Освободитель поневоле

Когда превосходящие численно враги наступают плотным строем, самая эффективная тактика — не прицельная стрельба по головам. Промахнуться невозможно. Это одна из тех вещей, которую обязан знать каждый гвардеец. Ни в коем случае не дать связать себя ближним боем — это верная смерть, пока разберешься с одним, другие успеют подобраться на дистанцию удара. Если же все-таки дошло до ближнего боя — то стараться бить в шею или в другие незащищенные жизненно важные точки. Не тратить время на удары по корпусу, если тот прикрыт броней. Не стараться стрелять по конечностям — это бессмысленно. Все эти мысли промелькнули в голове Джеймса меньше чем за пару секунд, пока он оглядывал зал и несущихся на него монстров. Первым делом надо разорвать дистанцию, но враги движутся быстрее, чем он, а значит — надо атаковать. Первые мощные лазболты попадают в головы несущихся впереди двух мумий слева, обезглавливая и заставляя искалеченные тела пробежать еще пару шагов, задерживая остальных. Джеймс переключает режим огня и поворачивается направо, выпуская веером еще несколько, ненадолго замедляя идущих оттуда. «Не прекращать огонь.» Треск лазгана вскоре тонет в вое и крике надвигающихся монстров. В таком небольшом помещении шансы на выживание минимальны — и Джеймс знал это. Знал и все равно продолжал давить на курок, почти ощущая, как потоки частиц вбиваются в головы обезумевших от ярости тварей. Его вместе с командой уже окружали в Лескатии и тогда их спасло лишь непрошеное (хотя и своевременное) божественное вмешательство… Сейчас этого не произойдет, ведь чудеса подобного рода непостоянны. Это его последний бой. Наконец-то. Вот к нему почти вплотную, прорвавшись сквозь лазболты, подобрался инкуб, занеся меч над головой и громко крича, не замечая, что Джеймс уже наносит удар. Лезвие топора врубилось в шею, превратив кадык и горло в исковерканную кучу мяса и вызвав почти фонтан крови. Джеймс отступил и продолжил вести огонь. Но это лишь временная мера, не способная остановить поток. И вот, наконец, между Джеймсом и монстрами остается совсем немного места, заваленного трупами. Отступать больше некуда — до стены не больше двух метров. Джеймс крепко сжимает топор и бросается вперед, нанося удар в лицо бросившейся слева суккубе, одновременно вбивая дуло лазгана в живот мумии, раскрывшей руки так, будто бы пытавшейся заключить его в объятия. С мокрым звуком лезвие топора глубоко вошло в плоть, разбивая лицо напополам и заставляя суккубу беспомощно соскользнуть на пол, потеряв сознание от боли, в то время как лазболты превращали в кровавое дымящееся месиво внутренности мумии. Вырвав топор, Джеймс занес его для следующего удара и сделал два шага назад - так, понемногу отступая, он сможет протянуть подольше. Сразу трое монстров одновременно атаковали заставив ускориться — малейшее промедление увеличит число врагов. Поэтому следующим же движением он вонзил топор другой мумии в грудь, разрубив кожу, мышцы, кости и вскрыв легкое. Шаг назад - и, выдернув топор из внутренностей монстра, Джеймс снова атаковал, на этот раз попав другой твари в левое плечо. В ответ, та, громко застонав, нанесла мощный удар правым кулаком ему в грудь — и Джеймс не смог уклониться, из-за того, что застрявший в ране топор уменьшил его мобильность. Удар был такой силы, что был ощутим даже через бронежилет и буквально выбил дух из гвардейца. Тот от неожиданности выпустил рукоять топора и отшатнулся. Справившись с ошеломлением, Джеймс поднял лазган и выстрелил твари в лицо… Пропуская удар третьего противника — инкуба, вооруженного мечом. Из-за свалки тот не смог размахнуться как следует и клинок лишь бессильно отскочил от бронежилета, дав Джеймсу еще пару таких нужных секунд. Вырвав топор из тела мумии, Джеймс тут же нанес еще один удар сверху-вниз, приложив все свои силы и расколов на части череп споткнувшейся о тела суккубы. Вот минотавр наносит удар секирой справа-налево, разрубая стоявшую перед ней мумию и отшвырнув в сторону искалеченное тело — и получает в лицо два лазболта. Нет времени смотреть на результат — и Джеймс бросается в просвет между врагами, которых стало гораздо меньше. Яростный рев, скользнувшие по броне клинки, совсем рядом с головой проносится огненный шар и взрывается в центре толпы врагов, распространяя волну тепла и дыма. Но это лишь злит монстров еще сильнее и они начинают драться уже между собой. Кровь, гарь, рев и вспышки магии… Лазболты вспарывают воздух, безжалостно разя тварей в головы и взрывая те как гнилые арбузы. Они летят со стороны трона и некоторые монстры направляются туда, дабы покарать святотатца. Тщетно. Последующие несколько десятков секунд слились в одном мгновение бесконечной, казалось стрельбы и беспощадных ударов топором. Его мысли, голоса монстров, странный, едва слышимый шепот в голове — все это ушло, оставив лишь тишину после себя, не смотря на то что вокруг него был вой, крик, и стон множества глоток. И только одна мысль билась в висок, только одно желание владело — убивать. Убивать снова и снова, пока каждая тварь в этом зале не падет от его руки. Убивать, пока его сердце все еще бьется. Холодно и сосредоточенно, не теряя головы, он очистит эту комнату от нечисти, что оскорбляет Его взор. Во имя Императора. И вот осталось только двое: Джеймс, покрытый своей и чужой кровью из раны на голове, и анубиса, больше напоминающая живой труп. Злобно оскалившись, тварь ткнула в его сторону посохом — и хлыст огня ударил в Джеймса, задев несколько лежавших тел, подняв к потолку дым от сгоревшей плоти. Скользнув под струю огня, Джеймс ощутил за спиной жар, но спас лицо от неминуемого сожжения и сразу же ринулся на колдунью, пока та не успела прочитать новое заклинание. До нее было всего несколько метров, но мешали лежащие на полу тела, заставляя смотреть, куда ступаешь. В считанных сантиметрах от пригнувшегося Джеймса проходит ярко горящая багровая струя — и где-то сзади гремит взрыв, а с потолка сыплются камни. Лазболты бьют в тварь, но Джеймс бежит — и они не причиняют уклоняющейся мрази вреда, лишь опаляя одежду. Вдруг та резко рвется к нему, держа в левой руке шар синего цвета. Джеймс заносит топор для удара — и тот вдруг останавливается синей пленкой магического щита, а в грудь бьет острый конец посоха, светящийся все тем же синим светом, отбрасывая его в сторону с неожиданной, невероятной силой. Анубис радостно ухмыляется и достает из ножен меч, взяв его в левую руку, после чего, вырвав своими когтями на лапах лоскуты кожи и мяса из нескольких трупов, рвется к нему. С трудом встав, Джеймс отразил удар меча топором, но анубис тут же атаковала снова, нанеся удар посохом в колено, заставив наколенник и кость жалобно хрустнуть, и отбрасывая ногу назад. Джеймс снова падает, а анубис в мгновение ока оказывается на нем и, поддавшись ярости, вцепляется когтями ему в шею, пробивая