Сын Империи

Яркий утренний свет, проникающий сквозь грани стекла в извилистых коридорах, ведущих к залу для брифингов в главном зиккурате, и отражающийся от полированных полов, заставлял Хана щуриться. Рядом с ним шел малыш с новоприобретенными швами над глазом, а так же с многочисленных царапинами, ссадинами и синяками на лице, которые за ночь стали еще более заметны. Люк шел с закрытыми глазами, при этом умудряясь шагать по одной прямой. Прямо перед ними шел Индо с неизменно прямой осанкой. И, вероятней всего, щуриться на солнце было ниже его достоинства. Они уже минуты две шли по этому коридору, где яркое солнце проникало через высокие прямоугольные колонны. Солнце, тень, солнце, тень, солнце, тень…даже если не принимать во внимание его вчерашний поход в «Голубые лекку», который он предпринял для того, чтобы забыться в алкоголе, от этого чертового контраста у Хана начинала болеть голова. Да и это не сильно-то помогло. Прошлой ночью он почти не спал, мыслями постоянно возвращаясь в комнату Люка: пустую за исключением одной-единственной кровати, перевернутой набок возле стены, создавая некое подобие убежища, закрытого и безопасного места…к хаотичному нагромождению, сделанных словно одержимым, рисунков и царапин, накладывающихся друг за другом слой за слоем. К словам Горна, произнесенным несколько недель назад. Все вокруг него просто отводят глаза и игнорируют это... К железной воле Индо. - И каким образом вас это касается, лейтенант Соло? И это была чистая правда. Но ведь хоть кто-то должен…сделать что-то? А что он реально мог сделать? Все вокруг него просто отводят глаза и игнорируют это... или что еще хуже - просто всё закрашивают, словно там ничего и не было. Как будто это все пройдет само собой. А если нет, то ничего страшного... ведь у нас еще много краски. - Я спрашиваю еще раз - каким образом это вас касается, лейтенант Соло? * -Ты пялишься на меня,- произнес малыш, не удосужившись повернуться к нему лицом. Это выдернуло Хана из потока мыслей. - Я просто думаю, почему ты сегодня не в форме, - увильнул Хан. - Нет, не думаешь, - Люк пожал плечами, словно не хотел заострять на этом внимания. - Сегодня уже другие моффы, другого уровня, и поэтому Императора сегодня не будет. Даже те из них, которым Палпатин более-менее доверяет, думают, что я просто офицер Убиктората. Тем более, я не так часто ношу эту форму, только когда нужно проявить авторитет. Обычно я просто… - Подкрадываешься? Люк улыбнулся и тут же превратился в ребенка, несмотря на швы и ушибы, покрывающие его лицо. - В основном. Большинство людей считают, что я пережиток кратковременного помешательства Палпатина, когда тот, в кои-то веки, пытаясь сделать что-то хорошее, решил стать моим опекуном. Когда… когда погибли мои родители. Он всегда запинался, говоря об этом - заметил Хан. Но поскольку Люк уже рассказал ему, что его отцом является джедай по имени Кеноби, а тот по-прежнему жив, то кто именно умер, и кто же те, кого малыш решил называть своими родителями, зная, что его биологический отец жив, по-прежнему оставалось загадкой. - Кем они были? Перед ними, виконт Индо остановился, чтобы переговорить с другим адъютантом, и Люк остановился следом за ним, при этом ни на шаг не приближаясь к говорящим. Несколько секунд он не проронил ни слова, кратко поглядывая на гражданского адъютанта, говорящего с Индо на пониженных тонах, при этом ни разу не взглянувший на самого Люка. Сделав еще полшага назад, Люк повернулся к Хану, и тихо произнес: - Видишь этого человека? Он из Убиктората. Хан бегло осмотрел незнакомца. - Кто? Этот парень в коричневом костюме? Люк не повернулся, по-прежнему стоя спиной к адъютантам. - Это черный костюм с коричневыми вставками и черной окантовкой…под ним рубашка с высоким воротником. На ногах черные ботинки с пряжками на пятках. - На какую сторону у него пробор на голове? - пошутил Хан. - Его нет. Хан взглянул на мужчину. Малыш был прав. - Откуда ты знаешь, что он из Убиктората? - Я как-то видел его в главном центре. - В форме? - Нет. Хан пожал плечами. - Может, он там был по другой причине. Малыш рассмеялся в ответ. - Ну да. Ведь мы позволяем людям вот так просто разгуливать здесь. - Так как вы узнаете друг друга без формы? У вас, что, есть какое-то секретное рукопожатие или что-то типа этого? Лицо парня изменилось, и его улыбка стала уж совсем обезоруживающе милой и открытой. - Вообще-то, да….