Шанс на смерть

      Виктория Егорова много раз слышала про Зону Отчуждения. От коллег, которые чудом сумели уцелеть и вернулись совершенно седыми, от военных-инвалидов, служивших на Периметре. И все говорили одно – Зона Отчуждения настоящий ад. Только без приевшихся декораций – проклятая земля куда хитрее. Жуткие пси-поля, мутанты на различный лад, аномалии на земле и в воздухе, спятившие окончательно сталкеры – ничто бы не заставило Викторию прийти сюда. Но никогда не нужно заговариваться.       Все эти три года лучшую журналистку канала НТВ мучали кошмары с участием одного и того же человека. Если его так можно было назвать. Просто человеческий черный силуэт в пыльнике постоянно шептал, приглашая в Зону и насылал кошмары. И чем яростней отказывалась Виктория, тем настойчивей становился гость. К младшей, Ленке, он тоже приходил, но совсем по-другому. В её снах он просто с ней разговаривал, мягко приглашая в Зону, а не как её.       В итоге Виктория Егорова сдалась и согласилась в последнем кошмаре, которые моментально прекратились. Продала всё имущество, ушла с высокооплачиваемого места, оборвала связи и ушла в треклятый ад. Надеждами на возвращение она не тешилась – из Зоны еще никто не уходил без желания оной. Никогда. Три интервью с бывшими сталкерами эти лишь подтверждали – более дерганых людей она еще никогда не видела. Дрожащие пальцы, настороженный взгляд по сторонам и вечное мелькание болта между пальцами. Проклятая земля их звала домой, тоже мучая кошмарами.       Михаил Громов не обманул – им выдали довольно-таки хорошее снаряжение, необходимый запас еды и воды, которого хватит чтобы добраться до Скадовска. Именно там, по заверению безликого сообщника человека во снах, их ждал хороший проводник. Конечно, в слова Громова она нисколько не поверила – годы работы журналисткой научили распознавать ложь и правду. Михаил если и не знал, то явно предполагал имя человека, решившегося на этот безумный шаг. Человек во снах не просто требовал уйти в Зону – он требовал отправиться к проклятому Саркофагу, откуда, по слухам, и пошло то великое зло. Именно поэтому она и оборвала все старые связи с прошлым.       Виктория Егорова не могла объяснить самой себе причину ухода в Зону. Да, человек во снах изводил её кошмарами и постоянно шептал, но сломать прожжённую журналистку этим было невозможно. А ответ был очень прост – Зов Зоны. Тот самый, из-за которого люди бросали все нажитые блага и рвались к проклятой земле. Будь ты даже в Америке, Индии или в захолустье – Зона тебя позовет. Да так, что и сам не уловишь момента, когда твои мысли станут касаться лишь одной Зоны Отчуждения. А затем исчезнет та граница страха перед ней, и появится непреодолимое желание увидеть её. Зоне было мало тех людей, что служили на Периметре, работали в научных лагерях и просто жили в ней – она звала дополнительный корм.       Вокруг журналистки возвышались заросли исполинского камыша, невесть каким образом появившегося на Затоне. Одновременно приходилось смотреть за ситуацией, ориентироваться по карте и следить за младшей сестрой. Громов еще с самого начала предупредил не соваться глубоко в эти «джунгли», где можно было без труда подхватить какую-нибудь болезнь Зоны, или пакость похуже.       Когда заросли огромного камыша неподалеку шевельнулись, Виктория отреагировала моментально – отодвинула за спину младшую и сняла с предохранителя «Гадюку». По краткому гайду журналистка уже знала, что в Околозонье, или в Предбаннике, как называли сталкеры эти места, особо опасных мутантов не водилось. Но также известно, что в Зоне постоянности не существует. - Выходи с поднятыми руками, если человек. – Произнесла Егорова слегка охрипшим голосом от долгого молчания. - Выхожу. – Сразу же появились из зарослей камыша человеческие ладони. А вслед за ними вышел и явившийся сталкер, увидев которого, Виктория едва не спустила курок.       Лет пять назад Москву взбудоражила большая цепочка кровавых расправ, совершенных только одним человеком. В отличии от известных маньяков, все преступления связывала одна вещь – высокая ступенька во власти. Высокая должность в полиции, мягкое место начальника районной больницы, большой вес среди криминала – психопат не видел границ и убивал их как скот. Чаще всего перед этим пытал методами Средневековой Инквизиции.       