***
Локи было жаль девушку. После её посещения, он долго не мог думать о чем-то другом. Они свели с ума его девочку болью. Да как посмели, наглецы! Это же только его служанка. Они поплатятся, все эти ничтожные крысы, посмевшие поднять свои грязные лапы на его мышку, будут молить о пощаде, но не дождутся её. На следующий день царевич заглянул в лазарет пораньше, когда солнце ещё только окрашивало землю своими лучами, и, как обычно, не увидел Тину на кровати. Он снова забрал у лекаря все необходимое и направился к дальней кровати: — Тиночка! Ему ожидаемо никто не ответил. Послышался лишь приглушённый удар. — Мышка? — лицо Лофта вытянулось, стоило ему только заглянуть под кровать. Девчонка металась во сне, била стены и кровать руками и ногами, судорожно всхлипывала, открывая рот как рыба. Личико было искажено, оно было влажным от слез. — Тина! — Локи рывком вытащил девушку из-под кровати, наотмашь получив по носу. — Тина, проснись сейчас же! — он сильно потряс слугу, а когда та распахнула слипшиеся от слез ресницы, прижал к себе, кутая в одеяло. — Хорошо, все хорошо… Царевич баюкал дрожащий, судорожно цепляющийся за него комок. Что они сделали с ней?***
Каменный мешок. Я уже сотый раз слепо шарю по стенам, в безнадёжной попытке найти хоть маленькую щель, чтобы вдохнуть немного воздуха. Шум. Ледяная вода бурлящим потоком заливается в помещение, быстро достигнув босых ног, которые сводит судорогой. Я продолжаю поиски, быстрее ощупывая камни. Вода уже достигла груди. Задыхаюсь от холода, и в следующую секунду меня накрывает с головой. Бьюсь, лёгкие горят от недостатка воздуха. Хоть один вдох! Но я упорно зажимаю рот и нос до тех пор, пока в глазах все не меркнет. Сейчас вода польется в лёгкие… Когда я уже готова вдохнуть, меня сильно трясут. Все проходит. Открываю глаза и бессознательно льну к тёплому телу, цепляюсь за одежду, потому что мне кажется, если он уйдет, кошмар вернётся. — Тиночка, — мягкий поцелуй в макушку. Я вздрагиваю и вырываюсь из его рук, заползая под ложе. Он недоуменно смотрит на меня, а потом улыбается, качает головой. — Надо сменить бинты, — он показывает мне ткань и баночки с мазью. Я недоверчиво смотрю на него, но все же выбираюсь из убежища, чтобы тут же оказаться в сильных руках. Обманщик!***
Локи осторожно поглаживает забинтованную спину, прижимая тощее тельце к себе: — Вот видишь, не так страшно… Девчонка пытается его оттолкнуть, но у неё и в здоровом состоянии это плохо получалось, что уж теперь говорить. — Мышка? — почувствовав, как дрожит её тело, Лофт немного отстранился и снова увидел в серых глазах слёзы. Как хотелось ему поцеловать Тину, снова прижать её к себе, но он усилием воли заставил себя отпустить служанку, предварительно сказав: — Только не сбегай, ладно? На удивление, она слабо кивнула, обхватывая себя руками, будто замерзла. — Давай конец бинта, — Тина заёрзала и все же протянула конец марли. Лофту было не по себе, но только так он мог дотрагиваться до искалеченного тела, легонько поглаживая, оценивая нанесенный ущерб. И даже было непонятно, какой вред сильнее: нанесенный внешне или психологически. Царевич не мог смотреть на постоянно мерзнущую девушку, «одетую» в несовсем прикрывающие её бинты. Он позвал медсестру и попросил у неё теплую пижаму. Надеть фланелевые рубаху и штаны оказалось целой проблемой. Тина укуталась в одеяло и отказывалась раскрываться. — Мышка, так тебе будет тепло, — уговаривал слугу принц. — Ты же любишь тепло и комфорт? Малышка, не упрямься. И ему все же удалось натянуть пижаму на девчонку, и теперь ткань мешком висела на ней, длинные рукава скрывали ладошки, а штанины волочились по полу. — Так лучше, солнышко. Тебе тепло? Она замерла, а потом немного неуверенно кивнула. Когда принц уже собрался уходить, Тина клещём вцепилась в его руку, не желая отпускать. — Что случилось? — царевич немного нахмурился, вглядываясь в испуганное личико. Девушка указала на себя, а потом на Локи и двери. — Мышка, тебе ещё рано покидать больничное крыло, — бог медленно и терпеливо стал объяснять положение дел служанке. Плечи девочки поникли, она отпустила его руку и поплелась к кровати, а Лофт на секунду застыл. — Что ты со мной делаешь! — недовольно забурчал он, ещё внутренне сомневаясь в своих действиях. Бог быстро нагнал девушку, схватил с ближайшей кровати одеяло, завернул в него Тину и подхватил её на руки. Девушка ужом завертелась в руках принца, изо всех сил стараясь вырваться. — Будешь вертеться — с собой не возьму, — пригрозил Локи. Служанка тут же замерла и вцепилась в рубашку. Как же он пойдет по коридорам? Немного собравшись с силами, царевич все же окружил себя и свою ношу «отведи глазом» и выскользнул из лазарета. Лафейсона шатало от слабости, но он все же старался идти прямо. Магия забрала слишком много сил, так что, зайдя в комнату, Огненный бог посадил девушку в кресло, а сам увалился на кровать, его клонило в сон, и он не смог сопротивляться.***