кожу. Джеймс поднимает лазган —, но тварь вырывает правую лапу из его шеи и отбивает оружие прочь, даже не заметив этого. — Ничтожество… — яростно шипит она ему в лицо и из ее окровавленной пасти падает пара капель крови. — Сдохни… Джеймс в ответ лишь молча и резко бьет головой ей в рот, вбивая шлемом часть зубов прямо в глотку и, когда тварь отшатывается, превозмогая боль бьет кулаком в висок. Та падает, оставляя на руке глубокие борозды от когтей, и Джеймс выбрасывает руку в сторону лазгана, крепко цепляясь в рукоять. Анубис снова атакует его и острие посоха вбивается в камень пола, чудом не раскроив ему череп. Еще удар — и левая рука бессильно обвисает. Крепко сжав зубы, Джеймс целится правой рукой и, в последний момент, простреливает твари голову. Еще пару секунд он просто смотрел на труп анубис, а потом лишь обмяк на полу, не в силах больше шевелится. Все тело болело, некоторые кости были сломаны, а мышцы разорваны. Лишь адреналин до сих пор не давал ему отключиться от боли. Но сейчас… Сейчас уже можно. Но перед этим нужно кое-что сделать. С трудом шевеля сломанной левой рукой, Джеймс, лежа на полу, складывает на груди знак аквиллы. Он не знал, насколько плохи его внутренние повреждения, но лучше подготовиться заранее. А потом сознание оставило его. *** Отшвырнув в сторону голову Джоул Храброй, королева оглядела вражеский строй — от былого единства Объединенной Армии не осталось и следа. Потерявшие сначала полководца, а затем и, судя по всему, свою могучую госпожу, монстры сначала впали в ступор, а затем принялись беспорядочно атаковать друг друга. Более умные же отправились штурмовать крепостные стены Сабасы. Оставшиеся фараоны спешно перехватывали контроль над воинами Арисарры, но было уже поздно — строй начал стремительно сыпаться. Легкая улыбка тронула губы королевы. Все идет как нельзя лучше. Сара потянулась к своему поясу, и нащупала там горн. Поднеся его к губам, она задула в него что было сил. — Харууууууууууууууу, — пропел низким и басистым голосом боевой горн, разнося свою песнь на многие мили в пустыне. Она оглянулась — массивные ворота Сабасы начали отворяться по сигналу, открывая вид на построившихся за ними всадников и солдат. У Сабасы не было такого большого количества тяжелой кавалерии как у других стран, все же, безжизненные пустоши не лучшее место для лошадей. Однако те немногие, что могли позволить себе дорогого коня и тяжелые доспехи, способны были посоревноваться в выучке и храбрости со знаменитыми рыцарями Лескатии, безраздельно господствующими на поле боя многие годы. До Сары доносился стук множества копыт и лязг доспехов всадников. Кавалерию возглавляла ее давняя подруга — кентавр Сигра. Кто знает тактику сражения на лошадях лучше, чем существо само являющееся наполовину лошадью? А уж в ее храбрости сомнений никогда не было. Даже сейчас, будучи уже совсем не молодой, она все так же бесстрашно неслась в атаку. — За Сабасу! Слава королеве! — донесся до нее голос Сигры. Голоса других воинов поддержали её. Копье из всадников пронеслось мимо королевы во мгновение ока, подняв тучу пыли. Солнечный свет играл на остриях их пик. Стальной кавалерийский клин пробил вражеский строй, образовав там быстро заполняющуюся брешь. Воздух над полем боя наполнился свистом. Лучники, стоявшие на стенах и у них, дали залп по врагу. Стрелы лучников Сабасы сыпались на армию фараонов железным дождем — сотнями, тысячами, разя и убивая людей так же как и мамоно. Пехота, прежде шагавшая за всадниками, теперь перешла на бег. — Ваше величество! Ваше величество, — к королеве подбежал мальчишка-паж, державший за поводья рослого коня в не менее тяжелом доспехе, чем у королевы. Кивнув пажу, она взяла поводья, и с легкостью забралась в седло. Пришпорив коня, она пригнулась и галопом понеслась в сторону армии фараонов. Копейщики сшиблись с мумиями, нанизывая на свои зубастые копья врагов. Впереди полка шагал воин, сжимавший в руках штандарт со знаменем Сабасы — два желтых, как песок, крыла, на фоне голубого неба пустыни. Он то и нанес первый удар из всего строя, вогнав знамя кому-то в грудь, добавив к цветам штандарта еще и темно-красный. Королева ворвалась в схватку следом за своими воинами, разя врагов направо и налево. Перед королевой возникла анубис, размахивавшая посохом и читавшая заклинания. Приметив что на той нет шлема, Сара без раздумий обрушила на ее голову свою боевую секиру. И такова была сила конского разбега, что кусок головы анубиса упал где-то в метре от тела. Пущенный кем-то магический снаряд пролетел мимо нее. Краем уха Сара слышала, как радостно вопят лучники на стенах. Сара затоптала мумию, разрубила другую от плеча до живота, рубанула по лапе сфинксу. В центре образовалась свалка. Враги понемногу сдавали назад. Стальной кавалерийский клин рассыпался, и одно поле бое превратилось во множество мелких схваток. Откуда-то донесся оглушительный грохот — огненный шар, выпущенный одним из анубисов, взорвался, разбрасывая во все стороны солдат. Наемники присоединились к солдатам Сабасы, схлестнувшись с левым флангом армии фараонов. Такова была битва, и в ней было призвание Сары. Когда исчезает прошлое и будущее, и остается только миг схватки, когда улетучиваются все мысли и страхи, когда исчезает боль, усталость, голод. Когда перестаешь чувствовать, думать — и только тогда, в пылу битвы, она чувствовала себя по настоящему живой. На нее набежали две мумии. Одна попыталась стянуть Сару с коня, но лишилась руки по локоть. Друга мумия бросилась на нее, держа в руке острый обломок кости как кинжал. Она попыталась уколоть коня в глаз, но ткнула только рядом, разминувшись с глазом. Конь заржал, и ударил мумию копытом в бедро, сшибив ее на землю. Невесть откуда взявшаяся гиртаблили принялась колоть Сару в доспех — еще раз, и еще раз, и еще раз, пока проезжавший мимо всадник не пробил ей спину копьем. Сара, к своему сожалению, не смогла рассмотреть его. Значит достойный поступок окажется без вознаграждения. Она поскакала прочь. Какая-то анубис ухватила коня за узду и ткнула королеве мечом в лицо, но Сабатид выбила меч из ее рук и обрушила топор на вражеский затылок. Вытаскивая лезвие назад, она почувствовала, как поднимаются горячие пустынные ветра. Королева оглянулась — и не на шутку насторожилась. За вражескими линиями, группа анубисов собралась кучкой, и все вместе они читали заклинание. Жуткая мысль пронзила сознание королевы. «Да они же собираются поднять пылевую бурю!» — пылевые бури в великой пустыне Сабасы стали настоящим бичом всех путешественников и караванщиков. Нередко так случалось, что вышедший не вовремя из города караван, навсегда исчезал в песках, попав под гнев пустыни. И не было даже следов пропавших, будто бы дюна проглотила их целиком. Когда буря бушевала особенно сильно, подобное происходило даже с деревнями и мелкими городишками, время от