Сын Империи

Утро началось с обычной утомительной прогулки по нелепо большому количеству этажей монументальной архитектуры дворца, которую даже в дневном свете нельзя было назвать иначе как мрачной. Хан покачал головой, повторяя про себя, что ему срочно нужно отсюда переводиться. И встретив по дороге не закрывающего, как всегда рот, Горна, он лишь сильнее утвердился в этой мысли. Держа по чашке свежесваренного кафа, Хан и Горн завернули в последний, уже знакомый, коридор перед входом в апартаменты Люка, и тут же быстро расступились в стороны, когда мимо них, опустив голову, пронесся профессор Лентик - учитель Люка по физике. Хан оглянулся на удаляющуюся фигуру Лентика. - Куда это он? Люк что, еще не вернулся? Вчера он задержался до поздней ночи и блуждал по апартаментам еще несколько часов, но малыш так и не появился, а поскольку сегодня Хан работал в первую смену, и вставать ему нужно было рано, то он ушел, так и не дождавшись его возвращения. И только сейчас у него возникла мысль о том, что малой мог улизнуть из дворца, как, по словам Горна, он обычно и делал. Они вошли в апартаменты и... услышали шум за дверями. Люк орал что было мочи, уже слегка охрипшим от крика голосом. Хан остановился, прислушался и понял, что звук доносится из библиотеки на другой стороне главного коридора. Судя по всему, там сейчас бушевала самая настоящая буря. - Ну не знаю, - как-то, слишком радостно произнес Горн. - Похоже на то, что он все же вернулся. Они замедлили шаг, и тут же раздался чудовищный грохот, заставив Хана и Горна подпрыгнуть от неожиданности. Огромные полотна, висящие вдоль прилегающей стены между библиотекой и коридором, в котором они сейчас стояли, внезапно затряслись, и Хан почувствовал под ногами вибрацию, словно по зданию только что пролетел ДИ-истребитель. Секундой позже, из комнаты вылетел по-прежнему орущий малыш: -...если ты не можешь убраться из дворца, то хотя бы убирайся отсюда! Виконт Индо, шедший в двух шагах позади него, спокойным голосом ответил: - Тот факт, что тебе не нравится правда, не делает ее менее реальной. Это было безрассудно, мелочно и по-детски... Люк резко развернулся к нему и поднял руку, указывая на выход. - Пошел вон! Какое слово ты здесь не понял! - Если ты думаешь, что закатывая истерики, ты что-то изменишь... Малыш напрягся, и на долю секунды Хан почувствовал что-то такое... словно посреди глубокого космоса на корабле произошла разгерметизация. Воздух сначала словно сжался и тут же резко расширился. У него заложило уши, а стоящий перед ним Индо осторожно сделал два шага назад... С пылающими от гнева глазами, Люк продолжал стоять на месте, наклонив голову, а стоящий спиной к Хану Индо напряженно выпрямился. - Не надо. Малыш не двинулся с места, но в его голосе зазвучала угроза. - Тогда не доводи меня. Только теперь Хан заметил, что под глазом у него был свежий синяк, и с той же стороны лица красовался ряд царапин. Индо продолжал стоять на своем: - Все, что ты сделал, было твоим выбором. Если ты решаешь вести себя столь безответственно, то ты должен принимать последствия. Малыш выпрямился и почти смеясь, произнес: - Мое решение? - Этого бы не произошло, если бы ты не взялся за Арамиля... - Да я его не трогал! - Ты заставил Императора отреагировать. Ты решил это сделать. Малыш залился горьким, почти истеричным смехом. Но тут же замолчал, схватившись за ребра, и подавил вздох боли. Поглядев на Индо, он развернулся и пошел к Красной комнате. Хан пораженно смотрел, как Индо тут же двинулся следом за ним. Этот человек точно не понимает, когда стоит остановиться. В последнюю секунду Люк резко развернулся, выставив ладонь перед собой... Буквально в шести шагах от него, дверь захлопнулась прямо перед лицом Индо с достаточной силой, чтобы его плащ колыхнулся от вырвавшегося потока воздуха. Он подождал ровно секунду, прежде чем нажать на входную пластину. Хан мог лишь наблюдать, как Индо спокойно вошел в комнату и закрыл за собой дверь. В ту же секунду они снова услышали голос малого, и следом за ним раздался еще один сильнейший удар, словно что-то разбилось об стену и осколки посыпались на пол. Наконец-то придя в себя, Хан двинулся вперед, но Горн тут же ухватил его за руку. - Послушай меня, Соло, и позволь мне дать тебе очень полезный совет - не лезь. Веди себя тихо, не высовывайся и держи свое мнение при себе. Не лезь. Получишь повышение и свалишь отсюда в стандартный для персонала срок. Я тебе уже говорил. Здесь все разваливается на куски, и поверь мне - если ты влезешь, это вполне можешь оказаться и ты. Я уже видел это, и не раз. - Например? - Просто... поверь мне. Индо знает Люка. Он выходит сухим из воды там, где остальные бы просто не посмели, особенно в таких... Дверь в Красную комнату отворилась и из нее спокойным шагом вышел Индо. Он сразу же закрыл за собой дверь и с другой ее стороны они тут же услышали чудовищный грохот. Индо осмотрел коридор, встретившись взглядом с уставившимися на него Ханом и Горном. - Я так полагаю, у вас обоих есть обязанности, в которые не входят собрания в пустых коридорах. Никто не пошевелился. Но когда снова раздался оглушительный грохот из комнаты позади Индо, все трое вздрогнули. Даже Индо, чьи руки по прежнему находись на входной панели, не мог не прореагировать на это. Но через мгновение его лицо снова стало непроницаемым. Он просто продолжал смотреть на них. - Ну? Все еще удерживая Хана за рукав, Горн молча потащил его к маленькой комнате для персонала. Хан позволил увести себя, продолжая смотреть Индо прямо в глаза. Раздался очередной, сотрясающий стены, удар и тишину снова разорвал вопль малыша. * * * Сидя в тесном офисе, Хан и Горн молча продолжали слушать грохот, от которого содрогался пол у них под ногами. Когда, как показалось, все утихло, Хан повернулся к Горну и уже было открыл рот, чтобы заговорить, когда раздался еще один сильный удар..., а затем наступила тишина. - Так, ладно. Что здесь, черт возьми, происходит? - наконец спросил Хан. Говорил он так быстро, что каждое слово сливалось с другим. Уставившись в виртуальный экран, Горн небрежно пожал плечами, так, словно такое здесь происходило ежедневно. - Я же тебе уже говорил. Люк иногда бывает немного... ну ты понял. - Я понял? Нет, не понял! Что это за грохот? - А, это... это Люк швыряется вещами. - На пару с вуки? - Ха, слушай, а смешно ведь, - Горн расхохотался. У Хана заканчивалось терпение. - Не шути со мной, Горн. Что это, черт побери, было? - Ну, я же уже сказал - у него бывают... эти приступы... вспышки гнева. Теперь ты хотя бы знаешь, что это такое. Их можно предугадать. Обычно, он становится более тихим и молчаливым, перед тем как... Появление Индо у входа заставило Горна сразу же замолчать. Виконт посмотрел на Хана, а затем на Горна, и, сузив глаза, заговорил так, словно ничего и не произошло. - Лейтенант Соло, проинформируйте Службу контроля за полетами о том, что нам потребуется шаттл в сопровождении двух ДИ-истребителей... Появление Люка из-за спины Индо сразу привлекло внимание всех присутствующих. Его голос был неестественно спокойным, и он тяжело дышал. - Соло, бери китель. Ты идешь со мной. Горн, предупреди Службу контроля о том, что мы отправляемся на базу Синто по приказу Императора. Виконт Индо уточнит детали, - он повернулся и сразу же пошел к выходу. Индо и Хан посмотрели друг на друга... и тут же ринулись вслед за Люком. Индо догнал его первым. - Люк, тебе нужно сопровождение на этой миссии, чтобы... Люк даже не остановился. - Благодарю вас, виконт Индо. Но это военная миссия, и для ее выполнения нужны именно военные, коим и является лейтенант Соло. А мне бы очень не хотелось нарушать протокол. Это ведь вы мне столько раз говорили, насколько нелепо важным для вас является его соблюдение. - Люк, если ты хотел что-то доказать, ты это уже сделал. Но я очень... Малыш резко остановился и произнес резким, серьезным тоном: - Прекрати ходить за мной, иначе я сделаю это уже по-другому. Он постоял еще несколько секунд, а затем снова пошел вперед. Один. * * * Натягивая китель, Хан прошел мимо Индо, но тот резко схватил его за руку. Люк зашел в боковую комнату в конце коридора, и Индо заговорил тихо, но быстро. - Внимательно следите за его окружением, не выпускайте ситуацию из-под контроля и не подначивайте его еще сильнее. Вы вправе делать все, что считаете необходимым для того, чтобы предотвратить это, - Хан посмотрел вниз, но стальная хватка Индо не ослабла. - Пришло время брать на себя ответственность, лейтенант Соло. Сейчас вы находитесь в положении, когда на вас возлагаются доверие и ряд привилегий. Начните вести себя так, чтобы этого действительно заслуживать. Если вы решите, что вы не в силах контролировать ситуацию или самого Люка, сразу же позвоните мне. - Вы ведь не любите куда-то отпускать его одного, верно? - Я ожидаю, что вы будете вести себя как настоящий адъютант... в том числе, что вы будете отдавать честь и обращаться к Люку по званию. Лейтенант Горн может и думает, что я не знаю о нарушениях субординации, но он работает здесь - в апартаментах, а за их пределами вы должны вести себя как солдат, коим вы и являетесь. А это включает в себя то, что вы будете обращаться с Люком, как с офицером. - Офицером? - Люк Антилесс носит звание лейтенанта-коммандора Убиктората. И вы будете вести с ним себя соответственно. - Стоп. Он носит звание лейтенанта-коммандора... то есть вы говорите, что я должен отдавать честь пятнадцатилетнему пацану? - Я говорю, что вы должны отдавать честь любому лейтенант-коммандору, младший лейтенант Соло. Люк снова вышел из боковой комнаты в уже полностью застегнутом мундире Убиктората. Он стоял там до тех пор, пока Индо не отпустил Хана... затем развернулся и молча вышел из апартаментов. Только когда они оказались наедине, Люк сбавил шаг и схватился за ребра. И только тогда Хан заметил, что он еще и хромает. - Ты в порядке? - попытался он завести разговор. - Просто отлично, - сухо произнес малой. - В восторге. Счастлив. Полон жизни. - Хочешь, чтобы я заткнулся? - Да. Хан кивнул. * * * Молчание длилось до тех пор, пока они не поднялись на борт шаттла и сели напротив друг друга в маленькой каюте. Люк уставился в пустоту. Они летели еще целых десять минут, прежде чем он пошевелился, похлопывая себя по карманам, выругался и посмотрел на Хана. - Я так полагаю, это будет перебор, если я спрошу, не найдется ли у тебя сигареты со спайсом? - Будет, но все равно молодец, что спросил, - сухо ответил Хан. Глаза малыша сузились. - Ой, ну спасибо. Даже передать не могу, сколько для меня значит твое мнение. Он встал и осмотрел маленькую каюту, удержав равновесие, когда шаттл качнуло в сторону из-за попутного ветра, поднял руку к верхней части стены отсека, и тут же поморщился от боли, снова схватившись за ребра. Затем он стал ногами на свое сидение и провел пальцами по линии проводов и трубопровода. Наконец он улыбнулся, достав оттуда потрепанную сигарету. - Видишь? Всегда полезно использовать постоянно одни и те же три шаттла, - он сжал сигарету ладонями и поднеся ее ко рту, спросил: - Огонька не найдется? - Не-а. - Ты с собой хоть иногда что-нибудь полезное носишь? У Хана не было шанса ответить, так как малой развернулся и пошел в сторону кабины, слегка пошатнувшись, когда шаттл совершил резкий поворот. Когда он вернулся, вокруг него было уже знакомое облако алого дыма. Он моментально успокоился и тяжело сев на прежнее место, уставился на Хана, который в свою очередь, в ответ уставился на него. Затем малыш сделал длинную затяжку. - Ну и что там Индо наговорил тебе? - спросил малыш, становясь более разговорчивым. - Давал тебе последние советы о том, как справиться с хулиганьем? - Он сказал, что я должен называть тебя «Сэр». Люк рассмеялся. - И судя по твоему взгляду сейчас, я как-то не очень могу себе это представить. - Я тоже...