Специальный агент Саурона

Поначалу казалось, что Сельвид просто сильно устала: ее слегка покачивало, девушка порой спотыкалась вроде бы на ровном месте. Вот только тот факт, что эльфа устала, в то время как гномы были вполне полны сил, уже настораживал. Правда, ни Торину, ни Фрерину некогда было об этом думать, а сама она в какой-то миг решила, что в ней вновь становится все больше от человека… Их небольшой отряд торопился настолько, что принцы не обращали никакого внимания на попытки Миледи стонать сквозь кляп от боли, спотыкаться и иные способы показать ее измученное состояние. Они сделали только одну остановку. И вот как раз в этот момент гномы заметили, что с эльфийкой что-то не так. - Сельвид, кажется, тебе плохо, - хмуро бросил Фрерин. Девушка помолчала, прислушиваясь к себе, сейчас, во время отдыха, это можно было сделать спокойно. И именно потому она ощутила, что именно с ней происходит… А осознав, припомнила и то, откуда в нее вошел яд. - Что с тобой? – окликнул эльфу Торин. Сельвид не ответила, она чувствовала, как в ней буквально бурлит ярость и… желание отомстить! Это было странное чувство, никогда до того не свойственное ей, даже обиженная на кого-то девушка принимала это спокойно, может быть, потому что обидчик был равным ей, честным, а вот сейчас она испытала желание размазать эту дрянь по камням горы! Или зарубить, как змею!.. Но нет, это будет слишком просто. Сельвид взяла флягу с остатками воды – ах, как подвело ее желание сохранить влагу и не пить эту воду, - затем вырвала из колчана одну из стрел. - Это орочья кровь, - произнесла эльфа, размешивая наконечник стрелы во фляге. – Она ядовита для людей даже в самой малой дозе, разница лишь в том, как долго будет умирать тот, кто ее проглотил. После этих слов Сельвид вытащила кляп изо рта Миледи и поднесла к ее губам «напиток», больше не говоря ни слова. - Я… не буду… - забормотала та, бледнея и пытаясь отодвинуться. Гномы озадаченно наблюдали за женщинами, пока плохо понимая, что происходит, им было очевидно только то, что эльфийка отчего-то настолько зла, что желает немедленно убить пленницу. - Ты выпьешь сама или я волью это в тебя, - пообещала Сельвид. Говорила она спокойно, уверенно и как-то даже вкрадчиво, от этого тона веяло страхом, Миледи всей кожей почувствовала – да, вольет и гномы ей помогут, потому что сейчас они уверены в вине Миледи, она не успела их переубедить ни в чем. - Торин, ты же не позволишь?.. – начала было человеческая женщина, но по равнодушному лицу принца поняла, что тот не будет против. - Сельвид, что случилось там, в комнате? – спросил Фрерин, догадавшись, что эльфа не просто так хочет отомстить. – Ты ведь помнишь, что она нужна нам живой, хотя бы до того момента, когда признает свою вину пред нашими народами. - Она доживет до того мгновения, - кивнула девушка равнодушно. – Яд действует медленно. И, возможно, хотя бы на пороге смерти она будет честна. И Сельвид вновь глянула на Миледи. Кто знает, сколько отвращения и стали было в этом взгляде, но бывшая агент и шпионка сама предпочла наклониться к фляге и послушно выпить пару глотков, которые там были. - Вот теперь посмотрим, кому из нас повезет больше, - холодно отчеканила эльфа, отбрасывая флягу в сторону. Гномы вновь переглянулись, наконец начиная понимать, что случилось. - Она… отравила тебя? – тихо спросил Торин, чтобы убедиться в справедливости предположений. Сельвид кивнула. - Не волнуйтесь, - постаралась взять себя в руки девушка, - думаю, что обузой я вам не стану. Но если вдруг упаду – просто идите дальше. - Так не пойдет, - нахмурился Фрерин. - Пойдет, - уперлась эльфа. – Простите, господа принцы, но вы знаете, что на самом деле для нас важно, для всех наших народов. И не надо изменять этой цели лишь потому, что я сделала глупость. Миледи некоторое время приходила в себя, пытаясь