Специальный агент Саурона

Траин не был склонен слушать то, что могут сказать люди. Он и вовсе считал их заодно с эльфами, тем более, что с ними была девушка из этого народа. Слова Торина о том, что эти путники преследовали Анну, отец услышал, но заявил, что это тоже может быть обманом и неважно, что они сражались вместе против орков. Новый Король-под-Горой поступал и судил так, как недавно размышлял и сам Торин, не доверяя новым знакомым. Траин и вовсе пытался настаивать на том, чтобы запереть гостей и поставить конвой, с трудом уступив сыну под его поручительство. Однако сам молодой принц, подавив в себе злость от гибели деда, все же осознал, что желает знать именно правду, а не просто поквитаться с кем-нибудь. Именно поэтому Торин поздно вечером появился в помещении, где поселили мушкетеров. Эльфа жила в соседней комнате, но ее звать никто не собирался, считая ее участие в составлении планов попросту ненужным. - Я не могу вам показать деда, - немедленно с порога объявил гномий принц. – Но если вы согласитесь, я могу проводить вас к одному из его воинов. - Убитому эльфийской стрелой? – уточнил Атос. - Если это так важно, - несколько растерялся Торин. - Мне кажется, это возможно, - медленно произнес граф. И добавил, чтобы его верно поняли: - Я верно предполагаю, ваше высочество, что вы можете легко отличить эльфийские стрелы от всех других? - Да, и любой у нас это может, - хмуро заметил Торин. – Поэтому ошибка исключена, помимо других ран в телах наших воинов были эльфийские стрелы. - Тогда я осмелюсь просить вас осмотреть именно того, в ком была стрела. - Как вам будет угодно. Атос поклонился. Принц гномов проводил их в покои, схожие с тем, где поселили мушкетеров – а может, так просто казалось, потому что тут нигде не было окон. Возможно из-за этого помещение казалось еще более траурным, а тело покойного, лежащее посреди комнаты, освещенное лишь парой свечей, навевало уныние на любого неподготовленного зрителя. Мушкетерам было не привыкать видеть смерть, они лишь уважительно сняли шляпы, приблизившись к телу. - Только я обещал его родне, что это недолго, - предупредил Торин. - Да, разумеется, - кивнул Атос уверенно. Друзья поглядывали на него недоуменно. Они понимали цель графа, но не представляли, как он сможет определить, кем именно и как был убит гном. Им доводилось в жизни наносить много ран, но разбираться в них было делом хирургов (а порой и никакой лекарь не мог помочь, не всегда и священник успевал). Однако на этот раз искать толком ничего и не пришлось – колотая рана в сердце говорила сама за себя. - Он был убит мечом в сердце, - вслух проговорил Атос. - Возможно, - не спорил Торин. – Но что это меняет? - Зачем было тогда в него стрелять? – сходу понял мысль друга д’Артаньян. – Кажется, стрела «вонзилась» ему в горло – с такой раной не живут. Принц почесал бороду, но смысла все равно не улавливал. - Его могли сначала подстрелить, а потом добить, - предположил он. – В бою не всегда понимают… - Наша спутница не тратит стрелы зря, - покачал головой гасконец. - Да, эльфы стреляют метко, - с досадой согласился Торин, но за этой досадой по-прежнему не понимая доводов людей. - Значит, они и мечом не промахнутся, - завершил свою мысль д’Артаньян. – А раз так, то не будут тратить понапрасну стрелы, чтобы добить. Потому позвольте другой вопрос, ваше высочество. А орки так поступают? - Все же они… Принц лишь устало вздохнул. Да, орки всегда добивали врагов, всегда не были уверены, убили они или нет, а потому готовы были изрубить противника в фарш, порой и просто таким образом вымещая злобу. - Я попробую объяснить это отцу, - кивнул он. – Уверен, Фрерин поддержит меня… но вот за… Короля-под-Горой я уверен быть не могу. - Политика ваших государств нас не касается, - отозвался Арамис. – Если мы чем-то можем помочь, ваше