Слуга Его Высочества

      Солнце слепило глаза, отражаясь от бесчисленных листов желтоватого пергамента, было невыносимо душно. Вопреки всем ожиданиям, покои Локи наполнены светом в первой половине суток, а вечером освещены тысячью свечей, чтобы было удобно читать. Я не выдержала и открыла все окна и двери на балкон, после чего направилась к книжным шкафам. Обед стал для меня благодатным временем, так как только я убирала пыль на своей территории. С первого дня работы прошло три недели, за это время было получено лишь две затрещины и одно полуудушение. И то потому, что принц вечно старался застать меня врасплох, иногда у него получалось… Но я продолжала стараться не мелькать на глазах Лофта, приловчившись быстро убирать и практически убегать. Я закончила смахивать пыль с книжных полок, спустившись по лестнице, прикрепленной к шкафам. Что-то мелькнуло слева, резко повернулась и уставилась на худющую девушку с мышиными растрепанными волосами, рваными прядями обрамляющими усталое лицо. Одни испуганные серые глаза, окруженные синяками, выглядели живыми, одежда на незнакомке висела мешком, скрывая резкие перемены фигуры. Я медленно подошла к зеркалу, боясь оторвать взгляд от своего отражения, коснулась кончиками пальцев стеклянной глади, тут же отдергивая руку, будто обжегшись. Неужели за все это время я стала похожа на бледную тень с запавшими глазами? Впервые я испугалась за себя и очень сильно. Как я выгляжу? Ведь даже не заметила, как истаяла, испортила себя, почти исчезла. Где настоящая я? Так, мне нужны отдых и нормальная еда, но ни то, ни другое невозможно. Значит надо что-то делать. Тихо хлопнула входная дверь, а я сжалась, приседая перед принцем в поклоне. Вот клуша, я слишком задумалась!!! — Любуешься собой вместо того, чтобы работать? — Локи направился к креслу, прихватив бокал вина. Он грациозно сел, положив руки на подлокотники и закинув ногу на ногу. Прикусила нижнюю губу, виновато опустила голову, ожидая наказания. Я не имела права отвечать Лофту, потому что он приказал мне молчать две недели назад, застав в комнате в очередной раз. — Ни слова в своё оправдание? — насмешливые нотки в голосе. — Ты немая? Отвечай мне! — Ваше Высочество, простите меня, — кусая губы произнесла я. Слова давались мне тяжело, всю жизнь я была свободна, а после смерти обзавелась хозяином, не смешно ли. — Ты раздражаешь меня все больше. Пошла прочь, — и больше ни слова. Принц полностью сконцентрировал своё внимание на вине. Постыдно сбежала. Под кроватью в расщелине между досками был запрятан мешочек с ощутимо прибавившейся зарплатой. Платье у меня одно, да и то висит на мне мешком, брючные костюмы носить нельзя, значит придётся снова обновить гардероб, прибавив пару не марких коричневых платьев из грубых тканей. Поплелась на обед, привычно кивнула друзьям, Ада тут же внимательно посмотрела меня: — Сегодня ты успела? — Нет, — вздохнула я, — просто обошлось. Лейф сочувственно хмыкнул, отодвигая тарелку: — Ты исчезаешь. Давай, ешь, а то смотреть на кости противно. — Спасибо, сама сегодня испугалась себя в зеркале, — задумчиво ответила я, в тоне голоса все равно проскользнула грусть. — Мне надо в город, но пойти некогда. — А что надо в городе? — спросил Вильфред, налегая на кашу. — Очень хотелось бы нормально поесть и купить одежду, — мечтательно зажмурилась, думая о запеченной рыбке с хрустящей золотистой корочкой. — Раз в месяц служанки господ могут взять выходной. Все об этом договариваются лично с хозяином, чтобы каждый раз уходить в один и тот же день, — просветила меня Адамина. — Я и не знала, вряд ли Локи отпустит меня после месяца работы, — вздохнула, опуская глаза. — А ты попроси, — махнул ложкой повар. — Как? Я не могу попадаться ему на глаза! — Мда, проблема… — Ада покрутила волнистый локон в полненьких пальчиках и нахмурила рыже-золотые брови. — Не бери в голову, как-нибудь разберусь, ладно, до вечера.       