времени. Иногда, пыль поднималась так высоко, что закрывало само небо. И маги фараонов собираются обрушить эту беспощадную силу на поле боя. Безумие. Иначе как безумием, это назвать нельзя было. Нужно было действовать быстро. — Всадники! За мной! — крикнула Сара так громко, что ее наверное было слышно на всем поле боя. Две верные телохранительницы скользнули к ней словно тени, а вместе с ними и горстка латников. Она снова пришпорила лошадь и понеслась к анубисам. Она ворвалась в их круг, сбив с ног сразу двоих. Всадники следом за ней разили остальных и добивали упавших на землю. Все анубисы превосходили людей в росте, но страх делал их маленьким перед воинами Сабасы. Анубисы старались рубить копья сразу, поэтому большинство всадников повыхватывали запасное оружие — мечи, топоры, а у некоторых и шипастые булавы. Сталь зазвенела о сталь. Монстры находящиеся рядом, поспешили на выручку к своим собратьям. Теперь уже королеве с воинами пришлось защищаться. Ее конь взвился на дыбы, молотя по воздуху окованными копытами, когда одна из анубисов ударила его острым наконечником посоха в шею. Взбесившийся зверь рванулся вперед, и Саре ничего не оставалось, кроме как бросить зверя. Отпустив поводья, она выскочила из седла и, совершив полный переворот в воздухе, плавно приземлилась на ноги. Конь пронесся еще несколько метров перед тем как упал, обливаясь кровью, и придавил одну из мумий. Две ее верные телохранительницы, Нейва и Нова, вместе с несколькими латниками, следовали за ней неотступно. Окруженные монстрами, они сражались спина к спине, превращая битву в подобие танца. Королева действовала смертоносно и изящно одновременно, но врагов будто бы не становилось меньше. Наконец, плотное кольцо тварей сомкнулось вокруг них, сохраняя тем не менее некоторую дистанцию. — Сдавайтесь! Сдавайтесь или умрите! — донесся выкрик одной из мамоно. В ответ Сара лишь ухмыльнулась. Значит, пришло время использовать свой главный козырь. Королева потянулась к шее, и достала из-под своего тускло-черного стального панциря, небольшой талисман, висевший на шее при помощи простой веревки. Она прикоснулась к рисунку в центре амулета, и мысленно передала: «Пора.» Прошла одна секунда, две, и на третью пустынные дюны вздрогнули. Монстры пошатнулись и застыли на месте. Последовали толчки, сопровождаемые чудовищным грохотом из-под земли. Земля будто-бы готовилась взорваться изнутри. Испуганные вопли разнеслись над пустыней. Кони ржали и вставали на дыбы, пугаясь дрожащей земле. Ее люди отчаянно пытались удерживаться на ногах, тем не менее падая в песок десятками, не находя под ногами земли. Она предупредила всех своих командиров о том, что она собирается сделать, если ситуация будет не в их пользу, и попросила тех предупредить своих подчиненных. И хоть от страха отделаться невозможно, люди не бежали — уверенность в правильном решении королевы, вместе с верностью и желанием изгнать захватчиков были сильнее. И битва заполыхала с удвоенной силой. Инкуб замахнулся на нее —, но сразу же получил стрелу в затылок. Минотавр прорвалась к ней сквозь строй и уже замахивалась топором, когда королева проскользнула мимо нее. Секунда — минотавр уже лежит среди песков в своей крови. Двумя быстрыми движениями Сара подрезала ей сухожилия, а затем перерезала горло когтями. Наконец, дрожь завершилась, и раскидав по всему полю боя целую дюну, на поверхность вырвалось Оно. Существо, размером своим соперничающее с великой пирамидой, вышло из земли прямо в центре вражеского строя, разбрасывая вовсе стороны неудачливых воинов. Это был один из немногих оставшихся в живых древних песчаных червей, живущий еще со времен героя Луки, если не с воины между Алифнессой Первой и Илиас. Современные песчаные черви являлись потомками этих чудовищ, изменившимися со временем под влиянием демонической энергии и стиля жизни. Современные черви куда более агрессивные и проворные существа, способные следовать и быстро настигать жертву среди песков, в то время как эти существа проводили большую часть жизни в спячке, просыпаясь и медленно двигаясь только тогда, когда пища находилась в непосредственной близости от них. Верхняя часть монстра представляла из себя туловище человеческой женщины, увеличенное до невероятных размеров, вместе с руками и грудью. Нижняя же часть выглядела как членистое туловище многоножки, с множеством здоровенных лап и очень прочным панцирем, способным выдерживать прямое попадание из баллисты или камнеметной машины. Огромная тень монстра покрыла поле боя, и издав жуткий рев, червь бросился крушить вражеские порядки. Армия фараонов, наконец, рассыпалась под их сокрушительным ударом. Фараоны приказали отступать, но отступление вскоре превратилось в повальное бегство. Вражеская армия оставила на поле боя не меньше четырех тысяч убитыми, и потеряла половину командного состава. Победа и сокрушительное поражение.

***

— Ну и чего вы пытались этим добиться? — граф, которого драконица держала правой лапой за горло, прижав к стене, дернулся, заставив ее лишь сильнее сжать пальцы. — Вы правда думали, что я позволю вам убить своего друга? — Кх… — Гранби, аккуратнее. Ты его придушишь. — Тамамо подошла поближе и, сложив руки на груди, укоризненно посмотрел Арчибальду в глаза. — Впрочем, мне тоже интересно. — Хватит уже! — Микаэль ошарашенно оглядел всех стоявших в коридора Александре его взгляд остановился. — А вы какого черта стоите? — А чего мне суетиться? — паладин спокойно достал фляжку и хлебнул из нее. — Я с ним согласен. Если не решим проблему сейчас — потом будет хуже. Кстати о «сейчас«… — он ухмыльнулся. — Считаю своим долгом напомнить, что Джеймс, по вине одной истерички, отправился прямиком в пасть фараону. Спасать его будем, или как? — Поздно уже. — Тамамо покачала головой. — Если он сейчас и жив, то мозги ему точно промыли. Против Арисарры у него нет ни шанса. — Я бы не была так в этом уверенна. — Гранберия отвлеклась от разглядывания Арчибальда и повернулась к ним. — Он не выглядит человеком, с которым это так просто будет сделать. — Мы просто зря тратим время. — Микаэль раздраженно махнул рукой. — Еще немного — и фараон точно заполучит Джеймса. Тогда о внезапности можно забыть. — Ну и что ты предлагаешь? — Тамамо посмотрела на его с неодобрением. — Я тут кое-что прикинула — Торбо действительно сможет доставить проблем, если во время боя поддастся контролю Арисарры и решит немного побунтовать. После оглушения разум гораздо более восприимчив к пси-воздействиям. — Давайте оставим его здесь, в коридоре. — Гранберия пожала плечами. — Что тут сложного? — Думаешь справиться с фараоном в одиночку? — кицуне покачала головой. — Это серьезный противник для всей нашей группы, а ты предлагаешь еще больше нас ослабить. — Если мне дадут сказать… — раздался приглушенный голос графа. — Может, спросим у виновницы произошедшего, чего она хочет? — Звучит