Специальный агент Саурона

Путники собирались было садиться в седла, но Леголас предложил им иной путь – водный, к счастью, лодки у эльфов были. - А наши лошади и пони? – заупрямились гномы. Мушкетерам тоже было не по душе оставлять отличных скакунов, но они понимали, что все равно в другой мир с собой их забрать не смогут, потому спокойнее отнеслись к плану принца, поскольку тот уверил, что это будет быстрее. - Мои спутники доставят их к воротам Эребора, - предложил Леголас. – А нам надо торопиться. К счастью, Быстротечная сможет донести нас до равнины перед Дейлом за несколько часов, верхом мы можем не успеть и до вечера, потому что пробираться на лошадях через лес невозможно, придется делать круг… Да и не все из вас сейчас способны пустить животных в галоп. Против этого аргумента возразить было нечего, так что путники наскоро погрузились в лодки, мушкетеры еще и мысленно поблагодарили принца за предусмотрительность: вряд ли можно назвать случайностью то, что лодок было две – слишком много для четверых эльфов, зато удобно для четверых мушкетеров, трех гномов, Леголаса и их пленницы. Миледи уже пришла в себя, хотя о ее здоровье никто не беспокоился. Она сидела на скамье, сгорбившись под тяжестью новостей, свалившихся на нее. И, увы, полностью веря им, потому что от пусть и слабого солнечного света сейчас так жгло кожу – вот почему твари Тьмы предпочитают передвигаться ночью! От будущего, что ее ждало, хотелось выть. Уж лучше было бы умереть в петле или под топором палача! Уж лучше бы она скончалась в муках от яда! Но нет, проклятый Некромант услышал ее и вот так «спас». Порой Миледи умоляюще поглядывала на кого-то из мужчин, но те или не замечали ее взглядов, или отводили глаза. А и чего ей ожидать? Гномы, черт бы их побрал, не поднимут руку на женщину – вот когда будешь их проклинать за это правило. Для эльфа она уже отродье Тьмы. А мушкетеры… О, эти и вовсе считают, что она заслужила свою судьбу! Как же страшно отомстила ей эта остроухая! Отомстила и за себя, и за Констанцию, и за всех… А граф и вовсе кажется почти довольным, где-то в уголках его губ затаилась хоть и слабая, но улыбка. И это понятно. Он, который должен был сейчас уже прийти в себя после смерти эльфы, должен был осмыслить ее поступок и назвать ее убийцей, теперь видел в этом иное: она не была ни судьей, ни палачом, она дала преступнице просто воду, а самым страшным ядом этот напиток сделала себе сама Миледи. Должно быть, благородный граф де Ла Фер видит в этом Небесную кару. И может быть, он прав – вот что ужасало. Ведь совсем недавно она думала о том, что в этом мире ад реален и он будет таким, который заслужила она… *** Поначалу путники не переговаривались, лишь озабоченно вглядывались вдаль, ожидая, когда наконец появится их цель. Но река все несла и несла их, и поневоле хотелось выговориться, тем более, что Леголас хотел знать о том, что случилось на севере, Торин и Фрерин тоже желали узнать побольше о сотрясении горы. Постепенно рассказ о порохе перешел в разговор об огнестрельном оружии. Старший гномий принц, правда, искоса поглядывая на эльфийского, завел беседу о том, как бы им получить хотя бы один из пистолей себе. - Мы видели их только внешне, - объяснил он, - потому сложно понять, как они устроены изнутри. А это оружие… Думаю, что оно будет нам очень полезно, если все разговоры о стреломете были небеспричинны, то есть если нам и вправду надо ждать в скором времени нападения дракона. - Дракона? – тут же заинтересовался Леголас. – Мне передавали ваши слова, но отчего вы решили, что он может напасть? Их давно не видели в этих краях. Он понимал, что объяснение было дано как раз в первую очередь для него, чтобы он не подумал, что подгорный народ хочет выступить с этим оружием против его сородичей. Но само упоминание этой твари удивляло. - Боюсь, что он и вправду может вскоре напасть, - задумчиво отозвался