Сэр. - Ааа..., ну вот видишь, тебя это не убило. Хан посмотрел вниз. - И сколько ты уже носишь эту форму? - Год, - слово вырвалось вместе с облаком алого дыма. - В армию не берут четырнадцатилетних. - Убикторат - это не армия. - Тогда что это, черт возьми, такое? - Тогда что это, черт возьми, такое, Сэр, - весело поправил его малыш, прекрасно понимая иронию в вопросе. Он замолчал и снова затянулся спайсом, наблюдая, как дым поднимается к потолку. - Мы правые руки Императора, что иронично, учитывая, что я сейчас учусь быть Рукой Императора. - Чего? - Ничего, забудь. Мы ведь тебе не нравимся, верно? - У меня есть кое-какие проблемы с тем, что пятнадцатилетний наркоман носит звание лейтенант-коммандора, - огрызнулся Хан. - Ну и на скольких миссиях ты побывал? Люк на несколько секунд уставился на потолок. – Эээээ…, одиннадцати. Наземные, по большей части. - Ясно, - кивнул в ответ Хан. - Плюс различные сражения в космосе. Мне нравятся сражения на ДИшках. Я бы хотел стать пилотом. Мне не нравится то, что после миссий ты еще несколько часов как заводной... Понимаешь? - Ты летаешь на ДИ-истребителе, - скептически произнес Хан. - ...Вообще-то я летаю на Перехватчике - альтернативная модель ДИ-истребителя, - Люк кивнул. - Вообще не понимаю, как вы можете летать на обычных моделях, в них же ни черта не видно. - Ну, на них установлены датчики с большим радиусом действия и индикаторы на лобовом стекле, - сухо ответил Хан. - Я тебя умоляю. Даже не пытайся их защищать. Я несколько раз летал на Передовом, но я предпочитаю Перехватчик - они более маневренны на поворотах, видимость куда лучше, да и система маскировки более совершенная. Много же пользы от дополнительных орудий Передового, если не видишь куда стрелять. Я видел разработки Передового 2.0, спроектированного по схемам Перехватчика, и над ним уже работают. Прототип, конечно, ещё не полностью готов, но все же вышло неплохо. Хан смотрел на него несколько долгих секунд... - Ну что ж, отлично. Три года в академии, куча перевозок груза в самой заднице галактики, и за все это я получил одну-единственную гребанную нашивку со званием и трибунал. И я обязан называть пятнадцатилетнего пацана, летающего на Перехватчике и новейших моделях ДИшек, « Сэр». - А что? Может, я хороший пилот. - Эй, я замечательный пилот. - Когда тебе было пятнадцать?- ехидно просил малыш. - А вообще-то, мне уже почти шестнадцать. - Почти? Малыш скривился. -Только что сам понял, что сказал. Мне за себя стыдно. Наверное, нужно заканчивать со спайсом. Мне понадобится трезвая голова, когда я туда прибуду, - продолжая смотреть на Хана, он улыбнулся и затушил сигарету об боковую стену шаттла, прожигая смачную дыру в полированной поверхности панели. - Особенно, если учесть, что командовать мне придется людьми постарше и поопытнее меня. - Немного поздно для этого, тебе не кажется? - Да нет. Я могу очистить весь организм за несколько минут, - загадочно произнес малыш. - Где ты вообще берешь спайс? - Ты что, и правда не знаешь? Потому что я могу назвать пятнадцать мест только вблизи дворца. - Ты же сказал, что не покупаешь его в кантинах. - А я и не говорил, что это кантины. - Я имею ввиду кредиты, - Хан уже порядком подустал от этой игры слов. - Где ты берешь кредиты на покупку этой гадости? - Во дворце. - Дворец это очень большое здание, знаешь ли. - Этим он и хорош, - Люк улыбнулся. - Обожаю чистые удостоверения. Как гражданские, так и военные. Они всегда хорошо расходятся. Их я беру в главном административном центре, который находится в основном зиггурате. Или военные медали зажравшихся моффов. Они тоже обычно нарасхват. Регалии я, правда, не трогаю - они принадлежат их планетам, а не им самим, - он слегка пожал плечами. - Даже у меня есть свои правила. - Подожди-ка, ты, что реально воруешь из дворца... у моффов? - Только у тех, которые мне не нравятся. И не надо на меня так смотреть. У самого рыльце в пушку. Я прочитал твое дело, в том числе, и про кучу неприятностей, в которые ты попадал еще малолеткой. Более того, я уже давно хотел спросить про то, как ты смог... - Я не собираюсь тебя этому учить! Ничуть не раскаиваясь в своих поступках, малыш улыбнулся и отвернулся к окну. - А что? Не надо оставлять вещи на виду, если они не хотят, чтобы их украли. - Хочешь сказать, они оставляют ценные вещи на виду? - с сомнением спросил Хан. - Ну да...То есть, они запирают их в сейфах, но они все равно плохо лежат. - Ты умеешь взламывать сейфы? - Нет. Зато я могу вламываться в их мысли. Обычно для этого требуется пять-десять минут разговора, и я вытаскиваю из головы моффов все, что мне нужно. Завожу с ними разговор, перевожу тему на систему безопасности дворца и быстренько все оттуда вычищаю. - Что значит «вычищаешь»? - Это мой маленький трюк. Нет, ну должна же у меня быть хоть одна веская причина посещать государственные приемы, правильно? Малыш улыбнулся. Его легкий юмор был столь заразителен, что Хан не мог не рассмеяться. Он отвернулся, покачав головой, а малыш тем временем продолжал: - Я редко этим занимаюсь. Мне это, по сути, и не нужно. По большей части, это просто развлечение. Если получается, я оказываюсь рядом, когда они на следующий день обнаруживают пропажу. Люблю быть с ними в одной комнате и возмущаться. Большинство из них ведь даже не заслужили эти медали. Я никогда не ворую у тех, кто их действительно заслужил. - Ага, как ты. Ты ведь заслужил серебряную нашивку на воротнике, верно?- проникнувшись к малышу, без определенной злобы произнес Хан. - Вообще-то да, заслужил, - вставая с места, небрежно произнес малой. - Мы на месте. Думаешь, сможешь справиться с тем, чтобы называть меня Сэр? - Я постараюсь...Сэр. * * * Сопровождающий шаттл сел первым, так что к тому времени, когда их собственный шаттл совершил быструю и точную посадку, военный эскорт уже выстроился на посадочной площадке. Трап опустился, и, последовав за Люком, Хан впервые в жизни столкнулся с тем, что он является причиной нервозности у встречающих их имперцев. Пятеро старших офицеров военной базы Синто выстроились по стойке смирно. Обычно все было как раз наоборот. Они сделали буквально десять шагов, и лицо командующего офицера искривилось в недоумении. Он нервно смотрел то на него, то на Люка, явно стараясь понять почему единственный, идущий навстречу и подходящий по возрасту для военной службы, человек шел позади юноши, одетого в форму Убиктората. Хан выдержал расстояние еще в полшага, чтобы командующий, наконец, смог понять кто же здесь главный. Не сбавляя шага, Люк заговорил серьезным деловым тоном: - Коммандер Венлок, я так полагаю. Я так понимаю, что вы взяли подозреваемого? Капитан Венлок все еще стоял молча, переводя взгляд между стоящим перед ним мальчишкой с подбитым глазом и царапинами на пол-лица, и застывшим позади него с серьёзным, непроницаемым выражением лица Ханом. Слегка приоткрыв рот, Венлок выглядел так, словно ожидал, что в любой момент кто-то скажет, что все это всего лишь шутка. Хан понял, что учитывая обстоятельства, такой прием был вполне привычным для малыша, и ему было ужасно любопытно узнать, что же будет дальше. - Коммандер Венлок?- вновь обратился к нему Люк уже намного более нетерпеливым голосом. Он явно был не в настроении для игр. Коммандер Венлок взглянул на форму Убиктората, а затем на Хана. - Мне было сказано, что сюда прибудет офицер Убиктората с целью передачи заключенного. Люк отвернулся. - Если вы еще раз заговорите так, словно меня здесь нет, к концу дня вы станете лейтенантом. После короткой напряженной паузы командующий наконец удостоил его своим вниманием, взглянув сверху вниз. -Ты офицер Убиктората? -Вы командующий на этой базе? - точь-в-точь скопировав его интонации ответил малыш. - Я ожидал кого-то на уровень более... опытного, - неодобрительно произнес коммандер. - Ага, а я ожидал кого-то, у кого мозгов было бы достаточно, чтобы не переходить дорогу офицеру Убиктората. Но это оказались вы. Так что приходится работать с тем, что есть,- сухо ответил малыш. - Это лейтенант Соло, - он повернулся, указывая на Хана. Хан заметил, что малыш специально не назвал собственное имя. Венлок осмотрел Хана с ног до головы, и его полный неодобрения тон ничуть не изменился: - Он не из Убиктората. - Нет. Мы, знаете ли, не пачками путешествуем, - сказал ему Люк, осматривая офицеров, собравшихся позади Венлока. - Нам, как правило, не нужна групповая поддержка для принятия какого-либо решения. Так где здесь тюремный блок? * * * Оказалось, что подозреваемый сотрудник был членом экипажа, которого поймали этим утром, когда он загружал информацию на карты памяти еще до начала своей смены. Его взяли с поличным, так как когда его поймали в одной из оперативных комнат, карты памяти все еще были при нем. Глупо было думать, что ему удастся уйти безнаказанным в самом центре Империи, - подумал Хан. Более того, сливать информацию с военной базы. Все знают, что ждёт предателей. Странно, но когда они вошли в здание, они не пошли в тюремный блок, так как оказалось, что подозреваемый все еще находился в оперативной комнате под охраной. Коммандер остановился возле входа в командный центр, и указал на идентификационную консоль. - Ваши идентификаторы, пожалуйста. Хан автоматически шагнул вперед, смотря в объектив консоли. Он был слегка удивлен тем, что его попросили пройти эту процедуру, так как идентификационный цилиндр уже красовался в верхнем кармане его униформы. Система обработала информацию и вывела на экран его фотографию и личные данные, подтвердив разрешение на допуск. Венлок выжидающе посмотрел на Люка....но тот не пошевелился. - Мой идентификационный номер ЮБ-65068, Коммандер. Если вам нужно подтверждение, тогда свяжитесь с Убикторатом по официальному каналу связи. Они его подтвердят. - Сканеры - это стандартная процедура для всех неизвестных офицеров при входе в командный центр на всех военных базах с высоким уровнем доступа, - сказал Венлок. - Тоже - самое касается передачи заключенных. - Офицеры Убиктората не проходят биометрические сканеры, Коммандер. - Я думал, даже вы знаете об этом. - Это все еще моя военная база, - не двинувшись с места, произнес коммандер. - Нет. Это военная база Императора, а вы всего лишь служащий здесь офицер. Вы проделали замечательную работу по поимке заговорщика... не портите это понижением в должности. Когда Венлок не двинулся с места, Люк со вздохом отвернулся в сторону. Было видно, что он уже порядком устал от этой игры. - Послушайте, я оказался младше, чем вы ожидали, учитывая мое звание. Я понимаю вашу точку зрения. На секунду Хан действительно подумал, что малыш сдастся, но затем он ближе подошел к Венлоку и заговорил уже более тихим голосом. - А вот моя точка зрения. Я не виноват в том, что за сорок лет вы смогли получать звание вдвое ниже моего и в том, что вы вымещаете на окружающих расстройство из-за своих недостатков. Но я вполне осознаю собственные недостатки, и так вышло, что сегодня мой главный недостаток - это очень, очень короткое терпение. Поэтому я советую вам немедленно прекратить злить меня, поскольку, поверьте мне, убрать вас будет намного проще, чем сотрудничать с вами, и сейчас я не в настроении для обмена любезностями...