***
- Сэр, разгрузка завершена! – подбежал солдат в форме с иголочки, сияя отбеленными зубами. – Все прибыло как и требовали. - Свободен, солдат, - козырнул в ответ афроамериканец, глядя как заканчивается установка турелей на недавно поставленных наблюдательных башнях. Ричард Петерсон никогда не любил Зону Отчуждения и особенно живущих в ней сталкеров. Как человек, воспитанный на идеалах комфорта, Петерсон никак не мог понять логики так называемых «сталкеров». Постоянно облучаться, бухать в три горла и жить в грязи ради призрачного шанса на богатство – такое уложиться в голове почетного офицера не могло. Он был всецело согласен с мнением руководства, считавшего все человеческое население Зоны психически нестабильным, а от того еще более опасным. Но по зову своей страны Ричарду пришлось, сцепив зубы, отправляться в зловонную клоаку, кишащую безумными русскими и прочим контингентом. Хотя насчет русских Петерсон нисколько не сомневался – этот народ вполне добровольно может жить даже в Аду. Еще и телевизор потребует с ящиком водки в придачу. Хотя даже в этих людях была характерная и отличительная вещь, заставляющая его уважать – храбрость, граничащая с безумием. Это офицер Специальных Военных Сил США впитал еще с детских лет на рассказах деда, прошедшего Вторую Мировую и видевшего русских солдат в бою. Вздохнув, сержант Петерсон взглянул на возведение заслонов, усеивающих подъездную дорогу к Барьеру. Вмурованные в асфальт блоки из нового бетона не смогут задержать тот же грузовик или БТР, но знатно притормозят, дав время турелям с сидящими в них операторами. Колючая проволока-стена, обматывающая стальные вкопанные стержни, расставленные по периметру, была подозрительной из-за своего синеватого блеска, но ученые его успокоили. Слияние сил Зоны и продвинутой американской науки. Нанотехнологии, как презрительно окрестил Петерсон эту чудо-проволоку, способную, по слухам, остановить даже кабана. Глядя на копошащихся рабочих и солдат, Петерсон не мог поверить в то, что все это ради трех человек. Форт с нуля должен остановить и захватить каких-то трех человек! Сталкера и двух девиц! Не силы потенциального противника или мутантов, а трех людей! Более странного приказа Ричард не получал еще никогда за всю свою карьеру. С самого начала Ричарду начал не нравиться новый стиль ведения дел с безумными обитателями Зоны. В прошлый раз все происходило гармонично, жёстко и верно, но все испортили злополучные Легенды. Потом было объединение с кланами и военными с Южного Кордона ради перехвата какого-то Темного Сталкера, что уже не понравилось Петерсону. Вступать в хоть и кратковременный, но альянс, было делом заранее пагубным – не было нужной сработанности между сторонами, что и привело к известному результату. Да сама мысль работать вместе с безумцами уже была невероятной для Ричарда! Теперь же выкуп Барьера у клана под названием Свобода и стремительное укрепление выкупленной позиции. Те трое явно не так просты, раз против них прилагаются такие усилия. Петерсон был уверен на все сто процентов – сталкер, ведущий двух девиц, наверняка русский. От этих можно ожидать все что угодно. Невольно, но Петерсон признался самому себе – он не хотел умирать в зловонной клоаке от пули безумного сталкера или на клыках свирепых мутантов. Ему была куда милее боле-менее спокойная служба на Северном Кордоне. Как и любой опытный офицер, Ричард считал, что своя жизнь намного дороже, чем очередная звездочка на погонах, если дело касалось Зоны. Это Петерсон осознавал четко, но ничего не оставалось кроме как молиться Богу, если он слышит из этого Ада. Вдоволь насмотревшись на копошащихся солдат, Ричард, снова вздохнув, направился к вагончику с облупившейся от времени краской. Выбирать временный штаб не приходилось и Петерсон довольствовался тем что было при расположении. Практически убитый временем вагончик внутри украшала разве что карта Зоны Отчуждения, составленная по последним данным. Красный флажок, единственный в своем наличии на карте, торчал из точки соприкосновения Второй Дороги и Армейских Складов. Практически рядом с Барьером и проходила эта точка, так важная высокому начальству Ричарда. Именно Барьер должен остановить лихое продвижение трио. Глядя на окрещенные здешними сталкерами контрольные