как идея. Эй, Анна… — Тамамо повернулась в сторону вампирши. - Ох, е… От былой «аристократки ночи» не осталось и следа. Сейчас вампирша просто забилась в угол, словно став в несколько раз меньше, напоминая скорее маленькую, испуганную девочку. Ее плечи слегка подрагивали, а руки были крепко прижаты к ушам. — Нет-нет-нет-нет-нет-нет… — шептала она, глядя в пустоту. — Нет… — Охо-хо. — Тамамо быстро подошла к ней и оплела двумя хвостами, приблизив к себе. Вампирша не сопротивлялась, даже когда кицуне прикоснулась пальцами к ее лбу, что-то шепча. — Сильное истощение. Слишком много сил потратила за последний месяц, при этом почти не отдыхая. То-то в последнее время такая дерганая была. Потом Торбо чуть не попал в ловушку и она, поддавшись импульсу, швырнула Джеймса туда. Ее вины в этом нет. — С каких это пор отправление человека к черту на рога можно оправдывать «дерганностью»? — поинтересовался граф. — Что это за оправдание вообще? Она сама себя до истощения довела, черт побери, никто ее не просил! — Она от вас пряталась. — О, да, конечно. Как же я сразу не догадался? Это ведь все меняет. Глупый я. — Так, все, хватит. — Микаэль посмотрел на Анну. — Что с ней сейчас? — Очевидно, она в ужасе. — Гранберия пожала плечами еще раз, не сводя, впрочем, взгляда со внезапно развеселившегося Арчибальда. — У менталистов какие-то заморочки с исправлением в разумах своих пар, а она и так была на нервах. Слабое оправдание, конечно, но… — ДА НИХРЕНА ЭТО НЕ ОПРАВДАНИЕ! — несмотря на крепко держащую его лапу Гранберии, Волк извернулся и, напрягаясь изо всех сил, пнул ту в грудь. Злобно оскалившись в ответ на отсутствие эффекта, и, судя по изменившемуся выражению лица, впав в ярость, он продолжил, брызжа слюной. — Эта мразь лишила меня двух бойцов, черт побери! Пусть либо исправляет свои ошибки и держит за них ответ, либо катится в ад! — Тихо-тихо, чего ты разорался? — Тамамо прикрыла лисьи уши руками. — Что-то ты, дружок, многого хочешь. Может, сам как-нибудь тогда все разрулишь, если умный такой? Арчибальд замолчал и, судя по всему, задумался. Через несколько мгновений, он вдруг широко улыбнулся и посмотрел на кицуне, заставив ту удивленно поднять брови. — А почему бы и нет? Боррик! Печати! — Вы уверены? — паладин явно удивился. — Это ведь на крайний случай… — Как никогда. Давай! Внезапно вспыхнувший свет заставил остальных членов команды зажмуриться. Когда они открыли глаза, Тамамо с трудом удержалась от ругательства. По груди Волка и Торбо змеились цепочки символов, излучавших ровный золотой свет, образовывая что-то вроде крестов. — «Печать искупления»? — кицуне, словно не веря в то, что видит, медленно проговаривала слова. — Ты что… — Ага. Если эта трусливая мразь в углу не выполнит то, что я требую, я просто прикажу подорвать печати — и тогда нам всем, кроме Боррика, придет конец! — Волк торжественным взглядом оглядел застывших монстров. — Посмотрим, что быстрее — вы или взрыв? Паладин молча закрылся щитом, загородив путь к выходу. — Мне не нравится этот план, но в нем есть нечто привлекательное. Для протокола — мне было приятно с вами общаться. — Не советую. — Гранберия чуть сильнее сдавила горло Волка, глядя тому прямо в глаза с убийственным спокойствием. — Я убью тебя раньше. — Печать срабатывает по мысленной команде. — мрачно процедила Тамамо, глядя на символы. — И со смертью носителя тоже. Ее обычно накладывают на совсем уж отбитых фанатиков Ордена или неисправимых грешников. — Верно! Ах-ха-ха! — Арчибальд откровенно веселился, глядя на них. Повернув искаженное безумием и злобным весельем лицо к Микаэлю, он спросил. — Эй, щенок! А ты чего молчишь? — Пытаюсь понять, как до этого дошло. — парень спокойно посмотрел Волку в глаза. — У меня было время понаблюдать за вами, знаете ли. — Да неужели? — сарказм почти сочился на пол. — И что же ты увидел, а? — Вы ведете себя ненормально. — Мика не отреагировал на подначку, заставив Волка скривится. — Я вижу перед собой не Арчибальда ди Вольпе, боевого офицера и командира, что способен сохранять спокойствие в самых проигрышных ситуациях, а истеричного, психованного старика с манией убийства. И я знаю, что… — Знаешь? — прошипел граф, на секунду замерев… — ДА НИХЕРА ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, УБЛЮДОК! НИХЕРА! Волк словно взбесился. Крича и плюясь, он скрежетал зубами и бешено смотрел кругом, словно не осознавая происходящего. Все его тело словно пыталось разорваться, двигаясь совершенно беспорядочно, словно у куклы с множеством суставов, которой играется не в меру активный ребенок. Последний проблеск разума окончательно исчез из его глаз, сменившись на ярость и боль. — Гранберия, держи его крепче! — Тамамо начла творить какое-то заклинание. Бросив короткий взгляд на Волка, она обратилась к Боррику. — Чего стоишь — снимай печать! — Уже. — Так, а теперь, Гранби, глуши его… — Постойте… — вдруг слабо простонала Анна Мари, с трудом поднимаясь с пола. — Так мы только хуже сделаем. — С чего ты взяла? — Тамамо на секунду остановилась. — СДОХНИТЕ! Я УБЬЮ ВАС! ВСЕХ ВАС! НАСРАТЬ КАК, НО Я ЭТО СДЕЛАЮ! — Посмотрите на него в ментальном спектре — это не он сейчас с нами говорит! — Что? — кицуне удивленно замерла, но уже через мгновение сосредоточенно посмотрела на Арчибальда… и отпрянула. — Ох ты ж..! — ВЕСЬ МИР БУДЕТ ГОРЕТЬ! Я… МЫ УНИЧТОЖИМ ВАС! В это время беснующийся Волк извернулся и смог укусить Гранберию за лапу. — Надеюсь, он не бешеный. — сказала драконица, поворачиваясь к остальным. — Что с ним? — Все очень плохо. — Тамамо поморщилась, не отрывая взгляда от лица графа. — Я не могу выделить что-то особенное, но это больше всего похоже на некий вид одержимости. — Кем? — Мертвецами. Пожалуй, это было самым подходящим словом. В ментальном зрении было сразу заметно, что Арчибальд ди Вольпе и вправду почти не контролировал себя. Из темноты, что лубилась за его спиной, тянулись десятки, если не сотни, покрытых гниющими струпьями и язвами рук, вцепившихся ему в плечи. На месте лица был настоящий хаос из лиц других людей, сменявшихся с огромной скоростью и двигавшихся совершенно по-разному. И все эти лица пытались кричать одновременно, в страдании и боли, в ярости и в плаче. Они просто использовали старика как способ донести свои слова до остального мира, но их было слишком много, чтобы из этого вышло что-то путное. — Сможете убрать? — Микаэль вопросительно посмотрел на Тамамо и Анну. — Не знаю. — Тамамо обернулась к Анне. — А ты? Я давно такими тонкими манипуляциями не занималась, могу только хуже сделать. — Я… попробую. — вампирша неуверенно кивнула и, слегка пошатываясь, подошла к Волку. — Гранберия, держи его покрепче. — Хорошо. — вторая лапа драконицы крепко уцепилась за одежду на животе графа, обеспечив хотя бы какую-то стабильность движениям его тела. — Сделано. Анна Мария аккуратно положила ладонь на лоб графа. Тот весь был