Знаешь что умрешь на ринге, В самом жестком поединке. Финал ты назначил сам! Только сила, только честность, Твой последний бой как песня Допетая до конца! Группа Ария – Бои без правил.
Смерти боится любое живое существо, и человек не исключение. Как бы ни шутил, смеялся и улыбался человек, говоря о смерти, он её боится. Просто один лучше прячет этот присущий страх за своими ширмами, чем другой. Смерть изначально ассоциируется у нас с концом жизненного пути, по которому мы шагаем. И, как бы ни была погана эта дорожка, в конце сразу поменяешь на неё взгляды – жить захочется сразу и неимоверно. Лично мне не в падлу признаться, что страшно умирать. Это только на экране пафосный герой столь же пафосно заявляет, что смерти не боится и не менее пафосно умирает. Пиздёж заокеанского кинематографа и только. На деле от героя остается бренное тело с полными штанами дерьма и мочи, ибо после смерти мозга расслабляются все мышцы организма. Но знающий сможет отогнать инстинктивный страх перед кончиной на задворки, что мне и нужно. Мне не за что дальше цепляться – жизнь сталкера имеет мало просветов. Мы, бродяги Зоны, не сможем завести семью, не сможем жениться и наслаждаться семейной жизнью. Зона попросту не располагает к такому типу комфорта и оставляет довольствоваться дележом койки с партнером. Хотя, тьфу-тьфу-тьфу, вроде и появится вскоре такая пара с ребенком из близко знакомой мне ученицы, и не менее известного ухажера. Мне просто некуда стремиться – полный жизненный тупик. Умирать страшно, но еще страшнее просто существовать, совершая одно и тоже день за днем, и жить с осознанием собственных неудач и нарушенных клятв. Только я, в отличие от Легенд, страх смерти так умело загонять не умею, и пришлось прибегать к дедовскому методу. Страх, это в первую очередь нервное проявление организма, а многие попросту заедают расшалившиеся нервишки. Макароны по-флотски с добротным чаем самое то для успокоения, да еще и чтиво есть хорошее, позволяющее провести время с пользой, пока не припрутся остатки альянса – инструкцией по использованию тепловым оружием называется. Помимо разработанной тактики, в голове мелькали не самые цензурные выражения в адрес ученых, создавших это оружие. Причем мат в этом контексте олицетворяет радость и восхищение, нежели недовольство. Воистину – такое оружие может реально переломить ход любой войны одной своей демонстрацией. На импровизированном столе в виде нескольких сложенных бетонных плит лежал ПБ-4, больше известный на Большой Земле как травматический пистолет «Оса». Только это была отнюдь не игрушка для начинающих гопников. Пистолет сохранил аббревиатуру, но смысл шифровки кардинально поменялся, став «параболоидом, четвертая модель». Питание осуществлялось тоже отнюдь не патронами, а странным куском черного камня, плавающим в прозрачном магазине. Куда больше странного магазина и одиночного снаряда удивила субстанция, в которой плавал камень – это был спирт! Самый, мать его, спирт! Естественно, мне захотелось опробовать игрушку, для начала разобравшись с ней по инструкции. Пистолет оказался прост в обращении как лом, но эффект... Звездные Войны нервно курят и рыдают от зависти – дерево, которое было выбрано мишенью, обогатилось дымящимся сквозным дуплом. Причем никакого звука, вспышки или отдачи, который инстинктивно ожидаешь при выстреле. Только куда круче выглядел второй оружейный подарок от новаторов и властителей Зоны – гладиус. Как и ПБ-4, тесак лишь формами походил на своего гладиаторского предка, оставаясь в реальности не менее жутким оружием, чем этот «параболоид». Клинок гладиуса остался прежней формы, лишь уменьшившись в размерах по ширине и потеряв режущую кромку. Вместо неё края наоборот, не сужались, становясь острием, а имели канавку. Своеобразный канал гладиуса явно воронился, а на его поверхности, при свете даже тусклого солнца, можно было разглядеть странные поры. Назначение этих «пор» я осознал, только нажав на неприметную кнопку у самой гарды, прозрачной как магазин ПБ-4. Причем внутри как прозрачной гарды, так и шарообразного навершия, плавало в спирту по куску странного камня. Если честно, то чуть не обосрался, когда нажал на кнопку в рукояти, ибо это просто надо видеть. Прямо в тот же миг клинок завибрировал и извергнул наружу лазурное сияние, укрепившееся в канале тесака, приобретя форму лезвия и окантовывая сталь. Помимо этого, лазурное сияние «лезвия» как-то подозрительно походило на свет Монолита, но эффект применения равнодушным не оставил. Первый попавшийся кусок трубы я настрогал словно домашнюю колбасу, не встречая никакого сопротивления материала. Только минус имелся у чудодейственного оружия – камушков-аккумуляторов в мече хватит на полчаса работы, а в пистолете на десяток выстрелов, судя по инструкциям. Сижу и охреневаю, если честно. У меня в