«… Если бы Вы увидели ее, то тут же бы полюбили. Ее невозможно не любить. Она настоящий ангел. Тея излучает тепло. Рядом с ней все становится теплее и приобретает новые и яркие краски. Иногда мне кажется, что это не я учу ее, а она меня. За те пять лет, что мы с ней живем в Софии, Доротея научила меня многому. Я снова стала прежней Эрис. Конечно, сущность моя не изменилась, да и не изменится никогда, но, не смотря на это, я полностью ощущаю себя человеком. И мне не верится, что я смогла полюбить то, что я стала вампиром. Это преимущество мне очень помогает. Я смогла изучить столько всего, о чем я раньше и мечтать не могла. Ко всему моя вечная бессонница помогает мне все время проводить с Доротеей. Думаю, что не многие люди могут похвастать тем, что неотрывно проводят с ребенком часов по двадцать в день, хотя если брать в расчет то время, что она спит, то все двадцать четыре часа. Тис мне в этом завидует. Она тоже хочет как можно больше времени проводить с Даяном и Кати, но некоторые человеческие потребности и работа мешают ей. Кстати о работе. Я тоже не сижу без дела. Благодаря моим некоторым талантам, как их называет Тан, я смогла выучить четыре языка и теперь занимаюсь переводами. Конечно, общаться с клиентами очень трудно, а порой с ними вовсе общается Тис, но все мои переводы им нравятся. Несколько раз мне предлагали работу в разных офисах, но мне пришлось отказаться по личным обстоятельствам. Думаю, никто из начальства бы не обрадовался, если бы один их подчиненный утолил жажду другим подчиненным. Правда пришлось снова немного нарушить закон и сделать себе диплом, но что поделать. Без этой чертовой бумажки сейчас никуда. Хотя еще ни один из моих клиентов не потребовал подтверждения моих профессиональных навыков, поэтому диплом пылиться в столе. Я никогда не говорила тебе этого, и вряд ли бы когда-то сказала, если бы в моей жизни не появилась Тея. Я очень благодарна тебе за то, что ты подарил мне жизнь. И пусть я столько времени злилась на тебя, ненавидела свою сущность, цеплялась за прошлое, чтобы хоть как-то почувствовать боль, но я все равно смогла стать счастливой. Правда, для счастья мне не хватает только одного… Эрис»
«Дорогая Эрис! Наверное, за все время моей очень долгой жизни, мне действительно безумно одиноко. И пусть смерть моей супруги стала для меня большим ударом, после чего я многие годы провел в одиночестве и внутреннем опустошении, но это не сравнить с тем, что происходит со мной сейчас. Ожидание — самое смертельное оружие. От него нет никакого спасения, и раны оставленные им не излечить. Мое мертвое сердце смогло ожить с твоим появлением, все мои чувства обострились, жизнь окрасилась яркими красками. Но ожидание, такое длительное и мучительное, с каждым днем все сильнее и сильнее ранит меня. Раньше мне нечего было ждать — в один момент все оборвалось, а сейчас мне нужно ждать. Я знаю, что ты вернешься. Но ждать тебя — настоящая мука. Мне страшно. Я боюсь, что больше не смогу увидеть тебя. Мне кажется, что твоя новая жизнь поглотит тебя целиком, и ты не захочешь вернуться сюда. Еще больший страх я испытываю, когда наталкиваюсь на мысль, что ты можешь умереть. Я знаю, это глупо. И вообще все это походит на страдания глупого влюбленного юнца, но я действительно боюсь, что смерть может отнять тебя у меня. Нам, как и людям, ничего не стоит умереть. Конечно, шансов для этого куда меньше, но все же они есть. И я прошу тебя лишь об одном, береги себя. Ты можешь в любую минуту прийти ко мне за помощью. Ты можешь вернуться обратно. Никто и никогда не причинит вам с Доротеей вреда, пока вы будете рядом со мной. По традиции к письму я прилагаю небольшой подарок для твоего Ангела. Прошу, подари его Доротеи в ее день рождения. Как мне хотелось самому преподнести твоей дочери этот подарок, как и все предыдущие подарки. Когда-нибудь мое желание исполнится и я лично преподнесу подарок Доротеи, если ты, конечно, позволишь мне это сделать. С нетерпением жду того дня, когда смогу, наконец, снова увидеть тебе и Доротею. Она у тебя действительно ангел. Береги себя и ее. Знай, ты можешь вернуться вместе с Доротеей когда пожелаешь. Маркус»