высочество, то, разумеется, обращайтесь. Однако, должны сказать, будет война вашего народа с эльфами или нет, решать лишь вам. Мы же выяснили, что искать Миледи следует не среди эльфов, а среди орков. - Хотя подраться мы не откажемся, - вставил Портос. - Я и сам был бы не против подраться с эльфами, - грустно усмехнулся Торин. – Но если все это сделано именно для ссоры… Он прервался, думая о том, как все это объяснить отцу. - Не знаю, с какой это целью сделано, - тихо добавил Арамис, - однако нам довелось узнать эту женщину. Полагаю, что ваш общий враг заинтересован в том, чтобы вы поубивали друг друга. И лучший способ нарушить эти планы – заключить союз с эльфами. - А вот это и вовсе невозможно… Торин помолчал, а затем вкратце пересказал историю с ожерельем, которое не досталось Трандуилу, отчего тот уехал обиженным. - Что ж, теперь все сходится, - кивнул Атос. - Что сходится? - Она сделала все, чтобы обе стороны жаждали крови. Когда мы проезжали Лихолесье, то узнали, что эльфийский король крайне раздосадован. - И если поначалу ваш правитель приходил к границам только с упреками, - завершил Арамис, - то теперь сражение может начаться без каких-либо переговоров, что помешает вам понять друг друга. *** Как Торин и предполагал, Траин его вновь не желал слушать, несмотря на их общие с Фрерином доводы. От отца они вышли уставшие и злые. - И вы уверены, что эти люди правы? – спросила Дис, когда они уже сидели у сестры, придя ее проведать. - Они показали раны, - принялся объяснять Торин. – Я после показал их Фрерину, мы вместе осмотрели нескольких еще наших воинов и… нашего деда. Их сначала убили, а после… воткнули эльфийские стрелы, чтобы мы подумали на них. - Это она, - еле слышно произнесла сестра. Но братья ее поняли: это именно Анна все сделала, она все придумала и осуществила, а возможно, что и стрелу вонзила она лично, своей рукой. - Мы все равно ничего не можем сделать, - хмуро отозвался Фрерин. - Вы можете отправиться за ней, - возразила Дис. – Разве не это собираются сделать те люди, что преследуют Анну? - После погребения Траин соберет воинов и выступит в поход против Лихолесья, - Торин молчал, поэтому вновь объяснять взялся младший брат. – Мы не можем не отправиться с ним, даже если мы не согласны… Ты же не хочешь, чтобы нас называли трусами, потому что мы страшимся отправиться в битву? - Тогда я лично отправлюсь на поиски Анны! – подскочила на кровати Дис. – А вы можете хоть все полечь в этой глупой борьбе с остроухими! - И не думай даже! – рявкнул Торин. - А что я должна тогда думать? Где эти люди? Их поселили рядом с северной караульной?! Я немедленно иду к ним… - Никуда ты не пойдешь! Это наше дело! - Но вы его делать не собираетесь! - Да как мы можем это сделать?! Спор разгорался, братья и сестра уже кричали друг на друга, бросаясь пустыми упреками и не слушая друг друга. Но в какой-то миг Дис замолчала. Плюхнувшись обратно на кровать, она сложила руки на груди и о чем-то задумалась. Торин и Фрерин еще что-то кричали, но потом наконец осознали, что им ничего не возражают и удивленно уставились на сестру. - Вы можете отправиться прямо сейчас, - вдруг выдала Дис. Братья удивленно переглянулись, не понимая, к чему она клонит, понимая лишь, что она предлагает уехать еще до прощания с дедом. - Трору важнее, чтобы вы отыскали и наказали убийцу, - гордо заявила юная принцесса, угадывая их сомнения, - а попрощаться вы можете с ним немедленно. Я же сделаю все, чтобы задержать отца. Гномы вновь переглянулись, на этот раз уже как бы спрашивая друг у друга: получится или нет? - И как ты его задержишь? – уточнил Торин. - Если уж человеческие женщины умеют притворяться, то и я смогу, - уверенно заявила Дис. – Скажусь больной. Не оставит же единственный мужчина моего рода меня тут одну, не зная о моей судьбе? - Хитро, - согласился Фрерин. Может быть, для людей совсем и нет, но