Попытки пошевелить хотя бы пальцем ни к чему не приводили, лишь еще сильнее утомляя и без того ставшее невероятно тяжелым тело. С трудом проталкивая сквозь туман мысли, Джеймс продолжал сопротивляться, с невероятным трудом собрав все силы в кулак.
«Надо бороться! Нельзя спать! .. Нельзя… не здесь…»
Словно в ответ на его мысли, кукла покачала головой и, не переставая ласково улыбаться, приникла к его груди, что-то тихо шепча. Ее длинные светло-серые волосы стали удлиняться, и, как живые, начали нежно обвиваться вокруг рук и ног гвардейца, словно вторая одежда, полностью его обездвиживая. Даже сквозь ткань Джеймс чувствовал, насколько они были мягкими и приятными на ощупь, словно чистый шелк, излучавший живое тепло. Сладкий запах ее волос будто заменил воздух, наполнив его легкие и многократно усилив ощущения от тумана в голове. Несмотря на его сопротивление, желание бороться постепенно исчезало из разума, тая под ласковым теплом его противницы, которая приблизила свое лицо и теперь нежно (и жадно) смотрела прямо ему в глаза, наблюдая, как огонь разума в них постепенно угасает, а взгляд затуманивается.
«Тепло… так тепло… нет… это неправильно…, но так хорошо…»
Уже через несколько секунд тело и разум Джеймса искренне наслаждались этим, даже не пытаясь бороться и полностью поддавшись внезапно нахлынувшему наслаждению. Последняя попытка гвардейца пошевелить рукой захлебнулась в потоке сладкого удовольствия, вызванного близостью кожи и одежды. Все тело словно стало одним невероятно чувствительным нервом, пылающим в огне экстаза, даже дыхание вызывало вспышки удовольствия в мозгу, будто побуждая Джеймса дышать как можно чаще.
«Так тепло и приятно… хочу… еще… больше…»
— Нххх… — вырвался из груди тихий стон, словно свидетельствуя о его поражении.
— Тебе хорошо, братик? — нежно прошептала кукла ему на ухо. — Хочешь еще?
«Неправильно…, но приятно… так хорошо…»
— Да… — промолвили губы сами собой. Тело ему уже не подчинялось.
— Хорошо, братик. — торжествующе улыбаясь, кукла положила ладони на броню в том месте, где у него находилось сердце. — Приготовься…
Хоть на ее лице и была улыбка, кукла по имени Миния сильно волновалась. Пожалуй, сильнее, чем когда Госпожа Друэлла попросила ее заняться младшей принцессой Лескатии. Все-таки, несмотря на то, что ей было уже несколько лет, это было ее первое задание.
Попав с помощью шпиона Госпожи во дворец, Миния от нечего делать начала внимательно изучать всех, кто хоть как-то контактировал с принцессой. Ей было приказано «заняться ей» только после того, как принцесса попадет на материк, дабы избежать даже маленького шанса на преждевременное раскрытие.
Все шло прекрасно, стражники и учителя ни о чем не догадывались, что было и немудрено — взрослые редко обращают внимание на игрушки детей, а если и обращают, то «ожившие куклы» — очень редкий вид и об их существовании знают немногие. Был правда один граф с неприятной улыбкой, что приходил поговорить с принцессой четыре дня назад, уж очень подозрительно он ее рассматривал, но, видимо, так и не понял, кто она. Впрочем, Минию больше волновала причина их разговора. Речь шла об усилении охраны принцессы. Задача усложнялась, ведь если охранником будет маг или священник, то они могут заметить, что во время игры Миния отдает принцессе маленькие количества своей энергии, еще сильнее привязывая девочку к себе. Принцесса была очень милой, но по-странному спокойной и тихой, так что Миния хотела поскорее исправить ее. Никто не любит бук, не так ли?
А вот охранник ее тогда впечатлил и, чего таить, заинтересовал. Пожалуй, слово «странный» описывает его как нельзя лучше. Хоть его лицо и было очень взрослым и грубым, возраст едва ли был больше 19-20, совсем еще ребенок по меркам монстров. Глаза странного фиолетового цвета, странная одежда, броня, оружие… Его звали Джеймс Абб, он был, насколько она успела понять, близким другом нескольких высокопоставленных чиновников. Решив, что это будет полезно, кукла решила узнать о нем как можно больше. Начала она с воспоминаний. Конечно, счесть она могла далеко не все, только поверхностные, но, когда он расслаблялся в кресле, что стояло в детской, ей удавалось переключить поток воспоминаний на самые счастливые. Почему-то среди них были только те, в которых маленький Джеймс играл с другими детьми на полу бедной серой комнаты в какие-то странные, откровенно страшные и грубо выполненные фигурки, глядя на которые, кукла могла сказать только «Фу» — ее тело было выполнено во много раз искуснее, лучше и изящнее. Тогда она впервые поймала себя на мысли, что совсем не против занять их место в жизни этого мальчика.