Арамис. – Кажется, я только сейчас понимаю, что за змею, а вернее змея упоминали орки. Ему и друзьям пришлось рассказать, что они слышали, когда были в горе. Но тогда некогда было над этим думать, а вот сейчас, сообразив, что слова «змей» и «дракон» в языке этого мира похожи, все становилось ясно. - Хитро, - оценил Леголас со вздохом. - Разве Некромант может управлять драконами? – засомневался Фрерин. – Мне казалось, что даже тому, кто был развоплощен, это не подвластно. - Именно, что он не может это сделать, - объяснил эльф. – Но, видимо, какие-то чувства и намерения этих существ он ощущает. И зная, что кто-то из них может вскоре появиться тут, он решил стравить наши народы. Тех, кто выживет в сражении на поле боя, сожжет или пожрет зверь. Ну а после армия Тьмы начнет свое завоевание. - Значит, в скором времени? – вздрогнул Торин. – Тогда мы тем более можем не успеть что-то сделать. - Берите! – Атос привычно щедро отдал оба своих пистолета. - Благодарю, - принц принял дар. – Хотя сейчас мне кажется, что будет более полезным просить вас всех остаться и помочь нам. - Это не от нас зависит, - вдруг возразил д’Артаньян. – Мы пришли в ваш мир за этой женщиной. Возможно, мы уйдем сразу после того, как справедливость будет восстановлена, а это может случиться до вашей войны. Торин невольно выругался. - Нам надо вновь разделиться, - предложил Атос. – Полагаю, вы, ваше высочество, как и принц Леголас, должны быть на поле, возле ваших народов, чтобы те услышали правду, а вы ее подтвердили. Там же должен быть и я, чтобы убедиться в ее каре. Но пусть ваш брат вместе с господином Двалином и моими друзьями торопятся в ваше королевство. Там ведь будет кто-то, кто сможет сделать порох? - Сделаем, все мастера не выступят в поход, - кивнул принц. - Отлично, тогда пусть одни сделают порох для пистолей моих друзей – и они смогут помочь вам, если нападение случится скоро. Другие мастера пусть раскручивают мои пистолеты и делают по ним копии. Гномы переглянулись, оценивая план. - Да, так будет лучше, - принял Торин. - Боюсь, я не смогу участвовать в этой гонке, - напомнил Арамис, передавая пистолеты д’Артаньяну. – Держите, дорогой друг, не придется лишний раз перезаряжать. Гасконец досадливо хмыкнул: он предпочел бы не запасной пистоль, а верный глаз и руку друга, но приходилось признать, что тот и вправду будет их сейчас задерживать, а коней им взять негде. *** До места отряд добрался без приключений. Разве только Леголас отметил то, что во дворце отца, который они проплывали, почти никого не было, дозорные коротко ответили, что Трандуил с воинами выступили к восточной границе. Эта новость ясно говорила о том, что столкновение армий может случиться в любой момент. Потому остаток пути отряд проделал в напряженном молчании, пытаясь успокоиться и убедить себя, что они успеют… И успели. Правда, им повезло, что армии эльфов и гномов сошлись как раз на равнине, которую пересекала Быстротечная. Так что лодки вынесли отряд как раз в тот момент, когда Траин и Трандуил, в очередной раз обменявшись гадостями, разъехались в разные стороны, готовясь дать команды своим армиям. Никто из воинов не успел взяться за оружие, но удивленно наблюдал, как из лодок выскочил младший гномий принц и в компании еще одного гнома и каких-то людей, не обращая внимания на войско своего народа, бегом бросился к Эребору. - Что это значит?! – обратился Наин к сородичу. Траин хотел было переадресовать вопрос сыну, но тот уже ответил на него. В первую очередь Торин и Атос вытащили из лодки пленницу и, проведя ее в центр между армиями, сорвали с нее плащ и швырнули на колени. - Вот воровка! – объявил принц. – И доказательство – у нее на шее. - Мое ожерелье! – выдохнул Трандуил. - Наше! – прорычал Траин. – Нашего народа! Она украла его по вашему приказу! И это вы убили Трора… - Нет, она, - прервал его Атос. А затем заговорил почтительно, но твердо, не давая