Моё место в этом мире

Дорогие мои читатели, минуточку внимания. Во избежание конфликтов помните, что это всего лишь фанфик. Я ни в коем случае не хочу оскорбить чьи-либо чувства. Да, знаю, "кто я такая, чтобы говорить на подобные темы". Но, как я уже говорила, это всего лишь плод моей фантазии. В любом случае вы всегда можете пройти мимо. Я искренне надеюсь на ваше понимание. Приятного чтения. ХО

В общем, девочки и мальчики, жизнь моя резко пошла на лад, что не может не радовать. Мы с Майком наконец-то забрали маму из больницы и все вместе поехали отмечать это событие в ближайшую пиццерию. Майки обзавёлся постоянной девушкой по имени Кристин. Честно, милее и приятнее людей я в жизни не встречал. Я стал чаще посещать занятия в институте и, не поверите, начал делать первые успехи в философии! Конечно, во многом благодаря Фрэнку. Кстати, после того случая с пледом он стал… добрее что ли: он перестал звать меня дурилой, шутить надо мной не прекратил, но теперь это происходило гораздо реже и по-доброму. Я хорошо сдружился с Майлзом и даже научился варить ему кашу, поэтому ужинали мы как английские лорды. Эти деньки проходили более чем весело: мы с ужасным М. играли в индейцев, делали перерыв на молоко и печенье, доставали игрушечные пушки и до самого вечера играли в гангстеров. Иногда к нам присоединялся Фрэнк. Майлз даже как-то отметил, что мы стали настоящей семьей, как раз в этот момент я пытался состряпать некое подобие ужина на троих. Айеро-старший по обыкновению своему заваливался домой где-то в половину седьмого вечера, на полчаса убегал в душ, заваривал кофе и садился в своё любимое кресло, чтобы вновь начать полоскать мне мозг. К слову, наши занятия проходили тоже достаточно весело, потому что Фрэнк несколько дней подряд проливал на себя кофе. Карма, ничего не поделаешь. В остальном всё было одинаково.

Но наш крайний урок я запомню надолго.

В тот день у Фрэнка был выходной, поэтому мы занимались практически с полудня. Обложившись книгами, мы сидели друг напротив друга, Фрэнк с интересом смотрел на меня, пока я вспоминал точную формулировку основного вопроса философии. — Ой, ладно, красавица, не мучайся. Ты знаешь, что значит «своими словами»? Я не прошу тебя говорить формулировками из учебника. Вообще, философия — предмет, где зубрёжка не прокатывает. Смысл учить наизусть целый параграф, если ты ничерта не понял? Ты в курсе, что семь страниц можно пересказать двумя предложениями?  — Фрэнк, философия это не моё.  — Красавица, всем плевать, твоё это или нет. Господин Милишевич просто завалит тебя на первом вопросе и всё, потом всю жизнь посетителям в МакДаке будешь это объяснять.  — Ну почему сразу в МакДаке? — А, да, точно. Ещё же KFC есть, как я мог забыть.  — Фрэнк, но я действительно не понимаю ничего, из того что тут написано. Ни единого слова.

Фрэнк закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.

— Ох, Уэй, рано я убрал тебя из списка дурил, рано. Что мне с тобой делать?  — Не знаю.  — И я не знаю. Ну ты посмотри, — он взял в руки учебник, — тут и учить-то нечего. Это не книга, это, мать его Заратустру ети, дневник. Дневник, Карл! Неужели ты даже рассуждать не умеешь? — Ну, умею. — Ню, умею, — передразнил меня Фрэнк и швырнул книгу на стол, — умеешь — докажи! — Как?

На долю секунды Фрэнк задумался, но потом стукнул ладонью по столу и подался вперёд.

 — Давай так: я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать на них, предварительно обдумав каждый свой ответ. Идёт?  — Э… ладно, идёт.  — Отлично! — Фрэнк хлопнул в ладоши и сел на журнальный столик, — Итак, самый простецкий вопрос, ответ на который знает даже самый безнадёжный первокурсник: опиши мне предмет философии.  — Мне кажется, это не совсем корректный вопрос. Можно уточнение?

Фрэнк легонько стукнул меня по лбу и одарил многозначительным взглядом.

 — Плохой Добби, очень плохой. Философия сама по себе не требует уточнения. Давай, будто я этого не слышал, а то не видать тебе носка в конце семестра.  — Но я действительно не понимаю, чего ты хочешь от меня.  — Очень плохой Добби, плохой и глупый. Начать надо было с того, что существуют три взгляда…  — А-а-а-а! Всё-всё-всё, я понял. Существуют три взгляда на философию как на предмет. Итак, первый взгляд сформировался ещё во времена Аристотеля. Предполагалось, что философия представляет из себя науку об общих законах мироздания. Проще говоря, считалось, что философия — это наука о мире в целом, и… Ну что опять не так?