Так как насчет того, что вы уйдете с дороги прежде, чем я остановлю эту жалкую пародию на попытку командования, которую вы так старательно хотите провернуть со мной? Венлок продолжал смотреть на него еще несколько долгих секунд... затем повернулся к одному их своих людей, и произнес: - Лейтенант Сафф, подтвердите в Убикторате данные офицера и проверьте его полномочия. * * * По мнению Хана, вполне справедливо было бы сказать, что когда они достигли оперативной комнаты, малыш пребывал не в самом лучшем расположении духа. И он наверняка знал, что человек внутри встретит его подобным образом. Что делало очень странным выбор кандидатуры для выполнения этой миссии, - рассудил Хан, - особенно учитывая тот факт, что, как казалось, Люк обычно не занимался такими вещами. В голову Хана пришла мысль о том, что возможно именно поэтому его отправили сюда сегодня. В воспоминаниях всплыли слова Люка о том, что здесь они по приказу Императора. Очевидно, вчера он каким-то образом, сильно вывел Палпатина... иначе по какой причине он бы побеспокоился о том, чтобы у малого сегодня, в качестве бонуса к подбитому глазу, выдался еще один тяжелый день? Дверь в боковую оперативную комнату отъехала в сторону. Она оказалась абсолютно пустой за исключением сидящего на стуле человека, за спиной которого стояло двое штурмовиков. Человек поднял голову - на его окаменевшем лице явно читалась смесь злости и решимости, а в глазах едва виднелась нервозность. Невозмутимая решимость на секунду сменилась неуверенностью, когда в комнату вошли Люк, Хан, коммандер Венлок и один из его лейтенантов на полшага позади начальства. - Встать, - без предисловий произнес Люк. Взгляд мужчины метнулся к Венлоку, а затем обратно к Люку. - Ты кто? Люк посмотрел на штурмовиков. - Поднять его. Штурмовики не мешкали ни секунды. Когда кто-то, одетый в форму офицера, приказывает тебе, ты делаешь то, что говорят. Один из них потянулся и отодвинул стул, заставляя чуть пошатнувшегося мужчину встать. Полуобернувшись к Венлоку Люк спросил: -Почему он не в наручниках? -У нас в комнате двое штурмовиков, - спокойно отозвался Венлок. Люк выдержал его взгляд еще две или три секунды, и даже Хан мысленно поморщился. Каждый военнослужащий знал, что перед пленниками всегда следует соблюдать единую линию командования. Представлять единый фронт. Люк вновь повернулся к мужчине. - Старший лейтенант Керн Дерриг, вы обвиняетесь в заговоре с целью свержения Империи, намеренном неисполнении своих военных обязанностей и передаче конфиденциальной информации врагам государства. Вы будете содержаться под стражей до тех пор, пока не ответите за совершенные преступления перед государством. Заговор является преступлением первой степени тяжести, что лишает вас права на защиту. Понятна ли вам в полной мере, суть предъявленных вам обвинений? Хан хорошо знал протокол официального привлечения к суду. Он сам не раз слышал обвинения, выдвинутые против него, когда был моложе. Не в заговоре конечно. Это было уже слишком даже для него. - Понятна ли вам в полной мере суть предъявленных вам обвинений? - повторил Люк. Он оставался стоять у дальней стены комнаты, заметил Хан. Но Дерриг был довольно крупным мужчиной и малой наверняка понял, что стоять достаточно близко к нему, и быть вынужденным задирать голову при разговоре с человеком, которого ты арестовываешь, не самый лучший подход. Очевидно, та же мысль посетила и самого Деррига, который смотрел то на коммандера Венлока, то на Люка. - Да ты же ребенок, - резко заявил он. - Да, и у меня еще вся жизнь впереди, - спокойно отозвался Люк. - В отличие от тебя, покойника, у которого осталась всего пара дней. Он немного отошел в сторону, указывая пальцем на лежащую на консоли стопку карт памяти. - На тебе пять карт памяти, Дерриг. И это твой смертный приговор. Информация о передаче кодов из главной компьютерной базы, как мне сообщили. Алгоритмы декодирования, коды удаленного доступа, выдержки из протоколов... все довольно подробно. Что касается самой военной базы, то я думаю, ты уже в курсе. Мужчина поднял подбородок. - Я не знаю, о чем ты говоришь. Вместо ответа Люк посмотрел на двоих штурмовиков. - Вы можете подождать снаружи. Когда они молча вышли из комнаты, Хан машинально подошел ближе к Дерригу. Люк молча дождался, пока дверь не закрылась за штурмовиками. В ту же секунду, когда дверь скользнула обратно, его взгляд сразу же вернулся к предполагаемому предателю. - Я говорю про звонки по закрытому каналу связи через военную базу Синто в систему Хоруз и комплекс «Утроба». Я говорю про координаты секретного маршрута в гиперпространстве... которые, я могу побиться об заклад, находятся на одной из этих карт памяти. Я прав? -Это не я виноват, - прохрипел Дерриг. - Во всем виновата Империя. - Об этом не вам судить, лейтенант Дерриг. Тем более, пока вы одеты в эту униформу. Вы дали клятву верности вашему Императору. - Он не заслуживает верности. Малыш оскорбленно выпрямился. - На вашем месте, я бы очень осторожно подбирал слова, лейтенант Дерриг. Полученный мной приказ обязал меня приехать на базу Синто и забрать заговорщика на допрос... но приказ не уточнял, в каком состоянии должен быть доставлен заключенный. Дерриг выдал смешок. - И что же ты сделаешь? - Позвольте мне кое-что объяснить вам, Дерриг. Вы теперь принадлежите Убикторату. Принадлежите мне. Ваша жизнь... в прямом смысле этого слова, находится в моих руках... а я очень легкомысленный человек, - наклонив голову, он сделал отсылку к раннее сделанному замечанию Деррига. - Должно быть, юношеский максимализм. Или потому, что в то время, как другие дети отрывали лапки паукам, я делал тоже самое с такими насекомыми, как ты. Ты будешь удивлен, очень удивлен, узнав сколько крови может потерять человек и не умереть при этом. Кровь - это всего лишь кровь. Значение имеет лишь то, как ты ее потеряешь. Он сделал несколько шагов, и выражение его лица стало самым жестким из тех, что Хан видел раннее. В нем явно читалось жестокое веселье. Хан не был уверен, было ли это нормальным для Люка, или же эта была защитная реакция на насмешку Деррига, но даже если это и был просто каприз, то в его голосе появилась холоднокровная угроза, приправленная поражающей прямолинейностью. - Я не ожидаю от тебя, что ты сейчас что-то скажешь. Более того, я был бы разочарован, если бы ты все-таки заговорил. Я просто, так сказать... освещаю правила. Чтобы тебе было о чем подумать, когда начнется допрос. Тогда ведь и начнется все веселье... по крайней мере, для меня. Глаза Деррига сузились, и он, вероятно, начал воспринимать малыша всерьез. И Хан его понимал, учитывая неестественно вежливый, полный враждебности тон малыша. - Не пойми меня неправильно. Я не специалист по допросам - эта работа требует ежедневной практики. Но я - человек, у которого сегодня утром оказался твой файл, что дает мне право решать, смогли ли мы на определенном этапе допроса вытащить из тебя всю нужную нам информацию, или нет. Я - тот, кто может ужесточить допрос, или же вовсе прекратить его... И поэтому отныне я - центр твоей жизни. Ее начало, середина... и конец. И к несчастью для тебя... перед тобой тот, у кого полностью отсутствуют моральные принципы и устои... тот, кто делает это только ради удовольствия. Тот, кто лишь взглянув на тебя, знает, насколько ты виновен. Знаю, что ты делал это уже много раз - сливал информацию кому-то за пределами базы, и сейчас ты волнуешься о готовых для передачи оставшихся пяти картах памяти, спрятанных за третьим умывальником в тренажерном зале на втором этаже. Я прав? Хан видел, как шок отразился на лице Деррига и его губы сжались плотнее. Он нахмурился, задумавшись о том, каким образом Венлок сказал об этом Люку, а сам Хан умудрился этого не услышать. И вообще, откуда Венлок узнал об этом. Люк отвернулся и принялся расхаживать по комнате, сложив руки за спиной. - Я знаю о тебе абсолютно все, лейтенант Керн Дерриг. Знаю обо всем, что ты сделал. Но я все еще продолжаю допрос, только потому, что... - Эй! - предупредительно заорал Хан, и бросился вперед, когда Дерриг со скоростью света сунул руку в рукав униформы. Это был маленький бластер класса «специалист», компактный, но смертоносный. Хан рванул вперед, прекрасно понимая, что он не успеет вовремя, когда мужчина поравнялся с Люком. Боковым зрением он увидел как малыш, резко развернулся... И внезапно Деррига рвануло назад, словно невидимый взрыв, в зоне действия которого оказался один он. Удар, словно неуклюжую куклу, резко сбил его с ног. Невидимая сила была такой мощи, что бластер вырвало у него из рук, и он выстрелил в пол. С тошнотворным звуком, его тело грохнуло о боковую стену комнаты, где он и остался лежать с широко распахнутыми глазами и открытым в беззвучном крике ртом... Его глаза закатились, а хлынувшая из носа кровь была слишком густой и темной. Дерриг, словно тряпичная кукла упал на пол, и его голова повернулась в сторону. На том месте, где он ударился головой об стену, остался ярко алый кровавый след. Как много крови, слишком много крови за такой небольшой промежуток времени. Все присутствующие в комнате неподвижно застыли от шока, а изломанное, покалеченное тело окончательно скатилось на пол. Алая артериальная кровь, текущая у него из носа, склеила волосы, и на полу тут же образовалась лужа. Хан сморгнул и повернул голову, малыш все еще неподвижно стоял, выставив перед собой руку . Он сделал это... неужели парень был на такое способен? - Подожди! - Люк рванул к мужчине, опустившись перед ним на окровавленный пол, чтобы слегка приподнять его лицом вверх. - Не умирай пока! Не умирай! Он положил ладонь на лоб умирающего человека. Деррига затрясло и он выгнул спину. Люк наклонился к нему поближе и Дерриг открыл свои обезумевшие глаза. - Все, - прошептал Люк. - Расскажи мне все, - мужчину снова затрясло, и он начал биться в конвульсиях. Затем он сделал тяжелый вдох, захлебнувшись собственной кровью. Широко распахнутыми глазами, Дерриг продолжал смотреть на Люка, прижимающего руку к его виску. Хан в шоке уставился на развернувшуюся перед ним сцену. Он не знал, что и думать об этом. Грудь Деррига дернулась еще раз, а затем опала. Люк еще несколько долгих секунд оставался в том же положении, затаив дыхание... Когда он, наконец отдернул руку и сделал глубокий вздох, казалось, что для