С отсутствием Тины в комнате поселился небольшой беспорядок вместе с пылью. Шторы всегда закрывали окно, больше не разрешая солнцу и луне заглядывать в комнату. Служанка с интересом осмотрела помещение, и оно не понравилось ей своей мрачностью. Девушка подошла к окну, оттащила в стороны тяжелые шторы и открыла раму, чтобы воздух свободно мог попадать в комнату. Потом она посмотрела на свои ладони, оказавшиеся в пыли, и тихонько пошла искать ванну. Лофт проснулся от того, что солнечный луч удобно устроился на его лице. Царевич нехотя приподнялся, щуря глаза, да так и замер: у дальней стены на коленях стояла Тина и усердно оттирала пол. В тазу, стоящем рядом, бултыхалась серая вода. — Тина? — хрипло произнёс бог, поднимаясь с постели. — Что ты делаешь? Служанка вздрогнула, испуганно сжалась, решив, что её ругают. — Тиночка, — он поставил девушку на ноги, подхватив под локти, — тебе нельзя, ты должна отдыхать. Она пошатнулась, еле устояв на ногах, и замотала головой, подкатывая сползающие рукава грязной пижамы, приобретшей от пыли серый оттенок. — Мышка, ты еле на ногах стоишь! И… Хочешь кушать? — Локи судорожно соображал, сколько же он спал, и сколько времени провела его служанка за уборкой. Тина покраснела и опустила глаза. Локи за неё решил, что поесть им вдвоём не мешало бы, поэтому позвал Хенрику и, спрятав девушку в ванну, наказал принести еды побольше. — Ну что, надо бы тебя помыть, — критично осмотрев чумазую служанку, вынес вердикт младший царевич. Она в ужасе помотала головой и убежала подальше, теперь между ними оказалась ванна. — Мышка, не упрямься, — Лофт стал медленно обходить преграду, а служанка пятилась от него. — Тиночка! Терпение было на исходе. Он не мог постоянно сюсюкать с девчонкой и упрашивать её. Бог стремительно перемахнул через ванну, мгновенно наполнившуюся до краев, схватил в охапку девушку и кинул её в горячую воду прямо в одежде. — Вот видишь, не страш… Тина! Тина-а-а! — Лафейсон убрал с лица странно застывшей девушки намокшую прядку. Слуга судорожно вцепилась в борта ванны, глаза были широко раскрыты от страха, зрачок почти полностью скрывал радужку, дыхание сбивалось. Она словно ничего не видела и не слышала. — Девочка, ты слышишь меня? По впалым щекам покатились слезинки…***
Мертвенный ужас сковал тело. Вода не давала дышать, стискивая грудную клетку. Я тонула, скребя пальцами по потолку. ПОМОГИТЕ! Вытащите меня! Я хочу дышать… Свет меркнет, потолок отдаляется, руки безвольно раскинуты в стороны, а в лёгкие льется вода… Жёсткая пощёчина обжигает, я перестаю метаться и замираю. Меня бьёт крупная дрожь, аж зубы стучат. А он внимательно вглядывается в глаза. Кровавые пряди облепили лицо, а рубашка вся вымокла. Мужчина аккуратно сжимает мои плечи, не давая захлебнуться. Я тяжело дышу, сама вцепляюсь в него и пытаюсь выбраться из проклятой воды, но он не даёт мне. — Тише, тише, все хорошо, — меня осторожно усаживают и пытаются стянуть рубаху. Я прижимаю к груди руки и отрицательно мотаю головой. Тогда он грубо выволакивает меня и рвет одежду и бинты, снова бросает меня в уже пенную ванну. Я дрожу и плачу. — Хватит! Хватит, заткнись! — застываю, как мышь, увидевшая кобру. Поджимаю ноги и стараюсь быть как можно незаметней. Нет, я ошиблась, я не знаю этого человека. Совсем не знаю. В меня полетела мочалка: — Мойся, быстро! И чтобы через пятнадцать минут сидела за столом. Оглушительно хлопнула дверь, я невидяще уставилась в стену. Взяла мочалку и стала осторожно промокать поджившие раны. Мне надо бежать. Как можно дальше. — Тина!!! Я вздрогнула и поспешила скорее вытереться, замотаться в то же полотенце и выйти в спальню, внутренне содрогаясь от страха.***
Царевич корил себя за несдержанность, но «овощеподобность» девчонки начинала его раздражать. Она же не слабоумная в конце-концов! Почему с ней постоянно необходимо возиться? Тине уже пора отходить от пыток, забывать о них, а она все ещё трясется, словно дрожащая тень, отбрасываемая факелом. Пора ей прийти в себя. — Тина!!! — несдержанно рыкнул Лофт, когда служанка превысила лимит отведённого ей времени. Девушка тут же появилась на пороге, сжавшись и кутаясь в полотенце. На изуродованное тело было страшно смотреть, да и аппетиту это зрелище не способствовало. Принц рывком встал с кресла, неглядя вытянул из шкафа рубаху, удачно оказавшуюся длинной туникой, которую он и натянул на Тину. Однако ткань слишком сильно висела на девушке, и вырез сползал, постоянно обнажал грудь. Пришлось надеть на пошатнувшуюся служанку ещё кожаный жилет, чтобы хоть как-то удержать одежку на месте. — Садись и ешь. Она медленно уселась в кресло и сразу же потянулась к хлебу, с голодным блеском в глазах, впиваясь в хрустящую горбушку.