точки, Петерсон невольно хмыкал, вспоминая дошедшие до него слухи о неудачах Долга и украинско-русских военных с южной части Периметра. Сначала невероятный просчет русских с перехват-командой у Ведьминой деревни, которая там едва ли не в полном составе полегла. Давний друг Ричарда утверждал, что всю перехват-команду уделал голыми руками кровосос, почему-то не добив окончательно. Затем грандиозный провал перехвата сталкера-проводника около Площади Мертвых, где новоявленный альянс потерял вертолет и целый отряд. Было от чего Петерсону злорадно хмыкать, глядя на эти неудачи из-за поспешных решений. Сталкер-одиночка и проводник Соловей на их фоне казался куда умнее. Вдруг озарившись прекрасной идеей, Ричард подскочил к грубо сколоченному столу, хватая маркер и очерчивая торчащий красный флажок синим кружком. Идея, пришедшая ему в голову, была невероятно идеальной в своем исполнении. В отличие от недалеких «Иванов», у него есть время подготовиться основательнее. Даже хватит времени установить АМ-1*. - Посмотрим как ты их преодолеешь, - незаметно для себя пробубнил под нос Петерсон, покачнувшись на пятках.***
Уже второй час Соловей мрачно чапал по жидким тропинкам кислотных болот, держа на лице не самую приятную мину. Егорова-старшая опасалась пытаться с ним заговорить и тоже самое говорила сестре, не желая портить отношения с проводником. А причина мрачного настроение сталкера была проста – Соловей печалился из за утопленной снайперской винтовки, вызывая дикое и едва скрываемое недоумение у журналистки. Немая отнеслась с изменению поведения Соловья спокойно и, кажется, не придала этому значения. Виктория никогда не понимала страстной любви у большинства мужчин к оружию, но предпочитала молчать, довольствуясь опытом прошлого. Человек, которому она задала такой вопрос, лаконично и невероятно метко ответил: «Тоже самое недоумение мы испытываем при виде ваших горящих глаз, когда вы глядите на шмотки в своих бутиках». Себя к таким типам женщин Лиса не приравнивала, но тот собеседник был прав по отношению к женщинам именно такого типа. Именно поэтому Егорова-старшая не решалась встревать в мысленные пучины проводника, где тот предавался оплакиванию почившей снайперской винтовки, хотя его сослуживец и одновременно глава секты Кхарн подарил целый ВСС какой-то модификации. Если прошлый собеседник ответил так метко и резко, то что же мог учудить Соловей? Журналистке хватило увиденного вчера на Арене Крови. Теперь она понимала те слухи, в которых говорилось о непредсказуемости сталкера-проводника. Успокаивала лишь мысль о значимости своей сестры Хозяевам Зоны, против которых Соловей не попрет точно. После вчерашнего накала страстей, когда журналистка увидела своего проводника во всей красе, в Виктории проснулось уважение к психопату. Мало какой человек может похвастать такими способностями, способными уложить на лопатки перекаченное трехметровое чудище. Тут дело даже не в способностях, а в поразительном хладнокровии Соловья, когда тот увидел третьего соперника. Любой бы другой начал паниковать на его месте, а он лишь стал просчитывать возможные варианты победы. Он не сомневался в своей победе – он просто искал все возможные пути к ней, какими бы тяжелыми они не были. Такое достойно уважения по мнению Виктории. Сидя еще вчера в специально отведенной комнатке вместе с младшей сестрой, журналистка анализировала информацию о других Легендах и сравнивала их с Соловьем. Большинство Легенд отличались невероятными боевыми способностям как у Снайпера и Японца, поразительными навыками в стрельбе как у Меченого и Снайпера, в поразительных диверсионных способностях как у Призрака и Японца. Этими свойствами их проводник не отличался, лишь чуть-чуть взяв от каждого во время уроков, которых он удостоился. Его главной особенностью была свернутая набок крыша, со временем немного подправленная. Психи видят мир немного иначе – это Виктория уяснила давно, а Соловей точно не был нормальным. Его внутренний зверь может и успокоился под влиянием Зоны, но отпечаток оставил явственный. Немая, глядя на вновь анализирующую сестру, лишь неловко засмеялась, издавая гортанью странные звуки, чем заставила Соловья резко развернуться. Увидев источник шума и поглядев на глубоко погрузившуюся в раздумья