руках сейчас мечта любой военной промышленности страны, озвучь идею которой – засмеют. А нет, вот они – передо мной лежат и доказывают обратное. Это уже не Зона, мать вашу, а фантастический блокбастер о космосе, твою мать. Зато я теперь я прекрасно понимаю невероятную скорость продвижения по Зоне. Мутантов практически не встретили как и аномалий, хотя Вторая Дорога изначально укоренялась этими понятиями. Про отсутсвие радиации в положенных местах вообще молчу. Хозяевам Зоны, получается, кровь из носу была необходима Немая, раз так лихо убирали малейшие препоны. Та странная плесень, видать, конкретно им яйца прищемила, если повелители Зоны так для нас расстарались и тогда, и сейчас, передо мной. Догадки окончательно обрели плоть и заявили о себе. Хотя себе я никогда не льстил. Могу, конечно, неприятно поразить противника, выкинув туза из кармана, но на этом все и заканчивается. Я не Японец, способный махаться мечом аж с тремя сосыгами, или Призрак, которому ничего не стоит подобраться к врагу, засунуть ему в жопу тротил, и так же тихо смыться, нажав потом на кнопку. Я всегда побеждал незамутненной подлостью, ибо Рембо в стиле Снайпера или Меченого не являюсь. На этом, к сожалению, манна небесная в виде нового оружия накрылась. В сумке, что была на КПП, остались только «горошины», «пульт», пара сигнальных датчиков, готовая звукозапись и странная баночка из под гуталина. Но зато каков размах в использовании! Взять к примеру те же «горошины» - мелкая штучка, по форме и размерам напоминающая горох. Единственное её свойство, полезное нашему брату – воспроизведение звука. Причем воспроизводилось в тончайшей четкости – ни одна аппаратура распознать не могла реальный выстрел от эффекта «горошины». Мне лишь оставалось врубить диктофон с записью стрельбы над коробкой с «горошинами», а затем щедрыми взмахами засеять все обочины перед КПП как вспаханное поле. Возьми, да активируй «пультом» в виде камушка с выемками под пальцы в нужный момент, благо разобрался куда тыкать. Но содержимое баночки из под гуталина перебила все предыдущие умные подарки Хозяев Зоны. Потому что за черную субстанцию, что покоилась на дне баночки, многие бы продали душу любому богу. Да и меня, если честно, «черный дьявол» не оставил равнодушным своим видом. А в том, что это именно он, я ни капли не сомневаюсь – байка, услышанная в «Вечном Октябре», именно так и описывала субстанцию. Та легенда была сильно замутнённой, с кучей белых пятен от собственной древности, но про аномалию, дарующую на время небывалую удачливость, говорили четко и ясно. Мол, какой-то матерый бродяга женщину свою спасать пошел аж к Саркофагу, и напоролся на «черного дьявола». Или сам нашел – точные факты история умалчивает. Зато известно одно – сталкер с голыми руками прошел через заслоны фанатиков и Радар, будто по Крещатику прогулялся. Противнику же банально не везло на тот момент – то автомат заклинит или пулемет, то на мину, забыв, наступит. И сейчас в баночке, что в моих пальцах, покоится натуральное зелье Рембо. Мол, на тебе, сталкер Соловей, козырный туз – ты только продержись с часок и противника застопори, а дальше сам сгинешь, когда знак удачливости сменится с плюса на минус. Бесспорно сурово и шкурно, но, может, это и есть моя надежда на долгожданное забвение? Может, только «черный дьявол» сумеет одолеть странное проклятие бессмертья надо мной? С трудом вынырнув из поглощающих размышлений, окинул взглядом разложенное по импровизированному столу оружие. И с горечью осознал – большую часть я зря тащил через всю Зону. Остатки альянса придут в экзоскелетах, не меньше, а против такой снаряги банальный патрон АК-12 сущий смех. Винторез тоже отпадает за отсутствием дальности, ибо нет времени обустраивать снайперскую лежку. Даже не раз выручавший Маузер теперь только отягощает ногу. Блин. Из старой снаряги пригодится вскоре один НРС-2 да «хлопушки». Ножик-то ясно – последний шанс для оставшегося одного врага в случае чего. А вот «хлопушки» можно применить, но сложно – дистанция больно мала, а разлет осколков велик. Под действием-то «черного дьявола» не нашпигует, а потом? Похоже, эти подарочки придется взрывать дистанционно, через «пульт» - прямо перед обедом, считай, нужную комбинацию нашел на артефакте. Но куда совать-то, если передо мной голая дорога, а до зданий по бокам сильно далеко? От насущного вопроса оторвал тревожный писк КПК – датчики впереди засекли движение по асфальтовому полотну. Приближалась конкретная банда рыл в двадцать, судя по показаниям. Что-то мелко для остатков альянса выходит… Ну-с, Грач, подстрахуй.***
