***
— Итак, не думал, что когда-нибудь это скажу, но… — граф ди Вольпе достал из-под стола запыленную бутыль. — Сожжение части столицы Лескатии надо отметить. Только немного, чтоб мозги лучше работали. — А можно мне стакан побольше? — хмуро спросил паладин, глядя на небольшую рюмку. — Этим же даже жажду не утолить. — Терпите, сир Боррик. — ответил Ирвин, являвшийся убежденным трезвенником. — Некоторым и этого хватит, чтобы напиться в зюзю. Вон, Ричарду, например. Упомянутый герой лежал на столе, тихо сопя — сказалось напряжение и магическое истощение организма. Койой стояла рядом с ним, хотя и было видно, что у нее тоже слипаются глаза. После того, как они вернулись «в подполье», девушка не проронила ни слова, задумчиво оглядывая помещение. Джеймс же, положив батареи лазгана заряжаться в жаровню, которую члены «Илиас Креуз» нашли в дальнем углу библиотеки (изрядно при этом удивившись), спокойно точил лезвие своего короткого меча. Даже если вы не пользуетесь оружием, вы просто обязаны с ним хорошо обращаться, потому что когда-нибудь оно может спасти вам жизнь. Кукла бродила между стеллажей книг, разглядывая корешки и иногда удивленно хмыкая. — Итак, пока тут все не перепились, давайте решим, что делать дальше. — граф сходил за картой и расстелил ее на столе. Бутылка с вином за это время ополовинилась, но как это произошло, никто не заметил. Даже Торбо, который держал ее в руках, удивленно глядя на жидкость внутри. — Есть у меня одна идея, но она требует обсуждения. — Ну? — спросил Боррик, усердно покрывающий углем место, где были Трущобы. — Как насчет взорвать небольшой участок стены? — граф ткнул пальцем в толстую серую линию, что была немного севернее Трущоб. — Тогда нашим будет легче брать город. — Восстановят. — ответил Торбо. — Факт. — Нет, в том-то и дело. — хитро улыбнулся Волк. — Еще во время штурма я заметил отсутствие у монстров магов-элементалистов. Вообще. А тут ведь не абы какие нужны, а те, что владеют магией земли… У них еще Гномы в фамильярах. — А они сюда не пойдут, разве только самые отчаянные. — кивнул Боррик. — Разумно. — Почему? — спросил Джеймс, глядя на карту. Идея ему нравилась. — Демонической энергии много — фамильяры быстро осквернятся и они натурально срастутся здесь с землей без возможности пользоваться магией. То есть, человекоресурсы улетают в трубу. — ответил Торбо. — А какие-нибудь мастера по камню, карлики, например, сюда вообще подтянутся лишь года через полтора, когда местная природа сроднится с демонической энергией. Они Мир Демонов не очень любят, а «сырую» демоническую энергию — еще меньше. Потому и не пошли за Друэллой. В итоге — чинить некому. А если кто и возьмется, то это займет полгода. — граф выглядел очень довольным. — Нам же нужно месяц-полтора. Ну так что, рвем стены? — ДА!!! — хором крикнули все присутствующие в комнате. — Отлично. А теперь давайте баиньки, завтра тяжелый день и ночь. Койой, подумай, может, сможешь создать нам немного взрывчатки? — обратился граф к девушке. — Я могу создать талисманы, что будут создавать импульсы силы огромной мощности. Может сойти за взрывчатые вещества кинетической направленности. — спокойно ответила та. — Но почему сир Боррик не может снова воспользоваться своими чудесами? — У меня на них энергии нет, вот почему. — ответил паладин, хмуро глядя в потолок. — «Божественный свет» — очень затратная штука, а у меня после боя резерв очень маленький. И восстанавливаться он будет долго. — Сколько примерно? — спросил Торбо, глядя на паладина. — Где-то неделю, если полностью. Но до приемлемого состояния — дня три. До того времени — только слабые боевые чудеса, щиты, например. Уж их-то я смогу поддерживать. — Это хорошо. — кивнул граф. - Все, а теперь отбой. Торбо, будь добр, заклинь чем-нибудь дверь.***