смириться, что ей самой осталось жить так мало… - Торин! – жалобно начала она. – Послушай!.. Жить хотелось острее, чем больше она понимала, что все уже решено и ее ничто не спасет, Миледи готова была солгать что угодно, чтобы вдруг появилось чудодейственное средство, которое поможет… Вот только старший принц попросту вернул кляп ей в рот. - И ничего нельзя сделать? – не удержался Фрерин, в то время как эльфа устроилась полулежа на своем плаще, позволяя себе этот короткий отдых. - Есть одно средство… - Сельвид покачала головой, словно не веря сама себе. – Но оно встречается в очень старых летописях, я не уверена, что этот лист может помочь, это наверняка лишь легенда. - И все-таки можно попробовать! - Можно было бы, - согласилась эльфа, - вот только ателас* не растет так далеко на севере, а я не думаю, что мне осталось больше, чем несколько часов. - Как скоро ты сможешь идти? – сменил тему Торин. - Не больше четверти часа, - уверила его Сельвид. Принц кивнул, принимая это время, но сделал знак брату: если что, подхватывай на руки. Фрерин одним взглядом указал на Миледи, но Торин вновь ответил ему знаком: не беспокойся, справлюсь. *** Второй переход был гораздо тяжелее первого: Сельвид постепенно слабела, Миледи вовсе не хотела идти и постоянно пыталась или упираться, или упасть на пол и не двигаться, отчего кто-то из гномов вынужден был ее встряхивать и либо тянуть волоком за собой, либо постоянно толкать в спину, заставляя идти. Так что эльфу все больше шатало, гномы все больше злились, а человеческая женщина то впадала в отчаяние, то лихорадочно думала о том, что если Некромант столь всесилен, то, может, сможет излечить ее от яда. Ничего не зная о мушкетерах, Миледи пыталась утешиться мыслью, что орки должны скоро обнаружить ее пропажу и броситься в погоню, если они смогут догнать отряд и освободить ее… Пару раз за это время Миледи пыталась мысленно обращаться к Некроманту, прося помощи, сама себе поражаясь: в том, своем мире, она лишь однажды уверила в Бога, когда ее вели на казнь, но даже тогда не осмелилась обратиться к нему, прося пощады, а вот сейчас пыталась как-то достучаться до темного мага – глупая затея, ведь он уж точно не Создатель и не может слышать мольбы, обращенные к себе. А может, сумел бы, если бы она знала, как верно к нему обратиться, возможно, ему нужны кровавые жертвы, как богам древности в ее мире или Врагу рода человеческого, если верить священникам. В любом случае, орки так и не догоняли их, что вновь и вновь приводило Миледи в отчаяние. К этому добавилась легкая лихорадка – женщина чувствовала, как ее начинает бить озноб, бросая то в жар, то в холод. Она очень хотела думать, что это просто страх, она твердила себе это, но разум подсказывал другое. Сколько раз в своей жизни Миледи всыпала яд своим врагам! Она знала, видела, как умирают в судорогах жертвы… Выпитый ею яд был неизвестен бывшей шпионке, но именно этим он был страшнее, потому что Миледи даже не знала, какие именно мучения ее ждут, как она будет умирать. Вот сейчас внутри нее все больше холода, в то время как на лбу выступила испарина, а во рту так сухо, хочется хотя бы глоток воды! Порой она кидала взгляды на Сельвид, высматривая признаки смерти на ее лице. Так хотелось, чтобы это прелестное лицо стало синим, чтобы глаза ввалились, чтобы губы побелели! Но то ли из-за отсутствия света, то ли потому что эльфы умирают иначе, но проклятущее лицо вовсе не становилось страшным и изможденным, сохраняя всю ту же странную свежесть молодости. Однако было то, что и вправду действовало: из-за плохого самочувствия Сельвид и попыток Миледи упираться, отряд продвигался не так быстро, как хотелось бы Торину. И если поначалу они прошли приличное расстояние, сделав лишь тот единственный короткий привал, то теперь все преимущество пропадало. До ворот оставалось примерно часа