Прочитав письмо Эрис и, написав ответ, Маркус не спеша положил письмо в конверт. — Господин, — нарушил тишину покоев голос Эль, которая стояла у дверей и терпеливо ждала, когда старейшина обратит на нее внимание, — можно один вопрос? — Да, — очень тихо ответил мужчина и достал из выдвижного ящика стола коробочку нежно-голубого цвета. — Почему вы пишите Эрис только раз в год? — несмело спросила девушка, и в ответ Маркус жестом пригласил ее присесть на небольшой диванчик, стоявший рядом со столом у окна. Эль нерешительно прошла по комнате и медленно опустилась на диванчик. Вампирша всегда была немного напряжена, общаясь Маркусом. Он всегда был сдержан, а местами даже чересчур сдержан, и эта сдержанность вызывала у девушки напряжение. Ей было проще общаться с более эмоциональными Аро и Каем, а у последнего эмоции порой били через край. Заметив напряженность вампирши, Маркус улыбнулся уголками губ, после чего поставил коробочку рядом с конвертом и, навалившись на спинку своего кресла, устремил взгляд на Эль. — Понимаешь, — неожиданно для себя и Эль перешел на "ты" вампир, — мне с трудом дается каждый день вдали от нее. Каждое ее письмо я перечитываю чуть ли ни каждый день, хоть и помню их наизусть. Я готов ей писать хоть каждый день, но боюсь, что однажды не выдержу и вместо письма отправлюсь к ней сам, а этого я не могу себе позволить, — положив руки на подлокотники, мужчина перевел взгляд на стол и посмотрел на свое письмо. — Может, это все странно выглядит, но мне так проще. Я всегда был очень спокоен и отличался самоконтролем, но с появлением твоей подруги все изменилось. Я раньше не позволял себе того, что позволил, когда Эрис только появилась в замке. Я, как какой-то вор, ночью проник в ее покои, только чтобы хоть несколько минут быть рядом, смотреть на нее, слышать стук ее сердца. Ее близость сводила меня с ума и я с легкостью поцеловал ее, как только она перестала ощущать страх рядом со мной. Однажды я чуть не переступил черту и не овладел ею, когда она так доверчиво льнула ко мне, ища для себя защиту от Аро. С тех пор я пытаюсь хоть немного восстановить контроль, но это до безумия трудно. И теперь я боюсь сорваться, потерять контроль и нарушить ее недавно окрепшую счастливую жизнь. Еще меня волнует Аро. — Почему? Как мне казалось, он уже принял тот факт, что Эрис оставила клан на неопределенное время. — Да, Аро принял этот факт, но он прекрасно понимает, что должна быть веская причина. Я не хочу, чтобы он что-то узнавал об Эрис и Доротеи. Эрис должна жить той жизнью, которой хочет, и никто не должен приближаться к ней, пока она этого сама не захочет. — Мне кажется, Вы боитесь, Маркус, — улыбнулась Эль, исподлобья смотря на старейшину. — Боитесь, что не нужны ей. И это еще одна причина, по которой Вы редко пишете ей. — Проницательная девушка, — еле заметно улыбнулся Маркус. — Если я удовлетворил твое любопытство, то у меня к тебе одна просьба. — мужчина пристально взглянул на вампиршу, и, когда она кивнула головой, снова выдвинул ящик стола и извлек из него увесистую, небольшую, черную шкатулку, крышку которого украшал изящно выполненный в виде латинской буквы «E». — Передай этот подарок для Эрис. — Нет, Маркус, — отрицательно покачала головой Эль и поднялась с диванчика. — Я не должна ей дарить этот подарок. Вы должны это сделать. — Подари этот подарок Эрис, — тоном, не терпящим отказа, произнес Маркус и протянул шкатулку Эль. — Хорошо, Господин, — выделила последнее слово вампирша и взяла шкатулку, после чего забрала со стола конверт и небольшую коробочку и очень быстро покинула покои старейшины. Эль была очень зла на Маркуса. Старейшина после отъезда Эрис стал очень часто приглашать Эль к себе, и они по долгу могли общаться. Постепенно их отношения стали походить на дружеские, что нравилось обоим. Вампир никогда не относился к девушке, как к члену свиты. Для него Эль всегда была подругой и самым близким человеком для Эрис. Но порой, когда Маркус просил сделать вампиршу что-то то, что Эль отказывалась делать по каким-то причинам, он с легкостью настаивал на своем. И делал это мужчина так, что это не походило на приказ, но ослушаться вампирша не могла, и это ее безумно злило. Вот и в этот раз все произошло точно так же. Обычно старейшина прибегал к подобному общению крайне редко, в основном, когда особо переживал за Эрис и Доротею. И вся его настойчивая просьба заключалась лишь в обычном звонке. Эль не раз предлагала вампиру самому позвонить Эрис, но мужчина ничего не хотел об этом