себя перебить: - Прошу простить, ваше величество, но за всем, что вы назвали, стоит именно эта женщина. И делала она это не по приказу его величества короля Лихолесья, но ради другого хозяина, которому отдала душу. В этот момент Леголас, который до того не вмешивался, только помог Арамису покинуть лодку, приблизился к Миледи и расстегнул ожерелье. То ли на самоцветах были чьи-то чары, то ли Некромант свою волю привязал к ним, а то ли сама Миледи сдерживалась только до этого мига, но едва ожерелье было снято, как кожа женщины начала сереть и морщиться, нос удлинился и загнулся, а глаза еще больше впали, тело сгорбилось – и за несколько мгновений прекрасная дама превратилась в уродливого гоблина, который корчился и выл сквозь кляп. Атос, помедлив недолго, одним движением перерезал веревки на руках бывшей пленницы. И та бросилась бежать, вереща что-то нечленораздельное. Это зрелище никому не добавило настроения, тем более, что Торин взял слово и обратился к подгорному народу и эльфам, рассказывая о том, как они преследовали человеческую женщину, и где ее отыскали. После слово взял Леголас, говоря о том, что люди, прибывшие с ними, слышали про дракона, Некромант надеется на его нападение, а потому все они в опасности. *** Фрерин с Двалином и двумя мушкетерами бегом добрались до Эребора и, ничего не объясняя и не сбавляя шага, неслись к кузням. К ним лишь присоединилась Дис – юная гномка высматривала братьев с балкона. - Вспых-заряды! – уже приблизившись, закричал младший принц. – Скорее! Делайте вспых-заряды! И все отдавайте людям! - Что случилось? – пыталась выяснить Дис. – Где Торин? - Жив, - лишь ответил Фрерин. – Все после, прошу! Забирай всех женщин и уходите глубже в гору! Прячьтесь! Принцесса хотела было поспорить, но вид брата – такого необыкновенно уставшего, сосредоточенного и несколько испуганного – заставил ее передумать, Дис предпочла подчиниться, понимая, что спасти всех, кого можно – ее долг. - Раздувайте печи! Где мастера? Фрерин, еще толком не договорив, заметил тех лучших мастеров оружия, кто был у их народа. Кое-кто из гномов уже суетился с зарядами, но мастера стояли в стороне, считая это не работой для себя. А потому Фрерин выложил перед ними пистолеты Атоса. - Нужно сделать такие же, - объявил принц. – А может и лучше. Чтобы могли бить даже по дракону. И немедленно! Да быстрее же! – зарычал Фрерин, заметив, что мастера удивленно переглядываются, но так ничего и не делают. – Разбирайте их, проверяйте! Я поясню, что смогу, эти господа – тоже. Гномы больше не спорили, их увлекла сама идея попытаться сделать что-то, доселе им незнакомое. Потому на поле армии еще стояли друг против друга, Торин еще вел рассказ о том, как они ловили преступницу, а мастера уже полностью определили, что и как надо сделать. Правда, была одна трудность – время. - Мы не успеем отлить, - начал один из гномов. – Надо, чтобы высохло и… - Колокол для Дейла почти готов, а отверстие как раз не заделали, - прервал его другой мастер. – Надо только подправить немного и собрать прочие детали. И работа была в самом разгаре, когда в человеческом городе зазвонил иной колокол. Фрерин заскрежетал зубами, Портос и д’Артаньян по одному его виду поняли, что происходит, а потому молча отправились за порохом. *** Граф не слушал речи принцев двух народов, он продолжал смотреть в ту сторону, куда сбежало мерзкое существо, когда-то бывшее прекрасной женщиной, которую он по-настоящему боготворил. Как это возможно? Этот странный мир переворачивал с ног на голову все, привычное нормальному человеку, и, одновременно, он возвращал в ту сказку, в которую верили с детства: что зло всегда ужасно, а добро прекрасно, что это добро непременно победит зло… Даже гибель тут героям была суждена не бессмысленная, а красивая, в то время как злодеи получали ту кару, что была для них самой страшной. Но в то же время этот мир заставил ведь и их