в поте и испаринах. Сотни мыслей одновременно носились в его голове. Бесконечная череда планов, размышлений, сожалений и воспоминаний. Ей удалось наладить контакт. Замечательно. Осталось только углубиться, войти в подсознание, во внутренний мир старого коменданта. Она прикрыла глаза — так легче будет войти внутрь и избежать неприятных последствий глубокого погружения. Она услышала множество звуков сразу, и большинство были криками, мучительными и отчаянными. Пожалуй, граф повидал не меньше смертей и боли, чем она за всю свою жизнь, а то и больше. Когда шум стих, она наконец открыла глаза. Теперь она находилась на крепостной стене. Этого места она ни разу не видела. Должно быть, крепость графа. По левую руку от нее находилась жаровня, прикрепленная к одному из зубцов стены, а по правую — внутренняя часть крепости, в которой были плотно усаженны дома. Точнее, то, что от них осталось. Покосившиеся черные руины наваливались друг на друга, сливаясь в одну огромную братскую могилу. На их фоне, почерневший и полуразрушенный донжон выглядел словно могильная плита. Ни одного жителя «Так значит, вот каков граф ди Вольпе внутри. Сплошное царство мертвых.» — Поежившись от внезапного холодка, она принялась осматриваться, и вскоре поняла что крепость стоит посреди опустошенных, умерших земель. На грязно-серой, почти черной, почве, не было ни единого ростка или листика, и вплоть до горизонта не было видно ни единого дерева. Тяжелые свинцовые тучи затянули все небо, и по этому в крепости царил полумрак. Столь мрачного места она не видела с того момента, когда решилась посетить руины крепости Алифнессы в Хеллгондо. Но так или иначе, ей нужно найти графа среди этих развалин. Идя по стене, она прошла не меньше половины километра, прежде чем наткнулась на первого живого человека. Правда, живым его можно было назвать с натяжкой. В пустых глазницах солдата копошилось множество трупных червей. Ворот доспеха скрывал ужасную рану, рассекшую горло почти пополам, но вампирша даже так смогла рассмотреть ее. Лицо солдата выглядело словно кожанная маска, плотно обтягивающая череп. Кожа имела цвет прокисшего молока, равно как и немногие оставшиеся волосы. Броня солдата вместе с оружием насквозь проржавели и было удивительно, как они еще не развалились под собственной тяжестью. Осколок ребра торчал из-под кольчуги. Мертвец медленно повернулся к вампирше, будто бы смотря ей в глаза. Он не проявлял никакой враждебности, но едва ли был другом. — Мне нужно к графу ди Вольпе, — сказала Анна. — Не могли бы вы показать, где он? В ответ мертвец зажал своей костлявой рукой рану на шее, и принялся что-то говорить, но с его полуразложившихся губ срывался только звук, отдаленно напоминавший шелест листьев. В конце концов, он просто показал пальцем на донжон. И действительно, на крыше твердыни стояла небольшая фигура, наблюдавшая за происходящим в крепости. Это наверняка был не кто иной, как Арчибальд. — Спасибо! — крикнула она, спрыгивая вниз со стены. Оказавшись на земле, она пошла осторожными шагами, направляемая донжоном как маяком. Оглядываясь по сторонам, ее внутренности сжималась все сильнее. И не только от холода… На обгоревших стенах домов играли тени, изображая повседневную жизнь обитателей крепости. Это выглядело как жуткий спектакль, единственным наблюдателем которого была она. Вот одна тень колет теневым топором дрова. Две другие тени разговаривают друг с другом, и судя по яростным размахиваниям руками, ругаются. Тень ребенка со всех ног неслась за тенью кошки. Тень солдата радостно встречает другую тень, кажется, женщину. Множество других теней так же занимались обыденными делами, будто бы они и не знали, что мертвы. Она опустила взгляд и пошла быстрее. В конце казавшейся бесконечной дороги призраков, она наткнулась еще на несколько мертвецов. Один, державший окровавленную секиру, был в целом свежим, но на обожженном черепе не осталось ни единого кусочка плоти. У другого отсутствовала рука и зияла здоровенная дыра в животе. Воронье не пощадило его лица, целиком склевав губы, поэтому, воин будто бы улыбался, жутко обнажив гнилые желтые зубы. Он держал в руке знамя Лескатии, все изорванное, обгоревшее, от копоти и грязи ставшее скорее пегим, чем белым. Он то и начал первым говорить с Марией. — Доброго дня, миледи, — солдат поклонился, на сколько ему позволяло разорванное чрево. — Вы, надо полагать, к графу? — она коротко кивнула в ответ, смотря прямо в глаза воину. Для мертвеца он был крайне вежливым. — Его светлость в своих покоях, на самом верху башни. Но я бы не советовал вам сегодня идти на аудиенцию, милорд нонче не в духе. — Не имеет значения, мне главное что он там. — произнесла она, быстро заходя внутрь. Солдат поглядел ей в след, и только хмыкнул на последок, не пытаясь остановить. — Странные они, эти столичные… Да, Грег? — другой мертвец только и покачал черепом, не имея возможности ответить по другому. Мертвецы, что с них взять. Разрушенный донжон встретил Анну еще большим холодом и тьмой. Для вампиров мрак не был чем-то необычным, равно как и не был помехой. Все же, «кровососущие бестии» рождались, жили, и умирали среди темноты. Но та тьма, в которую попала она, была чем-то совершенно другим, отличным от привычного сумрака при заходе солнца и тьмы после. Будто бы света и вовсе не существовало, а была лишь бескрайняя чернота. Даже способность вампиров видеть во тьме не помогала. Она сделала один аккуратный шаг — впереди была типичная в Лескатии винтовая лестница. Пошарив рукой, она нащупала стену слева от себя. Аккуратно переставляя ноги, она принялась подниматься на верх. Вместе с ней поднимался и холодный ветер, становившийся все сильнее с каждым шагом. Жутким завываниям ветра аккомпанировало множество голосов. Поначалу, это были лишь шепотки в темноте, которые едва можно было расслышать, но чем выше она забиралась, тем громче и насыщеннее становилось звуковое полотно. Она слышала многое. Кто-то произносил грязные ругательства и извергал проклятия, другие произносили его имя, будто бы оказывая ему почесть. Били барабаны и играла музыка, перерастающая в вопли. Но самым страшным среди всей этой какофонии был детский смех, постепенно сменяющийся надрывистым плачем. Вампирша ускорила шаг, пытаясь побыстрее покинуть проклятое место, но тут же чуть не провалилась через пролом в стене, только чудом успев упереться руками в края дыры. «Пожалуй, лучше туда не падать…» — подумала она, глядя на клубящиеся за стеной темные облака. Кто знает, какое действие окажут они на нее в текущем состоянии. Чем выше она поднималась — тем ржавее становилась лестница и тем больше дыр появлялось в стенах. Где-то через десять минут, подняв голову, она, удивившись, увидела над головой мрачное небо, не загораживаемое почти ничем — лестница висела в воздухе, покачиваясь на ветру. Перила исчезли, некоторых ступеней уже не