слышать. Он избегал телефонного разговора с Эрис, как будто этот разговор мог его убить. Хотя, как иногда ловила себя на мысли Эль, это общение действительно могло убить его, конечно, не физически. — Чем недовольна, красавица? — как довольный кот, промурлыкал Деметрий, как только вампирша вошла в покои. — Он опять меня вынудил сделать то, чего я не желаю, — ответила Эль и, подойдя к небольшой дорожной сумке, положила в нее конверт, коробочку и шкатулку. — Но ничего, я ему отомщу. — Что на этот раз попросил тебя сделать Маркус? — хищно посмотрев на девушку, ищейка нарочито медленно и очень плавно поднялся с кресла. — Надеюсь, что это не… — замолчав, он подошел к Эль и, обвив руками ее талию, губами коснулся ее шеи. — Не пытайся таким способом показать, что ревнуешь меня к Маркусу, — еле слышно произнесла Эль. — Ему нужна только Эрис — это раз. И он был бы уже обезглавлен, если бы попросил о том, что ты так и не смог сказать — это два. — застегнув сумку, вампирша повернулась вполоборота к Деметрию. — Маркус попросил передать подарок для Эрис. И судя по шкатулке, это далеко не простой сувенир. — Ты не хочешь порадовать подругу? — Хочу, и я ее порадую, но только такие подарки он должен делать ей сам. — И как же ты хочешь отомстить Маркусу? — А помнишь альбом, который я привезла из своей прошлой поездки? — Эль хитро сверкнула глазами, после чего высвободилась из объятий ищейки, которые за последние несколько лет стали такими привычными, и подошла к прикроватной тумбе. Деметрий опустился на край кровати и стал с интересом наблюдать за девушкой, которая быстро достала из прикроватной тумбы небольшой фотоальбом с очень красивой обложкой, на которой был изображен морской пейзаж. Присев на кровать, Эль открыла альбом и стала из него извлекать все фотографии. Внимательно рассматривая фотографии, она стала откладывать отдельные снимки, возвращая остальные фотографии в альбом. — Если Маркус захочет оторвать мою голову, ты защитишь меня? — засмеявшись, спросила у мужчины Эль, закрывая альбом и убирая его на место. — Смотря, какую награду я получу взамен, — голосом, наполненным желанием, отозвался Деметрий. — И чего я еще ожидала от тебя? — пожала плечами Эль и, усмехнувшись, поднялась с кровати. — Пойдем, поможешь мне. Должна же быть от тебя какая-то польза. — А разве в кровати от меня нет пользы? — губы Деметрия изогнулись в нахальной улыбке, и он неспешно поднялся с кровати… После разговора с Эль, Маркусу требовалось немного побыть в одиночестве, подальше от своих покоев. Единственное место, куда мужчина мог пойти и в которое ему хотелось идти, были покои Эрис. После отъезда девушки, мужчина очень часто бывал там и по долгу сидел на подоконнике. Ему казалось, что покои по сей день сохраняют запах вампирши. — Эрис, — шепотом произнес Маркус, втягивая носом воздух. На секунду старейшине показалось, что вампирша находится рядом с ним, но стоило ему открыть глаза, как он оказался в полном одиночестве в гложущей тишине комнаты. Девушка снова оказалась его призрачным видением, а он сам в очередной раз ощутил невыносимую боль где-то глубоко внутри. Эта боль раз за разом становилась все сильнее, и Маркус не мог унять ее или чем-то заглушить. Ему хотелось увидеть девушку, коснуться, услышать ее голос, но больше всего старейшина хотел крепко обнять Эрис, прижать к себе и больше никогда не отпускать от себя. Когда начало темнеть, Маркус покинул покои Эрис и направился к себе. После нескольких часов полнейшего одиночества и воспоминаний о вампирше, старейшине стало чуть легче. Разум его немного отрезвился, но саднящая боль в районе сердца все равно сильно ощущалась, и эта боль не желала проходить. Чтобы немного забыться, Маркус решил заняться своим излюбленным делом — чтением. Книги всегда успокаивали мужчину, позволяя ему немного забыться и отрешиться от внешнего мира, где его ничего не радовало. Устроившись в своем кресле, старейшина осмотрелся. Создавалось ощущение, что кто-то был в его покоях. Приняв ощущение за банальную взвинченность, вампир взял со стола книгу, которую начал читать сегодня утром, и не спеша открыл ее. Тут же по комнате прокатился гортанный рык Маркуса, который эхом отозвался от стен. — Эль! — прошипел он сквозь зубы, после чего бросил книгу на стол и резко поднялся с кресла и стал сжимать и разжимать кулаки, чтобы