этого от него потребовались значительные усилия. Тяжело дыша, малыш застывшим взглядом смотрел, как голова мертвеца снова упала на уже и так липкий от крови пол... затем, словно, наконец почувствовав на себе взгляд Хана, он выпрямился, задрав подбородок, и на пару секунд его юное лицо исказила гримаса. Он слегка потянул материал униформы, поправляя ее. Затем снова наклонился, и вытер свои окровавленные руки об одежду трупа, поднял бластер с пола и повертел его в руках. - И все? И этим он собирался меня убить? - твердой рукой он поднял оружие, и произнес пренебрежительным голосом. - С тем же успехом он мог его бросить в меня. Хан посмотрел вниз, но увидел не бластер в руке Люка, а кровь мертвеца под его ногтями. Он уставился на мальчика - мальчика, который спокойно развернулся, и словно не произошло ничего плохого, снова принялся сыпать приказами. - Тело в морозильную камеру, и отправьте его во дворец разведке на аутопсию. - Да, сэр,- лейтенант без колебаний шагнул вперед. Теперь он был вполне готов оказать малышу уважение. Голос Люка был голосом человека, который делал привычное для него дело. -Опечатайте его комнату для дальнейшего расследования, а также тренажерный зал на втором этаже. Никому не прикасаться к его вещам, комлинку, терминалу, которым он пользовался, кораблям и спидерам, на которых он летал - ничего не трогать. Эта база опечатывается по приказу Убиктората до дальнейших распоряжений. Никаких отпусков, никаких звонков. Никто не заходит и никто не выходит отсюда до тех пор, пока разведка не даст на это разрешения. Вы знаете протокол, - Люк дошел до коммандера Венлока, и остановившись перед ним, произнес приобретшим острые, как лезвие бритвы, нотки голосом: - А ты...- теперь очень злой Люк поднял окровавленный бластер. - Ты не обыскал его? - Да, сэр!- Коммандер смотрел на него широко распахнутыми глазами, и Хан обратил внимание, что тот внезапно вспомнил ранг малыша, и казалось, очень стремился использовать это в речи. - Да, сэр? - Люк практически орал на коммандера. - Как? Визуально? Как ты мог не заметить огнестрельного оружия, идиот! -Сэр, я... - Он должен был быть в камере, переодетый в стандартную серую одежду заключенного, а его вещи обысканы. Вместо этого, ты оставил его там, без наручников, и обыск был проведен настолько поверхностно, что он сумел спрятать бластер! Я окружен некомпетентностью! - Мне жаль, сэр. Я... - Тебе жаль? А, ну тогда, ладно. Может, ты хочешь пойти со мной к Императору, и стоя перед ним, повторить это? Я уверен, что он будет полон понимания. На самом деле, учитывая твои сегодняшние действия, я должен арестовать тебя в качестве соучастника. Глаза коммандера базы стали еще шире. Очевидно, теперь он был готов поверить в то, что у этого юноши было право на это. - Сэр, я понятия не имел! - На вашем месте, коммандер, я бы не стал распространяться об этом, - теперь голос Люка вновь стал пренебрежительным. Гнев остыл до хладнокровного безразличия. Он терпеливо протянул бластер, и Венлок взял его. Когда он поднял оружие за ствол, его губы тут же скривились от отвращения, когда увидел что от него на руке остался кровавый отпечаток. Люк, не оборачиваясь, спокойно вышел из комнаты. - Если вы хотите сохранить свое место, я советую вам придумать что-то получше к тому времени, когда сюда прибудет разведка. * * * Вернувшись на борт шаттла, Люк похлопал себя по карманам, молча проклиная тот факт, что в этой форме не было места для личных вещей. Сжимая зубы, он старался не думать о спайсе, который сейчас ему был очень и очень нужен и почувствовал на себе настороженный взгляд Соло. Коррелианин думает, что сейчас его терзает чувство вины за убийство, но сам он-то знал, что эта мысль не могла быть более далекой от истины. Вместо этого, все внимание Люка сейчас было сосредоточено на том, что же ему сказать Императору, когда он вернется во дворец с пустыми руками. Ведь того, что он узнал, все равно будет недостаточно. Они молчали еще долгое время по дороге назад, а взгляд Соло вновь и вновь возвращался к погруженному в свои мысли и расстройство Люку, который в свою очередь был так зол на самого себя, что решил просто игнорировать его. Наконец, жажда узнать правду заставила его озвучить свои мысли. - Какая она? - ...Что? - вопрос выдернул Люка из его невеселых мыслей. - Это, - неопределенно сказал Соло, поскольку в его словарном запасе просто не нашлось подходящего слова, - Это...то, что ты сделал. Это же была Сила, да? Какая она? - Сила? - удивленно спросил Люк, хоть и осознавал, что с таким человеком, как Соло, удивляться не стоит. Он был не из тех людей, кого можно запугать и именно за это он ему и нравился. Он упорно отказывал страху и трепету управлять собой. Конечно, ему было не очень приятна эта абсолютно новая и непостижимая для него вещь, но со временем он успокоится и опаска превратится в осторожную фамильярность. Это было самим близким к дружбе, через что Люку когда-либо доводилось пройти... и ему нравилось сохранять отстраненность. Так будет безопаснее - для них обоих. Он посмотрел на Соло с внезапным любопытством, гадая, насколько сильно он сможет довести этого человека. - Я могу вывернуть тебя наизнанку, разорвать тебя на кусочки, и у тебя не будет ни малейшего шанса остановить меня. Даже если ты будешь знать заранее, даже если я позволю тебе узнать о моих намерениях. Даже, если ты будешь держать дуло бластера, приставленное к моей голове, ты все равно не сможешь остановить меня. За то время, пока импульс из мозга дойдет до твоего пальца на курке, ты будешь уже мертв. Изломанный и разорванный на кусочки, превращенный в ничто в мгновение ока... Или же я могу сделать это медленно - разорвать твою селезенку, легкие, или артерии в мозгу, забрать все воспоминания и уничтожить твою личность с невероятной скоростью. Могу тебя ослепить или переломать тебе кости за считанные секунды. Повисло долгое молчание, и он оказался под внимательным взглядом карих глаз. - Ты знаешь, я ожидал чего-то типа «по-моему, хорошо»,- наконец произнес Соло, прерывая юмором напряженный момент. - Или же «от нее у меня иногда болит голова». Такое предположение заставило Люка улыбнуться, он весело откинулся назад на спинку сиденья. В каюте не осталось и следа былого напряжения. - У меня не бывает головных болей, - отвернувшись, легко солгал он. - Зато я бываю их причиной. Соло понимающе поднял брови, а затем спросил: - Просто любопытно, ты когда-нибудь...терял адъютантов? - Нет. Обычно я знаю, где, в конечном итоге, они оказываются, - избегая ответа, сказал Люк. - А-га, - Соло склонил голову набок, и на его лице заиграла беспечная полуулыбка, словно одна она уже была способна защитить его от чего угодно. - Так, эээээ... например, у моего предшественника остались все конечности на месте? - Почти, - не вдаваясь в подробности, ответил Люк. - Мне просто интересно, - Соло улыбнулся. Его спокойное поведение и упрямое нежелание быть запуганным помогло разрядить атмосферу. - Потому что за количество получаемых мной кредитов... за них я готов потерять фалангу пальца, но вот к конечностям у меня особая привязанность, и мне бы хотелось, чтобы все оставалось на месте. - У него не было одного глаза,- произнес Люк, наблюдая, как Соло на мгновение задумался над этим. - О, мне очень дороги оба моих глаза. Помогают мне в полной мере, погрузится в глубину восприятия, знаешь ли. Кстати, очень полезное качество для пилота. И вновь Люк позволил повиснуть молчанию, но на этот раз, оно было менее напряженным, и более веселым. - Но опять же, он уже был одноглазым, когда стал у меня работать, - отвернувшись, наконец, произнес он. Что он мог предложить? Он знал, чего добивается Соло. В свете сегодняшних событий, он искал хоть какую-то гарантию, что его место здесь подарит ему иммунитет. Но это было бы пустым заверением, и Люк знал об этом. Он сам не знал, чего ожидать от себя в той или иной ситуации. Направляясь сегодня на базу, у него и в мыслях не было убийства человека... Но даже если бы он дал какую-то бессмысленную гарантию, то Соло все равно пришлось бы волноваться не о Люке. Ведь именно Палпатин убрал его предыдущего адъютанта... и в последний раз, когда он видел его, тот все еще пребывал в добром здравии. Но опять же, Люка не было рядом, когда Учитель занялся им. Он посмотрел на Соло, почувствовав мимолетную вспышку вины, и более глубокое знание всплыло наружу. Люди умирали рядом с ним. Так или иначе, но они гибли. Это был неоспоримый и неизбежный факт - все, кто приходил в его жизнь, рано или поздно расплачивались за это. Нет смысла привязываться к кому-то. Нет смысла относиться к людям более, чем к временному развлечению. Оставались лишь он и Палпатин, который знал ужасный секрет Люка. Так постановил Учитель. Некоторые задерживались дольше, чем другие, то ли благодаря пользе, которую они приносили, то ли так просто было удобно, но чем дольше они оставались, тем отчетливей на них виднелась метка смерти. Ему даже ничего не нужно было делать - замечать, или же игнорировать, вмешиваться или оставаться в стороне - это было неважно - они по-прежнему гибли один за другим. Его окружала тьма... и так было всегда. Учитель доказал это ему уже не раз. Тьма и смерть...это то, чем был он сам. Это было всем, что он знал. То, чего он боялся и принимал, как должное, и от чего не мог сбежать, ведь как сказал Учитель своим шепчущим, полным беспощадного убеждения голосом, он был из этого создан. Соло повернулся, почувствовав на себе его взгляд, а Люк в свою очередь тут же отвернулся, вглядываясь в перистые облака. Шаттл слегка тряхнуло из-за турбулентности, но стабильный гул двигателя обнадеживал. Пилоту следует опуститься ниже тропопаузы - отдаленно подумал Люк. В такой близости ко дворцу, здания сами по себе вели себя, как горные хребты, ведь по своим масштабам и плотности расположения, вместе с разницей высоты, они меняли направление ветра и его конвекции. Всего несколько сот футов избавили бы их от этой неприятности. Обрадованный тем, что он может так быстро менять ход собственных мыслей, чтобы избежать неприятной правды, Люк снова посмотрел на Соло, который теперь тоже смотрел на вид из окна. Нет, этот кореллианин умен. Если ему не нравится жар, у него хватит мозгов отойти от огня. Люк был уверен в этом, но, по его мнению, Соло все же не станет этого делать. Странно, как люди находят друг друга. Видя себя в другом человеке, они получают ощущение общности. В Соло Люк увидел того, кто жил на грани так долго, что это стало для него нормой. Более того, это было ему нужно. Время от времени он испытывает судьбу, чтобы просто почувствовать себя живым. И Люк понимал его, как никто другой, ведь он жил под тем же постоянным давлением, где не будет поблажек и никакой защиты от неудач и последующего потом наказания. Безопасность, стабильность... для Люка все это было пустыми словами. И вообще, как часто любил говорить Индо, это был несуществующий идеал, а в реальной жизни нет места для подобных наивных фантазий. Нет смысла желать чего-то нереального, того, чего просто нет... только не здесь. Люк встал и двинулся в кабину пилота, чтобы