Лису, проводник ухмыльнулся, и подмигнул Егоровой-младшей. Вновь оценивающий взгляд старшей Егоровой он ощутил еще вчера, в котором кроме этого исчез страх Виктории перед ним. Если бы не мысли о ценной СВЛ, то можно было посмеяться. - Хватит меня анализировать, - щелкнул вдруг пальцами перед носом у журналистки Соловей, изрядно напугав и заставив слегка подпрыгнуть. – Незачем. - Не надо так пугать, - огрызнулась запоздало Виктория, зыркнув на улыбающуюся Немую. - Меньше в дебри своего разума впадай, - парировал сталкер, расплываясь в улыбке. – Не отставай, - повернулся он снова спиной к девушкам, продолжив чапать по жидкой тропке. - Соловей, а тебе было страшно, когда увидел этого Ангрона? – решилась задать каверзный вопрос журналистка. - Ничего не боятся либо мертвецы, либо мудаки. Время перехода от второго к первому, кстати, очень короткое, - буркнул проводник, бросая вперед, на тропку, болт. – Удовлетворительный ответ? - Вполне. Что ждет нас впереди? – не отстала Виктория. - Белый Пруд, - через несколько минут молчания ответил Соловей, меняя АК-12 на «Винторез». – Поэтому настоятельно прошу меня ни о чем не спрашивать – все разговоры будут после минования Пруда. В интонации грозных ноток не было, но Лиса решила замолчать, чтобы не мешать проводнику. Вздохнув, журналистка решительно поправила сбившуюся «Гадюку», которая ей порядком осточертела своей тянувшей плечо тяжестью, и ткнула в плечо сестру, решив переключиться на отрывистый разговор. Кислотные лужи огромного болота сменились боле-менее сухой землей примерно час спустя непрерывной ходьбы, которая затем резко сменилась невысокими холмами. Мертвые деревья по краям вдали тоже исчезли, сменившись едва видимыми коробками сооружений справа и туманом слева. Что это за строения Виктория узнать не смогла, так как сталкер дал отмашку на гробовое молчание и внимательность. Резкая перемена ландшафта заинтересовала даже Егорову-старшую, заставив подозрительно озираться. Начавшие окружать при продвижении холмы с порослью короткой и бурой травы были обычными на вид, без пакостных аномалий. На запах, как подглядела у сталкера Виктория, тоже ничего подозрительного не было. Ни щиплющего ноздри воздуха, ни подозрительной вони – все спокойно и тихо. Только уж слишком для Зоны. Между холмами тоже не было подвохов от Зоны, хотя Соловей непрерывно бросал болты, постоянно водя стволом ВСС по макушкам холмов, словно ожидая кого-то. Или чего-то. От этого Лиса только больше занервничала, вместе с проводником начав водить ствол «Гадюки» от одной макушки холма к другой, готовая спустить курок. - А теперь, дамы, очень тихо ползите за мной, - повернулся проводник лицом к сестрам и улыбнулся, опускаясь животом на землю. В отличие от непривычных к ползанию по земле сестёр, сталкер взобрался за считанные секунды, припав к прицелу «Винтореза». Когда же Виктория сравнялась с проводником, то недавняя осторожность Соловья стала предельно понятной. Прямо перед ними, внизу, между скоплением лысых холмов, раскинулся широкий пруд с водной гладью молочного цвета. Но не цвет удивил журналистку, а несколько десятков крутящихся вихрей на поверхности Белого Пруда, разбрызгивающих далеко вокруг белые, с виду молочные капли. Странные вихри бесшумно крутились с одинаковой частотой и скоростью, одновременно дергаясь то влево, то вправо, создавая причудливый и жутковатый ритм без фоновой музыки. Над всем этим «великолепием» висел едва различимый белесый туман, подозрительно клубившийся у идеально гладких и чистых от травы берегов. - Что это? – тихо спросила Лиса, оторвавшись от любования подозрительной красоты. - Белый Пруд, - пожал плечами Соловей. – Одна из самых опасных аномалий после Небесной Поляны и Улицы Вязов. - Чем? – спросила на немом языке Егорова-младшая, прося перевести сестру. - Своей кислотностью, вихрями и молочниками, - лаконично ответил проводник. – Те вихри, как уже заметила, разбрызгивают капли «молочной» кислоты далеко от себя. Одна такая капля проест меня вместе с броней за три секунды насквозь. - Что за твари такие, молочники? – подозрительно прищурилась журналистка, снова вцепляясь взглядом в безжизненные с виду берега. - Яйцеголовые относят их к арахнидам, - тяжко вздохнул Соловей. – Живут эти твари прямо в кислоте и дремлют там, пока