унять порыв безудержной ярости. — Когда-нибудь я оторву голову этой несносной вампирше. — добавил он, уже слегка успокоившись. Старейшина был зол на Эль. Она нанесла удар ниже пояса, затронула его за самое живое. И к большому удивлению Маркуса, нанесенный Эль удар никакой боли не принес, а даже наоборот. Боль, которая уже не один год жила внутри вампира, моментально испарилась, а на ее место пришло чувство умиротворенности, которое скоро сменилось любопытством. Вернувшись в кресло, Маркус медленно протянул руку к книге и открыл ее. Между страницами книги лежала небольшая стопка фотографий, которые пробудили в старейшине интерес. Взяв первую фотографию, он откинулся на спинку кресла и устремил взгляд на снимок. Тут же по его телу пронеслось обжигающее тепло, приносящее вместе с собой чувство некой окрыленности. И все произошло с вампиром лишь от одной фотографии, на которой была запечатлена Эрис в коротком прозрачном платье, стоявшая по щиколотку в воде лазурного цвета и державшая на руках маленькую белокурую девочку с большими синими глазами-топазами. Несколько минут изучающе смотря на снимок, Маркус отложил его в сторону и взял следующий, и его снова окатило волной теплоты, как будто эта теплота исходила от красочных фотографий. На следующем снимке была запечатлена Эрис, но уже в фиолетовом купальнике-бандо без бретелей. Даже сидя на толстой ветви дерева, которая уходила в воду, девушка выглядела очень эффектно, а ее коралловый цвет глаз так и притягивал к себе внимание. Месть Эль, которая заключалась в вызове у Маркуса непреодолимого желания, удалась. Чем дольше вампир рассматривал фотографии, включавшие в себя снимки Эрис исключительно на пляжах Боракая, тем сильнее в нем разгоралось чувство вожделения, которое смешивалось с возбуждением. Эта гремучая смесь так и рвалась наружу, и старейшина около двух сотен раз проклял миловидное темноволосое создание, которое заставило его просто сойти сума от чувств переполнявших его. Обычно такие чувства вызывала в нем Эрис, когда всячески избегала его во время их ссор. Сейчас же вожделение и возбуждение были вызваны обычными фотографиями девушки, на которых она периодически была запечатлена вместе с Доротеей. — Убью, — прорычал Маркус, когда понял, что накатившие на него эмоции требуют выход наружу. Спустя несколько секунд старейшина на всех парах уже приближался к покоям Эль. Внезапно перед ним возник удивленный Феликс, державший в руках небольшой листок, свернуты пополам. — Где Эль? — рыкнул Маркус, впиваясь потемневшими глазами в лицо вампира. — Она с Деметрием уже давно уехали в аэропорт, — монотонно ответил Феликс и протянул старейшине лист. — Эль просила передать Вам это, когда пройдет несколько часов после их отъезда. Маркус выхватил из рук Феликса лист и быстро развернул его. На белоснежном листе синими чернилами была написано несколько слов: «Надеюсь, фотографии произвели на Вас должное впечатление». Издав недовольное урчание, вампир быстро разорвал лист на несколько частей и, смяв их, убрал в карман своего пиджака. — Что-то случилось, Господин? — тем же монотонным голосом поинтересовался Феликс, видя, что Маркус на грани взрыва. — Передай своей подружке, что после ее возвращения я оторву ее чудесную головку и в качестве украшения размещу в покоях Деметрия, — процедил сквозь зубы Маркус, после чего медленно развернулся и направился к себе в покои. Эль остановила машину у хорошо знакомого двухэтажного дома, который со всех сторон был скрыт густым лесом. Откинувшись на спинку кресла, девушка внимательно осмотрела дом, замечая, что с последнего пребывания кое-что заметно изменилось. Как и раньше дом был отделан натуральными камнями, но теперь крыльцо стало шире и на нем стояли садовые качели и мольберт. К дому был пристроен большой гараж, а дорожка перед домом и гаражом была вымощена лабрадоритом. С другой стороны от дома была большая детская площадка с качелями, горками, небольшим садовым батутом, детским городком и песочницей. Раньше это место было очень пустынным и унылым, а сейчас оно источало из себя жизнь и радость. — Как же я рада вернуться домой, — тихо произнесла Эль, медленно открывая дверцу машины. — А разве Вольтерра для тебя не дом? — поинтересовался Деметрий, выходя из машины. — Нет, и никогда не будет. Мой дом здесь, — ответила вампирша и решительно