Снова поморщившись от прострелившей колено боли, Петерсон выдохнул сквозь зубы и упрямо пошел дальше, игнорируя джип. Его гнало не упорство или идиотизм – приказ высшего командования было необходимо исполнять любой ценой. Тогда, на Барьере, он не сомневался в превосходстве карательной экспедиции США, но все обернулось нежданным руслом. Страх умереть предателем Родины – вот что его еще гнало помимо приказа, обязательное исполнение которого ему вбили еще с пеленок. Воспитанный в семье военных, Ричард сызмальства готовился к военной карьере - вернее его готовил отец и дед. Особенно отец, горячо любивший Родину и вышколенный уставом до невозможности, перенес интересы ребенка сугубо на военное дело и дисциплину. К совершеннолетию Петерсон имел идеальную спортивную, стрелковую и боевую подготовку, от корки до корки знал все необходимое и был радостно принят в армию. Отец выточил из сына идеальную копию себя, даже не задумываясь об остальном. Долг перед Родиной для Петерсона-старшего был важнее, и отдать его, просто отслужив в армии, было ошибочным мнением. Любить и защищать свою Родину, передавая это своим детям – вот что вдолбил отцу Ричарда его дед. Военной машине даже не понадобилось обтачивать и сглаживать неровности новобранца – Петерсон-старший идеально вырастил сына. Американской военной системе оставалось только найти паз для очередной детальки своего механизма, что успешно и произвело. И сейчас рядом с ним осторожно шагали такие же детальки военной машины Родины, готовые беспрекословно исполнять приказы командира. Их было не так много – всего двадцать, но остались лишь настоящие профи, прошедшие сито пылающей Припяти. Наметанный глаз Петерсона сразу заметил подозрительную активность впереди, на брошенном фанатиками КПП «Припять». Кто-то все же остался в развалинах пункта, нарушая установленный порядок вторым карательным отрядом. Плюс еще позади, за пределами КПП виднелся силуэт брошенного грузовика. Присев на одно колено и дав знак остальным, Ричард приник к окулярам бинокля… и обомлел. Около стопки бетонных плит копошился всего один человечек! Для верности Петерсон даже внимательно рассмотрел остальные окрестности и, не найдя ничего подозрительного, дал отмашку. Оставшиеся два «Хаммера» тихонько заурчали моторами, а пулеметы на крышах синхронно повернулись к нагромождениям бетонных плит. Одиночка одиночкой, но последний урок Ричард запомнил твердо – Зона полна на сюрпризы. И сюрприз не заставил себя долго ждать – на КПП находился Соловей, едва не вызвав у Петерсона приступ ярости, когда группа подошла ближе. Руки сами собой устремились к автомату, но не зря афроамериканец дослужился до сержанта. Шепотом отдав приказ к полной готовности и притормозив водителей, Петерсон шагнул вперед, вырываясь из общего строя. Несмотря на подавляющее превосходство в числе и оснащении, сталкер безбоязненно раскачивался на старом советском стуле со стальными тонкими ножками, положив ноги на верхнюю бетонную плиту и заведя руки за затылок. Сталкер всем своим видом показывал превосходство, но Ричард его что-то не находил, а от того только яростней чесалась макушка. - Надо же, - цокнул языком Соловей, не прекращая раскачиваться. – Выжил-таки, шоколадный заяц. Наметанный глаз моментально пробежался по фигуре сталкера-проводника, но никакого намека на оружие не было. Даже кобура под пистолет была пустой, еще больше сбивая афроамериканца с толку. На импровизированном столе из сложенных бетонных плит тоже ничего не было, не считая пустой жестяной тарелки с ложкой и такой же жестяной покоцаной чашки. - Уж извиняй, заокеанский собрат по разуму, но второго стула нет, - улыбнулся приветственно сталкер, хотя в глазах не было ни намека на эмоции. Соловей улыбался, а взглядом глаз с радужкой цвета стали словно засасывал в пустоту. - Где девки? – наконец-то определился с вопросом Петерсон, выбрав наиболее важный среди сонма подобных. - Опоздал ты, - хмыкнул насмешливо Соловей. – Пыхтел-пыхтел, а все навернулось медным тазиком. Провалил ты задание, Ричард, ой, как провалил! Издевательство потомственный военный стерпеть не смог, одним движением приводя в готовность автомат и направляя дуло на фигуру сталкера в район сердца. Даже прицелиться Петерсон успел, и положить палец на спуск, но завершить начатое помешал насмешливый взгляд. В своё время афроамериканец успел пройти горячие точки и насмотреться на разные типы людей. Кто-то смотрел на него с превосходством, кто-то с отчетливой яростью, но больше с презрением. И только сейчас увидел, как человек насмешливо глядит на своего потенциального убийцу. И с превосходством таким еще в глазах, словно доволен, что жертва попалась на крючок. Снова резко зачесавшаяся макушка известила о невидимой опасности, которую, как ни силился найти Петерсон, найти не мог. Интуиция явственно намекала на опасность, даже заставив Ричарда поежиться. Уж слишком нагло вел себя сталкер-проводник, будучи безоружным и одиноким. - Вот есть у тебя интуиция, пиндос, - не сменил выражения взгляда Соловей, продолжая глядеть прямо