не объявляется жертва. Думаю, про убийство этих забавных зверушек ты тоже поняла, Лиса? - Ага, - кивнула Егорова-старшая под хитрым прищуром Стального Соловья. – Пулей их не пробьешь? - Только хорошим динамитом, огнеметом или «хлопушкой», - улыбнулся ободряюще сталкер, почесав тыльную сторону правой ладони об щетину. – Поэтому сейчас, как улягутся вихри, устроим хорошую пробежку. Молись своим покровителям, Немая, чтоб молочники не проснулись, - хмыкнул мрачно Соловей. - Какой промежуток? – пришло журналистке на ум воспоминание о Ведьминой Деревне. - Тридцать минут. Примерно через полчаса кручение полностью ослабело и вихри растворились, оставив после себя только белесый туман, робко жмущийся у самой кромки кислотной воды. Еще раз взглянув в прицел ВСС, проводник дал отмашку и смело потрусил в сторону правого берега, огибая широкий пруд и поглядывая на гладь «молока». Виктории, как и её сестре, ничего не оставалось кроме как отправиться следом. Соловей не стал подгонять, молча кивая в сторону противоположного холма и следя за водой. На удивление Лисы противогазы надевать не понадобилось – воздух был на удивление чистым и свежим, хотя в паре метров находилась смертельно опасная кислотная гладь с таящимися на дне молочниками. Опасаясь за младшую, Виктория намеренно пропустила её вперед, поближе к надежному Соловью, знаком показав что все будет хорошо. До противоположного склона холма оставалась еще половина пути, когда взгляд журналистки привлекла странная вещь в центре Белого Пруда. Там, среди кислоты невероятной концентрации, плавал странный бугор молочного цвета, который было бы невозможно различить, если не десяток черных бусинок глаз. Именно взгляд этих глаз-бусинок и обратил внимание Виктории, произвольно заставив остановиться, чтобы рассмотреть получше. Молочник тоже поймал взгляд Лисы и решил показать себя во всей красе. Словно утопленник, он полностью всплыл на поверхность, показывая своё туловище и овальное брюшко, покрытое такими же хитиновыми пластинками, как и единый сегмент на туловище. Восемь безволосых лапок тоже удостоились устойчивым к кислоте хитином, прерываясь лишь на кончиках с тремя маленькими коготками. Единственное, что отличало молочника от собратьев с Большой Земли, так это отсутсвие жвал, замененных безумной логикой Зоны на свернутый тонкий хоботок и размеры с добротного добермана. На краю сознания журналистки билась паническая мысль, но Лиса уже не могла оторвать взгляда от глаз-бусинок молочника, словно гипнотизирующих её. Тонких пси-щупалец, роющихся в её мозгу, Виктория практически не ощутила, все так же прикованная к бусинкам-глазам мутанта. Нечто почуяв, арахнид вдруг приподнялся, становясь всеми лапками на кислотную гладь как водомерка, и мелодично засвистел, развернув хоботок на немалую длину. Невероятно чистые и мелодичные звуки наполнили тишину над Белым Прудом, на которые незамедлительно пришел ответ. Поверхность аномального пруда словно вскипела от сотен тел всплывающих молочников, спешивших увидеть свежее мясо. Сотни глаз-бусинок начали устремлять взгляды на попавшуюся в ментальный аркан журналистку, с еще большей силой приковывая к месту в ожидании пира. Но этот кропотливый процесс бесцеремонно оборвал Соловей, успевший повесить на плечо ВСС, впечатав смачную пощечину Виктории, выводя её из транса. Последовавшая за первой вторая пощечина выбила слезы и невольный вскрик, заставивший заткнуться восьминогого мутанта-певца. - Ну еб твою мать! – разорвал недолгую тишину рык сталкера, дернувшего за шиворот Егорову-старшую и хватая её поперек талии. – Ну какого хера! – снова выматерился он, крякнув от натуги и понеся непонимающую ничего Викторию к склону уже близкого холма. Там, на вершине, уже разрывалась от противоречивых желаний Немая, не зная как поступить. Но сорвавшаяся «тихая перебежка» снова повернулась неожиданной стороной. Самый ближайший молочник внезапно и сильно прыгнул, неведомым образом оттолкнувшись от кислотной глади. Бронированное хитином тело размером с добермана перегородило путь Соловью, угрожающе засвистев и приподнимая брюшко. Ему начали вторить остальные собратья, подняв единый грозный свист. В такой ситуации сталкер принял единственное и удобоваримое для него решение. Опустил еще находившуюся в шоке