Дождавшись, когда дыхание последнего человека в комнате слегка затихнет, Миния аккуратно «вышла» из головы братика и, сев на стол, оглядела карту с многочисленными пометками. Она слышала обсуждение плана от начала и до конца и должна была признать, что он был неплох. Конечно, было бы лучше, если бы братик согласился тогда уйти, но… «Если бы да кабы», как говорится. И все-таки есть что-то хорошее даже в такой ситуации. Благодаря тому, что братик остался в городе, он сможет узнать мир монстров немного лучше, хотя и в немного некрасивом цвете. К тому же, у Минии появилось много новых тем для разговоров с ним, чему она была несказанно рада. Она чувствовала, что каждый раз при разговоре с братиком лед на его сердце давал небольшую трещину, впрочем, почти тут же исчезавшую. Но некоторые не исчезали. В конце концов, у куклы всегда неплохо получалось задавать вопросы, вынуждавшие собеседников либо уклоняться от ответа, либо признавать что-то, что противоречило их прежним убеждениям. Впрочем, братик тоже высказывал умные мысли, на которые ей приходилось реагировать точно также. Именно таким и должен быть конструктивный спор о мировоззрениях, что меняет обоих спорящих в лучшую сторону. Хотя некоторая резкость и жесткость мышления по некоторым вопросам волновали Минию, она была рада, что ей удается много беседовать с таким интересным человеком как братик. Тем не менее, сегодня перед сном они говорили мало. Всему виной был пристальный взгляд, ежесекундно сверливший Минию. Он не исчез даже сейчас, когда они были под землей. — Кто бы ты ни был, выходи. — произнесла Миния, почему-то уверенная, что ее услышат. — Я тебя чувствую. — Мило. — ответил ей чей-то женский голос. Подняв голову, Миния увидела сидевшую на одном из книжных шкафов девушку. Пожалуй, года три назад кукла восхитилась бы красотой и аристократичностью вторженки, но сейчас в ее голове промелькнуло лишь: «Древняя вампирша vulgaris». Окинув ее взглядом, кукла слегка поклонилась. — Приятно, что на тебя обращает внимание столь могущественный монстр. — Хмпф, попробуй его на тебя не обрати. — ответила вампирша, всем своим видом показывая неодобрение самого факта существования Минии. — Ты постоянно вертишься рядом с моей собственностью, а я этого терпеть не могу. — Надо же… — Миния всплеснула руками. — Простите, ваше превосходительство, виновата. Только вот мне, уважаемая Анна Мария, ваш Торбо совершенно неинтересен, как и той девушке, что сейчас стоит на страже. Имя этой вампирши она узнала из памяти братика. Тот даже не представлял, в какой опасности он тогда находился. — Я знаю — прочла ее мысли. — вампирша хмыкнула. — Честный ответ — не часто слышу такое от… «новых монстров». — последние слова она чуть ли не выплюнула, словно что-то грязное и отвратительное. — Считаете себя лучше нас? — Миния подняла бровь. — Разумеется. — вампирша действительно даже не сомневалась в своем превосходстве. И, надо признать, не без оснований. — Так или иначе, но я пришла за своим Торбо. Не мешай, если хочешь жить, кукла. — Но ведь я мертва. — кукла улыбнулась, глядя в слегка удивленные глаза нахалки. — Тяжело было понять? — А, так вот в чем дело. — кивнула вампирша, спрыгнув со шкафа. Удивительно, но от ее приземления в воздух не взлетело ни единой пылинки. - Да, это меняет дело. Просто я большую часть времени смотрю еще и пси-зрением, так что заметить тебя (точнее, твой разум) легче легкого. Любое существо, обладающее разумом, живое или мертвое, без специальных методик все время кричит в пространство: «Я разумное!». Поняла? — Вот оно как. — Да. И теперь, если мы закончили, я собираюсь забрать Торбо отсюда. Приятно было поболтать, чао. — вампирша быстрым шагом направилась к спящему мужчине. — Но он ведь не хочет идти. — заметила Миния. — А у него выбора нет. — ответила вампирша, встав рядом с лежанкой. — Если он останется, «новые» его схватят и промоют мозги. Я не могу этого допустить. — Но постой… — кукла задумалась. — Он ведь ненавидит монстров, так? Если ты его уведешь силой, то тебе придется воздействовать на его разум, просто чтобы он тебя не зарубил, а о спокойной жизни можешь и вовсе не мечтать. Ну и чем ты тогда отличаешься от столь ненавидимых тобой «новых монстров»? Вампирша