гномы не привыкли притворяться, а значит, Траин и вправду поверит и будет возле дочери. - Но мы не сможем покинуть Эребор без ведома отца, - напомнил младший принц. – Ему немедленно доложат, что оба сына в сопровождении людей собираются куда-то уезжать. И Траин велит не пускать. - А вот Балин может и согласиться с вами, - уже в который раз совсем не по-девичьи мудро предложила Дис. - Балин? – братья опять переглянулись, и Торин был вынужден признать: - Да, он не так вспыльчив, как большинство из нашего народа, он может признать доводы людей. Но придется посвятить его в наш план. - Тем лучше, - тут же возразил Фрерин. – У Дис будет помощь и поддержка, Балин сможет убедить отца в том, в чем не сможет она. - Но сможет ли он убедить стражу ничего не говорить отцу? Хотя бы какое-то время, чтобы за нами немедленно не отправили погоню? Не уверен, что это в его силах. Трое «заговорщиков» помолчали, пытаясь хоть что-то еще придумать. - Ладно, все равно надо попытаться, - решил Торин, - иного выхода у нас попросту нет, может быть, Балин подскажет. И Балин действительно подсказал. Ну и попутно «навязал» им в компанию Двалина, чему, правда, ни Торин, ни Фрерин не противились, хорошо понимая, что топор друга будет вовсе не лишним. Так что этой же ночью небольшой отряд, состоящий из четырех людей, одной эльфы и трех гномов выступил в свой поход. Но вместе с ними же отправился еще один старый гном, что отвечал за хранение рукописей подгорных королевств. Он же утверждал, что в Эреборе есть потайная дверь, о существовании которой знают лишь короли. Юным принцам ее не показали именно в силу их возраста, но пришло время, кажется, узнать то, что им полагалось. О том, что тайну узнают люди и эльфийка, никто не волновался – в горе они не ориентировались совершенно, потому и выйдя на поверхность потом не смогут отыскать, где и что находится. К тому же, как утверждал старый гном-архивариус, потайная дверь снаружи скрыта от любого глаза, она зачарована. Изнутри же ее открыть оказалось легко. Или просто никто из них не понял, как это было сделано? Но с рассветом небольшой отряд выступил из Эребора. *** Их планы вновь менялись – и это не очень нравилось графу. Этим вечером Торин пришел к ним с предложением отправиться поначалу к эльфам, искать мира с остроухим народом или хотя бы предупредить о готовящемся бесполезном сражении, которое на руку их Врагу. Говорил о своих намерениях принц очень медленно, было видно, что это решение далось ему тяжело, именно потому, наверное, Арамис пришел ему на помощь, сообщив, что их встреча с сыном эльфийского владыки показала, что с юным Леголасом можно говорить открыто, молодой человек не был подвержен гневу. Так что переговоры с ним, а не с Трандуилом, наверняка будут более полезны. Торин заметно выдохнул и поддержал эту идею. Если впоследствии Леголас пожелает отвести их к своему отцу… что ж, придется идти. Но если эльфийский принц возьмет эту миссию на себя, то им же будет проще. Возможно, вслух рассуждал Арамис, эльфы тоже не откажутся от предложения поймать ту, что затеяла эту грязную игру. Атос понимал, что все это было сказано уже для него, чтобы дать понять: они отклоняются от погони, но этот новый поход необходим для их общей цели. Граф и без этой причины не смог бы отказать в просьбе принца отправиться с ними, разве что тот сам предложил бы следовать своим путем. Однако был признателен другу за предусмотрительность: может быть и вправду эльфы будут злы на преступницу не меньше и присоединятся к погоне. Странная выходила ситуация, со стороны рассуждал Атос. Что в гномьем, что в эльфийском королевствах принцы казались гораздо более разумными и спокойными, чем владыки. Занятые вовсе не мыслями о том, как бы занять отцовский или братский трон… Особым подтверждением этому был младший брат Торина, Фрерин. Гномы были очень похожи