отправить свой отчет. Будет лучше, если первой прочитанной Императором версией будет именно его вариант событий, а не командира базы. Тот вариант, мягко говоря, не блистал. * * * Они вернулись во дворец незадолго до заката, и Хан вытянул шею, чтобы рассмотреть огромное строение, возвышающееся высоко над горизонтом Корусканта. Чернильная синева песчаника резко контрастировала с глубокой тенью гигантских плит , подсвечиваемых снизу светом прожекторов. На обратной дороге они говорили мало, хотя Хан и чувствовал на себе взгляд малого. Он хотел спросить больше - о том, что еще может Люк, о том, что он сделал. Хотел спросить об этой его Силе... но еще задолго до их возвращения пришел вызов от Императора, и с той поры малыш хранил задумчивое молчание. В принципе, это было неудивительно. Пока Хан молча смотрел на две капли крови на шее Люка, оставшиеся после того, как его забрызгал тот человек в своем последнем предсмертном вздохе, до него медленно начало доходить. И почему малыш оказался здесь, и почему он носил эту форму, и насколько ценным он мог быть для Палпатина... все встало на свои места. Просто чтобы подчеркнуть авторитет Императора, на посадочной площадке их уже ожидал младший офицер, который с виду был старше Люка буквально на лет пять. Он тут же повторил приказ о немедленном вызове Императора. От закрытой посадочной площадки главного монополита они шли по бесконечным коридорам, поднимаясь все выше по верхнему зиггурату в направлении к башням - частной территории Императора. Хан сюда еще никогда не заходил, и, судя по обстановке во дворце, сюда не заходил никто. Это был последний рубеж, святая святых, убежище элиты, вход в которое ревностно оберегался. Доступ туда, как оказалось, был смыслом жизни очень многих. Охрана, выстроившаяся в шеренги перед величественным входом, была одета в алое. Их лица были скрыты, а странная неподвижность вызывала тревогу. Когда они подошли ближе, к ним приблизился офицер, но взглянув на Люка, кивнул и приказал их пропустить. Толстые плиты транспластила, которые преграждали вход, отъехали в сторону, и вслед за ними, величественно отворились огромные двойные двери. Похоже, малыша здесь знали достаточно хорошо, раз одного его появления было достаточно, чтобы попасть внутрь. Хан бегло вспомнил слова Горна о том, что Люк жил здесь - в этом строгом величии личных апартаментов Императора. Высокие бесконечные коридоры, их тишина и величие заставили Хана обратить внимание на отделку крыш - вновь и вновь повторяющиеся детали, которые можно было рассмотреть даже в темноте. Множество коридоров на высших этажах, в большинстве своем были без всяких украшений, если не считать четко расставленной мебели, которой никто никогда не пользовался. Она меркла по сравнению с ее окружением, и служила лишь для того, чтобы подчеркнуть огромный масштаб здания. Высокие плиты тяжелого резного камня и полированного дерева властвовали в этом тихом и пустом, но величественном пространстве, где каждый шаг и даже шепот отдавались эхом. Люк шел в молчаливым напряжении, на полшага впереди Хана. Он ни разу не оглянулся по сторонам, и не остановился, чтобы собраться с мыслями, пока они шли по бесчисленным, абсолютно одинаковым коридорам. Он остановился перед высокими дверями, вырезанными из черного дерева, выпрямился и поднял подбородок перед открывающимися дверями. Они вошли в огромную комнату с квадратными колоннами из красного полированного базальта, поддерживающими огромную массу кессонового потолка, чьи идеально отполированные плиты отражали длинные колонны, визуально увеличивая уже и так громадную комнату вдвое. Камень под ногами громко озвучивал каждый их шаг, и когда они прошли мимо небольшой группы людей, облаченных в черные мантии, те сразу же повернулись, чтобы посмотреть на них. Они что-то зашептали друг другу. Это был первый раз, когда Хан видел здесь кого-то, кроме охраны. Люк замедлил шаг, и понизив голос, обратился к Хану: - Слушай, это может быть немного...жестко. Ничего не делай, ладно? Не лезь. В мыслях Хана тут же всплыло воспоминание о последней встрече малыша с Императором - тот неожиданный и сильный удар, от которого малой даже пошатнулся. Он кратко взглянул на свежие синяки, которые еще с утра заметил на лице парня. - Это ведь Палпатин сделал, да? Люк потупил взгляд. - Индо был прав. Я сам виноват. - Как это... - Хан остановил себя, понимая, что сейчас не время. - Слушай, а может лучше подождать? Пусть остынет? - Он не остынет. Скорее, распалится еще сильнее. Чем дольше откладывать, тем больше он думает об этом и тем становится злее... Наверное, тебе не стоит заходить. - Или ты можешь сказать, что это я... - Нет! Никогда не говори ему, что это ты, понял? - малыш остановился, чтобы посмотреть на Хана с искренней тревогой в глазах. С дальней стороны зала снова донесся шепот, и украдкой взглянув на них, Люк снова понизил голос: - Просто...просто подожди здесь. Хан тут же выпрямился, не желая оставлять малыша одного перед лицом наказания. - Что, думаешь, я не умею держать рот на замке, как все нормальные люди? - Не умеешь, - малыш снова пошел вперед, так что Хану пришлось поспешить, чтобы угнаться за ним. Внезапно, его наполнила решимость не пускать туда малого в одиночестве. - Эй, я смогу промолчать. - Ты ни разу в жизни не смог промолчать. - Нет, я молчал. Парень сердито взглянул на Хана, и произнес по-прежнему тихим голосом. - Я знаю, за что ты попал под трибунал. - Это была совершенно другая ситуация, - они все ближе подходили к дверям, но Хан не сбавлял шаг. - Да ладно тебе, я... просто не хочу отпускать тебя туда одного, понятно? Люк посмотрел на него, но быстро отвел глаза. Ему явно стало не по себе. - Все нормально. Я все это время справлялся и без тебя. - Ну, теперь, не придется. Люк резко остановился и повернулся к Хану. - Какое тебе вообще дело? Хан задумался о том, знает ли малыш, как он сейчас выглядит в его глазах, задавая этот полу-вопрос. Ведь на половину это был зов о помощи. Пятнадцатилетний мальчик, едва дотягивающий до плеча Хана. Уже избитый и потрепанный после последней встречи с человеком, который являлся единственным, кого он хоть как-то боялся.. но он готов вернуться туда, прекрасно осознавая что его ждет. И он прекрасно знал, что у него не было выбора. Хан все еще помнил, каково это. Забота, уважение... какое-то странное чувство связи с мальчиком, с которым у него не было ничего общего, и одновременно они были одинаковыми... в конечном итоге, он не озвучил ни слова из своих мыслей, но если парень был тем, кем считал его Хан, то он уже сам все понял. Он невинно пожал плечами. - Давай. Позволь мне пойти с тобой. Разрываясь, Люк смотрел ему в глаза еще несколько долгих секунд... - Твое слово. Дай мне слово, что ты будешь молчать. - Конечно, - тут же согласился Хан, ухватившись за предложение. - Это важно. - ...Хорошо. Я смогу. Малыш не сказал больше ни слова, и они снова двинулись вперед. Он не посмотрел на Хана, когда они проходили мимо людей с серьезными лицами, которые посмотрели на них так, словно их вели на расстрел. Хан мог поклясться, что чувствовал на себе этот взгляд даже от алой гвардии. Стоя перед дверьми, Пестаж кивнул им и двинулся, чтобы нажать на панель входа. - Его Превосходительство ожидает тебя. Собравшись с духом, Люк решительно шагнул вперед, когда перед ним открылись двери в комнату для аудиенций. Хан тут же последовал за ним. Они успели пройти не больше шести шагов, когда Император резко повернулся к ним. - Ты! Он быстро ринулся вперед, а полированная трость, на которую он так сильно опирался во время ходьбы, в гневе была сразу забыта. Люк попятился, когда Император приблизился с вытянутой перед собой рукой, словно намеревался схватить его. Он дотянулся до Люка и схватил его за воротник мундира, а другой рукой за волосы и потащил мимо Хана. Малыш не сопротивлялся, пока наконец он всем телом и головой не ударился об одну из огромных колон, встроенных в боковую стену. Глухой удар был достаточно громким, чтобы заставить Хана задохнуться. Стоя спиной меньше чем в десяти шагах от Хана, Палпатин приблизился к лицу малыша настолько, что между ними оставалось всего несколько дюймов, и заговорил полным ярости голосом: - Я дал тебе одно задание - одно задание! - он вновь ударил малыша головой об колонну. Развернувшись, Палпатин потащил мальчика за собой. Хан сделал шаг вперед, когда желание вмешаться стало почти невыносимым. В следующую секунду Император отпустил его, толкнув вперед. Люк полу-вздрогнул, пытаясь успокоиться. Он остановился и мгновенно выпрямился. - Я не... Стоя в пяти шагах от него, Император не был заинтересован в его оправданиях. - Я приказал привести одного-единственного человека на допрос, и ты не смог! Почему? - У него был бластер! Все еще стоя спиной к Хану, Император вновь медленно пошел вперед, и малыш заговорил быстрее. - Я всего лишь хотел его остановить! - Не ври мне! Ты с шестидесяти метров способен вырвать ресницу, и вполне в состоянии остановить человека с каким-то жалким бластером. Ты мог вырвать оружие, вырубить его, или отразить выстрел... Ты мог сделать так, как я сказал тебе и оставить его в живых! - Я... Шанса ответить малышу не предоставилось. Когда он только начал говорить, Палпатин выбросил руку вперед ладонью вперед, и Хан огромными от шока глазами увидел, как та же самая невидимая сила, которую Люк всего лишь несколько часов назад использовал, швырнув шпиона об стену, теперь была использована Императором против самого Люка. Его швырнуло и грохнуло об огромные квадратные колоны, стоящие между высокими окнами. Он ударился с достаточной силой, чтобы выбить воздух из легких и, задыхаясь, грохнулся на пол. На этот раз Хан не выдержал, и уже было двинулся вперед, но Палпатин уже был возле мальчика, схватив его за волосы и резко дернул его голову вверх. - Никогда не смей приходить ко мне с оправданиями... никогда не смей говорить про обстоятельства. Мне плевать! Хан вновь остановился, разрываясь между своим обещанием и реальностью происходящего. Малыш ничего не ответил, уступив перед натиском... А может быть, по своему огромному опыту он просто знал, как следует себя вести в этой ситуации, потому что Император продолжал злобно смотреть на него еще нескольких секунд, а затем, насытив свой гнев, отвернулся, покачав головой. - Этот человек заставил тебя убить его - он тебя заставил! - Палпатин раздраженно закатил глаза, вновь поворачиваясь к Люку, и заговорил тоном человека, который говорил об очевиднейших вещах. Его голос становился громче, а сам он вновь распалялся все сильнее. - Он знал, что если ты убьешь его, то не сможешь узнать о сообщниках или контактных лицах. С мертвеца нечего взять. И теперь у нас нет ни следа, ни возможности расследования, и мы понятия не имеем о том, насколько сильна утечка информации в данный момент. У нас никаких зацепок. Благодаря заключенному, мы бы смогли узнать с кем, и на кого он работал, о переданной им информации и насколько глубоко внедрение. Император вновь хотел броситься на него. -Я... - Люк все еще хрипел, сгорбившись лежа на полу и задыхаясь, а его голос прерывался рваными вдохами. - У меня есть кое-что... из его головы... Когда он умирал...