в глаза собеседнику, уже опустившему автомат. – Только понять не можешь в чем дело. - Верно, - сухо кивнул сержант, оглянувшись на своих подчиненных. Те ждали приказа и настороженно глядели по сторонам, ища потенциального врага или снайпера. - Так что тебе мешает остановиться и подумать, если чуешь угрозу, но не можешь её найти? А еще лучше дать задний ход – это совершенно не позорно, если что, – прищурился проводник, моментально опустошая взгляд и превращая его в бойницы амбразуры с дулами зрачков. - Долг перед Родиной, - не сразу ответил Ричард. – Хотя твоему пониманию это недоступно. Ты же сталкер – человек, сбежавший от системы и попавший в другую. - Неплохой ответ, - продолжил раскачиваться на стуле Соловей, но уже скрестив пальцы на груди и начав ими шевелить. – Со стороны своей логики ты прав, а с моей не на йоту. В этом-то вся загвоздка, от которой начинаются войны. - Так и будем философствовать? – надменно хмыкнул Петерсон, отдавая знак подчиненным одним единственным жестом. - Хочешь умереть? – вздохнул печально проводник, вставая. – Видимо, Зона тебя ничему не научила. Жаль. Скорость удара противника была довольно быстрой, но вышколенный Ричард знал своё дело и успел отскочить, открывая рот, чтобы отдать приказ… И не смог. Рот открылся, но звука не издал. Афроамериканец вообще перестал чувствовать своё тело и лишь мысли беспорядочно метались в голове. Так и застыл корявой фигурой с приоткрытым ртом в не озвученном приказе. Реакции подчиненных тоже не последовало, до причины которой Петерсон дошел сразу. Как и их командир, солдаты застыли в корявых позах, застигнутые врасплох внезапным столбняком, а взятые в ментальный плен пассажиры вылезали из «Хаммеров», подчиняясь приказу твари. Единственным, кто остался в порядке, оказался Соловей, выпрямившийся во весь свой рост и изучающий скульптуру Петерсона. Даже голову слегка наклонил влево, будто оценивая качество композиции… - Выходи, Грач, - тихо произнес сталкер, оставшийся довольным композицией и оборачиваясь в сторону полуразрушенного здания КПП. Отчаянный рык тоже не смог вырваться из глотки Ричарда, превратившийся лишь в возмущенное сопенье. Из-за угла советской постройки неспешно вышел контролер в лохмотьях, что-то бормоча на ходу. Поравнявшись с проводником и встретившись взглядом, пси-мутант кивнул, и обратил взор на Петерсона. - Прости, друг, но дальше без меня, - подал вдруг голос мутант, не отрываясь от созерцания дел мозгов своих. – Скоро в Припяти всему живому хана будет. - Понимаю, - кивнул названный друг. А Ричарду хотело завыть во всю глотку. Попасться в такую глупую ловушку! Дал заговорить себе зубы какому-то бродяге! Такого позора потомственный военный не смог бы вынести и застрелился, но тварь лишила даже этой возможности. Контролер, названный Грачом, покачал головой, повернулся спиной к нему и направился куда-то в сторону от Саркофага, за пределы Припяти. И сержант с ужасом осознал – тело пошло вслед за контролером, исполняя приказы пси-кукловода. И закричать бы всем в немом вопле отчаяния, да невозможно – безвольные тела уже выстроились в шеренгу и начали следовать. - Долг перед Родиной – вещь достойная и важная, но сколько за этот долг ребят погибло в горячих точках жуткой смертью… - вздохнул Соловей. Это было последним, что услышал Ричард Петерсон, заслуженный сержант США, перед тем как контролер одним точным ударом выжег мозг ему и его подчиненным, обращая в зомби навсегда.***
Подозрительно пустые джипы по краям дороги сразу не понравились генералу, как и замаскированные датчики в нескольких километрах от КПП. Но еще больше не понравился ЗИЛ-130, стоявший за контрольным пропускным пунктом. Пришлось останавливаться и приказывать накаченным стимуляторами снайперам обследовать местность, но те ничего не нашли кроме треклятых «Хаммеров». Выскочки пиндосы куда-то подевались, оставив драгоценную технику, что только больше напрягало Воронина. Заодно генерал думал, несмотря на истекающее время. Опыт прошлых ошибок заставил его задуматься над своеобразной тактикой Соловья. Если ему и двум девушкам покровительствует Зона, то следует быть очень осторожным. За наглядным примером далеко ходить не нужно – вон, «Хаммеры» пустые стоят, изредка дергаясь на ветру туда-сюда. Жертвовать своими людьми понапрасну Воронин не стремился. - Вижу цель! – прохрипела слабыми помехами рация в руке генерала. – Из здания КПП выходит. Судя по описанию – Соловей. Пожевав задумчиво губу и борясь с личной жаждой мести, Воронин решился на здравый приказ, который снайпер незамедлительно выполнил. Два выстрела слились воедино – один из лучших снайперов Долга по кличке Прицел дело своё знал туго и бил наверняка. Сначала в сердце, а затем добивающий в голову, пока цель не успела упасть. Генерал было облегченно выдохнул, собираясь по традиции произнести