замерла. Поглядела на Торбо, затем на куклу. Задумалась. А потом ее лицо исказилось от ужаса и она в один прыжок взлетела обратно на шкаф. — Фух, это было близко… — Что было близко? — непонимающе спросила кукла. — Это. — коротко ответила вампирша, усаживаясь поудобнее. — Спасибо тебе, еще немного — и я бы совершила ошибку, о которой потом долго бы жалела. — Правда? — Миния недоверчиво посмотрела на Анну. — Расскажешь? — Ну… — вампирша грустно посмотрела на Торбо и вздохнула. — В другой раз как-нибудь. — Не поняла. — помотала головой кукла. — Мы еще встретимся? — Разумеется, я ведь никуда не ухожу. — кивнула Анна Мария, словно растворяясь во тьме. — Ты была права, я не могу его увести. Но это не означает, что я не могу приглядывать за ним из темноты, как и положено влюбленной вампирше. — немного помолчав, вампирша добавила. — И не смей к нему лезть. — Уговорила. — Миния вернулась к братику и села ему на грудь. Поглядев на его лицо, кукла задумчиво произнесла. — Ну и ну… Интересно, о чем мне пофантазировать сегодня?***
Открыв глаза, Джеймс огляделся. Перед ним простиралась бескрайняя равнина… чего-то, что, мягко шелестя, шевелилось на ветру. Неба не было, куда ни кинь взгляд, лишь абсолютная чернота, только почва (хотя почва ли?) под его ногами словно излучала мягкий свет. Джеймс решил получше рассмотреть то, на чем стоял. Что бы это ни было, оно было эластичным и прогибалось под весом гвардейца, что неожиданно оказался при полном обмундировании. Наклонившись, Джеймс потрогал это. Это явно был искусственный материал, наподобие ткани, очень мягкий и приятный на ощупь. Помяв его немного между пальцами, Джеймс обнаружил, что прекращать это делать ему решительно не хочется. Резко отдернув руку, он тщательно вытер ее о штанину, неожиданно показавшуюся ему невероятно грубой и шершавой. — Столько негатива… — вдруг раздался голос совсем рядом с ним, заставив гвардейца вздрогнуть. — Ничего страшного, малыш, не бойся. Можешь прилечь на пол, в конце концов, я создала этот материал исключительно в качестве удобной лежанки. — Черт подери… — Джеймс взял в руки лазган и, переведя в режим мощной стрельбы, прицелился в источник звука. — Как я и думал, это сон, а ты — очередной монстр, которому что-то от меня надо. На мне что, свет клином сошелся? Прочь из моей головы! — Неа. — теперь голос звучал совсем с другой стороны. В нем слышались нотки веселья. — И не подумаю. Дразнить тебя слишком весело, чтобы быстро это прекратить. К тому же, если бы не некоторые обстоятельства, мы бы с тобой не свиделись. — Да кто ты такая, черт возьми?! — крикнул Джеймс в темноту. — Какой энтузиазм! — говорившая откровенно издевалась над ним. — Что ж, как я могу не удовлетворить столь сильную тягу к знаниям? Ммм… как же мне себя назвать? Тьма — слишком расплывчато, Наблюдательница — тоже, Создательница — не лучше. Ох, столько имен, а выбрать не могу. Темнота замолчала. Джеймс же вообще старался не мешать этому полубезумному монологу, обдумывая способ побега. — Придумала. — наконец раздалось из темноты. — Ты готов? — Да, во имя Императора. — огрызнулся Джеймс. — Давай быстрее, тварь. — Меня зовут Алифесса Первая. Также ты можешь знать меня под именами Темная Богиня Алифесса, Алиса Первая, Создательница Монстров, а также под именем, что мне дали совсем недавно — Падшая Богиня. Откуда я упала — не уточняется, ну да и ладно. — ответила ему темнота. Джеймсу явно почудилась веселая улыбка, полная острых зубов. — Очень мило. А теперь отпусти меня, монстр. Не имею ни малейшего желания с тобой разговаривать. — ответил Джеймс, глядя в темноту. — Мне и так одной в голове достаточно. — Оу… — около десяти секунд было тихо, но потом в голосе говорившей возникли не предвещавшие ничего хорошего угрожающие нотки. — Малыш, знаешь, я очень терпелива по своей натуре, но… Я терпеть не люблю, когда мне хамят. Веди себя прилично, иначе я буду вынуждена принять меры. И поверь, они тебе не понравятся… хотя это как посмотреть… Джеймс помолчал, обдумывая ее