***
Масштабы трагедии Хиори осознала, когда стало ясно, что все возможные варианты уже разобраны. Маширо откопала в шкафу белый балахон и, разложив вокруг выкройки и журналы для «особо креативных», с завидным энтузиазмом пыталась превратить его в «стильный наряд для привидения». Кенсей озабоченно поглядывал на этот марш упорства, не проявляя особой радости. Саругаки не могла отказать себе в удовольствии и, искренне улыбаясь, предвкушала тот славный момент, когда Куна бросит всё к чертям или свалит пошив платья на своего доблестного капитана. Кстати, сам Мугурума на пару с Шинджи объявил о намерении стать охотником на нечисть. По этому случаю Лиза преподнесла им яойную мангу про Ван Хельсинга и Джонатана Харкера («От всего сердца и с наилучшими пожеланиями»). Ядомару получила коробку с костюмом несколько дней назад, и Хиори готова была поклясться, что из под крышки выглядывало нечто, до крайности напоминающее чёрный атлас. После продолжительных расспросов Саругаки узнала, что Роуз вознамерился стать вампиром («В этих созданиях есть нечто музыкальное, не находишь?»). Лав не заставил себя долго упрашивать и с восторгом показал ей жутковатую маску волка с чересчур длинными клыками. - У нас маски получше будут, - пробурчала Хиори, не оценив приобретение Аикавы. Хачи несколько дней подряд шил себе что-то белое и пушистое, так что Саругаки ничуть не удивилась, когда он сказал, что выбрал для себя образ йети. Впрочем, перспектива стать на один вечер снежным человеком Хиори и без того совершенно не привлекала. - Ефь же ефё вомби, - промычала Маширо, засунув в рот несколько нитей. - Что? – не расслышала Хиори и выдернула нити. - Эй! Отдай, - возмутилась Куна. – И я же тебе говорю: ещё есть зомби. - Нет, - Саругаки покачала головой, - не хочу быть живым трупом с нулевым интеллектом. Маширо пожала плечами в знак непонимания и отвернулась. На самом деле, трагедия действительно была несколько ненатуральной. Кроме упомянутых зомби в распоряжении Хиори оставались русалки, кикиморы и всевозможные демоны, но ни один из этих вариантов ей определённо не нравился. «На худой конец обращусь в пустого и прибью Хирако», - решила Саругаки за несколько дней перед Хэллоуином. Шинджи как раз развешивал по комнате странные плакаты с изображениями кривых тыкв. Надписи на плакатах были предсказуемо перевёрнуты. - Ты знаешь, я уже придумал для тебя наказание, - коварно улыбнулся Хирако, обнажая свои белые и, по мнению Хиори, бесконечные зубы. - С чего бы это? Мы ни на что не спорили, - возмутилась она. - Так не интересно, - подмигнул ей Шинджи. – К тому же ребята будут на моей стороне. - Да ты что! Хиори сердито притопнула и собиралась влепить Хирако хороший подзатыльник, но он вовремя увернулся и щёлкнул её по лбу: - Ты слишком много нервничаешь. - Угу, - отозвалась Саругаки и безуспешно попыталась сломать этот дурацкий палец. Размахался тут, понимаешь ли. - Ну-ну, успокойся, - Шинджи всучил ей в руки скотч и ножницы, - подержи пока. Я же в тебя верю, а развлекаться всем полезно. Хиори этот его доверительный тон всегда раздражал, потому что действовал он безотказно. Даже ножницы почему-то расхотелось втыкать в наглые глазища. И пока Хирако развешивал свои плакатики, первоочередной целью которых явно было травмировать Роуза с его пресловутым чувством прекрасного, Хиори посетила прекрасная идея. И, бросив ножницы на пол, не прислушиваясь к возмущённым окрикам Шинджи, она поспешила в комнату. Предстояла серьёзная работа.***