Викторию на ноги и выудил из разгрузки «хлопушку», откидывая колпачок и занося палец над кнопкой. - Еще один свист, и закидаю ваш гадюшник этими прелестями! – громко объявил на весь Белый Пруд сталкер-проводник, поняв разумность молочников, доставая и проводя идентичные манипуляции со второй «хлопушкой». – На всех хватит! В ответ арахнид-мутант снова засвистел, но уже успокаивающими нотками, начав подозрительно качать брюшком из стороны в сторону. Ему снова вторили собратья, всей гурьбой начавшие выползать на берег и окружать дуэт, не прекращая успокаивающе свистеть и раскачивать брюшками. Происходящее напоминало какой-то непонятный танец-ритуал, еще больше заставляя напрягаться Соловья. Виктория никак не отреагировала – мозг еще не пришел в себя от ментальной атаки. В одновременном свисте испуганное мычание Егоровой-младшей не было слышно как и её метаний – проводнику было не до того. - Ща как ебну! – рявкнул Соловей, занося одновременно руки с зажатыми в них «хлопушками» в небо, но угрозу выполнить не успел. Один из молочников, словно предвидя ситуацию, прыгнул на сталкера, сбивая его с ног и выбивая из пальцев смертоносные бомбы резким ударом хитиновой лапы. Соловей охнул, плашмя падая на спину, и забористо выматерился, когда арахнид навалился двумя лапками на его руки. Дернулся, попытался сбить тварь коленом, но молочник уселся крепко, пришпилив проводника к мертвой земле. - Ш-ш-ш-ш! – подул вдруг арахнид на лицо сталкера, растрепав короткую прическу и обдавая горячим дыханием. В этом шипящем выдохе было нечто похожее на успокаивающую интонацию, но сталкер все пытался вырваться из захвата. Из-за обширного тела пленившего мутанта-паука были лишь видны тела собратьев молочника, начавших все кучнее сбиваться вокруг «осиротевшей» Егоровой-старшей. Мутанты начали все активнее трясти брюшком, уже переходя на более мелодичный звук. Соловей не оставлял попыток вырваться, пытался боднуть головой в «харю» молочника, но никак не удавалось. Было только видно как столпотворение шевелилось в едином порыве странного религиозного ритуала. Проводник ожидал самого худшего, но то, что произошло дальше, он еще много раз прокручивал в голове, удивленно хмыкая. Небольшую дрожь земли лежащий на спине Соловей почувствовал сразу и с трудом повернул голову вправо, к источнику звука, уже сбившись со счету отведенного безопасного времени. Рассекая толпу тварей, на берег вышел Вожак Молочников, о котором тайно грезили все ученые Зоны, жаждая изучить редкий вид фауны сумасшедшего мира. Втрое больше своих соплеменников, Вожак Молочников был не просто главой стаи, а одним из самых опасных пси-мутантов. Внешне отличавшийся от собратьев только размерами, Вожак пауков-мутантов имел выдающиеся пси-способности, без труда правя стаей. Кто-то даже сравнивал его с Королем Псов, хотя воочию видели немногие, и еще меньше было тех, кто сумел уцелеть после встречи. Особо впечатленные считали Вожака даже причиной вихрей над гладью Белого Пруда. Но то, что нес впереди себя Вожак на выставленных лапках поразило Стального Соловья больше всего. Мутант нес маленький кокон из паутины, сквозь который легко пробивалось ярко-зеленое сияние. Сияние, которое страстно желал увидеть каждый сталкер, и еще больше вожделел получить редчайший артефакт Зоны Отчуждения. - «Слеза Зоны», - прохрипел незаметно для себя проводник, глядя, едва не выворачивая шею, как Вожак Молочников кладет кокон с ценнейшим подарком у ног загипнотизированной им Виктории. Та, находясь под его контролем, лишь отупело глядела на окружающее пространство обессмысленным взглядом, даже не осознавая что легло у её ног. Пронзительный свист Вожака заглушил все звуки, издаваемые сородичами, разносясь далеко за пределы Белого Пруда. У проводника создалось впечатление, что главный мутант словно к кому-то обращался. Стальная хватка пленившего его молочника исчезла настолько внезапно, что Соловей не сразу понял это. Он удивленно взирал на толпу арахнидов-мутантов, уходящих под воду, обратно домой. Хлопанье слабеньких ладошек по своим щекам перепуганной насмерть Немой едва привело его в чувство, возвращая на прежнее русло мыслей. __________________________________ ВСН-5 - вертолет специального назначения (собственное). АМ-1 - аномальная мина (собственное).