Но не это волновало ее больше всего. Почему именно эти воспоминания? Потому что они были самые счастливыми воспоминаниями детства? Да не может такого быть. Решив перестать просматривать самые счастливые, она решила проглядеть все, готовая к чему угодно… Реальность превзошла все ее ожидания. По щеке тогда скатилось несколько слез жалости, к счастью, Джеймс ничего не заметил.
Через минуту она оборвала контакт и, дождавшись, когда он уйдет, чтобы зачем-то постоять у постели принцессы, прошлась по комнате, разминая тело. Все ее мысли занимал Джеймс и это пугало. За всю свою жизнь Миния не испытывала потребности в любви, прекрасно обходясь игрой с детьми суккубов и некоторыми монстрами постарше, но сейчас все ее инстинкты монстра подсказывали, что лишь вместе с этим человеком она обретет счастье. Странным ей это не показалось — монстры склонны влюбляться очень быстро и, зачастую, безо всяких веских причин.
Она решила. Уже завтра Миния назовет его «братиком».
С трудом выждав казавшийся невероятно долгим день, Миния внимательно следила, как братик отвел принцессу спать и, вернувшись в свое кресло, погрузился в мысли. Заклинание «Дрема» у нее вышло само собой, пока кукла тихо шла через комнату. Самым сложным будет удержать братика на месте первые несколько минут. Его воля и тело сильны, поэтому нужно будет сначала его ослабить. Слабый психический удар как раз подойдет, нужно только установить зрительный контакт. Быстро вскарабкавшись на подлокотник кресла, а потом и на колени, кукла на несколько секунд ошеломленно замерла. Братик оказался несколько ниже, чем она представляла, даже с учетом того, что без маскировки она была несколько выше (около 90 см роста, тогда как Джеймс около 175.
прим. автора), и его лицо в дреме было таким милым…
Видимо, братик почувствовал ее вес и запах, так как он резко сбросил дрему и поглядел прямо на нее… подарив столь необходимый ей зрительный контакт. Но уже через пару секунд его глаза, горевшие гневом, снова слегка угасли, прикрытые веками. Успокаивая его, кукла начала потихоньку направлять в его тело совсем маленькие порции демонической энергиии, совсем чуть-чуть, стараясь не навредить. В текущем состоянии разум и личность братика были очень уязвимы и большие количества энергии могли их «оплавить». «Оплавление» прежних личностей было постоянным явлением среди инкубов, так как многие монстры не любили долго ждать и сразу накачивали своих возлюбленных огромными количествами энергии. Сам этот эффект заключался в сильном «перекосе» в сторону похоти и других весьма значительных изменениях, например, в изменении некоторых воспоминаний и серьезной «перетряске» системы ценностей. Минию же братик более чем устраивал таким, какой есть. К тому же, это было бы нечестно по отношению к тому, кто пережил
такое.
Но братик, даже под ее воздействием, продолжал сопротивляться. Умиленно улыбаясь и даже испытывая некоторую гордость за него, кукла тесно прижалась к его груди, сильно жалея, что не имеет ни малейшего понятия о том, как расстегивать его броню. В ноздри ей хлынул сильный, мужской запах братика, перемешанный с легким запахом пота и гари, но это его не испортило, а наоборот, придало некоторую изюминку. Глупо хихикая про себя, кукла позволила своим волосам увеличить количество поступающей братику энергии.
Уже через несколько секунд братик окончательно расслабился, дав кукле целый букет приятных эмоций. Впрочем, это было далеко не все. Ее главный враг был еще не побежден. Кукла бросила полный ненависти быстрый взгляд на грудь братика. Как же она ненавидела его…
Она называла это «лед». Сильные эмоции (кроме ярости), любовь, искренняя, чистая радость — все это и многое другое блокировалось огромным куском льда, в который буквально вмерзло сердце братика. По крайней мере, так это выглядело в «пси-зрении», которым она его осматривала. Перво-наперво нужно было растопить этот лед и лишь потом приступать к аккуратному и нежному воздействию на разум.
И, кажется, у нее получалось. Лед плавился от ее тепла, помогая бедному, истерзанному разуму братика купаться в наслаждении. Из его груди вырвался тихий стон, который кукла просто не могла проигнорировать. Сложив руки на его груди, Миния направила на остатки льда «луч» тепла, испарив его остатки, вцепившиеся своими когтями в сердце ее возлюбленного.