было, а те, что имелись, угрожали рассыпаться кучкой ржавчины из-за слабейшего чиха. — Да вы издеваетесь… — мрачно процедила сквозь зубы вампирша, глядя на конечную цель своего восхождения. Ее голос едва пробивался через шум ветра и не собиравшиеся замолкать крики. — Ненавижу разумы безумцев — все у них не как у людей. Последние метры подъема были одной из тех вещей, о которых Анна предпочла бы никогда не вспоминать. Но, наконец, потратив на них около пяти минут, она стояла на пороге конечной цели — окованной железом массивной двери, висящей в воздухе. Глянув вниз в последний раз, вампирша содрогнулась. Если все это было лишь «внешним слоем», то что же из себя представляет слой внутренний? — Давай, Анна, ты психонавт со стажем, ты уже это делала. — подбодрила себя она, взявшись за массивную ручку. — В глубины разума — и дальше! Резко распахнув дверь, вампирша глубоко выдохнула и вошла в мозаику образов, что вращалась в дверном проеме. — Не тормозим, народ, не тормозим! — голос графа внезапно ударил ей в уши, заставив поморщиться. — Прорываемся вперед, иначе подохнем к херам! — Да, капитан! — рявкнул еще один голос, принадлежащий, видимо, одному из младших командиров. — Мы не на флоте, кретин! Голову вниз, пока не отстрелили! В ту же секунду окружающий ее мрак исчез, сменившись полем боя. Оглядевшись, Анна заметила отряд лескатийских арбалетчиков и латников, прорывающийся вверх по дороге, зажатой среди подозрительно знакомых зданий. Черепичные крыши в виде низкой четырехугольной пирамиды, тонкие деревянные или и вовсе бумажные стены, лишь некоторые из них сделаны из камня в более лескатийском стиле… «Яматай, столица Зипангу.» — сориентировалась вампирша, пораженная неприятной догадкой. — «Судя по местности — Храм Лис… Судя по красному от пожаров небу — конец штурма. Дьявол.» Анна прекрасно помнила о том, чем закончился штурм тогда, почти двадцать лет назад. Она часто общалась с одной… очевидицей тех событий. Неужели Волк успел поучаствовать в этой битве? «Вот черт. Черт-черт-черт!» — Анна огляделась еще раз, ища подтверждения своей догадке. К сожалению, она их нашла. — «Это — Тюрьма Памяти. Надо спешить.» Тюрьма Памяти — одна из самых сложных в излечении форм психического расстройства, требующая от целителя высокого уровня навыков в психонавтике, начиная простейшими пси-манипуляциями и заканчивая высоким уровнем боевой пси-подготовки. Разум больного оказывается заперт в одном из самых сильных его воспоминаний в результате мощного пси удара или просто потрясения. Чаще всего оказываются заперты именно старики или просто люди и монстры с большим жизненным опытом. Чтоб вытащить разум из ловушки, нужно найти хозяина разума в воспоминании и любым способом вытащить его из воспоминания через тот же вход, которым внутрь проник целитель. Звучит не так уж и сложно, верно? Ха. Для начала, вот вам простейшее препятствие — жертва Тюрьмы никогда по своей воле не признается, что является узником, ведь для них происходящее вокруг более чем реально. Во-вторых, все происходящие внутри Тюрьмы события ровно также влияют и на психонавта. Хорошо, если в воспоминании больной просто пьет чай с семьей, там целителю почти ничего не грозит. Но иногда попадаются и такие вот поля боя, где психонавта может просто развоплотить случайной стрелой — и тогда придется снова пробираться внутрь Тюрьмы, начав с внешнего слоя. На это она пойти не могла. У нее просто не хватит сил, как психических, так и моральных, чтобы снова проделать этот подъем. А времени остается все меньше, как в реальности, так и здесь… Двинувшись по крышам на звуки боя, Анна накинула на себя полог невидимости, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Волк, скорее всего, наступает в первых рядах вместе со своими солдатами, на острие атаки, вдохновляя их своим примером. Учитывая, кто был их противником, это было опасно, но, вместе с тем, очень эффективно. Храм Лис, если кто-то еще не догадался, принадлежал кицуне, одной из рас-основательниц Яматая, а после — соправительниц республики Зипангу. Многие cчитают лис неопасной и миролюбивой расой, что неспособна причинить много неприятностей в бою. Что ж, в первых двух характеристиках они частично правы… Если вы не сбираетесь атаковать их дом или просто не загоните их в угол… Потому что это скорее всего, будет вашей последней ошибкой. Даже однохвостые кицуне (еще дети по меркам этой расы) уже быстрее и хитрее среднестатистического героя, а ведь с увеличением количества хвостов они становятся лишь сильнее. Обладая невероятно долгим сроком жизни, они разучивают сотни заклятий разной направленности, от бытовых «Чистки» и «Тепла» до «Последнего звездопада», «Цунами адского пламени» и легендарной техники «Девяти лун», что способны при должном настрое (праведная ярость или подобное ей) сравнять с землей небольшой город… или большой, зависит от места проведения боевых действий. Добавьте к этому высокие физические и, иногда, психические данные, а также титанические объемы магической энергии — и вы получите чертовски опасного противника, который разорвет на части любую армию, защищая то, что ему дорого (даже если потребуются потребуются десятилетия — ждать они умеют), и которого настоятельно не рекомендуется загонять в угол… А именно это и сделала лескатийская армия, начав штурмовать Яматай. Именно поэтому Анна должна была торопиться. Несмотря на всю ее спешку, войска Лескатии вместе с графом ди Вольпе успели подобраться к Храму Лис на достаточно близкое расстояние — он был в пределах прямой видимости. Их отделяла лишь длинная, плотно застроенная улица, поднимающаяся на холм… и которая была полна солдатами республики при поддержке ополчения, и наемников из Грангольда и Гранд-Ноаха. Тем не менее, это был единственный более-менее легкий способ попасть на холм. Насколько было известно Анне Марии, отряд, что штурмовал Храм Лис, имел в своем составе самое большое число магов, что должны были подавить кицуне и прочих колдунов противника, не говоря уже об обычной пехоте. И наоборот, отряды, что брали штурмом Храмы Змей и Кошек, имели своем составе наибольшие количество стрелков и латников соответственно. Судя по времени суток, в город должны были скоро войти подкрепления Ордена, включая боевых священников и троих паладинов. Если ей не изменяла память, в том штурме сир Боррик участия не принимал, это были другие избранники Илиас. Отсутствие у Яматая стен играло на руку атакующим, позволяя сразу доставлять резервы в любую точку города (учитывая застройку, разумеется). Впрочем, едва ли это сильно поможет войскам, что уже связаны боем в городе. Храм Лис — это важная точка, благодаря силам которой кицуне имеют возможность забрасывать в любую часть города шары «лисьего огня». Это ярко-синие магические снаряды, несущие в себе пламя высокой температуры, способные преодолевать большие расстояния, не теряя ни