я что-то нашел. Образы...здания...Место, какое-то собрание. Название - "Небесный Крюк". Палпатин остановился, и на несколько долгих секунд повисло молчание. - Продолжай. - Образов не было... он не знал зачем, но ему нужно было добыть информацию о строительстве комплекса «Утробы» и Хоруза. Я назвал их и почувствовал его реакцию. Я увидел образы, здания, они на Корусканте. На... на нижних уровнях района Майзык. Я узнал улицы. - Это ближе, чем в часе езды отсюда. Люк кивнул и поднял руку к лицу, когда из носа пошла кровь. - Он знал там кого-то из местных. Думал, что это надежно. И "Небесный Крюк" как-то с этим связан. - Встань, - голос Палпатина звучал тихо и резко, но поскольку он стоял спиной к Хану, то у того не было никакой возможности увидеть его лицо в этот момент. Малыш встал, и было видно, что ему все еще очень больно. Его дыхание было рваным и одно рукой он держался за ребра. Но он встал, пытаясь выровнять дыхание и посмотрел Палпатину в глаза. - Что-нибудь еще? - Нет, Учитель. Но я извлеку максимум из того, что есть. - Ты кажешься очень уверенным в этом. - Он умирал - он уже не пытался что-то скрыть. Я... я направил его мысли и последовал за ними. Палпатин шагнул вперед, а Люк сразу же сделал шаг назад, но колонна позади него не позволила отступить дальше, и Император подошел к мальчику и костлявой трясущейся рукой схватил его за затылок. Люк хотел отойти в сторону, но затем передумал и стоя на месте, отклонился назад, пытаясь уйти от цепкой хватки. Все его тело напряглось. Несмотря на то, что его лицо было скрыто тенью капюшона, даже с такого расстояния Хан мог видеть зловещую, охровую желтизну в глазах Палпатина, впившихся в лицо малыша. Император притянул его к себе поближе. - Покажи мне. Хан наблюдал за тем, как малыш, наклонив голову вперед, без колебаний закрыл глаза. Император тоже на мгновение замер... затем издал короткий хриплый смешок, изогнув высохшие губы в довольной усмешке. Он открыл глаза, и в его голосе зазвучала угроза. - Ты очень умен, дитя. Ты знаешь об этом? - Спасибо, Учитель. - Очень умен, - все еще держа руку на затылке парня, Палпатин притянул его ближе, и Хан увидел, как Люк пытался отклониться подальше. Палпатин продолжал говорить добрым голосом, хотя смысл его слов был как раз противоположным. - Я убивал людей за меньшее, чем за то, что ты сегодня сделал. Ты же понимаешь это, верно? - Да, Учитель. Император кивнул, все еще находясь в нескольких дюймах от лица Люка. Желтый блеск его глаз было единственным, что можно было рассмотреть в тени тяжелого капюшона. - И что заставляет тебя думать, что ты должен стать исключением? - Ничего, Учитель. - Ничего? Так ты считаешь, что я должен убить тебя? - Нет, Учитель. - Определись, дитя. Люк продолжал молчать, и Хан неловко потоптался на месте, не зная, что ему следует делать. Острый взгляд охровых глаз на секунду остановился на нем и вернулся обратно к мальчику. - Ты заставляешь своего нового игрушечного солдатика нервничать. Встань прямо. Малыш выпрямился, а Император продолжал оценивающе смотреть на него своими прищуренными желтыми глазами... а затем кивнул. - Молодец. Ты хорошо справился, если смог вытащить эти образы из шквала мыслей умирающего человека - смог удержать контакт, пока он умирал. Да, ты молодец. Все еще держа малыша за затылок, Император наклонился вперед, соприкоснувшись лбом с опустившим глаза малышом. Он что-то сказал ему, что, Хан не расслышал, и Люк молча кивнул в ответ... Затем Палпатин отвернулся и зашагал прочь, а Люк медленно оттолкнулся от колонны и ни разу не взглянув на Хана, молча похромал к выходу. Хан, в свою очередь, переводил взгляд то на него, то на Императора, гадая, что же тот ему сказал. Дойдя до двери, Люк с трудом поклонился, держась за ребра, а Император даже не удосужился заметить это. Когда двери позади них открылись, Хан сделал тоже самое, - поклонился по тем же причинам, что и Люк. Он не хотел делать все еще хуже. Когда они были уже у порога, Император заговорил вновь, смотря на вечерние тени городского пейзажа далеко внизу. - Мы еще поговорим об этом, дитя. Идущий рядом с Ханом Люк застыл на месте... а затем молча покинул комнату и пошел по огромному, отделанному красным камнем, приемного залу, в котором царило эхо. Никто не взглянул на них и не произнес ни слова, пока Люк медленно захромал мимо них. И Хан не ожидал от них другого. Даже он сам, горько подумал Хан, начинал понимать, где и когда не следует открывать рот... и когда стоит отводить глаза. Поэтому он медленно шагал по мрачным коридорам рядом с хромающим мальчишкой, и знал, что ему не следует предлагать помощь. * * * Возвращались в апартаменты Люка они в полном молчании, а их шаг стал замедляться по мере того, как дыхание Люка становилось все более затрудненным. Его боль и дискомфорт были очевидны. Он дважды останавливался на несколько секунд, сжимая челюсть в борьбе с болью. И оба раза, Хан просто стоял рядом, отводил глаза и ждал, прекрасно понимая, что любые попытки помочь будут отвергнуты. Хан прошел через все апартаменты до зеркальной стены, но малыш просто покачал головой, и молча исчез во мраке свой комнаты, вновь оставив Хана снаружи. Еще с секунду он смотрел на удаляющуюся спину Люка, раздумывая о том, чтобы пойти с ним, но затем зеркальные двери закрылись и он услышал топот в коридоре позади него, а в зеркале появилось искаженное отражение фигуры. Хан повернулся к прибежавшему Горну. У того были широко распахнутые глаза и он был бледен. - Император хочет тебя видеть. - Меня? - Что ты натворил, Соло? - Я? Ничего! - Пестаж только что звонил из зала для аудиенций - Император хочет тебя видеть. Сейчас же, - когда Хан не пошевелился, Горн подошел ближе и дернул его за рукав, - Немедленно. Беги. Он достиг башен меньше чем за пятнадцать минут, и прошел через ту же стену охраны. На этот раз они проверили его документы и его имя в списке ожидаемых «посетителей». Его сопроводили по тем же самым трем коридорам и через те же самые громадные залы, чей размер заставлял чувствовать себя ничтожеством любого проходящего там. Затем его повели через еще один огромный зал, чья зловещая тишина создавала ощущение, словно он должен пробираться на цыпочках через это огромное пустое пространство, которое по идее, должно было подсвечиваться сейчас незаженными декоративными канделябрами. Стоя под пристальными взглядами Алой гвардии, Хан потирал высокий воротник своего мундира и гадал, что же он, черт возьми, такого сделал, что его привели к Палпатину. Было понятно, что это как-то было связано с сегодняшними событиями, но опять же, если Императору было что ему сказать, то почему он не сделал этого, когда он с малышом был здесь часом раньше? Зачем все это? Император. Хан сглотнул, чтобы хоть как-то приглушить сухость во рту. В этой мертвой тишине звук оказался поразительно громким. Чертовы зубы, возьми себя в руки, Соло. Двери распахнулись, и Сейт Пестаж уставился на него в молчаливом неодобрении. Затем кивнул ему, давая понять, что он может войти. В комнате было темно и очень тихо, а тусклый свет висящих на стенах округлых осветителей лишь сильнее подчеркивал тени. Шаги Хана отдавались эхом между сводчатыми потолками и длинными рядами высоких колонн. В зале не было мебели, которая смогла бы смягчить эхо. В дальней стороне комнаты стояла одна - единственная фигура, облаченная в богатую парчовую мантию черного цвета. Он стоял сгорбившись перед трехэтажным окном, смотря на город внизу. Оценивал свои владения, - рассудил Хан. Хан заставил себя сохранить равномерный шаг, перед тем, как медленно остановиться перед едва возвышающейся трибуной. Нужно ли кланяться человеку, который не смотрит на тебя? Вспоминая все, что сегодня делал малыш, он сдвинул пятки с военной точностью и слега поклонился. Когда он выпрямился, его лицо стало жестче... потому что он также вспомнил, что этот человек сделал с малышом. Двери тихо закрылись за его спиной, когда ушел Пестаж, и Хан остался в одиночестве смотреть на сгорбленную спину человека, который правил галактикой. Молчание затянулось... - Лейтенант Соло с Кореллии, - Император не повернулся. Нужно ответить? Он даже не был уверен, как должен обращаться к этому человеку. Индо не упоминал об этом...очевидно, он просто не ожидал , что такая ситуация вообще возникнет. - Эээ, да, сэр. - Военный пилот. - Да, сэр. - С менее чем блистательной карьерой. Хан не ответил, так как сказать на это ему было просто нечего. - И сейчас адъютант моего воспитанника. И действительно, первый, кого назначал не я. Мальчик растет. Жаль, конечно.., но он по-прежнему остается таким же забавным развлечением, каким был всегда, - Император все еще не повернулся и его скрипучий голос принял почти что разговорный тон. - Виконт Индо не одобряет выбор, сделанный моим воспитанником, должен вам признаться. Лично я считаю, что сейчас хорошее время для того, чтобы открыть мальчика для влияния извне. В своей будущей службе он часто будет подвергаться ему, а какой мне от него прок, если он споткнется на первом же препятствии? Император наконец-то повернулся к нему, и вблизи, под тяжелой тканью капюшона, Хан смог рассмотреть оттенки кожи, похожей на воск. В некоторых местах она была почти меловой белизны, а в других была похожа на синяк, настолько тонкой она была. Он почувствовал, как дернулась губа и посильнее сжал челюсть, заставляя себя выдержать взгляд Императора в то время, как каждый его инстинкт просто кричал о том, что он немедленно должен отвести глаза. Палпатин сделал шаг вперед, вновь тяжело опираясь на свою трость.., и желтые, словно сера, глаза, смотревшие на Хана, казалось, почти что засветились в тени тяжелого капюшона. Хан снова напрягся от нестерпимого желания отступить назад, а человек перед ним медленно улыбнулся, от чего его похожую на бумагу кожу покрыли глубокие складки. - Несмотря на весь его огромный потенциал стать лицом, действующим от моего имени, если он не в состоянии оправдать мои самые простые ожидания, какая мне от него польза? Вы же понимаете - я вложил огромное количество времени и сил в образование мальчика, лейтенант Соло...