вышла из машины. — Это место однажды стало моим домом и навсегда им останется. Я здесь начала свою жизнь. Я имею в виду свою бессмертную жизнь. В этот момент дверь дома открылась, и на крыльцо вышел высокий темноволосый мужчина, на лице которого играла ухмылка, а темные глаза горели задорными огоньками. Внимательно осмотрев гостей, он не спеша спустился с крыльца и широко улыбнулся. — Черт тебя дери, Эль! — засмеялся мужчина. — Ты как всегда восхитительна и как всегда молода. — Да, я такая, — отозвалась Эль и тоже засмеялась. — То же самое могу сказать о тебе, а твое старение не так и заметно. Правда, голос стал чуть грубее. — И долго ты будешь там еще стоять?! Я, между прочим, безумно скучал! — Тан! Завизжав, Эль бросилась к мужчине, и он, подхватив ее на руки, стал кружить, а его смех эхом разносился по лесу. Эль тоже громко смеялась, прижимаясь к мужчине. Они выглядели очень счастливыми, и это разозлило Деметрия. Ему безумно захотелось подойти и вырвать Тану руки, а затем забрать Эль и увезти ее обратно в Италию. Сжав челюсти, ищейка направился к мужчине и женщине, которые, казалось, ничего не замечают вокруг. Вампир был уже готов броситься на оборотня, но в этот момент из дома выбежала миниатюрная шатенка. Ее темные глаза блестели от слез, а на губах играла улыбка. — Эль, — всхлипнула женщина и быстро сбежала с крыльца. Тан быстро опустил Эль на дорожку, и вампирша тут же поспешила к подруге. Остановившись друг напротив друга, они несколько минут внимательно осматривали друг друга, а затем крепко обнялись. Из глаз Тис тут же брызнули слезы, и она уткнулась лицом в плечо подруги, поглаживая ее по спине. — Ниньа*, — прошептала вампирша, посильнее прижимая к себе плачущую подругу, — не плачь. Губы Деметрия тронула улыбка, когда Эль устроила голову на плече подруги и прикрыла глаза. В голове у вампира промелькнула мысль, что если бы вампирша могла бы заплакать, то обязательно заплакала. — Лобо*, кажется, твоя восхитительная эспоса* не хочет успокаиваться, — через несколько минут объятий произнесла Эль. — Милая, иди ко мне, — с нежностью в голосе произнес Тан и, притянув к себе жену, прижался губами к ее затылку. — Эль, не обращай на нас внимания. У нас просто гормоны играют. — добавил он и улыбнулся. — Серьезно? Еще один волчонок? — удивленно вздернула бровями вампирша. — Ребята, вы просто герои. О троих детях даже я не мечтала. Поздравляю. — Эль на несколько секунд заключила друзей в объятия, после чего подошла к Деметрию. — А в общении со мной ты никогда не использовала свой родной язык, — недовольно буркнул вампир, устраивая руку на талии Эль. — Всему свое время, сабуэсо*, — хихикнула девушка, поворачивая голову к Деметрию и одаривая его улыбкой. — А где же моя Тесоро*? — спросила она у Тана, который не сводил с них с Деметрием взгляд. — Она скоро вернется. Пока дети спят, мы ее решили отправить в город, — сказал в ответ Тан, поглаживая супругу по спине. Подъезжая к дому, Эрис заметила у гаража припаркованную красную Бугатти Вейрон. Издав короткий смешок, вампирша припарковала свою Мазерати и вышла из нее. Как только ее ноги ступили на каменную дорожку, из дома показались Тан и Тис, которые держались за руки и загадочно улыбались. Захлопнув дверцу, девушка обошла машину и поправилась подол нового платья. Посмотрев на друзей, вампирша бросила взгляд на Бугатти и улыбнулась. — Ну, и где эта любительница красивых машин, мужчин и всего остального? — Эрис, ты восхитительна, — послышался за спиной девушки бархатный и чарующий голос, который она уже давно слышала только по телефону. — Не понимаю, как он отпустил тебя. — Деметрий! — с восторгом протянула Эрис и медленно повернулась. Деметрий стоял напротив нее, а его алые глаза блуждали по ней изучающим взглядом. В глазах мужчины читалось восхищение, которое переполняло его, когда он смотрел на вампиршу, которая на несколько секунд показалась ему той самой нежной, очаровательной девушкой, которой она была во время их знакомства. — Я бы многое отдал, чтобы еще раз увидеть ту очаровательную, добрую и беззаботную девушку с трепещущим от радости сердцем. — Деметрий, — грустно улыбнулась вампирша и в следующую секунду заключила ищейку в объятия, обвивая руками его шею и прижимаясь губами к его щеке, — как же я рада видеть тебя. — прикрыв глаза, она медленно провела рукой