капли магической мощи. Поверьте, вы не хотите попасть под обстрел такими забавными шариками. «Лисий огонь» — одно из самых известных заклинаний кицуне, которым владеют уж все треххвостые поголовно, а с шести хвостов лисы учатся посылать их на большие расстояния… Так или иначе, пока все эти мысли бестолково прыгали в голове бегущей Анны, отряд под командованием Волка вступил в ожесточенную схватку с последними защитниками Храма. Глядя на мельтешение людей, прятавшихся от заклятий и стрел за стенами зданий, Анна тяжело вздохнул — вытащить Волка из это катавасии практически невозможно. — Слушайте мою команду! — крикнул тем временем Арчибальд, обращаясь к занявшим боевые позиции орденским магам. — По сигналу — лупите в сволочей рядом с Храмом всем, что есть! — и уже к остальным. — Давайте, парни, последний рывок! Раз, два, три… - и, выскочив вместе с мечниками-щитоносцами из укрытия, ринулся веред, пропуская над головой «Бомбарды» магов Ордена, которые те послали во врага. — ЛЕСКАТИЯ! — ЛЕСКАТИЯ! — вторят ему остальные, устремляясь вперед. Единственный шанс обойтись без тяжелых потерь — связать лучников и магов республики ближним боем. Кицуне не будут бить по своим, даже если от этого будет зависеть победа, так что это прикроет солдат Ордена от наиболее разрушительных заклятий обороняющихся. Латники прорубились в ряды наемников из Грангольда. К удивлению и ярости солдат Лескатии, сквозь прорези в легких шлемах были видны вполне себе человеческие лица, разве только покрыте рунами и магическими символами. Големы. Один из продуктов еретического колдовства, что особенно популярны в техномагическом Грангольде. — Накройте «мастера»! — идет команда Волка, вступившего бой в первом ряду и теперь отступившего чуть назад, чтобы суметь сориентироваться среди хаоса битвы. — Он где-то в тех зданиях, чуть дальше! Расчет графа был прост — управляющие големами маги должны были находиться достаточно близко к полю битвы, чтобы иметь возможность видеть ход сражения и эффективно использовать эти смертоносные игрушки. К счастью для лескатийцев, мастера големов не могли видеть глазами своих кукол, как и управлять всеми и каждой одновременно — человек просто не выдержит такого напряжения. Именно поэтому многие псионики предпочитают контролировать людей вместо гораздо более неприхотливых големов и других механизмов — люди с промытыми мозгами действуют самостоятельно, так что выходит гораздо меньше усилий. Когда-то в Грангольде големы обладали собственным интеллектом, но из-за поломки оборудования, которая произошла еще во времена правления Алифнессы XVI, големы взбунтовались — и это едва не стоило потери города. И расчет оказался верным — когда мощные магические снаряды порушили окружающие дома, големы встали как вкопанные. Лескатийцы не стали терять времени, и вскоре, битва превратилась в резню. Обычный лескатийский солдат хоть и не обладал особыми силами по сравнению с другими людьми, но выучка и строгая дисциплина вместе с праведным рвением помогали превозмогать куда как более мощных врагов. Плохо вооруженные и необученные ополченцы дрогнули и побежали, не выдержав натиска. Вскоре, к ним присоединились оставшиеся в живых профессиональные солдаты. Но в этот самый момент, отряд лескатийской кавалерии преградил путь к бегству. Когда последний враг пал на землю, «волчья стая» быстро перегруппировалась, и, проверив ближайшие здания на наличие выживших, отправилась прямо к воротам Храма. — Что будем делать, ваше сиятельство? — Не вижу смысла туда заходить. Твари истощены, даже сталь марать неохота. — Волк окинул Храм взглядом. — Дерево, да? Должно хорошо гореть. Маги, зажарьте их заживо. Пленных брать не будем. — Будет исполнено. — командир магов кивнул и обратился к своим товарищам. — Готовьте… «Негасимое пламя» пойдет. На счет три. Раз, два, ТРИ! Сорвавшиеся с посохов магов сгустки огня устремились к Храму, знаменуя собой конец этого штурма. Вот они уже почти долетели…И врезались во внезапно выросшую из-под земли скалу. «Началось.» — мрачно подумала Анна. — «Сразу после этого будем вытягивать его отсюда.» — Чтоб меня! — выругался Волк и сразу начал отдавать приказы. — Маги, готовьте стенобитные! Остальные — готовьтесь штурмовать. Похоже, у этих тварей еще есть, что нам предъявить… Сами напросились. Убьем их! — Интересно, и как же ты собрался это осуществить? — вдруг раздался из-за стены женский голос. — А, ну да, там ведь нет никого кроме усталых и раненных детей… Тогда могло бы и получиться. — вдруг голос на мгновение замолчал. — Только вот… Скалы опали вниз, открывая вид на новую противницу, глядя на которую, солдаты Ордена начали стремительно бледнеть. По брусчатке медленно, с чувством собственного достоинства, шла красивая и взрослая, златовласая, девятихвостая кицуне. Одетая в разноцветное кимоно и обмахивающаяся веером, она являла собой идеал женской красоты. Противник, которому им нечего было противопоставить — Вы, ублюдки, забыли про меня. — закончила фразу лиса, тепло им улыбнувшись, но в ее глазах разгоралось пламя. — Итак, последние слова? — Чтоб ты сгорела в аду, тварь. — медленно процедил граф, глядя ей в глаза. — Солдаты! Концентрируем огонь на ней! — «Сгореть в аду», да? — кицуне добро-добро усмехнулась и, игриво наклонив голову набок, закончила. — Звучит как план! — ЛОЖИСЬ! — взревел граф, словно завороженный, наблюдая за взмахом наливающегося светом веера. И, уже заворачивая за угол, повторил. — НА ЗЕМЛЮ, МАТЬ ВАШУ! Они не успели. Прошедшая секунду спустя, волна пламени ярко-желтого цвета просто смела всех, кто не смог спрятаться подобно Арчибальду. Даже Анну чуть не сорвало с крыши, удержавшись лишь чудом. Поднявшись, она окинула взглядом картину разгрома, ища графа. И она нашла. Одежда волка дымилась, его самого шатало, но он все равно упрямо шел вперед, выходя из переулка на улицу. Его взгляд, полный неверия и непонимания, блуждал по обгорелым скелетам его солдат, которых он лично обязался вернуть в целости и сохранности их родителям. А потом его взгляд устремился на нее. Златовласая кицуне тем временем загоняла в портал прятавшихся в храме изможденных и иногда окровавленных лис. Каждую она погладила по голове и каждой подарила золотую искорку своей силы для лучшего выздоровления. — Спасибо, бабушка Тамамо. — благодарно пробормотала двухвостая темно-серая кицуне, заходя в портал предпоследней. — Если бы не вы… — Ничего особенного, милая. — улыбнулась в ответ девятихвостая, заходя в портал последней. — Я просто избавилась от мусора. И портал закрылся. Глядя на то место, где он был всего секунду назад, Волк медленно проговорил: — Тамамо, да? — он оскалился в своей «волчьей» ухмылке. — Я запомню. — И вы запомнили, верно? — Анна подошла сзади, глядя в спину Арчибальду. — Именно потому вы согласились идти с нами? Не из-за Микаэля, не из-за спасения мира, а ради мести Тамамо? — Точно