В принципе Саругаки знала, что её костюм произведёт фурор. Правда, не представляла, что эффект будет настолько сильным. - Она тебя обставила, - сообщила Лиза и, придерживая свою треугольную шляпу, сдавленно хихикнула. Маширо каталась по полу, и её белый, недошитый наряд то и дело хлестал Хиори по ногам. - Я всегда знал, что ты без ума от моего стиля, - нашёлся, наконец, Хирако. Лав присвистнул, ожидая бури, но Саругаки знала, что победила. В точности скопировать одежду Шинджи, за день до этого дурацкого праздника найти короткий светлый парик. И вот наряд тысячелетия готов. - Нужно сфотографироваться, - внезапно выступил с инициативой Кенсей. Все тут же с ним согласились, выстроились, поставив впереди Хиори. Даже Шинджи пришёл в себя и изобразил что-то жуткое на заднем фоне. Первый план достался Саругаки, и она впервые изобразила на снимке улыбку. И не какую-нибудь там, лёгкую, халявную, а в стиле Шинджи, показав все имеющиеся зубы. - Я болела за тебя, - доверительно сообщила Лиза после того, как они по очереди отщёлкали друг друга на память. Хиори от всей этой «памяти» мутило, но она выдержала и даже с фирменной улыбкой Хирако не рассталась. - Шинджи твоя шутка пришлась не по вкусу, - шёпотом сообщила очевидное Лиза и, отсалютовав ей бокалом с тёмным, красным вином, пошла к музыкальному центру. Правда, Хиори готова была поспорить, что сменить композицию у неё всё равно не получится. Центр сторожил Оторибаши, и сдаваться без боя он точно не собирался.***
Стены квартиры всё ещё сотрясались от музыкальной вакханалии, поморщившись, Саругаки выскользнула на улицу. Поверх оранжевой рубашки она накинула привычную красную толстовку, чтобы не замёрзнуть. Октябрь медленно опадал на асфальт последними, задержавшимися на ветках листьями. Осень была неприветливой и морозной, как и весь этот чёртов мир. Как и всякое место, кроме дома. Если бы он только был. Хиори присела на ободранную скамью, сняла парик и стала машинально перебирать светлые пряди. На ощупь они были неприятными, почти колючими. У Шинджи волосы лучше. Он опустился рядом спустя несколько секунд, точно специально ждал, когда она выйдет. - Все полагают, что ты смертельно обиделся, - сообщила ему Хиори, выдрала волос из парика и кинула его через плечо. - А ты? Саругаки пожала плечами: - Когда ты обижаешься смертельно, то будишь Саканаде. - И всё-то ты знаешь. Он начал щекотать её и тут же заслуженно получил кулаком в нос. - Дура! Больно же! - Сам идиот. Они немного помолчали, вглядываясь в чернеющее на глазах небо, а потом Хирако проговорил: - Я думал, всё это поможет нам развеяться. Хиори посмотрела в сторону дома, в их окнах по-прежнему горел свет: - Нашим помогло. - Ну, значит, я могу гордиться собой, - улыбнулся Шинджи. - Вроде того, - буркнула Хиори. Если похвалишь его - мигом зазнается. Хирако перехватил у неё парик, отряхнул его и начал внимательно разглядывать. Кивнул на неровные концы прядей: - Сама обрезала? - Ага. - Как и мои, - вспомнил Шинджи. Ей стало неуютно, с чего этот экскурс в сентиментальность? Они об этом не говорили обычно, да и зачем? О том, что это Хиори остригла его длинные светлые волосы, никому известно не было. Пусть так и останется. Молчание надёжнее. Она вырвала у Хирако из рук парик и выбросила его в траву. Сколько можно его трепать? - А загрязнять природу плохо, - не преминул сообщить Шинджи. - Сейчас сам туда полетишь, - отчеканила Хиори. Она ведь с самого начала угрожала ему страшной расправой, верно? И обязательно бы столкнула его со скамьи, если бы ему не взбрело в голову прямо сейчас поцеловать её. То ли это такое средство самозащиты, то ли Хирако действительно неисправимый романтик. В другой день Саругаки бы вырвалась, накричала на него и с помощью тапка и других подручных средств напомнила бы о том, что нет ничего превыше конспирации, а его привычка целовать её внезапно и не к месту до добра не доведёт. Она бы так орала, что друзья бы, наконец, оторвались от своих дел, прибежали к ним, и Шинджи пришлось бы выдумывать что-нибудь насчёт неудачной шутки… Но это всё «бы», а сегодня она почему-то сдалась, обхватила его покрепче и даже глаза закрыла. Что-то в груди рвалось и металось, но так сладко. До странности. И Хиори, позволяя чёртовому Шинджи делать всё, что ему вздумается, позволила себе забыть. На пять минут. На полчаса. На их общий отрезок вечности.