стандартную фразу для отпевания покойников в Зоне, но его перебила взорвавшаяся матом рация: - Какого хуя?! Генерал, я же ему по стандарту метил! – Прицел откровенно и не стесняясь выражал собственное удивление, забыв уставную субординацию. - Как ты промахнулся? – отошел от секундного удивления Воронин, на миг приникнув к биноклю. Соловей все так же невозмутимо прохаживался около нагромождения бетонных плит, и словно ждал их. - Товарищ генерал, я ему в сердце и башню метил, а пули легли в молоко! Первая в асфальт ушла, а вторая вообще невесть куда! – продолжал возмущаться своим первым промахом в клане Прицел. - Попробуй отработать другие приемы, - выдал идею Воронин и приник к биноклю. В окулярах Соловей был практически как на ладони, давая разглядеть происходящее в подробностях. Каждый выстрел снайпера заставлял его вздрагивать и дергаться, но все пули ложились мимо. Одни дырявили асфальт, другие уходили в траву, а некоторые и вовсе уходили в сторону КПП. В какой-то момент «мишени» это надоело, и его рука метнулась к поясу, взяв едва видимую с позиции генерала черную коробочку. Догадка своим появлением не заставила себя долго ждать. В частоту Долга практически сразу вклинилась новая, вещающая голосом треклятого Соловья: - Лучше ко мне подходите, а то стрелять задолбаетесь, - спокойный и уверенный тон сталкера заставил еще больше насторожиться главу Долга, но совет был дельным. Выбора ни у кого не было. Разведчики уже успели доложить, что остальные выходы из Припяти затянуты аномальными полями кроме главной трассы, делящей Мертвый Город пополам. Куда ни ткнись – упрешься в поле разнокалиберных и разнообразных аномалий, через которые пройти возможно, но емко по времени. Раздав сопутствующие ситуации приказы, генерал вздохнул, ощущая что-то недоброе, но выдвинулся вперед. Остатки боевых групп Долга после пылающей Припяти стали вдвойне осторожнее и держались рядом друг с другом. Чем ближе подходил Воронин к КПП «Припять», тем больше удивлялся – ни единого следа боя, несмотря на пустующие «Хаммеры». Ни пятнышка крови, ни гильз, ни запаха пороха и следов пуль – американцы будто сквозь землю провалились. А Соловей при этом остался на месте. Но больше удивили изменения в сталкере-проводнике. Он куда-то девал свой фирменный самодельный плащ-экран, замазал щеки странным неровным черным пятном, словно пародируя советские сказки и грим тамошних актрис. К тому же у него, слева, на поясе висел непонятный тесак с прозрачным навершием и гардой, внутри которых находился черный камушек, а правое бедро венчала мелкая кобура с пистолетной рукоятью. Из странной картины вооружения выбивался НРС-2, покоившийся на левом бедре. В ответ на изучающие взгляды Соловей только ухмылялся, одаривая каждого равнодушным и на редкость спокойным взглядом. Такое генералу уже встречалось – сталкер готовился к собственной смерти как любой боец. - Моё почтение, генерал, - первым начал сталкер-проводник, встав перед бетонными плитами, кладя левую руку на навершие подозрительного тесака, заставив вскинуться всех «долгов». – Неужели и вы? - В каком смысле? – опешил от странного вопроса и чрезмерного спокойствия Воронин. - Эти, - сталкер кивнул на пустые «Хаммеры», - тоже рвались к Саркофагу, хотя их лидер чувствовал неладное, а все равно попер вперед, руководствуясь долгом перед Родиной. - Не тебе судить взгляды людей, вольный, - выделил последнее слово генерал. – Куда ты их подевал? - Это вы у Грача поинтересуйтесь, - хмыкнул Соловей, окидывая взглядом толпу. Каких либо сожалений известие о бесследной кончине американцев у Воронина не вызвало. Глава Долга давно прочертил упрямому сержанту США скоротечную линию жизни. Все было лишь вопросом времени. - А много вас уцелело, однако, - продолжил сталкер. – Я думал, после Краба единицы выберутся. Лидер военизированного клана ничего отвечать не стал, вместо ответа поднимая Абакан повыше, тихонько скрипя шарнирными сочленениями экзоскелета в локтях. Соловей не остался внакладе, неспешно вытащив тесак из ножен, оказавшийся подобием древнего гладиуса. Атмосфера начала накаляться. Никто не мог решиться начать первым по старой, едва не генетической привычке. Так ждут действий заводилы в кабаке, чтобы начать лютую кабацкую драку. Лишнее движение, взгляд или слишком громкий выдох послужит отличным сигналом. не говоря уж о других. Соловей стоял прямо, глядя на жалкие остатки боевых отрядов Долга расфокусированным взглядом – так легче зафиксировать всех, несмотря на размытость от такого типа зрения. Он внимательно следил, как огибают «Хаммеры» жидкие ручейки «долгов», занимая удобные позиции. Как рассредоточиваются ранее скучковавшиеся между машинами бойцы в экзоскелетах и берут его на прицел. Сталкера так и подмывало улыбнуться злорадно от одного факта – все были в экзоскелетах. Генерал