Специальный агент Саурона

Принц вновь появился у нее вечером. К тому времени Миледи уже всем своим видом показывала, что готова уделить ему время. Правда, поела она все же немного, показывая, что слабость не окончательно покинула ее. - Вам… тебе… лучше? – открыто улыбнулся он. - Да, гораздо, - уверила его гостья. И добавила, непрозрачно намекая на свое истинное состояние: - Но, прошу поверить, даже если бы я была еще больна, я не посмела бы злоупотреблять гостеприимством твоей семьи…. Торин. На имени гнома она умышленно вновь запнулась и покраснела. - Анна, тебе не стоит и думать об этом! – принялся уверять ее тот. – Мы… я рад очень, что ты гостишь у нас! - Служанка сказала, что завтра мое платье будет починено. Значит, завтра я смогу отправиться домой. - Уже завтра?! – потрясенно пробормотал Торин. Миледи сделала вид, что колеблется. - Я... я должна уехать, - с тяжелым вздохом вымолвила она. - Но почему?! - О, прошу, давай не будем об этом! Анна позволила на лице отразиться сомнению, борьбе… и после смирению перед неизбежным, словно ей пришлось преодолеть необыкновенные муки. - Ты обещал показать мне Эребор, - Миледи встряхнула головой, как бы отгоняя неприятные мысли. – Мне еще позволительно его увидеть? - Конечно! Торин подал руку гостье, но тут же смутился: - Только… людям мы показываем лишь несколько верхних этажей, которые… позволительно видеть посторонним. - Как жаль, - искренне огорчилась та. Анна взяла принца под руку, опираясь на нее несколько больше, чем это было нужно. Однако Торин решил, что сказывается слабость – женщина еще не до конца пришла в себя после болезни, хоть и пытается это скрыть. - Я так надеялась увидеть то небывалое мастерство подгорного народа, - продолжала она. – Признайся, ведь самые красивые залы вовсе не те, что вы показываете гостям? И в глубине есть красота, которую не видят глаза смертных? Миледи скромно опустила глаза, но ее дыхание было глубоким, что было отлично видно мужчине, чей взгляд невольно останавливался на груди гостьи. Эта ее близость к нему была так мучительна! Пусть он и не мог ее осудить за то, что она так близко прижалась к нему, полагая, что причина в ее плохом самочувствии. - Нет, вовсе нет, - Торин направился к дверям, посчитав, что так будет лучше – надо будет смотреть перед собой. - Ох, я вовсе не хотела тебя в чем-то упрекнуть, - проговорила она тихо – и оттого так чарующе. – Я буду рада увидеть то, что мне позволено. - Я рад бы показать тебе больше, - признался принц, - но Трор… - Нет, нет, король прав, - прервала его женщина. – Нельзя доверять никому, особенно тем, кто принадлежит иному народу. - Мы вовсе не так недоверчивы, - принялся объяснять Торин. – И с людьми Дейла у нас отличные соседские отношения. - Да, я слышала об этом, когда была в городе. Принц принялся рассказывать ей о коридоре, где они шли, о том камне, которым были выложены стены, и Миледи сосредоточенно внимала ему, восхищенно уточняя детали и проявляя неподдельный интерес. *** - Мне стоило больших трудов уговорить ее остаться еще на несколько дней! – делился Торин с братом. - А ты уверен, что это хорошее решение? - А ты нет? – нахмурился старший принц. Фрерин вздохнул. - Я говорил с Дис… ей не очень нравится гостья. И Трор, ты знаешь, готов к ней прислушаться. - А отец? - Он пока ничего не сказал. Торин сжал зубы – так он и думал, человеческую женщину не хотели принимать заранее, едва она появилась. - В тебе ведь не вспыхнула страсть? – осторожно уточнил младший брат. – Хоть она и нравится тебе… - Нет, пока нет, - досадливо отозвался Торин. - Тем лучше, значит, ты сможешь отказаться от нее. - Она останется здесь до приема остроухих. Мне стоило огромных трудов уговорить ее – и потому я не буду ее гнать. Хотя бы до приема, думалось ему. Возможно, за эти дни и Дис, и другие изменят свое отношение: стоит им познакомиться с Анной поближе – и они поймут, как ошибались, как не похожа она на других людей! - Уговорить остаться на праздник? – удивился Фрерин. – Я-то думал, все женщины любят праздники. Это возможность нарядиться и наплясаться. - Именно. Нарядиться… *** …Когда Анна услышала, что вскоре в Эреборе будет праздник, она так обрадовалась, что Торин понял – он нашел способ уговорить ее остаться. - Я никогда не видела эльфов! – говорила она с восторгом, какой присущ детям. – Неужели они будут тут?! - Будут, - нахмурился Торин, чувствуя, как в нем просыпается ревность. – Трор в их честь и устраивает прием. Он уже пожалел, что сказал об остроухих, но кто мог предположить такой восторг у гостьи этим известием? - Останься, - предложил он, - и сама взгляни на них. Нет, совсем не ради них хотел бы