Фрэнк сидел передо мной, подперев щёку кулаком, и удручённо вздыхал. Он ещё раз ударил меня по лбу и, простонав, растянулся на крышке стола.

 — В чём дело? Я же всё правильно сказал.  — Я просил тебя рассуждать. Р-А-С-С-У-Ж-Д-А-Т-Ь, Карл! Зачем ты мне пересказываешь то, что я и без тебя знаю?  — О чём мне рассуждать?  — Об этих самых трёх взглядах! Я не хочу, чтобы пересказывал мне учебник, я хочу, чтобы ты понял то, о чём толкуешь. — Что?  — Блять!

Фрэнк резко встал и начал расхаживать по комнате.

 — Как ты собрался становиться архитектором, если у тебя ни ума, ни фантазии?! Ты начал загонять про три взгляда, вот и расскажи мне, какой из них тебе ближе?  — А это имеет какое-то значение?  — В философии — да. На зачётах по этому предмету ценится именно твоё мнение. Не умение пересказывать, а мнение. Понял?  — Понял. — Ну? — Что?  — Где твоё мнение? — Ну, я думаю, мне ближе взгляд, которого придерживался Рассел*.  — Это вопрос или утверждение?  — Утверждение.  — Почему?  — Что почему?  — Почему тебе ближе взгляд Рассела?  — Я должен это объяснить?  — Именно. Ты должен уметь отстаивать свою точку зрения. Так что там? Почему ты так считаешь, ты что, законченный атеист?  — А Рассел был атеистом?  — Ты вообще знаешь, кто такой Рассел? — Ну, философ.  — Это всё? Ты хоть работы его читал?  — Э-э-э-э… ну.  — Охереть не встать, о чём мы вообще с тобой говорим, если ты основ понять не можешь?  — Ладно, ладно! Да, я поддерживаю взгляд Рассела, потому что философия противоречит церковным доктринам.  — То есть, ты атеист?  — Не совсем. Я верю в реинкарнацию, в сверхъестественные силы, в теорию большого взрыва и эволюцию. В конце концов я верю в Бога, но не в церковь. Для меня Бог — всего лишь высшее существо, которому всё равно, ходишь ты в церковь по воскресеньям или нет. Может, это всё чушь собачья, а именно так я и считал до того момента, как мама попала в больницу. Я рвал и метал, хотел, чтобы подонки, напавшие на маму, понесли самое жестокое наказание. Мне было очень плохо, и каждую ночь я просто стоял у окна, смотрел на небо и просил о том, чтобы с мамой всё было хорошо. Я не религиозен, просто так легче жить. Да и какой смысл в религии? Из-за неё происходят войны, гибнут невинные люди. Это просто ужасно. Но это всего лишь моё мнение, которое ничего здесь не решает.  — Многие люди так думают. Поэтому наше общество считается потерянным. А что насчёт грехов? Все фанатики полагают, что без религии настали бы Содом и Гоморра.  — Слишком поздно. Людей останавливают реальные законы и возможность реального наказания, но никак не Ветхий Завет. Но убийство или воровство — это безусловно ужасно.  — Так грехов-то вроде семь было.  — И что? Даже священнослужителям нет места в Раю, если он, конечно, существует. Все и так знают, что гордость, зависть и обжорство это плохо. Хотя, когда я был маленьким, то ходил в воскресную школу. Так вот моя учительница, миссис Лерман, говорила, что однополая любовь тоже является грехом. Когда я спросил её, с чего это она взяла, ведь в Библии про это ничего не было, миссис Лерман назвала меня голубым приспешником Сатаны. Собственно, после этого я разочаровался в людях.

Фрэнк улыбнулся, сел обратно на стол и наклонился к моему лицу.

 — Должно быть, ты её ненавидишь?  — Немного. Вместе со мной в эту школу ходила девочка по имени Хайди, которая мне очень сильно нравилась. После того, что сказала миссис Лерман, Хайди стала смотреть на меня с отвращением.  — Как мило. В детстве я ходил в католическую школу и был такого же мнения. Именно там я решил ломать систему.

Фрэнк усмехнулся собственным воспоминаниям. Он наклонился ещё ближе ко мне так, что между нашими носами была пара сантиметров.

 — Конечно, тогда мне не удалось это сделать, но сейчас… Джерард, давай отомстим им?  — Ч-что?

Без лишних объяснений, Фрэнк притянул меня к себе за плечи и поцеловал. Хотя, поцелуем это назвать сложно, Айеро просто крепко прижался к моим губам и грубо пресекал все мои попытки высвободиться. Нет, нет, не-е-е-е-ет! Я плотно сомкнул губы и зажмурил глаза, это сон. Это просто сон…