Было великое множество его фотографий, поднятых по архивам сразу после второго громкого преступления, но поймать психопата не смогли. Маньяк виртуозно уходил от всех засад, иногда надсмехаясь над жалкими потугами. Он был искусен в гриме и резиновых масках на всю голову, он никогда не входил в открытый бой со специальными отрядами на чужой территории, заманивая их в пригородный лес. И только там психопат разворачивался по полной – сбивал нюх собакам-ищейкам, заманивал людей в ловушки, от которых нередко бедняги умирали, лишившись большой части крови. А потом, когда от его руки пал кремлевский чиновник, он попросту исчез. Растворился неизвестно где.       И вот сейчас главное лицо всех газет пятилетней давности стояло перед ними, изучая их пустым, скорее даже мертвым взглядом. Да, черты лица у него сейчас заметно разгладились, но глаза… глаза были его визитной карточкой. Радужка глаз цвета стали даже на фотографии заставляла невольно отводить взгляд от фото – слишком чуждо она смотрелась на человеческом лице, не говоря уж о хищном блеске. Даже проверенная многими жизненными колдобинами Егорова невольно вздрогнула, увидев с фото взгляд этого психопата – необычайно ясный, с искоркой безумия и хладнокровно-целенаправленной ненависти. - Ты?! – Вскинула оружие журналистка, совмещая голову маньяка и прицел на одной траектории. - Я тоже тебя узнал, – краешком губ улыбнулся Стальной Соловей, хотя глаза остались такими же пустыми. – Журналистка с НТВ, настолько увлекшаяся погоней за сенсацией, что испортила одну из моих ловушек. - Я надеялась, что ты сдох, – процедила Егорова, готовая выстрелить по любому малейшему движению психопата. - Увы, но пока живу, – пожал плечами сталкер, все так же держа ладони открытыми. – Так и будем друг дружкой любоваться, или пойдем к Скадовску? - Зачем? - По злой иронии вышло так, что вашим проводником стал я, – снова краешком губ ухмыльнулся Соловей. – Тот еще анекдот получается – психопат по кличке Стальной Соловей ведет двух девчонок под Саркофаг. - Почему ты? – Пропустила мимо ушей «юмор» Виктория, лихорадочно обдумывая услышанное. Идея идти с одним из самых знаменитых психопатов к Центру Зоны её совсем не прельщала. - Потому что я единственный, кого смог уговорить Черный Сталкер. Было бы проще Японца или Шрама нанять, но первый испарился, а второй скорее умрет, чем еще раз приблизится к Саркофагу, – вздохнул сталкер. – Меченого тоже бесполезно - он увлекся работой в НИИЧАЗ. - Не верю. Зато легко могу оборвать жизнь одного из самых опасных убийц России. – Сухо произнесла Виктория, начиная вдавливать курок. - Логично, но, увы, не сможешь, – хмыкнул психопат, медленно опуская левую ладонь и отводя короткополый плащ в сторону, давая разглядеть подсумок. – Здесь находятся «мамины бусы» - практически любую пулю отведут. Стреляй сколько влезет.       Уверенности в его словах было столько, что пришлось опустить «Гадюку», смирившись с этим фактом. За годы работы журналистом Виктория неплохо научилась разбираться в эмоциях – сейчас сталкер и их проводник в сердце Зоны не врал. Но сам факт того, что придется идти в Центр с маньяком совсем её не прельщал.       Перед журналисткой встали два варианта решения проблемы – послать куда подальше Стального Соловья и пойти самой к Саркофагу, либо принять опеку психопата. Из двух зол, как известно, всегда нужно выбирать меньшее – самой идти в Центр у Егоровой не было никакого желания, ни, тем более, смелости. Поэтому ничего не оставалось, как согласиться с текущим положением дел. - Идем, - кивнул Соловей, словно почуяв согласие журналистки, в сторону боковых зарослей, поворачиваясь к ним спиной. – На Скадовске разживемся припасами, а затем двинемся в путь. - Учти… - Знаю-знаю, - хохотнул проводник, - к тебе не приставать, сестру не пугать и к ней не домогаться. Я маньяк-убийца, если что, а не педофил или насильник.       И снова ничего не оставалось Виктории, как молча следовать за Стальным Соловьём. Взяв покрепче ладошку младшей, и повесив «Гадюку» под правую руку, несмело двинулась за сталкером. Проводник, на удивление, вел смело и без оглядки, лишь зачем-то выставив вперед левую руку с растопыренными на ней пальцами и держа легендарный по советским временам Маузер в правой.       