Факелы были часто расположены на стенах, яркий красно-оранжевый огонь все равно не мог осветить весь коридор, и поэтому тёмные тягучие сизые тени скапливались в углах у пола и под потолком. Они дрожали, извивались то бледнея, то становясь почти черными, но дальше выступать не решались, опасаясь быть уничтоженными светом. Я впервые никуда не торопилась, с интересом рассматривая аскетичные коридоры, украшенные позолотой и толстыми колоннами. Любопытно было бы взвесить все золото, что украшало дворец, и узнать у ювелира реальную стоимость. Конечно же я знала, что в древности этот драгоценный металл не являлся валютой. Золото притягивало удачу и избавляло от болезней, так раньше считали люди. — Тина? — знакомый грозный оклик заставил меня втянуть голову в плечи. — Мой господин, — чинно сложила ручки перед собой, исполняя поклон. Лафейсон заложил руки за спину, вздернул подбородок, злорадно улыбнулся: — Неужели ты так любишь боль? — Нет, Ваша Милость, я искала Вас. — Зачем? — я не поднимала глаз, но мне почему-то показалось, будто Локи удивленно поднял брови. — Я… — Смотри на меня. Всегда смотри мне в глаза, поняла меня? — Слушаю и повинуюсь, господин, — я не могла позволить себе изменить тон на насмешливый, но хоть фразой выразила накопившуюся усталость на хамство, пусть мужчина и не понял меня. Подняла глаза, нормально рассматривая Лофта. Странно, но раньше я не замечала ни бледной белой кожи, ни огненной длинной шевелюры до середины спины. У Адамины был яркий золотистый оттенок волос, а пряди царевича отливали холодным оранжевым огнём, даже немного кровавым. Локоны были тяжелыми, шелковистыми на вид и густыми, хотелось провести по ним пальцами, но я на секунду зажмурилась, отгоняя от себя такие мысли. — Теперь говори, — приказал бог. — Я хотела бы попросить у Вас, господин, выходной, — голос дрогнул, нервно сглотнула. Глаза Локи были неестественными, будто светились колдовским огнём. Я не могла бы назвать их красивыми или некрасивыми, но я никогда такого не видела. Очи Бога Огня и Лжи затягивали в свою малахитово-изумрудную глубокую зелень, не давая отвести взгляд. — Хорошо. Твой день? — неожиданно спокойно спросил Лафейсон. — Седьмой день следующей недели, — ответила я. — Посмотрим, а теперь прочь с моих глаз, женщина, — царевич смерил меня высокомерным взглядом и гордо прошествовал мимо.       В понедельник утром все летело вверх дном, из ванной донесся полузадушенный писк, а через секунду дверь распахнулась, и в комнату спиной вперёд вылетели две девушки. — Прочь пошли, чтобы через десять минут вас не было во дворце! — злющий мужчина стоял в дверном проеме в одном полотенце на бедрах, гневно сверкая глазами. Сейчас ему не хватало хвоста и кожистых крыльев за спиной. Истинно демон. Все испуганно замерли, низко преклоняя головы, чтобы не дай Бог не раздразнить и так смертельно опасного Локи. Я же отступила из поля его видимости за колонну у балкона. — Все вон, мерзкие девки! Нас сдуло ветром в коридор, где мы снова построились, пережидая бурю и ожидая дальнейших указаний. В покоях что-то разбилось, раздался гневный крик: — Анитра[4]! Одна из девушек побросала на пол грязное постельное бельё и просочилась в комнату, чтобы спустя сорок минут появиться бледной, как мел. — Его Высочество позвал Лив[5], — выдавила служанка, чуть не падая в обморок. Внутрь тихо зашла темноволосая служанка с одеждой, но она вылетела спустя пять минут в слезах. Да что такое?! Он совсем зверь? — Тина, — рык прервал поток возмущённых мыслей. В комнате на полу лежали мельчайшие осколки, они отбрасывали цветные блики на стены и потолок, пятна танцевали и дрожали, переливаясь всеми оттенками радуги. — Красиво получилось, — невольно выдохнула я, рассматривая последствия беспорядка. — Заткнись и иди сюда, — прошипел бог. Он стоял у зеркала с распахнутой на груди рубахой, я быстро подошла к господину и затянула тесемки на вороте, помогла одеть камзол, застегивая бесчисленные ремни, поправила воротник и отступила, рассматривая творение своих рук. Царевич откинул за спину длинные пряди и протянул мне кожаный шнурок: — Дальше. С сомнением уставилась на царевича, возвышавшегося надо мной на целую голову, и подтянула к зеркалу стул, мягко надавливая на плечи Лофта. Вопреки ожиданиям, бог послушно сел и позволил мне расчесать огненные пряди и собрать их в низкий хвост. — Может косу заплести? — вертя в пальцах гребень, поинтересовалась я. — Не сегодня, — он внимательно посмотрел на меня через зеркало, резко встал и покинул покои. Взглянула на себя в стеклянную гладь и хмыкнула, уперев руки в бока: — Какие мы, однако, нервные. Девушки в коридоре накинулись на меня с расспросами, щебеча на перебой. Я отбивалась односложными ответами, в конце-концов заявив, что не мешало бы убрать осколки вазы с пола. Служанки недовольно зашумели, но разошлись. — Так и сказал? Значит, он тебя отпустит? — Ада широко улыбнулась. — У меня тоже как раз выходной будет! Сходим в город вместе? — Давай не будем загадывать, Локи сказал: «посмотрим», а не «можешь идти», — постучав по нижней губе, ответила я, хотя внутри уже разгоралось желание отдохнуть. — Я очень надеюсь на то, что он тебя отпустит, — рыжеволосая подперла щечку кулачком и мечтательно закрыла глаза. — Я тоже надеюсь на это, — улыбнулась, осматривая перекрытие потолка. — Адамина! — старший повар на секунду показался из кухни, вновь исчезая в царстве приятных желудку ароматов, кастрюль и чугунных сковородок. — Увидимся, — подруга соскочила со своего места и побежала за начальником. Несколько минут задумчиво смотрела ей в след, а потом сама направилась по своим делам через сад, растягивая время и давая Лофту исчезнуть из комнаты. Однако не все мечты сбываются. Напевая под нос прилипчивую песенку, привычно постучала в уже знакомые до последней пылинки покои. Как обычно, мне никто не ответил, потянула дверь на себя: — Ой. Его Высочество сидел за письменным столом, закинув ноги на столешницу, в руках он держал увесистую книгу в потертом чёрном переплете с золотыми рунами на корешке. Бог на миг поднял глаза на меня, солнце отбросило тени длинных пушистых ресниц на бледные щеки, а я чуть не удавилась от зависти — не у каждой девушки будут такие ресницы. — Заходи, — мужчина вернулся к пожелтевшим от времени страницам, более не удостоив меня вниманием. Тихо прошла к шкафам, справедливо решив начать с них, а не с занятого стола. — Стой, — покорно опустила уже занесенную руку, — принеси мне фрукты и вино. Ну вот, теперь я ещё и подавальщица с чашницей. — Слушаю и повинуюсь, — поклонилась, положила кисть на полку и пошла на кухню, где мне вручили тяжеленный поднос с золотым тазо… Кхгм, золотой чашей с разнообразными экзотическими фруктами, ведро… М-м-м… Искусным кувшином вина и тончайшим бокалом. Ко всему этому прилагался нож, который так и норовил соскочить на пол. Я что, вьючный ослик Иа? Еле дотащила все это непотребство, способствующее грыже, до места назначения, в сотый раз подумывая о том, чтобы скинуть поднос со ступенек и послушать грохот и ругань. Установила конструкцию на столик у камина, налила в бокал красное тягучее вино, оставляющее после себя кровавые потеки осадка на золотых стенках кувшина. Поднесла бокал с пузатой посудой к Локи и умостила все на краю стола, приступая наконец к уборке. Пока вытирала верхние полки, раза три слышала плеск вина, поступающего в бокал. Не знаю, как так получилось, но с языка слетело: — Вредно столько пить. Поняла, что только что сказала, зажмурила глаза, до боли прикусила губу, обернулась: — Простите, мой господин. Лофт все также сидел, упираясь взглядом в книгу, но бокал замер у тонких губ, а длинные пальцы побелели и были напряжены. — Знай своё место, — в его голосе был лед Ётунхейма, но он все же поставил бокал на стол, заменив его сочными ягодами винограда. Низко склонила голову, ожидая чего угодно. А буря прошла стороной, внимание царевича вновь поглотил пухлый том, чему я была несказанно рада. Закончив со шкафами, перешла к столу. — Продолжишь вечером, — поклонилась и попятилась, тихо прикрывая за собой дверь. Что на меня нашло?