хочешь научу? Теперь он стоял полностью повернувшись к Хану, и серьезно смотрел вверх, так как ростом дотягивал разве что ему до плеча. - Держи средний палец согнутым, чтобы твой собеседник это почувствовал ладонью, и он сделает тоже самое в ответ. Люк протянул руку, словно для пожатия, и Хан повторил жест, предварительно согнув средний палец. Малыш взял его за руку, и наклонившись вперед, заговорил таинственным голосом. - Затем наклоняешься вперед… - Хан наклонился, когда голос Люка стал тише. - И шепотом произносишь…лошара. Хан тут же выпрямился, вырывая у него руку. - Ха, ха, очень смешно, - невозмутимым тоном произнес он, и двинулся вперед настолько быстрым шагом, что Люку приходись практически бежать, чтобы не отстать. - Ты бы видел свое лицо… такой весь из себя серьезный! - Как скажешь. - Извини, - Люк рассмеялся, и веселье вновь превратило его в простого мальчишку. А когда он стал дергать Хана за рукав, то стал уж совсем своим. - Ну прости меня. Я правда покажу настоящий жест. - Ага, на одни грабли дважды не наступаю. - Я покажу, правда-правда. Когда адъютант из Убиктората, если он им, собственно говоря, являлся, ушел, то Хан задумался о том, что тот просто оказался подходящим отвлечением. Шагая с Люком по этим бесконечным коридорам позади строгого Индо, они создавали шквал шума и веселья в залах, чьи пугающе высокие своды могли заставить замолчать кого угодно. Хан продолжал молчать, поджав губы, в то время, как малыш сыпал все более смелыми обещаниями, сказанными исключительно в дружеской манере. А раздражительность Хана, казалось, лишь сильнее раззадоривала Люка. Индо уже дважды зыркнул на них, и малыш понизил голос, кажется, даже не осознавая этого . Краем глаза, поглядывая на Индо, Хан вспомнил его вчерашний вызов. - Каким образом это вас касается, лейтенант Соло? Вспомнил его слова о том, что он реально может сделать. И внезапно Соло понял, что именно это он и может сделать: то, что здесь, кажется, никто делать не собирался. Он будет создавать шумиху в этом сером, подавляющем волю месте, и позволит парню делать тоже самое. Хан был не глуп, и прекрасно понимал, почему виконт хотел убрать его. Все потому, что он разрушал выстроенные им годами программы, диктующие жизнь Люка. И малыш, может быть, даже действительно нуждался в них… но так же он нуждался… в жизни. Нуждался в том, чтобы хоть иногда вести себя соответственно возрасту, и понять, что мир куда больше, чем эти мрачные залы. К тому моменту, когда пришло осознание, Люк шел перед ним спиной вперед, широко улыбаясь, в это мгновенье казался абсолютно расслабленным. - Честно..я покажу! Обещаю! - Не-а. - Серьезно? Ты только посмотри на мое честное лицо! Неужели ты не веришь ему? * В следующую секунду Люк задохнулся, словно ему дали под дых. Хан смотрел, как малыша повело назад буквально на полшага, прежде чем ноги подвели его, и он рухнул на колени, прижимая ладони ко лбу. Индо тут же наклонился к нему, заинтересованный, но явно не взволнованный. - Люк, что произошло? - Большое, - выдохнул мальчик. - Что-то большое. - Здесь?... Сейчас? - уставился на него Индо. - Нет, далеко отсюда. Смерть. Так много смертей… слишком много. Все. - Все? - Что, черт возьми, происходит? - потребовал Хан. Малыш был бледен и тяжело дышал. Взгляд был затуманен, словно он видел нечто, что мог видеть только он один. Индо поднял глаза лишь для того, чтобы вновь зыркнуть на Хана, а Люк закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Несколько долгих секунд он даже не двигался, словно прислушиваясь к чему-то… Вдруг, он попытался встать, и его пошатнуло. Индо протянул руку, почти что ухватившись за него, но так и не осмелился прикоснуться к парню. Люк на протяжении нескольких долгих секунд стоял, уставившись в пустоту, а затем развернулся, и пошатываясь направился туда, откуда они пришли. Индо тут же рванул следом за ним. - Люк, ты куда? - Я возвращаюсь, - поспешно ответил Люк. - Мне нужно вернуться. - В апартаменты? Совещание начнется менее чем… - Его отменили. - Кто? - Император. Он отменил его. Он тоже почувствовал, что бы это ни было. - Тогда он захочет поговорить с тобой. Малыш покачал головой. - Мне нужно вернуться…мне нужно, - он посмотрел на Хана. - Я не могу встретиться с ним, только не так. Хан нахмурился. - Как? Да что, черт бы вас побрал, все-таки происходит? Комлинк, висящий на поясе Индо, зазвенел, тем самым заставив малыша обернуться. Индо достал устройство, и посмотрев на дисплей, произнес: - Это из офиса Императора. Пестаж, - Люк уставился на комлинк, встревоженный и испуганный. Когда Индо наконец ответил на звонок, его голос был само спокойствие. Пестаж же не утруждал себя лишними формальностями. Когда вы находитесь на данном уровне инстанции, вам это просто не нужно.