так. — сказал Арчибальд, оборачиваясь. Он стремительно старел, пока на глазах не превратился в уже знакомого ей старика. — Хотя и остальное отрицать нельзя. — Вы знаете, где мы сейчас? — Разумеется. Это моя память. Иногда я прогоняю всю свою жизнь по кругу, чтобы не забыть важные для меня вещи. В конце концов, такой уж у меня возраст, когда остаются лишь воспоминания, оттесняя реальный мир на второй план. — Волк вздохнул. — Но в этот раз меня затянуло внутрь и я не мог выбраться сам. Как не неприятно это признавать, без твоего присутствия я бы не очнулся. Спасибо. — Не за что. — Анна серьезно поглядела ему в лаза. — Вы собираетесь мстить? — Кровь за кровь, таков главный принцип Лескатии. Мы ничего не забываем и ничего не прощаем. Но можешь не волноваться, пока что нам по пути. Я тоже хочу спасти этот мир, как-никак. Но… — Волк недобро хмыкнул. — Когда все закончится, ничто не мешает мне ударить вам в спину. — И с чего бы нам, в таком случае, вести вас с собой? — Ну, во-первых, ты все равно никому не скажешь, верно? Ты слишком скрытная и слишком уважаешь чужую память для такого. — Анна вздрогнула — он ее прочитал. Черт. — А во-вторых, я чертовски полезный. В конце концов, никто из вас не имеет даже малейшего понятия о тактике и стратегии, и уж точно никто кроме меня не умеет командовать армией. Анне нечего было сказать. До нее только что дошло, что она слишком самоуверенно считала ди Вольпе слабым стариком, не способным на подобное. Еще один урок. — Так мы пойдем? — в конце концов, он всего-лишь человек. — Да. Я вперед, если ты не против. — слабо улыбнулся Арчибальд, шагая в появившуюся дверь. — Догоняй! Тяжело вздохнув, Анна подождала пару секунд и шагнула вслед за ним. В этот раз дверь (слава всем богиням) находилась гораздо ниже по лестнице, так что добраться до основания башни не составило особого труда. Оглядевшись, Анна пошла к выходу… И вдруг резко замерла, привлеченная одной вещью. Дверь. Еще одна. Спрятанная за полусгнившим серым гобеленом. Очень странная дверь. И очень странные звуки, доносившиеся из-за нее. Обычно Анна не лазила по разуму пациентов больше, чем нужно, стараясь быстро сделать что нужно и уйти, но… Сейчас она считала своим прямым моральным долгом как-то отомстить графу за прошедший минутой ранее разговор, так что она подошла к двери и, прислушавшись еще раз, взялась за дверную ручку… — Тц-тц-тц. — вдруг раздался голос Волка. — А вот это уже наглость, милочка. Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами. А потом ее просто вышвырнули из разума, как нашкодившего ребенка. *** Когда граф ди Вольпе пришел в себя, то следом за ним принялись поднимать Торбо, попутно слегка подправив рыцарю память. Тамамо, не смотря на ее лисью натуру, было неприятно нагло обманывать несчастного рыцаря, но что не сделаешь ради общего блага. Сразу после этого, вампирша исчезла. Растворилась в воздухе, не оставив после себя даже следа. Она, тем не менее, пообещала вернуться, если потребуется. Тамамо понимающе кивнула — все же, ей потребуется отдых после стольких дней напряжения и борьбы с собой. Когда весь отряд снова был в сборе, лиса провозгласила: — А теперь, мы пойдем напрямик! Держитесь крепче, будет тяжело! — и тут же здоровенный кусок пола вместе со всеми находящимися на нем людьми отправился вниз, заставив людей животами вдавиться в нее, проламывая нижние уровни один за другим. Тамамо не сомневалась, что пирамида вряд ли останется целой после такого, но медлить больше нельзя было. Наконец, пробив один из последних уровней, они ворвались в тронный зал Арисарры, придавив плитой огромную золотую люстру и подняв такую кучу пыли, что несколько секунд ничего не было видно. С мучительными стонами отряд принялся вставать. Тамамо, прокашлявшись, вскочила самой первой. И когда пыль осела, ей открылась весьма занимательная картина. Все монстры что находились в зале были мертвы. Зверски убитые, куски тел валялись тут и там. Кровь багряным следом тянулась от трона Арисарры, на ступенях которого валялся ее обезглавленный труп, и через весь зал. У многих недоставало голов, а некоторые были буквально разорваны на части, что делало невозможным опознание тела. — Благая Илиас… — прошептал сир Бедивер. — Как это возможно? Кто это мог вообще сделать? — Оч-чаровательно. — мрачно протянула Тамамо, отряхивая кимоно. — Что-то мне подсказывает, что мы могли и не торопиться. — Славная была битва. — Гранберия огляделась. — Если бы Джеймс был в сознании — то уже показался бы. Значит… — Либо ранен, либо мертв. — Боррик двинулся вглубь зала. — Будем лечить. — А если умер? — Тогда отпою. К счастью, до крайних мер не дошло. Джеймс был довольно быстро найден, после чего Боррик произвел все необходимые манипуляции, попутно очистив организм от накопившегося осквернения. — Потом надо будет лучше все осмотреть. — сказал он, закончив. — Я не успел вычистить все — что-то осталось. Не опасно, но надо будет его об этом предупредить. — Я этим займусь. — Тамамо пожала плечами. — Но не сейчас, в городе. Пусть пока спит, он заслужил. — Вообще странно, что вы так спокойно реагируете. — граф удивленно приподнял бровь. - Он, как бы, фараона убил и кучу монстров послабее. — И не такое видели. Подумаешь — невидаль. — Тамамо направилась к трону Арисарры. Обогнув его, она парой заклинаний развеяла иллюзию, скрывавшую огромную каменную дверь, украшенную резьбой. — Нам сюда. Мне одной сходить, или все вместе пойдем? — Я там уже была. Пас. — Гранберия привалилась к стене, охраняя вход. — Я пойду. — паладин, граф и Торбо сказали это почти одновременно. — … — немного подумав, Микаэль все-таки решил подать голос. — Я с вами. — Хорошо… ку-хи-хи… — Тамамо захихикала, легко и практически бесшумно открывая огромные створки при помощи хвостов. — Тогда советую оставить оружие тут. — Зачем? — Моя подруга не любит, когда ей в нос тыкают острыми железками. К тому же, у вас не будет соблазна пустить оружие в ход. — Да что там такое вообще? — Торбо с явной неохотой отставил оружие к стене. — Святая святых пустыни Сабасы. — Тамамо хитро улыбнулась. - Все, хватит уже топтаться, давайте за мной. Войдя в дверной проем, они некоторое время спускались вниз в полумраке, пока, наконец, Тамамо не остановилась перед еще одной дверью. — Так, сейчас говорить буду я. Ясно? — Да. — Хорошо. Тогда… Раз, два, три. — резко распахнув двери, Тамамо вошла в еще один зал, по размерам едва уступавший тронному залу. И практически весь зал был занят одной единственной персоной. Самым большим монстром, которого члены отряда видели в своей жизни. — Приветствую тебя, пут… — монстр начала говорить, но, увидев Тамамо, запнулась. - О, это ты. Здравствуй, Тамамо. — И тебе не хворать. — кицуне развернулась к ошарашенным людям и, довольно улыбнувшись, продолжила. — Друзья, позвольте представить вам Сфинкса — родоначальницу династии королей и королев Сабасы!