по его "творческому беспорядку" на голове. Ищейка расплылся в самой теплой улыбке, и его руки бережно обвили девичью талию. Прижавшись головой к ее голове, мужчина посмотрел на крыльцо, где появилась Эль. Деметрий знал, как сильно вампирша скучала по подруге, поэтому решил разорвать объятия с Эрис, понимая, что если помедлит еще минуту, то может остаться на всю свою долгую жизнь без рук. Отстранившись от Эрис, мужчина положил руки ей на плечи и развернул ее лицом к крыльцу. В ту же секунду раздался девичий визг и, сорвавшись с места, Эль и Эрис кинулись друг к другу. Они очень быстро что-то говорили друг другу, смешивая между собой болгарский, испанский, английский и итальянский языки. Эту смесь переплетенную множеством различных слов не смог разобрать даже Деметрий, у которого не было особых проблем с языками. Когда словесная абракадабра была закончена, девушки взялись за руки и стали рассматривать друг друга. — Ми тесоро*, — еле слышно произнесла Эль, притягивая к себе Эрис. — Испаночка моя, — тихо засмеялась Эрис, обнимая подругу. — Я рада, что ты здесь. Мне не хватает тебя. — Нам тоже тебя не хватает, — отозвалась Эль и посмотрела на Деметрий, который медленно подошел к ним и приобнял их. — Я думала, что не смогу дождаться этого дня. Это второй самый лучший день, после твоего отъезда. — А какой первый? — спросила Эрис, слегка отстраняясь от подруги, чтобы посмотреть на нее. — Наш день на Боракай. Надеюсь, что после твоего возвращения мы сможем снова туда отправиться, чтобы как следует развлечься. Только минут через сорок все, наконец-то, вошли в дом и разместились в гостиной. К тому времени проснулись двойняшки Тана и Тис, и теперь с интересом рассматривали гостей, а Эрис поднялась к себе в комнату, чтобы разбудить Доротею. Малышка, как и всегда, спала поперек кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны. Так как Эрис кровать не требовалась, девочка пользовалась этим и всегда спала, как ей только вздумается. — Ангел мой, — ласково пропела вампирша и, присев на край кровати, провела рукой по длинным вьющимся волосам дочери. Доротея заворочалась, стала потирать руками глаза, после чего перекатилась со спины на живот и медленно открыла глаза. Часто заморгав, девочка медленно согнула ноги в коленях и, подняв голову, устроив ее на руках, посмотрела на Эрис. — Мамочка, ты вернулась, — сонным голосом сказала Доротея, после чего стала болтать ногами в воздухе. — Какое у тебя красивое платье. — с восторгом смотря на бирюзовое шифоновое платье с драпированным лифом без бретелей и ассиметричной юбкой добавила она. — У тебя тоже очень красивое платье, — ответила девушка и кивнула в сторону детского платья из органзы цвета аквамарина с многослойной ассиметричной юбкой. Доротея резко вскочила на ноги и, спрыгнув с кровати, побежала к туалетному столику и взяла с нее бежевую шкатулку для украшений. Поставив шкатулку на кровать рядом с Эрис, девочка открыла шкатулку, где лежали серебряный кулон в виде летящего голубя, серебряные сережки с маленькими камешками-аквамаринами, два серебряных браслета с замысловатыми плетеньями и серебряный гребень в виде ириса, инкрустированный аквамаринами. Все эти украшения год за годом вместе с письмами присылал Маркус в подарок для Доротеи на ее день рождения. После присланного подарка на третий день рождения, Эрис написала Маркусу о том, что не следует присылать подобные подарки ребенку, на что вампир на четвертый день рождения девочки прислал ей письмо, в котором было сказано то, что подарки он будет делать такие, какие пожелает, а так же к подарку был приложен браслет для Доротеи. После этого вампирша минут десять сыпала проклятьями в адрес Маркуса, а затем успокоилась, но после шестого и последнего на данный момент подарка на очередной день рождения разразилось новой тирадой. Единственный раз, когда Эрис не осыпала вампира "комплиментами" за подарок, был пятый день рождения Доротеи, когда Маркус в качестве подарка передал через Эль очень красивую куклу. — Мама, а можно я сегодня надену свои украшения? — поинтересовалась у матери Доротея, доставая из шкатулки кулон. — Конечно, можно, — улыбнулась Эрис и помогла дочери надеть кулон, после чего взяла с туалетного столика расческу и, усадив дочь на пуф, стала делать ей прическу. Так как волосы у Доротеи от природы были вьющимися, то