- Мальчик с вами? - Да, я с лейтенант-коммандером Антилессом. - Император требует его срочного присутствия в своем кабинете. Немедленно. - Конечно. Мы можем…, - Индо не дали договорить - на другом конце тут же прервали связь. Люк был по-прежнему бледен, и начинал впадать в панику. - Сначала мне нужно вернуться… -Нельзя, ты же знаешь, - твердо произнес Индо. - Мне нужен спайс, - тихо прошипел парень. - Нет, ты справишься и так. - Я не могу пойти туда в таком состоянии! Индо сделал шаг вперед, и произнес спокойным, но твердым голосом. - Ты не можешь показываться Императору на глаза под воздействием наркотиков, и ты это знаешь. Нам нужно идти прямо сейчас. Люк сделал еще один шаг назад. - Я не могу! - Сейчас иди, а после… - После будет уже поздно. - Люк…, -голос Индо стал натянутым, когда он шагнул к парню, выставив перед собой руку, не прикасаясь, но заставляя двигаться вперёд. - Нам нужно идти прямо сейчас. Остаток пути прошел в том же духе: Индо спокоен, но настойчив, а Люк в панике, хотя Хан лично видел, как малыш дюжину раз шел на встречу с Императором абсолютно спокойно, даже если знал, что у него неприятности. Но постепенно он стал успокаиваться, так что когда они дошли до внешнего зала офиса, мальчик, похоже, просто смирился. Это было просто отлично, учитывая, что это был предел того, чего могли сейчас от него добиться Хан и Индо. * Люк знал, что Император вызовет его к себе, чтобы поговорить на этот счет. Тем не менее, оказавшись перед открытыми дверями офиса, он буквально заставлял себя передвигать ноги и идти вперед. Он вошел один, как и было приказано. Даже Пестаж остался стоять за дверями в окружении лизоблюдов, которых Император, скорее всего распустил несколько минут назад, без объяснения причин. Он всегда ненавидел этот офис. Холодный, и темный, с огромными отполированными панелями гранита, которые отражались друг в друге между идеальными рядами колон, и затемненными апсидами. Огромное количество хрустальных шаров, свисающих с потолка, отбрасывали еле заметный свет среди темных, глубоких теней. Окон здесь не было - ни единый лучик свет не смел нарушить мрачный аскетизм этого огромного места. Люку всегда казалось, что оно скорее было похоже на усыпальницу. Палпатин тут же зашагал вперед, моментально забыв про свою трость. Люк же остановился и рефлекторно поднял руки в жесте самозащиты, не зная, чего ожидать от Учителя. Он инстинктивно попятился назад, когда Палпатин приблизился, сразу же протянув руку, чтобы схватить Люка за шею. - Что произошло? – потребовал он, и его голос эхом разнесся огромному, по-спартански обставленному залу. - Не знаю… - Тогда посмотри! Почему ты до сих пор этого не сделал? - Вы приказали мне никогда… Удар по лицу, пришедшийся по свеженаложенным швам, тут же заставил его умолкнуть. - Сейчас же посмотри и скажи, что ты видишь. Опустив голову, и закрыв глаза, Люк погрузился в Силу, пытаясь игнорировать боль. Ему стало не по себе от столь близкого присутствия Учителя, и его вспыльчивости. Начиная с семи лет, он постоянно делал это про приказу Палпатина. И это скорее можно было назвать испытанием, а не уроком, так как объяснили ему все очень кратко, а требовали очень много. Не успел он впервые почувствовать Силу, как Учитель толкнул его сознание в самую глубь, позволяя барахтаться, слушая его приказы и директивы. Он тащил его через этот неумолимый водоворот, для которого просто не было места в детском сознании. Но он научился, он адаптировался - дети быстро приспосабливаются ко всему. Он включил Силу в свое понимание вселенной и себя самого, принимая без лишних вопросов приказ о том, что он никогда не должен ее использовать не во благо Учителю, а так же никому не показывать свои способности без необходимости. Он тогда еще не понимал значимости своих