— Вот и все…
— Ах… — простонал братик, слегка выгнувшись вперед.
Все, основная часть работы закончена. Уже где-то через пять минут он будет полностью готов и они покинут замок. Сейчас ночь, так что хватятся их не скоро. У нее хватит сил, чтобы зачаровать ненадолго стражу. А уже завтра тут будет армия Госпожи, которая и обеспечит им безопасность. Но в бой она его не пустит, нет… Ни за что. Он и так слишком много страдал.
Но, как бы то ни было, ей придется ненадолго оторваться от тихого мурлыканья в (фактически) объятьях братика. Нужно позаботится о принцессе. Слегка отодвинувшись от братика, кукла села на подлокотник кресла и начала наполнять остальные куклы и книги в комнате своей энергией. Она не знала точно, какие из них возьмет девочка (и какие уничтожат при проверке) так что решила подстраховаться.
Неожиданно Джеймс почувствовал, что его коленям немного легче, а поток тепла немного уменьшился. С трудом приоткрыв глаза, Джеймс заметил куклу, что сидела на подлокотнике кресла. Она была монстром, без сомнения… И это она делала ему так хорошо… Нужно будет ее… эм… поблагодарить, когда появится такая возможность. Джеймс чувствовал, что раньше он бы и не подумал о таком, но сейчас, благодаря ей, это действие, как и многие другие, стали для него естественными. Странно…
Закрыв глаза, Джеймс сосредоточился на своих ощущениях, стараясь, чтобы ни одна секунда времени, которое на него тратила кукла, не пропала зря. Новый Джеймс Абб старался брать от жизни все.
«О, Император… как же хорошо…»
Император…
Неожиданно в голове Джеймса, пронзая сладкий и
темный туман, в который погружался его разум, появилась мысль. Одна-единственная мысль, заставившая его разум сбросить пелену дремы и экстаза.
«Во имя Бога-Императора, какого черта я делаю?!»
Как может он, гвардеец, поддаваться колдовству этой твари?! Хоть она и выглядит как кукла, она, безо всякого сомнения, хочет перетащить его на сторону врагов человечества! Почему он поддается?!
Потому что для человека нормально желать удовольствия и стремится его получить. Все время до этого дня я жил неправильно, отвергая это, но теперь мне все стало ясно. Она может научить меня многим способам получения экстаза, так зачем я тогда сопротивляюсь?
Джеймса прошиб холодный пот. Он узнал этот голос… нужно быть круглым дураком, чтобы не узнать свой собственный голос! Неужели это его настоящие мысли?
Да, так и есть. Темное, сладкое удовольствие, что она может дать… Я хочу его. Я могу врать себе, прятаться за замшелыми догмами и глупыми запретами, но факт останется фактом. Я — человек. И я хочу это.
Ну уж нет… Вся та часть Джеймса, что не поддалась до конца осквернению, взбунтовалась.
«Да, я человек.
Пусть к слабости склонный,
Но стал гвардейцем,
И слабость здесь — смерть.
Но я сокрушу слабость
Всей силой своей гордости.»
О, как тяжело ему дались эти слова! Но они, подобно яркому свету, разогнали ту тьму, что царила в его голове, вернув ему способность трезво мыслить. Превозмогая ощущения, вызванные его действиями, Джеймс потянулся к лазгану. В голове словно взрывались фейерверки удовольствия, но он продолжал, изо всех сил, со слезами на глазах и странными ощущениями в районе паха, он продолжал медленно двигать руку. Ухватившись за лазган, Джеймс начал поворачивать его в сторону твари, со стороны которой было очень мило сесть к нему спиной…
Полностью поглощенная работой Миния вдруг почувствовала, что что-то не так. Не отвлекаясь от процесса заполнения кукол, она начала анализировать ситуацию. Такое чувство, словно стало немного… холоднее?
Да не может быть!
Резко обернувшись, кукла обернулась, надеясь, что окажется неправа, но… Братик уже взял в руки свое оружие и направил его на нее.
— Нет, братик… не надо!
Через секунду ее пронзило насквозь несколькими лучами света, что извергло оружие. Было больно, ужасно, невероятно больно, но…
Она прощала его. Он ведь не был в этом виноват.