слова. Судя по всему, сейчас он действительно ничего не может сделать, особенно, если она та, за кого себя выдает. Конечно, он мог бы вызвать ее на бой, но поражение из-за самоуверенности никому не делает чести. — Я слушаю. — наконец ответил он, тщательно выговаривая слова. — И в чем же причина вашего появления здесь? — Оставь «ты», ладно? А насчет почему я здесь… Молитва. — Что? Чья? — Если скажу, то это будет уже неинтересно. — Джеймс понял, что богиня коварно улыбается. — Хотя… Ладно, расскажу кой-чего. Это была самая долгая и искренняя молитва за все мое бытие божеством. И та, что молилась, слезно просила меня проверить, как ты там, и, в случае чего, подстраховать. Я, конечно, редко лезу в дела смертных, так что помощи не жди, а вот приглядывать за тобой эти сутки мне понравилось, так что я решила поговорить с тобой лично. Гордись. — Ага, просто великолепно. Теперь еще думай, зачем это я так сильно понадобился. — Ну тут как раз просто. — в голосе слышалось ничем не прикрытое веселье. — Если я правильно поняла, моя служительница хочет стать твоей матерью. — Чего? — ошарашенно спросил Джеймс. — Сама в шоке, малыш. Я, конечно, многое могу понять, но такое желание для меня в новинку. Ох… Все-таки мир изменился за эти тысячелетия. Ужас. — Это все? Я могу идти? — решил идти напролом Джеймс. — Э? Тебе что, совсем не интересно со мной разговаривать? — обиженно спросили из темноты. — Может, мне все-таки стоит принять меры? — Тогда что тебе еще от меня надо?! — Я просто хотела поговорить о всяком. У меня было мало собеседников за последние несколько десятков тысяч лет, так что я истосковалась по нормальному общению. Например… ты в курсе, что кое-кто как следует поработал над твоими воспоминаниями? — Что? — Джеймс почувствовал, как в груди похолодело. — Да, их словно как следует обработали кувалдой, а потом смешали в одну пеструю кучу. Для меня — вообще не проблема, но какой-нибудь средний псионик или монстр ногу в них сломит. — гордо сказала богиня, словно это она лично ковырялась в голове Джеймса. — Грубо, но эффективно. — Дайте угадаю, кто это сделал. — хмуро сказал Джеймс, глядя в темноту. — И что мне с этим делать? — Радоваться. — легко ответили из темноты. — Кстати, раз уж мы заговорили о памяти, как насчет послушать пару воспоминаний одной богини? — Нет, спасибо. В другой раз. — Жаль. Но, впрочем, как знаешь. Я дело сделала, я могу уходить. — когда Джеймс уже облегченно вздохнул, из темноты добавили. - Да, и вот еще что. Дам тебе идеологическую установку. Если Повелительница Демонов победит, этот мир станет до ужаса скучным. — уже просыпаясь, Джеймс еле-еле расслышал последние слова. — Намек ясен?***
— Подъем! Пора идти. — граф встал самым первым и принялся будить отряд, проспавший весь день. В подземелье не пробивался ни единый луч света, но природное чувство времени ни разу не подводило графа и поэтому сейчас он был уверен, что на поверхности уже почти ночь. Ночь была оптимальным временем, чтобы нанести удар. Первым проснулся Торбо и сразу же принялся надевать броню. Следом за ним проснулся Ирвин, начавший разминать кости и искать свою шляпу. Койой просто открыла глаза и встала, бесцельно уставившись в даль. Ричард, судя по всему в первый раз в жизни напившийся, с кряхтением тяжело поднялся с пола. Сир Боррик и Джеймс проснулись последними и еще долго не могли встать. В конце концов, когда весь отряд был готов, граф вновь повел их по мрачным катакомбам старой Лескатии. На этот раз, они шли вдоль Сточной улицы, и по этому граф ориентировался по отвратительному запаху нечистот. Наконец, их путь пересекся с каналом, и они вышли к сточному резервару, находившемся неподалеку от стены. — Какая мерзость. — произнес Ирвин, зажав нос от отвратительного запаха. — Раньше сточные воды из богатого района очищались тут при помощи магии и выливались на поля рядом с городом, но магов теперь нет и все дерьмо просто остается тут. — графу, казалось, было абсолютно наплевать на мерзостный запах и он, не зажимая