Торин предлагать ей остаться, но пока она от всех его уговоров отмахивалась, краснея или бледнея, прося не говорить об этом. Ей было тяжело – и Торину казалось, что она на самом деле хочет остаться, но не в силах себе этого позволить, хоть и не понимал причин. - Ах, наверное, это очень красивое зрелище! - Да! – поддержал ее принц. – Я буду рад показать тебе Тронный зал! Тебя пустят туда на прием. Анна теребила ленту на платье и кусала губы. - Я… я так хотела бы увидеть это, - наконец призналась она. – Зал, наверное, прекрасен! И… потом тоже можно будет остаться? - На праздник? Конечно! – рассмеялся Торин, уже предчувствуя победу. – И я приглашу тебя на танец! - Боюсь, я не знаю ваших танцев, - покраснела она. - Я научу! – немедленно отмел этот довод он. - О, мой принц, - кокетливо улыбнулась гостья, - боюсь, пока ты будешь меня учить, все женщины твоего народа посмеются надо мной. - Нет! Ты будешь самой прекрасной на празднике! Никто не посмеет смеяться над тобой, поверь. Эти слова заставили ее побледнеть, улыбка Анны погасла. - Ты смеешься надо мной, - вздохнула она. - Как это могло прийти тебе в голову?! - А как я могу быть самой прекрасной в… Она недоговорила, отворачиваясь. И Торину пришлось потратить немало времени и уговоров, чтобы добиться от нее признания – Анна стеснялась того, что у нее нет ни наряда, ни драгоценностей. Его прекрасная гостья обиженно кусала губы, когда Торин расхохотался на это признание – он-то полагал, что причина гораздо серьезней. - Обещаю, ты будешь самой прекрасной на этом празднике! – принц приложил ладонь к сердцу, словно давая клятву. - Ты вновь смеешься надо мной, - вздохнула Анна. - Гномы никогда не насмехаются над женщинами, - строго произнес он. – Или ты думаешь, что в моем королевстве не найдется подходящего тебе платья? Или тебе кажется, что украшения, созданные руками наших мастеров, не в силах украсить тебя? - О! Анна прижала ладонь к губам, глядя на него с такой радостью и любовью, что Торин сам себе дал зарок: добиться для нее самых прекрасных украшений, чего бы ему это ни стоило! Он уговорит деда дать ненадолго ожерелье из алмазов. - Прошу, скажи, ты останешься?.. *** Она осталась. И Торин все свободное время теперь проводил с человеческой гостьей, сбегая к ней с совещаний деда и поучений отца. Для нее он велел выделить место на одной из дозорных площадок – неподалеку от выделенных ей покоев. Здесь Анна проводила очень много времени, любуясь видом на луг и лес за ним и постепенно выздоравливая. Для нее он велел приготовить платье к празднику. Пришлось потрудиться, уговаривая сестру подобрать подходящий наряд. Дис очень упрямилась, гостья не нравилась ей, а потому сестра ворчала, что слишком много чести для незнакомки – явиться в тронный зал на королевский прием. - Ты же видела наряд, в котором она была! – возражал Торин. – И ее кожа, ее поведение – она из благородной семьи. - То, что она своими руками ничего не может делать, ее не красит, - недовольно отзывалась Дис. – Зачем тебе такая невеста – она и рубашку тебе не заштопает! А уж просить гобелен выткать ее вовсе бесполезно. - А ты лучше расспроси ее, умеет она шить или нет, - смеялся он. - И она наврет. - Ну почему ты думаешь, что она врет? - Не знаю, - вздыхала Дис. – Но она так говорит… будто играет. - Тебе показалось, я уверен. - И все равно! Мы ничего о ней не знаем – а ты приглашаешь ее на праздник и хочешь нарядить в дорогое платье! После долгих уговоров сестра уступила. Правда, не во всем. Торин хотел, чтобы Анна была на празднике в цвете их семьи, темно-синем. Тем более, что на нем прекрасно бы смотрелось белоснежное ожерелье. Но, видя упорство Дис, в цвете уступить пришлось ему – пусть будет то, какое подойдет человеческой женщине. Наконец, для нее он уговорил Трора дать драгоценности. Самоцветы белее света звезд, что отдал в обработку и огранку Лесной король. Трандуил приедет как раз за ними, однако эльф еще не знал, что камни ему не вернут. - О, Эру! – воскликнула Анна при виде украшения. – Оно… оно слишком прекрасно! Оно… достойно королевы! - Оно делалось для эльфийского короля, - пояснил Торин, довольно улыбаясь, испытывая гордость за творение гномьих мастеров. - Я не могу его надеть! – запротестовала Анна. - Почему?! - Оно… слишком прекрасно для меня! - Я обещал тебе дать самое лучшее! - Но, Торин, когда эльфийский король увидит его на мне, он будет в гневе. Нет, пожалуйста, я не хочу, чтобы вы ссорились… - Он получит его, если заплатит за работу, - пожал плечами принц. – Трандуил слишком скуп, он отказался оплачивать наш труд. - Как несправедливо! – возмутилась Анна. И Торин улыбнулся тому жару, с которым она