настороженно разглядывал противника-одиночку, стараясь как можно реже моргать. Может, противник и не видел его глаз за забралом, но в такой ситуации ничем не стоит пренебрегать. Одно его радовало – Соловей окончательно сбрендил, если собрался практически голышом атаковать пятьдесят запакованных в броню солдат. И так же одновременно напрягало – неспроста так спокоен проводник. Но сигналу к скоротечному сражению не суждено было осуществиться – краем левого глаза генерал заметил странное красное свечение и невольно перевел туда взгляд, едва заметно повернув шею. И было на что посмотреть… Полосатая труба ЧАЭС, попиравшая вечное свинцовое небо, наливалась подозрительным алым светом, буквально пульсируя каждую им секунду и накачиваясь сгущающейся краской. Что-то странное копилось внутри трубы, заставив генерала и его подчиненных на время оставить прежнюю цель. - Глупая развод… - осторожно усмехнулся Соловей, но осекся, недоговорив. Громкое шипение раскатилось по окрестностям Саркофага, дойдя даже до северной окраины Припяти. А затем, на несколько секунд, ослепли «долги», слишком пристально вглядывавшиеся на пульсирующую алым трубу. Их глаза от короткого ослепления не спасли даже защитные пленки забрал шлемов – столь яркой была вспышка. Даже Соловей ослеп ненадолго правым глазом, успев повернуться головой в нужную сторону. Полосатая труба Четвертого Энергоблока выстрелила гигантским алым комом неизвестной энергии подобно пушке ядром. Алое «ядро», пульсируя алым с постоянной периодичностью, по огромной дуге ушло в южные окраины Припяти, накрывая собой невидимую отсюда местность. Едва успевшие проморгаться «долги» снова ослепли, стараясь отследить траекторию выстрела и место падения. Оно само себя обозначило ярким алым столбом, едва не разрезавшим мрачную пелену свинцовых облаков. Оно же и окрасило Припять своим характерным инфернальным цветом, превращая все вокруг в картину, достойную полотен Босха. Инфернальное свечение накрыло всю Припять, плюя на физические законы. Либо это Припять впитала в себя свет, начав его излучать. Каждым домом, деревом, куском земли и машиной. Казалось, что все вокруг и в Мертвом Городе начало излучать этот потусторонний свет, сбивая с толку «долгов»… - «А ведь куда-то в сторону странной плесени был выстрел», - подумал про себя генерал Воронин, усиленно моргая, стараясь вернуть прежнее зрение как и его подчиненные. Собственно, это было его последней мыслью – Соловей не стал любоваться «красотой», предпочтя повернуться спиной к зарождающемуся столбу света и атаковать, когда свечение исчезло. Пока «долги» пытались снова вернуть вновь было вернувшееся зрение, сталкер-проводник атаковал. Подло, в спину беспомощному врагу, блюдя собственный закон чести без излишков рыцарства. Шшшухх! ПБ-4, повинуясь четкому механизму, харкнул лучом запредельной тепловой мощности, в буквальном смысле испаряя голову генерала в шлеме за несколько секунд. Слишком уж малой была дистанция стрельбы. Воронин умер мгновенно, даже ничего не почувствовав и не успев дернуться. Просто была голова на месте несколько секунд назад, а теперь её нет. Один лишь хорошо прожаренный обрубок шеи, да оплавленный неровный пятак асфальта, вскипающий пузырями позади фигуры уже покойного генерала. Соловей еще до прихода «долгов» решил не мелочиться, и включил «параболоид» на полную мощность, резко сократив число выстрелов до четырех. Зато увеличил мощность выстрела. Подчиненные ничего не смогли ни заметить, ни понять и услышать. Они были слишком заняты возвращением собственного зрения, перемежая процесс матом, и пропустили решающий удар. Тем, кто стоял слишком близко в «Хаммерам», не повезло – их накрыло волной оглушительного взрыва и изрешетили кусочки разогретого «гравия». Другие получили серьезные контузии, а некоторым перепало и осколками «хлопушек». Рефлексы у чистильщиков Зоны сработали идеально – еще не утихли крики раненых, а уцелевшие начали перегруппировываться, стремясь к обочине. Скрыться в высокой траве, и уже там накрыть противника градом пуль. Но и здесь нашлась угроза, которую снайперы и разведчики не заметили – многочисленные хлопки выстрелов накрыли «долгов» с обеих сторон. Практически слепые и оглушенные спаренными взрывами бойцы устремились обратно, пытаясь подползти как можно ближе к «Хаммерам», при этом держась подальше от языков огня. Он легко нашел себе пищу и теперь поглощал скелеты джипов, пожирая краску и близлежащие трупы. Шшшухх! Соловей, выкатившись из-за бетонных плит проворным колобком, снова накрыл боле-менее скучковавшиеся левые группки «долгов» мощным тепловым лучом. В отличие от выстрела в упор, подчиненные не разошлись на атомы как голова генерала – хуже. Рассеянный от расстояния тепловой луч запредельной мощности моментально разогрел экзоскелеты бойцов до температуры плавления. Дикие