— Братик…
Уже умирая, она с удовлетворением заметила, что энергия, улетучивающаяся из ее ран, начинает стягиваться к братику. Он все-таки будет счастливым…
Нажав несколько раз на курок, Джеймс откинулся на спинку кресла. Волосы твари обмякли и отпустили его тело, так что тепло начало потихоньку исчезать. Он мог гордиться собой. Он победил не только эту тварь, но соблазн, что она предлагала. Опыт подсказывал, что немногие люди смогли бы так…
Тело было обессилено, так что он решил немного отдохнуть, прежде чем вставать с кресла.
«Надо будет показаться жрецу… фух, а жарковато тут…» — подумал Джеймс, чувствуя, как стекает несколько капелек по его щеке. Но разве в комнате было так жарко? Нет, не было… Опять?! Но почему? Разве эта тварь не сдохла?! Проклятье, у него совсем не осталось сил! Внезапно появившиеся ощущения накрыли его с головой, разрушив хлипкую преграду, что ему удалось возвести. Туман снова появился в голове, но сейчас он был словно черная патока, начисто остановив весь мыслительный процесс. И с каждой секундой Джеймс, уже не осознавая ничего вокруг себя, тонул в нем все быстрее. Попытки остановить это ни к чему не привели, лишь утомив его еще сильнее.
Кажется, настал его конец.
Услышав странные звуки из детской, принцесса проснулась и резко вылезла из-под одеяла. Распахнув дверь, смелая не по годам девочка увидела лежащую на полу куклу, с которой она играла почти все время и своего охранника, опутанного волосами и стонущего то ли от боли, то ли от чего-то еще. Быстро прокрутив в уме возможные варианты, Мария бросилась к своему платью и достала из кармана небольшой белый кристалл, который граф ди Вольпе выдал ей на случай, если с ее охранником что-то случится и она останется без защиты. Крепко сжав его в руке, девочка прошептала заклинание активации. Кристалл ярко вспыхнул и погас. Удовлетворенно кивнув, девочка вернулась в комнату и, сев рядом с креслом на колени, начала молиться, в меру своих сил останавливая распространение тьмы в теле своего охранника. Все-таки за эти три дня принцесса немного привязалась к нему.
Уже через пару минут дверь слетела с петель, открытая при помощи ноги. Вбежавший в комнату герой Ричард за руку тащил за собой старого священника Пуласко, что дежурил ночью в дворцовой исповедальне. Команда этого героя следовала за ним.
— Ваше величество, что случилось?! — выдохнули они почти разом.
— Осквернение. — девочка молча ткнула пальцем в корчащегося на кресле Джеймса. Судя по всему, тело и разум уже сдались, лишь душа гвардейца продолжала бороться с тьмой, охватившей его. — Исправить.
— Есть!
Судя по всему, сегодня за душу гвардейца можно было не опасаться.
— Как он? — спросил граф ди Вольпе у уходящего священника.
— Мы сделали что могли. — священник почесал свою лысину и решил немного расширить ответ. — К счастью, монстр по какой-то причине наполнял его энергией очень медленно, так что органы и ткани не успели измениться. Видимо, она хотела вывести его из дворца, а это бы им только мешало. Разум, благодаря своевременным нашим действиям, не пострадал. Ему нужно прийти в себя, десяти-двенадцати часов сна будет достаточно.
— Спасибо. — граф поклонился священнику. — Ценный сотрудник, не хотелось бы его потерять.
— Рад, что все обошлось. — обернувшись в дверях, Пуласко добавил. — Кстати, передайте также благодарность Ричарду, один я бы тут не справился.
— Всенепременно. — кивнул граф. Когда священник ушел, Арчибальд обратился к принцессе. — Хорошо, что вы не забыли про кристалл, ваше высочество.
— Хмпф.
— Не любите, когда вас хвалят? — граф улыбнулся. — Так или иначе, я должен у вас кое-что спросить.
— Догадываюсь, о чем, ваше сиятельство. — принцесса нахмурилась. - Я, конечно, подозревала неладное, но даже и подумать не могла, что мои … мерзкие сны и мысли в последнее время были вызваны куклой. Слишком много нервов было потрачено. Обещайте, что этот человек получит по заслугам.
— Разумеется, ваше высочество.
— Человеком, который подарил мне эту куклу… — принцесса говорила мрачно и решительно.
***
— Эм… босс. Вам не кажется, что этих огней на горизонте многовато для авангарда?
— Кажется. Потому что это нихрена не авангард, а *баная армия той *баной крылатой шлюхи. — сир Боррик в ярости сжал подзорную трубу так, что та чуть не треснула, благо ее многократно укрепляли на такой случай. — Одно из двух, либо они заблудились… либо какая-то сука нас сдала!
***
-… была первосвященница Саша Фолмун.