два пути, когда гора вдруг… вздрогнула. - Что это? – встряхнулась Сельвид. – Землетрясение? Гномы прислушались. Оба хорошо знали, что происходит внутри горы во время землетрясения, на этот раз было похоже только отчасти. Но что еще могло вызвать подобную тряску? И ведь тряхнуло как раз от главных ворот… - Кажется, наши друзья решили действовать без нас, - мрачно бросил Торин. – Хотя не могу им поставить это в упрек, возможно, у них не было иного выхода. - Они что же… могли встряхнуть гору? – пробормотала Сельвид. - Наши вспых-заряды мы так не проверяли, - отозвался Фрерин, в то время как его брат толчком заставил Миледи двигаться дальше. – Но ты же сама видела, на что способно оружие этих людей? Думаю, что и встряхнуть гору оно могло. - Вот только что будет после этой тряски, - буркнул старший принц. На это никто не ответил, все трое друзей подумали о том, что выжить при такой тряске сложно, все они почувствовали, что где-то в горе даже что-то рушилось. А раз мушкетеры решились на это, то, видимо, это был последний шанс… Миледи же на миг бросило в жар от понимания того, о ком говорили эти трое. Люди с оружием, которое взрывается! Здесь никто не знал пороха, неужели?.. Мысль о том, что мушкетеры не просто смогли последовать за ней в другой мир, но здесь объединиться с гномами и догнать ее, казалась безумной, но отчего-то очень реальной. Торин не выследил бы ее, а вот Атос – это ее проклятие! Он отыщет ее, наверное, и в самой Преисподней, чтобы поквитаться! Но более всего сейчас казалось естественным, что именно мушкетеры привели к Миледи ту, которая смогла ответить тем же оружием. Перед глазами начали мелькать черные круги – то ли от усталости, то ли от все больше действующего яда. И на мгновение Миледи даже захотелось умереть вот сейчас же, чтобы все-таки нарушить планы врагов. Но нет, Дьявол смеялся над ней, она продолжала жить. Хуже того, шагая, подталкиваемая в спину гномом, Миледи начала ощущать, как на ее коже появляются пятна. Она не видела их, но именно чувствовала, что они охватывают ее лицо и тело – мерзкие, жуткие трупные пятна! Миледи застонала от почти физической боли: ну отчего, отчего отравленная ею эльфа остается хороша собой, в то время как ее собственное тело, за которым она столько ухаживала, которое манило своим видом, соблазняло мужчин своей белизной – оно будет столь уродливо после смерти?! То, что сейчас Сельвид шла, опираясь на плечо Фрерина, было слабым утешением, тем более, что Миледи приходилось идти самой, Торин не давал ей отдыха, а противиться хотелось все меньше – от тычков уже болела вся спина. *** Их и вправду нагонял отряд. Вероятно, кто-то из орков, кто держался ближе к одному из коридоров, в момент обрушения побежал внутрь, а не к воротам, после, возможно, они смогли объединиться и решили двинуться искать или виновников обрушения, или хотя бы другой выход из горы. Глаза мушкетеров уже привыкли к темноте, так что небольшое помещение, где они остановились на отдых, можно было оценить и занять наиболее удобную позицию либо перебраться в другое место. Нельзя сказать, что комната позволяла спрятаться, но от нее уходили два пути, что позволяло или поторопиться уйти по одному из коридоров, или разделиться, чтобы кому-то удалось сбежать, пока другие отвлекут на себя орков. Но все это не давало главного – разделаться с орками, чтобы никто не мог догнать принцев. - Я отвлекаю, - шепотом предложил Двалин, - вы с двух сторон нападаете. Успеете хоть оценить, сколько их. Мушкетеры лишь кивнули, принимая этот план и отступая в стороны и немного назад: в темноте достаточно просто не привлекать к себе внимания. Гном же все внимание обращал на себя, встав почти в центре комнаты – так, чтобы, едва войдя, орки заметили именно его и бросились к единственному врагу. Все случилось именно так. Темные твари не знали, что где-то