вопли боли от приваривающегося металла и резины к коже заполонили воздух, перебивая даже канонаду выстрелов. Сразу не меньше десятка выпало из игры, начав кататься от боли по разогретому асфальту, думая, что они горят, но сделали все еще хуже. Шшшухх! Третий выстрел накрыл уже правые группки, старающиеся вжаться в асфальт, чтобы спастись от пуль. Хотя некоторые осознали фальшивость выстрелов, не слыша визгов рикошетов и свистов попаданий, и попытались подняться, но не успели. Третий выстрел застиг их подымающимися и заставил упасть вновь. На этот раз уже от настоящей боли. Четвертого выстрела не последовало – Соловей просчитался с запасом энергии в ПБ-4 и, чертыхнувшись про себя, отбросил уже ненужную вещь, что-то шепнул напоследок, перекидывая гладиус в правую руку, и ринулся вперед – на уцелевшую середину, начавшую подниматься и огрызаться огнем. Пара «маминых бус» отлично отводила пули с помощью «черного дьявола» на щеках, и еще лучше работал «джокер», взаимодействуя с аномалией-симбионтом. Заплясали фонтанчики земли под ногами от пуль, взвизгнули рикошеты, попав в пластины брони неподвижно стоящего покойного генерала, опрокидывая его вперед. Но эффекта шальная стрельба не дала, а дальше стало не до неё… Гладиус в руке сталкера медленно завибрировал, получая светящуюся лазурным светом окантовку по граням клинка, становясь смертельно опасным оружием. Окружающая реальность для него замедлилась и размылась, превратившись в свежую картину художника, на которую пролили воду. Соловей поймал раж. В нестройный ряд «долгов» врезалась уже полуразмытая тень, совершая росчерк в обрамлении лазурного сияния. Стала видна на срезе рук кость и мясо, еще не успевая захлебнуться кровью, распахнулась броня на животах вместе с её кожей, освобождая разрубленные кишки. Секунда-другая, и на едва разогретую середину асфальта упали отрубленные конечности вместе с содержимым кишечников в обрамлении хлестнувшей крови из обрубков. Крики первых смертельно раненых еще только начали наполнять воздух, заменяя стихающую канонаду артефактов-звуковоспроизводителей, а проводник рвался к новым мишеням. «Черный дьявол» в спарке с «джокером» работал отменно, конкретно мешая ответным действиям бойцов. Заедали шарнирные сочленения, сбоили программы, выдавая кучу ошибок перед глазами пользователей костюмов, вылетали подающие масло трубки из своих пазов, оставляя внутренние скрепления без смазки. И только сталкер-проводник не был обременен этими тяготами, свободно носясь между заклинившими костюмами с человеческой начинкой. В нос бил характерный запах дерьма из кишечника, перемежаясь с ароматом крови. Кричали раненые, осознавая летальность своих ран. Хрипели и затихали обожжённые «параболоидом» их товарищи по клану, отходя в мир иной. Потрескивал огонь на «Хаммерах» и ближайших к ним трупах, не обращая внимание на воцарившийся хаос и пир Смерти. Сталкер-проводник пел свою финальную песню как только умел, мечась между медлительными силуэтами и маша гладиусом. Все приобретенные навыки вышли наружу, выгнанные их владельцем, не желающим оставить что-то после себя. Соловей выкладывался на все сто, стремясь пасть в бою. Но никто в этом хаосе не заметил происходящего на небосклоне Зоны Отчуждения. Алый столб света был не последним сюрпризом от НЕЁ… Двухсторонний удар властителей Зоны оказался просчитан до миллиметра и невероятно меток – он попал прямо по серебристой плесени, выжигая первым делом разум инородной твари. Алый ком содержал в себе мощнейший пси-заряд, ударивший к ментальные заслоны плесени как пушечное ядро в тонкий деревянный забор. Финальным, вторым ударом, стала тонкая пленка, начавшая разрастаться, стоило алому столбу погаснуть. Эта тончайшая алая пленка с поразительной скоростью начала разрастаться и накрывать всю Припять гигантским куполом, по мере своего разрастания гася все излучения в Мертвом Городе. Наступала полная изоляция. Когда пленка коснулась земли на всех участках по периметру окраин Припяти, всякое излучение было подавлено. А вместе с ним воздействие и артефактов, и аномалии-симбионта – Соловей остался без своих главных козырей, даже не заметив этого. Так был глубок раж, в который он впал. Но и этих нескольких минут ему хватило, чтобы разобраться с последними членами отряда Долга. Тесак утратил свою невероятную силу прямо в тот момент, когда уже пропарывал живот последнего человека, застряв и заставив выпасть из блаженного состояния. Сталкер удивлённо взглянул на исчезнувшую окантовку и клинок, намертво застрявший в животе, а затем отпустил, отправляя умирающего в свободное плавание. Взглянул наверх, заметив странный цвет неба, и блаженно улыбнулся, тяжело дыша: - Спасибо, Зона. ОНА не ответила – уже никто не мог ответить или воззвать к ней из-за изолирующего алого купола. Вместо предполагаемого ответа