нос, подошел к железной лестнице, ведущей вертикально вверх. — Идем по два человека, Джеймс и я первые, Ричард и Койой за нами, сир Боррик и Ирвин за ними, Торбо — ты последний. Джеймс пошел за графом, но перед тем как залезть на лестницу, он посмотрел вниз: В резервуаре, среди нечистот, плавали павшие лескатийские воины. С большинства сняли доспехи и отобрали оружие, но на некоторых еще были сюрко, которые они носили при жизни. Вот у одного волчья голова, один из солдат графа, вот у второго синие горы на сером фоне, возможно кто-то из людей фельдмаршала, у другого золотые звезды, у еще одного черные деревья на зеленом фоне, и так далее. «Наверно, я тоже должен был быть где-то там, гнить среди нечистот, » — пронеслась в голове у Джеймса странная мысль. — «Но все же я тут, собираюсь мстить за них. Император со мной еще не закончил.» Когда граф полез наверх, Джеймс полез сразу за ним, закинув лазган на плечо. Граф легко открыл тяжелый металлический люк, который раньше был, судя по всему, заперт и выскочил наружу. Взору Джеймса открылось звездное небо, укрывшее собой Лескатию, словно одеялом. И сколько раз он смотрел на него в своем коротком детстве, мечтая узнать, что таится среди звезд? Лучше бы и не узнавал. Поднявшись по лестнице, Джеймс встал рядом с графом и начал осматриваться. Рядом была стена, а неподалеку высилась громада Верхнего города. Со всех сторон их окружали все те же кривые домики и убогие лачуги, что и раньше. Но на этот раз они почти все почернели и обуглились, на земле во многих местах еще лежал пепел, а рядом с пеплом лежали и обуглившиеся кости, принадлежавшие раньше людям и монстрам. — А как красиво вчера горело! — злорадно усмехнулся граф. — Пусть теперь знают, как дорого обходится предательство. Ничего, мы из них пирожков-то понаделаем… Вскоре, почти весь отряд выстроился рядом, а затем рассредоточился под прикрытием выгоревших домиков, высматривая вероятного врага. Последним лез Торбо, что заставило лестницу отчаянно скрипеть под весом рыцаря. Когда он залез, отряд собрался вместе и осторожно направился к стене, оказавшись вскоре уже там. — Теперь, прошу отойти, господа. — безэмоциональным голосом произнесла Койой, достав из своего рукава листок бумаги, с нанесенным на него иероглифом. Она прижала листок к закопченой стене и, прочитав какое-то заклинание, закрепила листок на стене. Так она делала из раза в раз, разместив вскоре десяток подобных листков в различных местах. Пока она занималась установкой своей «взрывчатки», Джеймс смотрел на белокаменный дворец, возвышавшийся над городом. Странное дело, смотря на него он чувствовал даже некоторую грусть. Он успел привязаться к дворцу и его обитателям, к вечно ворчливому управляющему Валериану, к гвардейцам, часто болтавшим между собой о всякой безделице, к высокородным дамам и лордам, часто приходившим во дворец к королеве, а особенно он привязался к маленькой принцессе, которую он был обязан охранять. Что теперь с ней будет? Вернется ли она снова в дворец своей семьи? Джеймс при всем желании не мог ответить на эти вопросы, но все же надеялся, что Лескатия когда-нибудь вернется под человеческое правление. Он тряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас мысли и перевел взгляд на улицу. — Я закончила. — оповестила всех Койой. — Хорошо, двигаемся дальше. — отреагировал граф и отряд двинулся дальше вдоль стены.***
В город через главные ворота вошла одинокая фигура в черном плаще с капюшоном, что полностью скрывал лицо. Постояв немного на входе, будто что-то вспоминая, фигура пошла к Трущобам, перейдя на быстрый шаг. Увидев, что осталось от района, она остановилась и некоторое время стояла неподвижно, сложив руки на груди, словно вознося молитву к небесам. Пройдя еще несколько выгоревших кварталов, она вдруг резко остановилась и, поглядев в один из проулков, сказала кое-что очень странное: — Джеймс? .. Да, это ты. Не бойся, мой милый, я уже иду. И перешла на бег, двигаясь по следу из такой знакомой духовной энергии.