самих иначе взглянуть на жизнь. Во всяком случае Атос был уверен, что он, когда-то отказавшийся от жизни, выбрав поиск смерти, ныне был готов наслаждаться жизнью, он, когда-то убежденный в невозможности любви, сейчас был даже почти влюблен… - Дракон! – вдруг раздался чей-то крик. И немедленно же гномы и эльфы принялись перестраивать боевые ряды. Граф невольно отступил на шаг назад, взглянул на Арамиса, который не отводил взгляда от неба. Потянулся к оружию, но, вспомнив, что подарил пистолеты гномам, опустил руки – не со шпагой же идти против огнедышащего змея. Хотя в легендах рыцари с мечами ходили, вот ведь безумие! - Действительно, дракон, - как-то спокойно подтвердил будущий аббат. – Жаль, с пистолями не успели. - Не успели, - согласился Атос. Сам при этом думая о том, что это, пожалуй, конец, на них ведь даже кирасы нет – что они могут против той гигантской туши, что летела сейчас в небе? И еще, наверное, это потому конец, что смерть всегда не приходит, когда ты ее зовешь, когда не хочешь жить, но когда в тебе появляется желание остаться, так костлявая тут как тут и требует свою жатву… - Еще никогда раньше я не был так далек от мысли о том, что мир это склеп, - озвучил схожие размышления Арамис. - Подумываете забросить мысли о диссертации и монастыре? – усмехнулся Атос. – Наши друзья были бы в восторге это услышать. - Да кой черт разница, о чем я думаю! – выругался уже не-аббат. – А вот то, что они не могут сейчас быть с нами, как и мы с ними – это и вправду то, о чем я жалею. Даже больше чем о возможности забросить все монастыри и посвятить себя иной стезе. - Вы правы, - согласился Атос. – Но все же двое на двое – не такой плохой расклад. Я рад, что вы со мной, дорогой друг. - Для меня честь, любезный граф, - серьезно отозвался Арамис. Дракон уже приблизился, эльфы залпом выстрелили, гномы метнули копья, но ни то, ни другое не могло пробить шкуру зверя. Отряды же бросились в стороны, потому что тварь раздувала ноздри, готовясь пустить пламя. *** Своего рода прощание было и между двух других друзей. Портос и д’Артаньян появились на смотровой площадке Эребора, когда дракон, пронесшись над армиями эльфов и гномов, полыхнул огнем – но от этой струи пламени дружно шарахнулись все. Почти все, потому что ни Атос, ни Арамис увернуться не успели, но их друзья разглядеть этого не могли. А огромная тварь пролетела дальше, принимаясь разворачиваться над человеческим городом, в котором вовсю били в набат. Друзья не видели, правда, и как в Дейле к стреломету бежал Гирион, как заряжал его черной стрелой и как выстрелил в дракона, который уже летел в сторону от города, собираясь с силами для новой волны огня. Им лишь почудилось, что дракон на мгновение дернулся, но с такого расстояния можно было и ошибиться. - Какая мерзкая тварь, - пробормотал Портос. – А вы не находите, дорогой д’Артаньян, что нам давно пора бы вернуться домой? - Я бы с удовольствием, - буркнул гасконец, взводя курки, - но не уверен, что это зависит от нас. Потому что лично мне этот мир изрядно надоел, хотя должен признать, что все случившееся тут меня отлично встряхнуло, а еще… Только не смейтесь, дорогой друг, но я должен признать, что начинаю верить в воздаяние после смерти! - А это так плохо? – удивился гигант. - Не знаю, наверное, нет, потому что это означает, что я могу быть совершенно спокоен за Констанцию. Мне не давало покоя, что ее нет со мной, я даже злился на Него, что он забрал ее. Но теперь я знаю, что Он умеет карать страшной карой. - Как это все сложно, - вздохнул Портос. – А я вот всего лишь сожалею, что никогда не любил так, как вы, или… как наш дорогой Атос. Наверное, уже не успею, да? - Наверное, - подтвердил д’Артаньян. Дракон, увернувшись от новых выстрелов эльфов, летел прямо на Эребор. И струя его пламени сносила все, пули ему не были страшны. Двое героев-пришельцев из другого мира толком не успели проститься.