впереди их кто-то поджидает, они даже не крались, может быть, не были к этому привычны. Но, едва завидев Двалина, злобно зарычали и кинулись вперед. - Baruk Khazâd! – выкрикнул гном. У мушкетеров было лишь несколько мгновений, чтобы оценить число нападавших – около двух десятков. После считать стало некогда. От первого нападения пятеро орков рухнули, как подкошенные, даже не успели заметить врагов. Но вот следующие уже увидели нападение сзади, развернулись и поделились примерно поровну на всех. Пока они менялись, мушкетеры и гном сразили по еще одному врагу, только на этот раз не насмерть, лишь двое упали и не вставали, остальные отскочили с ранами, но после вновь вступили в бой. Спасало то, что помещение было не очень просторным, это не позволяло оркам нападать одновременно, когда они пытались это сделать, то только мешали своим, отталкивая и желая самому разобраться с врагом. Друзья умели пользоваться ошибками соперника, так что каждая такая заварушка заканчивалась раненным или убитым орком. Но все же и сами герои больше и больше уставали, а потому пропускали удары. Поначалу это было пустяком, ран или не было вовсе, или были совсем легкие… Однако вот сабля одного орка резанула по плечу д’Артаньяна – от более страшного удара спасло вмешательство Портоса, который всадил кинжал по рукоять в горло нападавшему. Но гасконец тем не менее отступил, чувствуя, как рука обвисла и не в силах действовать. Шпагу он переложил в левую руку, правда, понимая, что после раны и уставший, воевать он будет плохо, лишь бы смог помочь друзьям! Ранен был и Арамис, в бедро, отчего немедленно потерял возможность двигаться легко и изящно уходить от любого удара. Сам он, правда, полагал, что дело в том, что орк попал на старую рану, залеченную Сельвид не до конца. К счастью, Атос, Портос и Двалин расправились с оставшимися орками, хоть и сами тоже все были пусть и легко, но ранены. Так что после битвы друзья взялись перевязываться. В первую очередь наспех забинтовали раны Арамиса и д’Артаньяна, свои завязывали уже на ходу, поскольку оставаться тут было опасно – к одному отряду могли подоспеть другие орки, если кто-то пошел той же дорогой или услышал шум в этой стороне. *** Прошли они немало, прежде чем снова остановиться. Больше шагов слышно не было, погони, кажется, не было, а всем пятерым путникам нужен был отдых, Арамис и вовсе едва передвигался, опираясь на Портоса. Обстоятельства были таковы, что друзья, не сговариваясь, решили развести костер – огонь был необходим, приходилось рисковать. При свете рассмотрев раны и убедившись, что они серьезные, но не смертельные, промыв остатками воды, которая была при себе, и перевязав заново, наконец слегка притушили огонь, чтобы не привлекал внимание. И почти в полном молчании поделились: Двалин, Портос и Атос бросили жребий и договорились дежурить по часу, оставляя возможность д’Артаньяну и Арамису поспать все три часа. На этот раз комната была выбрана хоть и по пути, но расположенная чуть в стороне от основной дороги - можно было надеяться, что даже если орки двинутся в эту сторону, то не обнаружат путников. Время сейчас было на их стороне, не нужно было отвлекать наступающих, они и так не догонят уже Торина и Фрерина с женщинами. Плохо было то, что при себе у пятерых друзей не оставалось больше ни еды, ни воды. И Двалин, который принял на себя первую недолгую вахту, подумывал о том, не сделать ли им небольшой крюк и попытаться отыскать подземный источник, чтобы утолить хотя бы жажду. Вот только Арамиса и д’Артаньяна пришлось бы оставлять здесь, потому что ходить им будет тяжело. Но тогда надо было оставлять хоть кого-то охранять их… Выходило, что лучше попытаться поскорее добраться до выхода, там они быстрее найдут ручей и, может быть, хоть какую-то дичь подстрелят… то есть заколют – стрелять сейчас им было не из чего.