говорила. Да, она понимает его народ, пусть она не гномка. Выпросить у Трора ожерелье, чтобы его надела человеческая дева, было непростым делом. Торину пришлось и умолять, и рисовать картины того, как разгневается эльфийский король, – лишь бы дед уступил. Но Анна радовалась этому дару – пусть лишь на день. И горячо осуждала эльфа. И еще улыбалась ему, Торину. А потому принц готов был хоть вновь отправиться спорить с дедом и сестрой. *** Миледи себя чувствовала великолепно. С каждым днем гномий принц превращался в послушную собачку, с какими выступают бродячие циркачи. Команда – и он бежит ее выполнять, получив маленькую сладость взамен. Все чаще мысли шпионки вертелись вокруг того, а не остаться ли ей тут. Управлять этими коротышками, обладая их богатствами, – это ли не то, чего она всегда желала? Сокровищница Трора, как говорят, самая огромная… Тот, кто направил ее сюда, сможет ли он ее отсюда достать? Он опасен, очень. Но, кажется, не всесилен, раз ему понадобились услуги обычной смертной. Здесь же ее отношения с Торином складывались великолепно. Если постепенно избавиться от некоторых неугодных… можно получить в руки все. Миледи досадливо поморщилась. Нет, больше она этой ошибки не совершит. Когда граф де Ла Фер опустился пред ней на колени, прося стать его женой, она торжествовала! Первая дама провинции! У нее было отныне все: красота, богатство, почести и власть. Она потеряла все в один миг… С лордом Винтером она действовала осторожнее. Она смогла убедить его, что родила от него сына. И лишь после избавилась от супруга. И все же она пожелала слишком многого и сразу. А потому в спешке и гордыне не заметила младшего брата мужа. За что и поплатилась… Дьявол давал ей третью попытку. Но теперь Миледи не торопилась торжествовать, не спешила заполучить все. Торин у нее на крючке, она может им управлять. Но заигрываться не стоит. Этим утром, навещая ее на смотровой площадке, принц упомянул, что жители Дейла отчего-то очень хотят приобрести гномий стреломет. - И что же ответил Трор? – заинтересованно повернулась к нему Миледи. Она-то знала, отчего Дейл так возжелал приобрести это оружие, – она сама потрудилась над тем, чтобы пустить в городе слухи: не порядок это, жить возле горы, полной золота, без защиты от дракона, ведь всем известно, как влечет этот металл проклятого ящера! Горожане эти разговоры подхватили охотно, видимо, дошли до правителя. - Он сомневается, - ответил Торин. – Мы не ковали больше ни одного такого, слишком непросто его сделать, много сил и чар. Если сейчас продать стреломет людям, на время Эребор останется без этого оружия. - Ах, нет! – горячо воскликнула шпионка. – Этого нельзя допустить! Нельзя оставлять без защиты свой народ, охраняя другой. Торин улыбнулся – радовался ее беспокойству за его племя. - Драконов давно не видел никто, - пояснил он. – А если он и появится, Дейл сразит его – ведь город расположен перед нами, до нас тварь не доберется. - Все это так, - согласилась Анна. – И все же… Нет, мой принц, уговори деда не соглашаться! Ты должен думать больше о народе, а не о золоте. Кто знает, что он решит, думала она, сейчас поправляя наряд для приема. Но что бы ни решил, это будет ей на руку. Пока, решила Миледи, она будет делать то, что ей велел… Господин. Это сулит не большие выгоды, но ей довольно и этого. Для начала. После же, быть может, она сможет вернуться в Эребор. Кто угадает, в чьих руках… или лапах будет золото Одинокой горы, кто будет Королем-под-Горой вскоре. О планах Господина Миледи знала частично, но о многом она догадывалась сама. И выполняла эти планы она добросовестно. Но строила и свои. - Тебе очень идет этот наряд… и это ожерелье, - улыбнулась Дис, появляясь на пороге. Проклятая карлица! Под предлогом заботы о гостье, столь близкой ее брату, гномка собралась провести с ней, кажется, весь день. Анна догадывалась, что причина в ином: не доверяя, Дис желала лично следить за человеческой женщиной, а также оберегать драгоценное ожерелье, желанное и гномами, и эльфами. - О, это совсем не моя заслуга! – скромно потупилась Миледи. – За все я должна благодарить вас и вашего брата! Что ж, пусть следит! Глупая девчонка не знает, что в корсаж столь великодушно выданного ей платья Миледи спрятала стилет, с которым не расставалась. Как найдется у Анны для нее и немного яда. - Нам пора, Торин уже в Тронном зале, но Фрерин проводит нас, - доверчиво говорила Дис. - Да, да, идемте! – воодушевленно подскочила Миледи. – Если бы вы знали, как этот прием важен для меня! Как дорога мне возможность побывать здесь, с вами! Гномка глянула на нее подозрительно, но именно в этих словах Анна была честна.