способностей, и того, кем он являлся на самом деле. Но он понял, когда ему исполнилось одиннадцать. Тогда он узнал, что есть и другие: джедаи, которые выбрали путь слабых. Эти другие, насколько понял Люк, осознанно сделали свой выбор, в то время, как ему его путь указывал Учитель. Вот так просто. С каждым днем Учитель требовал все больше, и его способности, его связь с Силой лишь росли. Становились все глубже. И Люк знал, конечно, знал и понимал, что его собственные способности намного превосходят способности Учителя. И конечно же, он никогда не произносил этого вслух, никогда не озвучивал настолько опасное знание, поскольку, учитывая тот факт, что Палпатин тоже знал об этом, решение напоминать ему было бы не самым мудрым. Но причина, по которой он был сегодня вызван сюда, скорее всего также являлась и причиной, по которой он все еще был жив. Именно поэтому ценилась и осуждалась вся его жизнь, все его действия, само его существование. Но насколько бы могущественной на практике не была связь Люка с Силой, Учителю всегда было этого мало… и постепенно, Люк перестал пытаться. Он стал оправдывать его постоянную критику и недовольство. Это было лучше, чем оправдывать его постоянно растущие ожидания. Поскольку не было никакой разницы. Исход был тот же, просто ему было легче жить в качестве разочарования для Учителя, чем в качестве растущей угрозы для него. Так что теперь он был очень осторожен, стараясь не показывать больше, чем нужно перед пристальным взглядом Учителя. Слишком много, без спайса, чтобы заглушить яркость и глубину связи, может заставить Учителя что-то заподозрить, и задуматься. Заставить его захотеть утвердить свою позицию . Показывать слишком много было очень опасно. Но принимать слишком много спайса было в равной степени опасно. Он узнал это на собственном горьком опыте. Это была тонкая грань, но он уже так долго ходил по лезвию бритвы, что эффект от наркотиков на его связь с Силой стал нормой для Учителя. Люк лишь изредка показывал свои настоящие способности. Не имея сегодня перед собой выбора, он осторожно открылся Силе, чувствуя, как она наполняет его, растворяясь в ней. Учитель всегда говорил, что он должен полностью ее контролировать и направлять…но Люку всегда казалось, что это куда более тонкая материя. Он всегда не просто считывал информацию, как это от него требовали... он растворялся в ней и становился самой Силой. В обмен она требовала не меньше, и Люк знал об этом. - Смотри внимательней, найди это, - пробормотал Палпатин, толкая его глубже. Он всегда толкал его все дальше… Люк нахмурился, но послушно пошел еще дальше: в глубь его связи с Великой Силой…Планета, система…все дальше и дальше, а связь ничуть не ослабела. Он расширил свой кругозор, позволяя Силе заполнить все вокруг. След было легко отследить - ему казалось, что он идет по линии агонии к ее первоначальному источнику: к свежей, кровоточащей ране. А Люк как никто другой знал о боли все. - Тишина,- наконец произнес мальчик. - Неподвижность там, где должна была быть жизнь. - Покажи мне. Рука Учителя вокруг шеи Люка двинулась вверх, и скрюченные пальцы прижались к его виску. Люк отпрянул назад, пытаясь удержаться за установленную связь, почувствовав, как еще одно сознание забирается к нему в мысли. Ему всегда казалось, что неподъемный груз тянет вниз, когда Учитель присоединялся к этой связи. Но он позволял ему это делать, блокируя и закрывая от него свое знание о том, что сам Учитель не был способен на такую глубину погружения в Силу. И это делало его менее опасным. - Где это? - наконец потребовал Палпатин, - Покажи мне. Люк молча поделился знанием, обостряя связь, чтобы абстрактное и неясное превратилось в образы - два газовых гиганта…астероиды…Все меняется…причем колоссально и прямо сейчас. - В каком смысле меняется? * Это был удар невероятной силы, разорвавший саму ткань вселенной. Нечто гигантское и ужасное завопило, как и сама галактика вскрикнула от боли. Люк резко отпрянул назад, напрягая каждый мускул в теле, и начиная задыхаться. Ему показалось, словно по всем органам чувств нанесли сокрушительный удар ножом…затем постепенно боль сталь утихать, а от ее эха по телу прошла волна спазмов, как ударная волна, которая только что прокатилась по вселенной. И все же, его кости по-прежнему ныли, руки тряслись от чувства