внешне, так что их родство было несомненным. Но ведь и Гастон Орлеанский был едва ли не копией своего брата Луи. Улучшенная копия, правда, без заикания, всегда в роскошном наряде, причесанный по моде – он действительно казался более подходящим для сидения на троне. Но его пренебрежение к делам государства говорило само за себя. А уж стремления в чем-то помочь брату у него не было никогда. Торин и Фрерин соперниками не были – достаточно было провести в их компании три четверти часа, чтобы понять, что братья мыслят, как один человек… то есть гном. Может быть, в этом дело? Что там эльфа говорила про долгую жизнь? Если этот народ живет несколько столетий, а живет притом исключительно в горах, то на всех подгорных чертогов не хватит, это не земля, которую можно раздробить между всеми сыновьями. Вот и привыкают с рождения чувствовать себя вторыми, третьими и далее. На что может рассчитывать даже вот тот же Торин? Если бы не эта мерзкая война, устроенная Миледи, Трор был бы жив, даже его сын бы продолжал оставаться лишь наследником престола, а уж до внука очередь дошла бы лишь в глубокой старости. Или дело в чем-то другом? Благородстве не только по рождению, но и по душе, которого последние годы все меньше в его мире даже среди королей и принцев? С такими невеселыми мыслями Атос начинал путь к эльфам. Балин позаботился о том, чтобы лошади путников и пони гномов ожидали их за воротами города, в стороне от места, где они спустились с горы. Граф, правда, не запоминал дорогу, полностью положившись в этом на д’Артаньяна, прекрасно зная, что гасконец не заплутает нигде, особенно когда его ведут посторонние. Атос вообще почти не следил за происходящим, поэтому не сразу заметил, что в какой-то момент Торин оказался рядом с ним. - Я понимаю, что вы недовольны нашим отклонением, - начал было он. - И да, и нет, ваше высочество, - вежливо прервал его граф. – На все воля Господа, я не буду ее оспаривать. Молодой принц не понял его отсылки, но не она его заботила. - Что же надо сделать, чтобы заслужить такую ненависть? – невольно вырвалось у Торина. – Лично вашу, а не за друзей? Я бы скорее поверил в то, что вы желаете догнать возлюбленную, если бы не видел, какой яростью полыхают у вас глаза, когда вы говорите о ней. Атос усмехнулся над самим собой. Надо же, а он думал, что принц и без того попал в ту же ловушку, что и он. Впрочем, они действительно похожи, так почему бы и не быть более откровенным? - Полагаю, ваше высочество сможет меня понять, если представит такую картину. Что если бы в момент, когда вы приглашали ее на праздник вашего народа и предлагали бы ей надеть то ожерелье… Что если вы любили бы ее тогда? Ваши родственники и друзья говорили бы вам, что она, возможно, не та, за кого себя выдает, иногда ее выдавали бы какие-то слова или жесты, но вы всего этого попросту не замечали бы? Что если бы вы сделали ее правительницей в своем королевстве? И уже потом узнали бы, что все это было обманом, что единственной целью были ваши богатства? Что ее так называемый брат – ее же любовник? А сколько таких наверняка было у нее еще? Впрочем, я полагаю, вы представляете уже, насколько неразборчива эта дама – после тех рассказов об орках. Да уж, подумалось Торину, он действительно был близок к этому, когда не слушал сестру, когда так увлекся Анной… Почти влюбился в нее, тоже готовый отдать ей все свое королевство. А ведь она наверняка рано или поздно запросила бы эту цену. И все это – ради девки, которая может отдаваться грязному отродью Врага?! - Вам не о чем беспокоиться, ваше высочество, - глухо закончил Атос. – Когда мы доберемся до нее, я не выступлю вашим противником, скорее опасайтесь за то, что кто-то иной поддастся ее чарам. - Я верю вам, - кивнул Торин. Последние сомнения наконец были отброшены, теперь принц полностью доверял по крайней мере одному человеку.