прическа всегда занимала мало времени. В этот раз Эрис чуть неряшливо собрала волосы Доротеи на затылке и закрепила их шпильками, оставляя некоторые локоны ниспадать на плечи и спину, после чего осторожно закрепила гребень в волосах. Девочка пришла в восторг от прически и стала крутиться у зеркала, любуясь собой. Пока дочь крутилась у зеркала, Эрис достала из шкафа коробку с босоножками Доротеи. Поставив коробку на кровать, девушка осторожно сняла с плечиков платье и посмотрела на Доротею, а улыбка стала трогать ее губы. — Давай переодеваться, ангел. Тебя гости ждут, — обратилась к дочери вампирша, и девочку с трудом оторвавшись от зеркала, стала осторожно снимать с себя домашнее платье. Эрис ловко помогла дочери надеть платье, после чего завязала ленты-завязки у нее на шеи и достала из коробки босоножки на лентах, которые были в цвет платья. Когда Доротея обула босоножки, вампирша быстро завязала на них ленты, после чего отошла на несколько шагов от дочери и посмотрела на нее. — Ты прекрасна, ангел мой, — любуясь дочерью, произнесла Эрис и протянула руку Доротеи.***
Держась за руки, Эрис и Доротея не спеша спустились в гостиную, и тут же на девочку обрушились два взгляда. Деметрий с интересом рассматривал девочку, в то время как Эль с восторгом и восхищением любовалась Доротеей и ее матерью, которые на удивление были внешне похожи. — Как же ты выросла, ангелочек, — улыбаясь, пропела Эль, продолжая рассматривать девочку, на лице которой проступил румянец от смущения. — Спасибо, — очень тихо и смущенно отозвалась малышка, приковывая себя взглядом к Деметрию. Лично с ищейкой девочка не была знакома, но не единожды слышала о нем от матери и Эль, которые очень часто общались при помощи видеосвязи. Из разговора женщин, Доротея нарисовала у себя в голове образ страшного, злого монстра с длинными и острыми клыками, торчавшими изо рта, и какое удивление испытала девочка, когда перед ее взором предстал мужчина, похожий на персонажа легенд и мифов Древней Греции, которые ей часто читала мама. — Ты боишься меня? — испытывая некоторое напряжение под пристальным взглядом девочки, спросил вампир. — Раньше боялась, — покачала головой девочка и сделала несколько шагов на встречу Деметрию, а последний поразился как ее голос походит на щебетание птиц, — пока не увидела. Ты не такой страшный, как я себе представляла. Хотя Эль говорила, что ты настоящее чудовище. — Вот оно что! — разразился смехом Деметрий, который оказался заразительным для Тана и Эрис. — В чем-то Эль действительно права. — ищейка приблизился к девочке и присел перед ней на корточки, смотря ей в глаза. — Я действительно в чем-то чудовище, точнее чудовище живет во мне, но оно все время спит и просыпается только при необходимости. А вообще я очень добрый парень. — Не льсти себе, парень. Из тебя вон уже песок скоро сыпаться начнет, а все парень, — засмеялась Эль. — Не обращай на нее внимания, — буркнул Деметрий, а затем улыбнулся самой обворожительной улыбкой. — Она всегда такая. Давай теперь познакомимся. Когда я видел тебя в последний раз, ты была совсем крохой, поэтому совсем меня не помнишь. Я Деметрий Вольтури. — Рада знакомству, Деметрий, — смущенно улыбнулась Доротея, не отводя глаз от ищейки. — Я Доротея Станева. А ты жених Эль? — Ну, можно так сказать, — Деметрий покосился на Эль, а та отвесила ему подзатыльник. — За что? Вот тебя Маркус разозлил, а ты всю злость на мне срываешь. — Маркус разозлил? — вопросительно повела бровями Эрис, на лице которой застыло удивление. — А Маркус это же твой муж? — внезапно озадачила вампиршу вопросом Доротея, смотря на нее своими глазами-топазами. Эрис растерянно взглянула на Тана и Тис, после чего испепелила Эль и Деметрия взглядом и посмотрела на дочь. Как-то раз во время разговора с Тис, Эрис упомянула об истории с привилегиями супруги Маркуса, и теперь Доротея вбила себе в голову, что Маркус муж Эрис, и об обратном она ничего не желает слышать. — Он не муж, а муж-идиот, — прыснула Эль, но тут же поняла, что совершила огромную ошибку. — Мама, ты же у меня такая умная, такая красивая. Зачем тебе муж-идиот? После вопроса Доротеи все, включаю ошарашенную Эрис, стали смеяться, а дети начали с опаской поглядывать на них. — Так, синьорина, — Эрис присела перед Доротеей и взяла ее за руки, — ты слишком разговорчива. И