Сам по себе образ сталкера ей до боли напоминал персонажа из развлекательного фильма «Соловей-Разбойник», вышедший давным-давно на экранах страны – плащ и Маузер сильно этому способствовали. Разве что мотоцикла не хватало трехколесного, да банды лихой. Хотя насчет банды Виктория сомневалось – такой фрукт как Стальной Соловей мог легко притянуть к себе различные личности. Отнюдь не миролюбивого характера.       Да и мысли не самые хорошие лезли журналистке в голову, когда она ступила на проклятую землю Зоны Отчуждения. Обилие мужиков и малый процент женщин больше всего настораживали Егорову – не факт, что сталкер-проводник с этим справится. В баре Предзонья она многих рассказов наслушалась про жуткие кончины женщин-сталкеров от рук тех же бандитов.       Но страшнее всего было за Ленку – ей только-только исполнилось восемнадцать, вся жизнь впереди, а идет спокойно на заклание. Словно знает, что так нужно. Ей бы с мальчиками гулять, вкушать хорошей и сытой жизни, а не ползать на брюхе в фонящей грязи. И пускай от рождения Ленка была немой – красотой зато природа девочку не обидела, да и слышит хорошо. Немногих ухажеров отпугивало отсутсвие голоса – некоторых даже это радовало по понятным причинам. Но младшую тянуло в Зону – это, кстати, и стало одним из решающих факторов срыва в Зону.       Заросли камыша резко оборвались, открывая еще более впечатляющую картину – вокруг, нижу по склону, простиралось подобие болота с зарослями. На грани слышимости журналистка явственно различила тоскливый собачий вой, а у самого склона пробежала стая псевдоплотей, изрядно напугавших Ленку. Да и сама Виктория знатно испугалась, впервые увидев тварей не на картинках, а в реальности. Огромные куски мяса на четырех ножках, большущим глазом и мелким ртом с кучей острых зубов впечатлили куда больше в реальности, чем на снимках.       Но сталкера-проводника это нисколько не смутило – дождавшись, пока стая пробежит, он, спокойно начал спускаться, уже взяв штурмовую винтовку в руки, которую сначала по ошибке Егорова назвала автоматом. Правда марку она не знала – оружие больше по мужской части. Жизнь журналиста НТВ научила только различать пистолет от автомата и оный от штурмовой винтовки. За это стоит сказать спасибо паре вооруженных мелких конфликтов России с США и прошедшему бедламу на Украине.       По левой стороне, вдали, виднелся остов корабля, уже изрядно покрывшегося ржавчиной и дырами от кислотных дождей за многие годы. Что-то прошуршало в высоких зарослях травы, которая на Большой Земле едва дорастала до лодыжек, а здесь едва ли не по пояс. Но в целом пока ни одного мутанта Виктория не заметила – Громов специально ждал, пока пройдет Выброс и зачистка прорвавшихся мутантов. После этого проникновение в Зону больше походило на прогулку, чем на вылазку. Минные поля были обезврежены ранее мутантами, как и колючка, а солдат и вовсе не было. Выдав оружие, за которое она заплатила большие деньги, проводник моментально скрылся, оставив их перед зарослями многометрового камыша.       Но когда впереди появился силуэт сухогруза, о котором говорил Михаил Громов, она сначала приняла его за очередной пустой остов из прошлого. Лишь пара позже увиденных огоньков костров убедила в ошибочности. Уж слишком сухогруз напоминал очередную развалину-памятник людям, а не прибежище сталкеров. Если внутри все и было по другому, то вот снаружи Скадовск выглядел не ахти. Носовая часть полностью отвалилась от остальной туши сухогруза, из которой сталкеры сделали наблюдательный пост, соединив нос и сухогруз стальными мостками. Покрытие если и было когда-то цветным, то сейчас буйно сменило окраску на рыже-красный – лишь название корабля бережно и постоянно полировалось сразу десятком сталкеров. - Стоп, - согнул руку в локте Соловей, резко остановившись, - не особо сверкайте только. Это Соловей идет! - Проходи! – раздался незамедлительный ответ с носовой части сухогруза. – Свежак привел? - Клиенты! – походя ответил Соловей, устремляясь к туше корабля. – Запоминайте несколько правил, дамы. - Какие? – вздохнула Егорова-старшая, прижимая сестренку к себе. - Будут приставать или лапать – бейте без сомнений, а я помогу. Держитесь ровно, но без вызова – вы мои клиенты, так что мало кто будет вас трогать.       Журналистка хотела ехидно спросить про репутацию сталкера, раз уж их не будут особо трогать под его надзором, но не решилась. Все больше Виктории казалось, что даже в Зоне этот псих устроился с максимальным комфортом, убив всех несогласных с его мнением. Даже не казалось – все больше это мнение утверждалось в мозгу.