чего-то ужасного и необратимого, а душа и разум словно онемели. Где-то там, Палпатин вышел из его разума, добровольно или по принуждению, Люк не знал. Но сейчас Учитель стал его трясти, и что-то говорить - Люк не мог разобрать слов. Реальность нахлынула и захлестнула его с головой - он вновь задохнулся. Сколько прошло времени, он не знал. Люк опустился на пол, одной рукой упираясь в холодный мрамор плит, чтобы не упасть. Палпатин присел возле него, и сразу же потребовал: - Что это было? - Смерть, - наконец хрипло прошептал Люк, - Планета умерла. - Планета? Люк кивнул, уставившись в пол. Его разум наконец соединил воедино все ощущения, детали и факты. Он понял теперь, он теперь точно знал, что, где и как произошло. - Два газовых гиганта, астероидный пояс, и одна устойчивая планета - это система Хоруз, а значит планета Деспейр. Два этапа. Первый испепелил поверхность и сжег атмосферу, второй разрушил тектонические плиты, подняв раскаленное ядро на поверхность. Планета умирает - ее осколки уже сдвинулись с орбиты. Вся система разрушена. - Деспейр! - цепкие руки Палпатина наконец его отпустили, когда тот резко встал на ноги от осознания, - Моя Звезда Смерти! - Звезда Смерти цела! Это она…она сделала это, Учитель. - Как? По приказу? Отдельная мысль прошлась по сознанию... - Да… думаю, да. На краю сознания Люк по-прежнему чувствовал агонию от смерти Деспейра. Он пытался закрыться от нее, но контакт с Силой был слишком интенсивный и глубокий, так что эту боль он прочувствовал всем своим нутром, такой слабеющий и угасающий пульс. Все еще стоя на коленях, Люк уставился на темную поверхность полированного пола, ничего не видя перед собой. Он пытался осознать масштабы того, что произошло. Они строили Звезду Смерти на протяжении всей его жизни, так что для него она всегда являлась призрачным образом, который бесконечно строился, но так и не был завершен… Император явно казался затронутым куда меньше, чем сам Люк, который по-прежнему чувствовал покалывание под кожей. Из-за перегрузки органов чувств у него кружилась голова, и подташнивало. - Вставай. Люк тут же поднялся на ноги, несмотря на то, что мрачная комната тут же поплыла перед глазами. И как он часто делал; как ему часто говорили делать - он сконцентрировался на присутствии Учителя, пытаясь блокировать связь с жестокой и насильственной гибелью Деспейр. - У тебя тяжесть на душе, - заметил Учитель.- Почему? Он поднял взгляд, чувствуя, как пристально смотрят на него эти охрового цвета глаза. Сказать, что он не знает, точно не было вариант. - Этот выстрел был сделан без вашего на то разрешения, Учитель. - Это была рабовладельческая планета. Она свою миссию выполнила. -Звезда Смерти не единственный проект в «Утробе», а эти люди были опытными работниками… и даже с учетом того, что они незначительны, выстрел все же был сделан без вашего разрешения. Учитель сузил глаза, и произнес тихим голосом. - Действительно… я придумаю подходящий способ напомнить Гранд Моффу Таркину об этом. Но ты… только посмотри, на что ты способен, насколько твоя сила возвышает тебя. Люк опустил голову, только сейчас начиная понимать, насколько глубоко он погрузился в Силу, чтобы отследить причину происшедшего. Ему было не по себе под пристальным, всевидящим взглядом Учителя, который стоял совсем рядом с ним, наклонив голову и рассматривая его. Молчание стало напряженным… - …будешь ли ты всегда служить мне, дитя? - Палпатин поднял руку, касаясь ею щеки Люка: этот жест был даже больше чем угроза. Но, в конце концов, несмотря ни на что, Люк знал, что его ответ будет прежним. - Всегда, Учитель. Палпатин смотрел ему в глаза: смотрел прямо в душу. Люк поежился от этой ментальной атаки, но сопротивляться не стал - ему нечего было скрывать. Охровые глаза сузились до тонких щелок. - Ты умрешь за меня? На несколько долгих секунд повисло молчание, но со стороны Люка это было не игнорирование, а лишь утверждение правды. Он кивнул, медленно и серьезно. - Я умру за вас…по вашему приказу. Это был один из тех редчайших и ценных моментов, когда лицо его вечно недовольного учителя расплылось в полной самодовольства улыбке, обнажающей желтые гнилые зубы. Люк согрелся в этом ощущении одобрения. И тихом, скрипучем голосе учителя, больше похожем на шепот: - В этом, дитя... и есть твоя настоящая ценность.