Маркус очень умный мужчина. Когда-нибудь я обязательно вас познакомлю, и думаю, что вы друг другу понравитесь. А теперь, господа взрослые, — она выпрямилась и обвела взглядом Тана, Тис, Эль и Деметрия, — вспомним о том, что у моего ангела сегодня день рождения. — Ой, точно, — Эль хлопнула себя ладонью по лбу, после чего подошла к Доротеи и протянула ей большой подарочный пакет. — Ангелочек, с днем рождения. Мы с Деметрием искренне желаем тебе только всего самого хорошего. Ты очень умная, красивая и храбрая девочка. Оставайся такой всегда. Это тебе подарок от нас с Деметрием. — Спасибо, спасибо, спасибо! — радостно затараторила девочка, после чего чмокнула в щеку Деметрия, который продолжал сидеть перед ней, после чего обняв на несколько секунд Эль, она забрала у нее подарок и вместе с двойняшками Тана и Тис поспешила к большой софе, которая была куплена специально для них. Когда дети устроились на софе и стали рассматривать подарок от Эль и Деметрия, к Эрис подошла Эль и протянула ей нежно-голубого цвета коробочку. Издав тихий стон, вампирша взяла коробочку и опустилась на один из диванов, стоявших у камина. Все с непониманием посмотрела на девушку, а она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. — Сколько это еще будет продолжаться? — чтобы только взрослые услышали ее, произнесла Эрис. — Когда мы с Доротеей уезжали из Италии, Маркус подарил Теи кулон. На следующий год в день ее рождение пришло письмо, в котором были сережки. Потом два года подряд он присылал ей в подарок браслеты. Наконец, когда Теи исполнилось пять, Маркус подарил ей куклу. И я надеялась, что дальше так оно и будет, но нет. В прошлом году он прислал гребень. — Так радоваться надо, — Тис присела рядом с подругой и положила руку ей на колено. — Я думаю, что на такой поступок способны очень немногие мужчины. Значит, не только ты не безразлична Маркусу. — Но это не повод дарить ребенку украшения. Она еще мала для украшений. — К прекрасному нужно привыкать с детства, — подключилась к разговору Эль, присаживаясь рядом с Тис и наблюдая за тем, как Тан и Деметрий занимают диван напротив них. — Мне бабушка всегда об этом говорила. — Тея, — позвала Эрис дочь, которая с интересом рассматривала куклу и большое количество нарядов для нее. Отложив куклу и одно из платьев, девочка встала с софы и, подбежав к матери, поцеловала ее в щеку. — Милая, это тебе подарок от Маркуса. Доротея горящими от любопытства глазами взглянула на Эрис, после чего взяла из ее рук коробочку и поставила ее на подлокотник дивана. Медленно сняв крышечку, девочка ахнула и прижала ладошки к щекам. Посмотрев на подарок, Эрис расплылась в улыбке и погладила дочь по волосам. — Какой красивый, — прощебетала Доротея, после чего аккуратно извлекла из коробочки подарок и подбежала к Тану. — Смотри, Тан. — девушка вытянула руки вперед и все увидели, что в руках девочка держит статуэтку ангелочка, который как будто сидит и, поджав ножки к груди, устроил на коленях руки и положил на руки голову. На лице ангелочка играла улыбка, а его голову венчал венок из роз. — Очень красивый, Дора, — отозвался Тан, лицо которого озаряла улыбка. — И мне кажется, что ангелочек очень на тебя похож. Засмеявшись, Доротея крутнулась вокруг своей оси, после чего вприскочку поспешила на второй этаж. Проводив дочь взглядом, Эрис поманила к себе рукой двойняшек, и те тут же подбежали к ней и запрыгнули ей на колени. Обняв детей, вампирша по очереди поцеловала их, после чего стала их щекотать. Брат с сестрой звонко засмеялись и, вскочив с колен девушки, бросились бежать на улицу, а Эрис пошла следом за ними. — Ну, что, пора начинать веселье, — Тан подмигнул супруге и Эль и, вскочив с дивана, поспешил на второй этаж. Через несколько минут мужчина спустился в гостиную, удерживая у себя на плече смеющуюся Доротею. Окинув взглядом Тис, Эль и Деметрия, Тан широко улыбнулся и побежал на улицу. — Сегодня дети точно рано спать не лягут, — предвкушая бессонную ночь, выдохнула Тис. — Но ведь нечасто они так резвятся, — сказала Эль и, встав с дивана, она взяла за руку подругу, а свободную руку протянула Деметрию. Когда мужчина взял ее за руку, вампирша засмеялась и поспешила на улицу, утягивая за собой ищейку и подругу. Стоило им только выйти на улицу, как тут же они были вовлечены в игру, устроенную Эрис, Таном и детьми.