просто огромное количество. Мне бы не хотелось, чтобы все мои усилия были... подорваны. Император вновь отвернулся, уставившись на город, и Соло наконец-то смог вздохнуть. Он и не заметил, как задержал дыхание. Если Император и услышал это, то не подал виду. - Мальчик... Люк... он был так юн, когда попал под мою опеку, очень юн, - Император замолчал, рассуждая. - Или недостаточно юн, трудно сказать. Его первые годы здесь были... попытками, я так думаю. Нам потребовалось много времени, чтобы найти общий язык. Каждый день, казалось, был посвящен все новым и новым прецедентам. Правила жизни - это мои правила. Увидев воочию, какими именно способами устанавливались эти правила, Хан почувствовал, как слегка изогнулась его губа. К нему вернулся взгляд охровых глаз, и рот Императора изогнулся в безгубой улыбке. - Но я обнаружил, что дети очень гибкие существа, - Палпатин задумчиво посмотрел в сторону, наклонив голову, а складки его дорогой мантии сразу же повторили его движения. - Просто очаровательные, поскольку, видите ли, у них совсем нет жизненного опыта. С чем бы они ни столкнулись в жизни, и если никто не воспринимает это как нечто из ряда вон выходящее, они принимают это как... ну скажем, норму. У них нет примера, по которому можно было бы судить, и это, видите ли, оказалось довольно захватывающим. Хан слегка пошевелился, и Император повернулся, словно только что вспомнил о его существовании. Этот острый проницательный взгляд светящихся глаз пронизывал Хана насквозь. - Вы думаете, что я слишком суров с ним, - его ехидная улыбка сменилась усмешкой, а под желтой кожей обнажились темные гнилые зубы. - О... даже не думайте отрицать это... Но опять же, я и не думаю, что вы станете отрицать, я прав? Вы видите вселенную такой, какая она есть на самом деле, лейтенант Соло. Хмм, и всегда говорите все, как есть? Палпатин улыбнулся, когда Хан, сжав челюсть, не двинулся с места. - Или же, в случае, когда вы не можете сказать ничего подходящего, вы молчите. Похвальная черта. Возможно в следующий раз, когда вы решите, что я слишком строг, вы также должны вспомнить, что он такое и на что он способен. Хан продолжал молчать, хотя внутри всё так и горело желанием спросить, на что же способен сам Император, учитывая, что сегодня он применил те же способности против малыша. Император замолчал, словно давая ему возможность высказать, все что было у него на уме..., но сжав губы, Хан не пошевелился. Улыбаясь, Император продолжал: - Прежде, чем судить, сначала вам следует обдумать полученный сегодня вами опыт с мальчиком... или следующий пример, который, я уверен, он вскоре вам предоставит. Ребенок, способный убивать одной силой мысли, лейтенант Соло. Один ли это человек, десять или даже сто, для него это не имеет значения. Одна единственная мысль. Только представьте себе, стоит только подумать и ваша мысль станет реальностью. Вот на что он способен. А теперь представьте себе, насколько бескомпромиссным должен быть контроль над собой, чтобы владеть такой силой? Насколько дисциплинированным он должен быть, пусть он еще и совсем дитя. Вы смотрите на него, лейтенант Соло, и видите ребенка. Вы ошибаетесь. Вы смотрите на оружие, способное на чудовищное разрушение в масштабах, каких вам, и представить будет сложно. Он - такая же бомба замедленного действия, как и все подобные ему... И все же, я позволил ему жить, причем относительно свободным. Все, что я от него прошу - это подчиняться определенным правилам. Правилам, которые были введены, чтобы защитить людей вокруг него, включая вас. И если он нарушает эти правила, я становлюсь неумолимым. Я суров. Но я это делаю для высшего блага - он учится контролировать то, чем он является. Он учится служить своей Империи и своему Императору. Он учится жить в обществе и сдерживать себя в кругу низших существ. В ответ на это губы Хана снова дернулись, и желтые глаза его собеседника наполнились злобным весельем в понимании этого необдуманного оскорбления. Хан сжал губы, отказываясь быть втянутым в эту игру, а Император продолжал смотреть ему в глаза еще несколько долгих, выжидающих секунд. Затем он вновь отвернулся, чтобы созерцать город внизу и заговорил задумчивым голосом: - Есть те, кто, узнав, что он такое, говорили, что он не должен жить. Конечно, знали единицы, но это были те, чьему суждению я мог доверять... и все же, я пренебрег ними. Я защищал его... до сих пор защищаю... И я делаю это по одной причине - здесь он приносит пользу, выполняя свои обязанности. Его призвание будет нести намного большую значимость. Он будет служить своему Императору, находясь на очень особенной должности, ради которой я учил его всю его жизнь. Он станет Рукой Императора, продолжением моей воли, и будет нести ответ лишь передо мной одним... и я вижу, что их репутация предшествует им! Хан немного приподнял подбородок, хотя помимо этого, он был уверен, что по его лицу нельзя было прочитать ничего больше. Но он слышал о Руках Императора, слышал шепот сплетен про них. Слухи о тех, кто знал кого-то, кто слышал про кого-то, кто видел их в действии. Но ничего больше. Он слышал, что они самые талантливые, самые фанатичные, самые преданные... и внезапно, все стало на свои места. Имперская разведка - Убикторат, который полностью пронизывал и контролировал военную и общественную сферы. Хан понял, что все это было лишь тренировочным полигоном для Люка. Своеобразный способ дать ему привыкнуть отдавать и принимать приказы от имени Палпатина, открыть для него каждый аспект военной службы и работы, так, чтобы к тому времени, когда он уйдет в тень и станет Рукой Императора, он сможет раствориться в любой роли, заранее изучив работу этих людей. Невидимая тень, передвигающаяся от миссии к миссии, и отчитывающаяся лишь... перед человеком, который только что без зазрений совести признал, что его защита продлится до тех пор, пока Люк будет ему полезен. Всего пятнадцать лет, а всю его жизнь уже распланировали за него. - Руки Императора особенные, - самодовольно продолжал Император. - Они полностью в моей власти. Они подчиняются беспрекословно и без лишних сомнений... так что вы должны понимать, насколько важным для меня является то, с кем мальчик контактирует в столь важное для него время. Вы должны понять, что я должен быть абсолютно уверен в тех, кто его окружает... в противном случае, он тут же перестанет иметь для меня всякую значимость. Палпатин сделал значимую паузу, и наклонил голову так, что свет промелькнул по его бледной коже, и заставил прищуренные глаза светиться. - Я надеюсь, что зная об этом, вы будете стремиться к тому, чтобы мальчик приносил пользу для меня. Вы же понимаете, что я знаю мальчика уже очень долгое время, и он никогда не держит от меня секретов. Вообще. Если я даже заподозрю, что вы каким-либо образом скомпрометируете идеалы, в чье внушение я вложил огромное количество времени - идеалы преданности, верности и послушания, если мне покажется, что мой маленький эксперимент был... подорван, он будет тут же уничтожен... вместе со всеми его компонентами. Надеюсь, я ясно выразился? Хан продолжал хранить молчание и уголок рта Императора насмешливо дернулся вверх. - Это была интереснейшая дискуссия. Драгоценная возможность озвучить наши взгляды и точку зрения... по крайней мере, самые важные из них. И я надеюсь, что эта беседа поможет нам прийти к большему пониманию наших ролей... и их ограничений, - Император тут же отвернулся, давая понять, что разговор окончен. - Вы можете вернуться к своим обязанностям, лейтенант Солин. - Соло, - поправил его Хан. Палпатин посмотрел ему прямо в глаза, и на этот раз Хан выдержал взгляд, ни разу не моргнув. Они продолжали смотреть друг другу в глаза еще несколько долгих секунд... пока, в конце концов, желтая кожа не изогнулась в пустой улыбке. Хан кивнул, резко отсалютовал и сделал точный военный разворот, после чего не оглядываясь покинул комнату... и всю дорогу назад он слышал, как в груди непрерывно колотится сердце. * * * К тому времени, как он вернулся в апартаменты, ему удалось привести свои расшатанные нервы в хоть какое-то подобие порядка. Наполовину ему было смешно, а наполовину он и поверить не мог, что в последний момент он все-таки выкинул эту безрассудную и глупую выходку. Теперь, когда он думал об этом, во рту становилось сухо. И все же, учитывая обстоятельства, он превосходно справился, выдержав это. Да быть такого не могло, что такой человек, как Палпатин - человек, который потрудился поднять его военное и гражданское дело, мог забыть его имя. Это была сделано преднамеренно - его маленькая игра за власть. Учитывая, насколько поспешно это было сделано, и каким бы соблазнительным ему не казалось высказать куда больше, разве ему только что не объяснили весьма доступным образом, что все его действия прямиком отразятся на самом малыше? Единственная вещь, которая удерживала Хана от этого, были предупреждения Индо о том, что в конечном итоге, именно Люк понесет ответственность за любую неизбежную бестактность. Да, это была единственная причина, она и еще, конечно же, человек с желтыми светящимися глазами. Неизбежная бестактность... у Хана было такое ощущение, что первую ему простили, а еще у него было такое впечатление, что это было в первый и последний раз. Войдя в апартаменты малыша, он сразу же пошел в офис, и Горн, трущий пятно на стене за дверью, сразу же поднял голову, уставившись на него широко раскрытыми глазами. - Что он хотел? Хан закатил глаза. - Он хотел знать, почему некий парень по имени Терн Горн постоянно сует нос не в свои дела. Горн побледнел. - Правда? - Да нет же, не правда, - произнес Хан, позабавленный реакцией, которую вызвали его слова. Но теперь, встретившись лицом к лицу с Палпатином, такая реакция стала для него более понятна. Хан посмотрел на то место, которое так старательно оттирал Горн. Там, на стене, прямо под светильниками виднелся отчетливый рисунок, изображающий самого Горна, спящего в своем офисном кресле, ноги на столе, голова повернута на одну сторону, а рот слегка приоткрыт. Горн тоже посмотрел на рисунок. - Я просто хотел выбросить временный график, снял его со стены и нашел это. Люк должно быть, пробрался сюда рано утром, когда я был на посту. Наверное, нарисовал это, повесил график на место и тихонько ушел. Маленький подлый сосунок. Такая себе миленькая бомба замедленного действия, если бы я снял этот график в присутствии Индо. Я пытаюсь отмыть это, пока не увидел Индо, но чернила не смываются. - Почему он нарисовал это на стене? - Ты шутишь, верно? Он рисует на всем. Мне еще повезло, что он на мне ничего не нарисовал. Я серьезно! Я один раз заснул, и он рисовал у меня на лбу. Хан рассмеялся, отвлекшись от мыслей. - Малому срочно нужен альбом с бумагой. - Не давай ему альбом, Индо же с ума сойдет, - Горн взял свежераспечатанный график и закрыл им рисунок, его край завернулся, упершись в дверной косяк. Это было сделано для того, чтобы полностью закрыть рисунок. - Я думаю, нам теперь всегда придется заклеивать его... Как ты считаешь? Хан сомнительно поднял брови. - Ладно, отлично. Ты Люка не видел? - Нет, но думаю, ошивается где-то поблизости. Хан ушел, проигнорировав последующие вопросы Горна. Он уже направился к зеркальной комнате, когда что-то заставило его остановиться и повернуться к двойным дверям, ведущими на узкий выступ балкона. Когда он подошел ближе, то увидел, что они были слегка приоткрыты. Он вышел на балкон, и увидел малого, сидящего на узком полу, просунув ноги через балюстраду и свесив их через край. Во рту полускуренная сигарета со спайсом, а на полу рядом уже валяется один бычок. Он не поднял головы. - И что он сказал? Хан закрыл двери, и сел рядом, подогнув колени, чтобы уместиться в столь малом пространстве. Он посмотрел на ясное ночное небо. Люк повернулся и произнес тихим голосом: - Предложил тебе деньги, чтобы ты ушел? Или титул? - Вообще-то, разговор больше упирался в "не переступай черту, иначе возьму тебя за твою жалкую задницу". - Правда? Потому что ты не производишь впечатление человека, который... подожди-ка, - парень кивнул и голос его приобрел нотки смирившегося человека, что было уж слишком нехарактерным для людей его возраста. - Точнее разговор упирался в "не позволяй пацану переступать черту, иначе я возьму его за задницу". Я прав? Хан не ответил, а малой лишь пожал плечами. -Не переживай. - произнёс он так, словно для него это было обыденностью, - Так было уже задолго до твоего появления здесь. - Ага, - слегка кивнул Хан, - Я уже понял, что ты и без посторонней помощи прекрасно умеешь злить людей. Они помолчали еще некоторое время, а Люк сделал пару долгих затяжек спайсом, чей алый дым почти мгновенно уносил прохладный ночной ветер. В конце концов он слегка наклонился, протягивая сигарету Хану, который тут же взял ее и выбросил через балюстраду. Малой ничего не сказал, а просто поднял маленькую коробочку, которая лежала с другой стороны и вытащил еще одну сигарету. В темноте тут же вспыхнул оранжевый огонек, когда он подкурил ее. - Не кури ты эту гадость, - наконец сказал Хан. - Спайс...