под самой макушкой величественного полушария начал зарождаться локальный Выброс, готовый зачистить все оставшееся. Едва слышный хрип отвлек сталкера от любования последним зрелищем – хрипел недобитый «должник», протягивая правую руку, словно прося о чем-то. - Понял, - буркнул Соловей, споро разобравшись с креплениями шлема лежащего на асфальте «должника». Щелкнули отсоединяемые пазы, давая увидеть лицо умирающего – обычный человек с неприметным лицом и закаленным в боях характером. - Прошу… - через силу произнес «должник», бессильно уронив руку на асфальт. Большего и не нужно было говорить. Последняя просьба свята в Зоне как нигде больше. Четыре секунды заняло изъятие из ножен Соловьём НРС-2 вместе со взводом в боевое положение. Тяжелая пуля калибра СП-4 оборвала муки умирающего и исполняя его предсмертную волю. Отбросив уже бесполезный нож, Соловей просто сел на залитый кровью асфальт и стал ждать сокрушительного пси-импульса Выброса.***
Многострадальный город-призрак еще никогда не видел катаклизма такого масштаба. И раньше его сотрясали сокрушительные Выбросы, но сейчас творился самый настоящий Ад локального масштаба. Волны аномальной энергии корежили трупы людей и мутантов в зарождающихся и тут же схлопывающихся аномалиях. Бешено бурлила вода в недавно спокойной Припять-реке, заставляя нервно дергаться на дне раненого Краба. Оплывали и чернели без того отделанные прошлыми Выбросами остовы машин, а деревья нещадно гнуло в разные стороны, сдирая толстую кору и ломая ветки. Гигантскую Лиану между двумя домами так сильно раскачивало и гнуло, что, казалось, она вот-вот порвется. И лишь на скромном пятаке около КПП «Припять» царило неземное спокойствие и потусторонний холод. Над бесчувственным телом сталкера-проводника стояла босая девушка в черном платье с рваным подолом. Волосы, стриженные под «каре», слегка трепало доносящимся даже через заслон аномальными ветрами. Миловидное личико портила неестественная бледность как и остальную кожу, а розовато-бледные губы медленно раскрывались и закрывались: - И за что тебя полюбила эта оболочка, Соловьев? – задала сама себе вопрос девушка, кривя губы в печальной усмешке. – Порой я сожалею об обещании, которое дала твоей жене на её смертном одре. Сколько ведь живешь уже, а так и не понял – невозможно умереть раньше начертанного срока. В Припяти сейчас по подвалам прячутся твои друзья, желающие тебе помочь, а ты как баран в одну сторону прешь… Странная девушка замолчала, прерванная вмешательством второго гостя. Осторожно приближаясь, в пятак тишины зашел Черный Сталкер, переводя взгляд то со сталкера на девушку, то обратно. Из-за сплошной черноты было невозможно увидеть лицо, но гостья чуяла – дух Зоны боялся её, как и любое здравомыслящее существо. - Зачем ломала комедию в прошлый раз, Смерть? – не сразу решился спросить Шухов, вставая на почтительном расстоянии. - Память тела, - вздохнула оболочка со смертоносной сущностью. – Порой прорывается наружу, и с этим ничего не поделаешь. И еще – мне лестно, что ты называешь меня именем моей госпожи, но я не та Смерть. Скорее… помощница, если перевести в доступный пониманию язык. - Значит, мне снова его вытаскивать отсюда? - Придется, а иначе у него возникнет слишком много вопросов, - хмыкнула Смерть, присаживаясь рядом с бессознательным телом Соловья. – Его мозг размягчен локальным Выбросом и будет легче редактировать память с эмоциями. - Разве такое возможно? – скрестил руки на груди Черный Сталкер, глядя как девушка положила левую ладонь на лоб проводника. - У каждого существа разного порядка свои особенности, - лаконично ответила Смерть, закрывая глаза. – Сейчас главное вытравить весь его идиотизм спятившего камикадзе и подержать в тепличных условиях. Дальше разум сам залатается. Сегодня умрет часть Соловья, а не он весь. Отвечать Рэд Шухов не стал, предпочтя просто оставаться зрителем, подавляя изрядное любопытство, которое девушка отлично чуяла. Он не понимал с какого ляду уже второй раз сталкера-проводника спасает это существо в оболочке его жены. А от этого любопытство распалялось еще больше. - Готово, - устало выдохнула Смерть, поднимаясь с колен. – Охранный купол спадет вместе с Выбросом. Будь готов забрать его либо сам, либо чужими руками. - Хорошо. Есть у меня один на примете – как раз в рядом прячется от Выброса. Припять знает как свои пять пальцев уже два года, - буркнул Черный Сталкер, двигаясь в противоположную Смерти сторону, сохраняя дистанцию. Такое осторожное поведение Бледноликая проигнорировала, лишь остановившись у самой кромки чистого пространства. Её бледно-розовые губы расплылись в усталой усмешке: - И только попробуй еще раз самостоятельно идти в Мир Мертвых. Не посмотрю, что пообещала твоей жене, - произнесла она, и шагнула за кромку, исчезая из всех полей зрения Черного Сталкера.