***

      Обстановка в баре-сухогрузе, хвала Черному Сталкеру, не накалялась. Да, было нездоровое любопытство среди некоторых смельчаков, из едва оперившихся, но остальные их осадили. Одни итак понимали, что девушек трогать нельзя ни в коем разе – чужие клиенты остальных интересовать не должны. Даже если это две довольно-таки миловидные девушки. А другие разумно помалкивали и цедили пиво, отходя от вчерашних алкогольный усердий. В целом все можно считать нормальным.       Но ведь каков Рэд Шухов, а? Подсунул не просто две обузы, а самые настоящие грузы. Ладно старшая – это хоть стрелять умеет, пусть и косится на меня подозрительно, а вот вторая… С одной стороны хорошо, что немая, но выживать она абсолютно не способна. Типичная городская девчушка, только что шагнувшая во взрослую жизнь. Знания сугубо от школы, жизненного опыта практически ноль – хоть не гламурная, хвала Черному Сталкеру.       Меня больше напрягает излишнее внимание к женщинам, как к элементу удовольствия. Несмотря на большое количество «официанток» в большинстве заведений Зоны, женщины были все равно в дефиците. Одно дело нагибать покорную шлюху, для которой это является работой, а другое дело соблазнить свежак. Или соблазнить грубо. Кому как нравится – в Зоне полно бывших насильников и педофилов.       Здоровенная металлическая дверь на входе приглушенно заскрипела, пропуская двух совсем нетипичных гостей для Затона. На сухогрузе бывал разный контингент – вольные сталкеры, «долги», яйцеголовые, а то, бывало, «фримены» разок наведывались к Бороде. Сейчас этот упитанный мужик с лицом типичного попа стал весьма популярен. Но никогда еще на Скадовск не ступала нога наемника из Синдиката.       Первый был высок и тощ, возвышаясь над более низким напарником, настороженно изучая обстановку сквозь стекла очков. Второй же был скорее его телохранителем или напарником, не более. Но тоже, как и всех остальных членов Синдиката, его недооценивать не стоило – фатальной будет ошибка. - Мы с миром, - поспешил успокоить наёмник сидящих в баре, показывая что он безоружен. Правда это мало кого успокоило.       Их здесь, как и во всей Зоне, не особо жаловали, но и не враждовали. Правда, был инцидент с группой Синдиката на Затоне, стоявшего у какого-то завода, но там все решил легендарный Дегтярев. Но чтоб открыто заявляться на сухогруз… такое впервые. И это явно не к добру. Даже могу предположить по какому случаю они сюда явились. И еще больше я уверен в том, что это только послы – ударная сила снаружи, небось, очень тихо связала всех охранников на время. Эти могут – не зря с ними даже «долги», известные своими бойцами, опасаются пересекаться с мерхами. - Какие красавицы, - довольно хмыкнул первый наемник, разглядывая Егорову-старшую и её сестру, подойдя прямо к столику. – Как дела?       Да, точно – у них снаружи как минимум двадцатка стрелков, раз так уверенно себя ведут. Даже бы я не рискнул брать дуэтом на понт целый сухогруз, набитый довольно-таки опытными сталкерами. И если ситуация пойдет по худшему руслу, то начнется натуральная баня. И отсюда, и сверху, хлынут мерхи, давя количество качеством. - Тебе какое дело? – моментально вскинулась Виктория, прижимая сестру к стенке сухогруза. Та лишь без страха глядела на наемных убийц, явно не понимая, кто перед ней. - Почему так грубо? – причмокнул губами мерх, изучая взглядом Егорову-младшую. – Соловей, ты где таких откопал? - Ходить вокруг да около не стану, - бесполезно сейчас что-то врать. Они пришли за девушками – теперь я в этом уверен. – Свой заказ я вам не отдам. - Мы хорошо заплатим, - подал