Слуга Его Высочества

      Дни тянулись друг за другом. Мне становилось все хуже и хуже с каждым новым рассветом. Локи почти полностью перекрыл связь, от чего я задыхалась. Нехватку воздуха компенсировала тем, что почти всегда сидела на скамейке под деревьями. Но это было не самое страшное: меня покидали силы. Сначала я ничего не замечала, а спустя неделю чуть не свалилась в обморок, когда вставала с лавки. Перед глазами вдруг закружились темные точки, и, если бы Оск не поддержала вовремя, то я упала бы на дощатый пол. Через месяц я перестала вставать с кровати. Лейф пытался меня расшевелить, но я была просто не в силах подняться или хотя бы сесть. Тогда из ближайшей деревни пришла та самая повитуха. Я ожидала увидеть подслеповатую старуху в платочке, но пришла молодая приятная женщина. Ее лицо едва тронули морщины, но оно осталось миловидным и доброжелательным. На самом деле повитуха оказалась ведьмой. Очень слабой, но способной видеть энергетические потоки и по ним определять болезнь, а также менять ее течение на более благоприятное и легкое. Всего раз женщина взглянула на меня и увела Лейфа в другую комнату. Они долго что-то обсуждали, после чего Лейф решил отправить Локи зашифрованое письмо. Этого я уже не видела, окутанная тьмой. В таком сумеречном состоянии я находилась до тех пор, пока Локи не прислал ответ. В тот же день энергии стало больше, дышалось намного легче, и я смогла подняться с помощью Лейфа. Увидев меня, Оск засияла и положила на мою тарелку гору каши с пареной репой и медом. Краснея и запинаясь, девушка объяснила, что сие варево способно прибавить сил. В своей прошлой жизни я ни разу не пробовала репу. На рынке этот продукт было очень трудно найти, потому что его несправедливо заменила картошка. На вкус репа оказалась неожиданно сладкой и без меда, прекрасно дополняя пшенную кашу. Продукт производства пчел здесь был скорее ароматизатором, чем подсластителем. Тоненькие кружева ароматного, прозрачного горного меда красиво украшали блюдо и медленно таяли в каше. Я не ожидала от своего ослабшего организма подвига, но съела все, что мне положили, запивая кружкой целебного травяного отвара, который советовала повитуха. Оск смотрела на меня с умилением, а Лейф с усмешкой и затаенным беспокойством. - Тебе от этого плохо не станет? - не выдержав, спросил охотник, смотря, как я некультурно облизываю деревянную ложку. - Отстань, - категорично буркнула я, продолжив свое занятие. - Да ты... Тина! - Лейф беспокойно дернулся, а я побледнела, зажала рот ладонью и помчалась в туалет. Кажется, я действительно переела. Больше так не буду делать, потому что обычно токсикоз ни разу не заявлял о себе. После экстренной прочистки организма пришлось снова поесть, но на этот раз не так много и медленнее. Намного. Лейф пригрозил, что Локи его четвертует, если со мной что-то случится и, во избежание недоразумений, он будет кормить меня с ложечки, если я не приторможу. Поймала Оск и спросила про плетение кружев. Девушка обещала мне привести на следующий день учительницу из деревни. Довольная, ушла в сад. На заднем дворе Лейф метал в круглую цель ножи. С боем пришлось уговаривать мужчину научить меня. Ругань стояла на весь дом. Я три раза порезалась, два раза зашвырнула ножи выше забора. Лейф причитал, что выходки бабьи всегда к беде, я его разубеждала, а из окошка, прячась за тюлью, хихикала Оск. В итоге Лейф сбежал, оправдавшись тем, что пошел на охоту. Я уговорила Оск показать мне деревню, а заодно и прикупить чего вкусненького из фруктов у местных. Ну имею же я право выйти на прогулку. Конечно, Лейф потом был в ярости, когда пришел и не обнаружил нас дома. До деревни, кстати, мы так и не дошли, прочно окопавшись на поляне земляники по дороге. С каждым месяцем было все скучнее. Никаких новостей, происшествий и интересных случаев. Локи словно забыл за меня, а Лейф все чаще покидал нас, отправляясь по каким-то своим делам. Я заметила недовольство Оск относительно последнего, так как по их взглядам друг на друга было понятно, что они встречаются, если можно так назвать период ухаживаний в Асгарде. Особых неудобств от беременности я не испытывала. На пятом месяце стандартно побаливала поясница из-за округлившегося живота и немного отекали ноги. В остальном все было хорошо. Меня регулярно навещала повитуха. Она улыбалась, говорила мне, что беременность проходит хорошо, но я видела иногда проскальзывающее в глазах странное выражение. И однажды я поймала один интересный разговор. Женщина сказала Лейфу, что все плохо. Плод лежит неправильно, а следовательно и роды будут тяжелыми. Ещё пара моментов может попросту убить меня во время разрешения от бремени. Такое положение вещей меня взволновало. Пришлось войти в комнату и потребовать более детальных пояснений, которые не обрадовали ни меня, ни Лейфа. Роды начались внезапно и на неделю раньше срока. Повитуха прибежала вместе с помошницами, а я ничего не осознавала и не слышала. Потому что вдруг стало невыносимо больно. Не так, как должно быть.