убьет тебя. - И когда ты уезжаешь?- без предисловий спросил Люк. - Уезжаю? С чего бы это? - Люди обычно быстро идут на попятный после того, как Палпатин проводит с ними свою небольшую беседу. - Любит, чтобы все твое внимание принадлежало лишь ему? - Он любит, когда он в центре внимания для всех, не только у меня. И обычно, так или иначе, он получает то, чего хочет. Хан посмотрел в сторону, пересматривая свое мнение о мальчике, сидящим рядом с ним. Разбитый несколько часов назад нос все еще в крови, а под глазами темнеющие синяки. - Знаешь, а давай начнем все с начала. Люк озадаченно посмотрел на него. - Начнем что? - С тех пор, как я попал сюда, я слышал очень многое... но я только что понял, что практически ничего не слышал из первых уст, - Хан наклонился к нему и протянул руку. - Соло, Хан Соло, лейтенант флота второго класса, пилот Ди-истребителя. Барахтаюсь в глубинах вашего болота здесь. Зажав сигарету в уголке рта, Люк смотрел на протянутую руку несколько секунд, а затем пожав плечами, шутя протянул руку в ответ. - Люк Антилесс...пока что держусь на плаву. - Ну и как ты здесь оказался? - Длинная история...и если ты сегодня уезжаешь, тебе пора идти собираться. - Ну, знаешь, если бы он сказал мне, что сделает меня богачом, я может бы и свалил. Титул?...Тоже может быть...Но угрозы? - Хан выглядел невпечатленным. - Не думаю. Парень улыбнулся уж как-то совсем по-мальчишески, но затем отвернулся и его тон сразу стал серьезным. - Тебе следует быть осторожным. Он не предупреждает дважды. - Да, я уже понял. Мальчик посмотрел вниз, повертел в пальцах сигарету из красной бумаги. - Он был прав. Я не должен был убивать того человека - Деррига. Керна Деррига, - последнее он произнес специально, словно напомнив себе, что у этого человека было имя. - Он хотел застрелить тебя. - Тем не менее... - Это твое первое убийство? Люк тихо рассмеялся, по-прежнему рассматривая сигарету. - Нет...нет. - Это первое убийство, за которое тебе влетело? Опять тихий смешок. - В этом месяце, по крайней мере. Хан на несколько долгих секунд уставился на него... - И как так вышло, что ты умеешь делать такое? Перед тем, как заговорить, малыш, как казалось, обдумал этот вопрос, и следующие его слова разъяснили почему. -Мой отец был джедаем...Палпатин рассказал мне давным-давно, еще в первую ночь, когда я попал сюда. Ну, то есть он рассказал Вейдеру, а я был рядом... Вейдер и мой отец... похоже, там целая история... наверное, поэтому Вейдер тогда так разозлился. Он там с ума сходил от гнева, - голос Люка замолк, когда воспоминания захватили его, и он замолчал на несколько долгих секунд. Когда он снова заговорил, голос был абсолютно спокойным. - Так что, как незаконнорожденного сына джедая-преступника, меня должны были убить при чистке. Так они мне сказали. Он произнес это настолько равнодушно, что Хан задумался о том, сколько же, должно быть, раз ему это говорили. - Будь благодарен. Сейчас ты был бы уже мертв. - Как его звали? - Кеноби, - сказал Люк. - Оби-Ван Кеноби. Несколько минут они сидели молча, а Люк выпускал аккуратные кольца алого дыма, которые тут же подхватывал ветер. Хан попробовал снова, - Ты его знал? -Нет. Я узнал его имя только тогда, когда Палпатин рассказал Вейдеру о том, кто мой отец. Несколько лет назад я пробрался в главную базу данных в зиггурате дворца и нашел кое-какие старые записи. У них там хранятся данные доимперского времени - настоящие данные, - уставившись на темный горизонт, спокойно добавил Люк. - Кеноби был генералом во время Войны Клонов. Я видел его фотографии, где ему где-то... лет двадцать-тридцать. - Да? Ты похож на него? Мальчик пожал плечами. - Наверное. У него были голубые глаза и темно-русые волосы. Но он моего телосложения, и это прискорбно. - Чего это? Люк снова пожал плечами. - Я надеялся, что в скором времени у меня будет скачок роста. Хан не мог не улыбнуться. - Для своего возраста ты среднего роста. - Не знаю, может ты не заметил, но посредственностей здесь не очень-то жалуют, - посмотрев на него, ответил малыш. Смотря на бесчисленные точки огней ночного города, Хан рассмеялся. Затем его улыбка померкла. - Так он мертв? Люк покачал головой, ни разу не взглянув на него. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы посильнее раздуть кончик сигареты. - Он все еще жив. Он анархист и был одним из тех зачинщиков заговора с целью убийства Палпатина, во время Войны Клонов. Вейдера, он кстати, тоже пытался убить. Палпатин говорит, что он трус, который использует повстанцев, прячась у них за спинами, а они слишком глупы, чтобы понять это...Палпатин говорит, что он преступник и убийца. - А что скажешь ты? Болтая ногами туда-сюда, малой снова пожал плечами. - Думаю, он прав. - Кеноби о тебе знает? - Не знаю. Он никогда... не пытался поговорить со мной или что-то в этом роде, сообщение там... не знаю, - малыш стал запинаться, но, не смотря на это, выражение его лица оставалась абсолютно нейтральным. Он делал вид, что ему интересны рассеивающиеся в ночи алые кольца дыма. - Когда мне было лет одиннадцать, они пытались меня убить - повстанцы. Они ворвались во дворец, но Вейдер их уже ждал. Палпатин убил последнего члена Совета джедаев. Его звали...Йода, по-моему. Вейдер дрался с Оби-Ваном, но ему удалось сбежать. Палпатин еще несколько недель прямо дымился от злости. - Подожди-ка, если они вломились во дворец и пытались тебя убить, то Оби-Ван должно быть, знает о твоем существовании. - Может, он просто знал, что я ситх... не знаю. - Ты не спрашивал? Люк покачал головой. - Палпатин от злости с ума сходит.. Я имею ввиду, действительно сходит с ума. - Как сегодня? - Сегодня? - малыш посмотрел на него, словно не мог понять, о чем он говорил. А когда наконец понял, покачал головой. - Нет, я имею ввиду, очень злой. Очень-очень злой. Сегодня.. это был пустяк. Хан сузил глаза, но промолчал. Он не хотел раскачивать и без того шаткую лодку. У малого, похоже, и так было достаточно неотвеченных вопросов, а тут еще он со своими. В любом случае, после беседы с Императором, Хана стало волновать не прошлое, а будущее - причем не его собственное, а будущее мальчика. - И что ты будешь делать, когда вырастешь? - Я уже вырос. - Да? - Хан подавил улыбку. - И что собираешься делать со своей жизнью? - Уже делаю - служу Императору. - Это то, чем ты сам хочешь заниматься... или тебе сказали, что ты должен это делать?- осторожно спросил Хан. -Ты поэтому присоединился к Убикторату? - Никуда я не присоединялся, - Люк тихо рассмеялся. - Просто я однажды проснулся, а форма была уже там. - Но ты надел ее. - Я понимаю, что ты только познакомился с Палпатином, но я тебе вот что скажу - если он присылает тебе униформу, ты ее наденешь, уж поверь мне. -Знаешь, ты не должен делать все, что он тебе говорит. Люк в шоке оглянулся назад, чтобы убедиться, что комната была пуста. -Ты что, серьезно? Ты вообще уверен, что говорил с Палпатином? Хан посмотрел вниз, буквально разрываясь на части. Завуалированные угрозы Палпатина с тревожной ясностью проносились у него в голове... но он должен знать, на самом ли деле малыш этого хочет. Он просто должен сказать это. - Люк, ты - не его собственность. Ты завтра же можешь уйти отсюда, если тебе что-то не понравится. Ты же понимаешь это? Люк резко посмотрел на Хана, и также резко отвел взгляд. Его голос был тихим и уж слишком спокойным. - Будь осторожен в том, кому ты говоришь такие вещи... и со мной, для начала. - Я серьезно. - Я тоже. Здесь нельзя такого говорить. Никогда и никому. Сигарета вспыхнула в последний раз, и малой затушил ее об пол рядом с ним. - Так ты уезжаешь? - его нейтральный голос не выдавал ни надежды, ни осуждения. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы при помощи окурка провести несколько нечетких линий вдоль каменной, темно-синей поверхности. Несколькими быстрыми мазками он нарисовал глаз, расширенный словно от шока. Зрачок он сделал в виде темного пятна, которое тер, пока не закончился пепел. - Уезжаю? - Хан пожал губы... - Нее, я остаюсь. Посмотрю, что к чему. Пойдём-ка внутрь, здесь холодно. Хан встал и протянул мальчику руку. Люк уставился на неё, но встал без посторонней помощи, держась за ребра. -Все еще болит, - меняя тему, произнес он. Он не часто касается других людей - заметил Хан. Даже Индо ни разу не притронулся к нему. Хан кивнул, чувствуя, что несмотря ни на что, он извлек что-то хорошее из всех этих ужасных событий, что произошли сегодня. Он чувствовал, что наконец-то понял, что здесь происходит на самом деле... и узнав, почувствовал как в груди что-то зажглось. Крошечный, но цепкий импульс все изменить. Потому что он понимал. Это не сильно отличалось от его собственного детства, когда он рос с мерзавцем Шрайком, чье слово было закон, и да помогут тебе ситхи, если ты осмелишься ослушаться. В этой ситуации, это даже забавно -жить под давлением... что там сказал Палпатин? Это становится нормой, потому что ты просто не знаешь разницы. Он выбрался оттуда лишь потому, что ему помогли. Дьюланна, старая вуки, которая была поваром, и по совместительству матерью для всех сирот и потерянных детей, которых Шрайк держал в плену, чтобы финансировать свою маленькую криминальную империю, вступилась за него. Ей было что терять, и она ничего с этого не имела, но она показала Хану, что все возможно, что там его ждет другая жизнь. И когда Хан решил бежать, именно Дьюланна заплатила за эту возможность, заплатила своей жизнью. И он раскаивался в ее смерти уже очень долгое время. Кроме нее, Хан за всю свою жизнь не встречал ничего хорошего, чему бы его могло научить его жалкое детство - до этого момента. Потому что он понимал. Он понимал, каково быть там, где сейчас этот мальчик. Каково это, когда ты застрял здесь не потому, что ты не можешь выбраться, а потому, что ты не понимаешь зачем, не знаешь, что это неправильно. Он всегда обещал себе, что однажды он вернет этот долг Дьюланне, только он не знал как. Но сейчас все казалось таким же ясным, как это ночное небо. Иллюстрация к главе... http://www.alongtimeago.org/userimages/es.ch.5.jpg