голос второй член Синдиката, с опаской разглядывая напрягшихся сталкеров вокруг. Жить-то хочется любому, даже отмороженным бойцам Синдиката. - Не продаются. Проваливай, мерх, пока из тебя сито не сделали, - рукой незаметно и бесшумно вытаскиваю Маузер, приставляя дуло прямо в пах первого безымянного наемника. Сплошное мастерство рук – даже не поймешь, когда противник вытащил пистолет, пока оный не упрется тебе во что-нибудь. - Это нелогично даже для тебя, сталкер, – покачал головой наемник, инстинктивно сжав булки. – Предлагаем пока вежливо – дальше хуже… - Тебе же сказали проваливать, - щелкнул помповым ружьем Борода, взяв на прицел второго наемника. - Так-так, - без всякого страха окинул взглядом толпу одиночек наемник, медленно доставая рацию из нагрудного кармана разгрузки. – Плющ, подволоки кого-нибудь из бродяг к верхней рации. А ты, Борода, включи-ка свой приемник, - кивнул он на бандуру, стоявшую на стенке чуть выше мини-бара за спиной торговца. - Борода, всех наших повязали, - раздался убитый голос из приемника, стоило его включить Бороде. – Как только подобрались.       Ситуация, и без того разогретая, стала раскаляться еще больше. В баре Скадовска повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь цокотом каблучков «официанток», спешно прячущихся кто куда. Атмосфера становилась все более напряжённой, достигая зловещего пика, когда любой резкий шум или движение приведет к кровавой бане. М-да, глупо будет, едва взяв контракт, сразу его и провалить.       Но, как и любой другой наемник, гость понимал, что доводить до дела не стоит. Крыса, загнанная в угол, опаснее псевдособаки. Сталкер же, зажатый в оное место, страшнее в десять раз любой нынешней твари Зоны. Особенно если у него есть самодельные спарки артефактов, способные при активации на многое. И ведь надо было взять одну «хлопушку», да не подумал, что ситуация может такой стать.       Интересно, кто же слил о них на Периметре? Две сестры, одной из которых только восемнадцать исполнилось, сами по себе цели яркие. У наемников давно на каждом секторе Периметра свои люди, сообщающие о нужных целях и их направлениях, а так же о подозрительных личностях. Насколько знаю, девушкам помогал пройти в Зону некий делец Михаил Громов – мерхи вполне могли сложить концы с концами и как следует его потрясти. А так же быстро навести справки на Большой Земле, чтобы цель для них стала очень подозрительной. А возможно и пронюхали что-то случайно. - Вот видите? – торжествовал первый мерх. – Просто отдайте девок и мы уйдем. Всего… - договорить наемник не успел – его прервал жуткий крик из приемника Бороды. Громкий и надрывный – так голосят только умирающие, или видящие свою кончину. За медленно утихающим криком было слышно ворчание и звук раздираемого мяса, а где-то на фоне слышались чавкающие звуки. А вот уже подозрительно… - Плющ, что случилось?! – рявкнул в рацию первый мерх, до которого дошел смысл стремительно меняющейся ситуации.       Но ему уже никто не отвечал – только сплошные звуки выстрелов и крики умирающих наемников-штурмовиков. Мутанты, невесть откуда взявшиеся после Выброса, с упоением рвали мерхов на части, не считаясь с потерями. Но откуда столько? Ведь вся орда сейчас должна лежать трупами на Периметре. Сомневаюсь, что это дело рук контролера – я только одного знаю, который мог бы мне помочь. И он сейчас далеко отсюда. Неужели это… - Даже не думайте пытаться схватить Соловья и его спутниц, сталкеры, - раздался из приемника новый, леденящий душу голос Шухова, который оборвался гулким парным хлопком, свалившим наемников с дырками в висках.