***

      Лафейсон был измучен до крайности. Он держал иллюзию Тины постоянно, а спустя полтора месяца отъезда девушки пришлось создать и свою, потому что бог ночами и днями выслеживал контрабандистов и вводил в сети своих людей, чтобы незаметно сломать ее. Наемники четко и быстро убирали как пешек, так и более значимых людей. С Сигюн и ее родственниками будет разбираться Один. Тысячу раз Локи надавливал на горло своему желанию увидеться с фавориткой, а когда ему пришло зашифрованное письмо, сердце остановилось на мгновение от волнения. Спустя месяцы пришло еще одно нерадостное послание от Лейфа. Проблемы с ребенком. От одной мысли, что Тины больше не будет, стало жутко. Ему, хитрому и бесстрашному богу огня и лжи стало настолько страшно. Третье послание известило о том, что у него родился сын, но Тина без сознания и с кровотечением. Лафейсон, словно обезумевший, гнал Беса без остановок. Огненный бог вихрем ворвался в дом и поспешил в комнату фаворитки. Лейф хотел было его сопроводить, но Лофту хватило короткого "нет", чтобы слуга отстал. Его фаворитка лежала на кровати с закрытыми глазами. Она была бледна и чрезмерно худа. Скулы и ключицы остро обрисовывала кожа, под глазами появились большие тени, сухие губы исчерчены сетью трещин. Девушка будто таяла. Царевич выгнал из покоев повитуху с помощницами, а сам снял ограничивающие связь заклинания и принялся колдовать, залечивая внутренние повреждения. Он просидел над фавориткой очень долго, но она в сознание так и не пришла. Бог заснул, сидя на скамье и положив голову на край кровати. Она сидела на краю кровати, поджав колени под себя, и пропускала сквозь пальцы кровавые пряди. Локи нехотя приоткрыл глаза и тут же подскочил, будто увидел перед собой призрака. - Тина? - бог едва коснулся пальцами ее руки. - Это сон или... - Это сон, - фаворитка грустно улыбнулась и беспокойно посмотрела в сторону стоящей у окна люльки. Лофт был так обеспокоен состоянием девушки, что даже не заметил детскую кроватку. Царевич помог Тине подняться и подойти к люльке. Из тучи белоснежных кружев была видна маленькая головка с носом-кнопкой. Из-под чепца торчала задорная огненная кудряшка. Крохотная ручка сжимала край пеленок. Малыш спал. У Локи пересохло во рту от волнения. - Мне... Можно мне... - он так и не смог закончить предложение, но Тина прекрасно поняла его и без слов. Девушка осторожно, придерживая головку, подняла сына и передала его богу. Лафейсон держал ребёнка и боялся пошевелиться, будто тот выполнен из тончайшего фарфора. - Ты уже дала имя нашему сыну? - царевич произнес это шепотом. Голос вдруг изменил ему. - Нет. Ведь по правилам... - начала Тина и тут же осеклась, неуверенно посмотрев на Локи. Лафейсон нахмурил брови, раздумывая над ответом, а потом посмотрел на сына, и имя само сорвалось с губ: - Валь. Больше он ничего сказать не смог - настолько его переполняли чувства. К тому же Лофт почувствовал, как связь будто двоится, и теперь, помимо Тины, он был связан и с их ребенком. - Я останусь, пока ты не придешь в себя, - твердо заявил Локи. - И все твои усилия будут напрасными, - опровергла его слова фаворитка. - Тебе необходимо вернуться во дворец к Сигюн. Со мной все будет хорошо. - Пообещай мне! - потребовал Лафейсон, имея в виду вторую фразу. - Обещаю, - шепнула Тина, и сон прервался. Лейф отдернул руку от плеча бога, обеспокоенно посмотрел на бессознательную Тину и поманил царевича за собой. На кухне он заговорил, не боясь потревожить сон фаворитки: - Я подстрелил оленя, пока вы спали. Во дворце все подумают, что вы были на охоте - достойное оправдание отсутствию. - Отлично. Ты вовремя об этом подумал, - Огненный бог был признателен предусмотрительному палачу. - Ты будешь вознагражден за верность, по окончании нашей игры. - Благодарю, Ваше Высочество, - Лейф поклонился. Больше терять время Лофт не стал, спешно отправившись в обратный путь. Сигюн поверила в байку про охоту, а Локи пришлось снять свою иллюзию: его силы истощались, а необходимо еще было устроить мороку Тины роды и держать клон Валя на магической подпитке. Последнее время Сигюн нервничала, действуя почти в открытую без своих людей. Вана разошлась настолько, что обеспечила Лафейсона достаточным компроматом для ее смертной казни. Этого было вполне достаточно. Перед коронацией Тора Лофту пришло послание от охотника о том, что Тина полностью выздоровела, и они готовы к возвращению. Ответил бог положительно. Пора уже заканчивать. Вернувшуюся с ребенком фаворитку он поселил в городе, окружив наемниками. Робу, как главному, Лафейсон чётко объяснил, что девушка его и только его, и Хель упаси, если с ней и ребёнком что-то случится. Наемник доходчиво передал все слово в слово остальным. Лейфа же царевич забрал в чертог, приказав готовить изощренные пытки. В день торжества вана сорвалась, причём произошло это при свидетелях, чему Локи был несказанно рад. Бывшую супругу сдала наемница, пытавшаяся убить иллюзии, а другие доказательства подготовил Локи. Обошлось без суда. Сигюн отправили в темницу, в Ванахейм выслали отряд из двадцати стражей для ареста оставшихся преступников. В тот же день Лафейсон, покончив с допросами, лично перевез Валя и Тину во дворец. У малыша оказались трогательные серо-зеленые глазки. Как только он увидел Локи, то сразу же потянул к нему маленькие ручки. До дворца бог держал сына на руках, не в силах с ним расстаться. В холле страж передал Лафейсону приказ Одина. Всеотец ожидает их в пыточной для допроса Сигюн и вынесения наказания. Рыжего малыша передали царице лично в руки. Фригга пришла в полный восторг, тут же обратив на внука все внимание, а фаворитке и богу пришлось идти в подземелья.