Все умрут, а я лошара

Глава 8 Перед глазами темно. Я ничего не вижу. Я ничего не слышу. Я чувствую только невыносимую боль внутри, словно меня прокалывают тысячи раскаленных иголок. Я всё ещё жив, что странно. Зачем я это сделал? Я полный дурак. Я не хочу умирать! Но раньше же хотел. А сейчас не хочу. Может, я и раньше не хотел. Не понимал. Не знал. Почему я задумываюсь о последствиях, когда уже всё сделал? Это так типично для меня. Я даже ничего сделать не могу. Исправить. Я так и умру. Один. И где этот Джерард? Ангел-хранитель, блин. Он не должен был меня кинуть. Стоп. Я на него всё скидываю. Я сам должен всё сделать. Или не должен? Он зарекомендовал себя, как восьмое чудо света, которое меня должно спасать, что он и делал чуть ли не неделю. А тут он так бросает меня, словно я ему больше не интересен, словно я такой отчаянный самоубийца, которого вообще нельзя переубедить. Если бы он остался, то я не наглотался таблеток ( тридцать таблеток – и ты труп). Так кто виноват? «И где была твоя голова, когда ты это делал? Ты не маленький ребёнок – мог и сам понять, что это ни к чему хорошему не приведёт»,- заговорил внутри меня голос, который многие называют совестью. «И что? Раньше он за меня решал – умирать мне или нет. А сейчас что ему мешает делать тоже самое?»,- ответил я ему. «Он думает, что ты уже взрослый и сам понимаешь» «Значит, он ошибается!» Мы оба виноваты. Хотя признать вину другого человека намного легче, я признаю вину обоих. Ни вам, ни нам. Я сам должен был понять, что смертельный приговор не для меня. А он не должен был оставлять меня одного больного. Боль утихала, но чувства так и не возвращались ко мне. В глазах темно, в ушах противный звон, на языке горький привкус таблеток, а внутри игольница. Боль отошла от мышц и сосредоточилась в животе и почему-то в коленях. Я почувствовал новую боль, словно мне разрывали рот на части, и услышал первый звук. -Фрэнк, что ж ты наделал. А что я наделал? Подумаешь, решил умереть. В этом мире ещё много Фрэнков, не паникуй женщина! Стоп. Женщина?.. Я не успел обдумать принадлежность пола этого звука, как понял, что рот мне разрывают два пальца, а точнее не разрывают, а вызывают рвотный позыв. Это у них получалось вполне удачно, ведь почти все (порядком двадцать штук) таблетки вылетели из меня в унитаз. Боль в коленях оправдывалась тем, что я стоял на них на белом кафельном полу. Вернемся к женщине. И почему это не Джерард вытаскивает меня с того света? А какая-то… Джуди? Рядом со мной на коленях, вынув пальцы из моего рта, стояла Джуди. Не моя тётя Джуди. Если бы она тут встала на колени, мне бы пришлось выйти из-за недостатка места. Передо мной сидела та Джуди, которую я видел вчера. Голубая пижама, поверх которой накинут белый махровый халат, каштановые волосы собраны в пучок, а сквозь сонную пелену в глазах виднеется переживание. За меня. Я ничего не делал и просто смотрел ей в глаза, пока она не положила ладонь мне на плечо. Я перевёл взгляд на руку, а потом обратно на её озабоченное лицо. Не шевелюсь и пытаюсь понять, в чём дело. -Ты меня помнишь?- наконец спросила она. -Да,- одними губами сказал я, косясь на унитаз, в котором бултыхается содержимое моего желудка. -Кто я? -Джуди. Я тебя видел сегодня днём. Она огорчёно вздохнула, словно дожидалась другого ответа. -Кто ты?- осторожно спросил я. -Твоя тётя, но ты мне не поверишь, как и в остальные разы, - она опустила глаза на пол и убрала свою руку с моего плеча. «Остальные разы»- пронеслось эхом в моей голове. Когда это они были? Я её вижу второй раз за всю свою жизнь. И в первый раз она не говорила, что моя тётя. Или говорила? У меня вообще память отшибает от этих таблеток. Таблеток? Каких таблеток? Ах да. Те тридцать таблеток. Женщина не отходила от меня, хоть я уже встал и побрызгал на себя холодной водой. -Айеро? Что ты тут делаешь?- в дверях встала настоящая Джуди. Руки в боки и грозный вид только что проснувшегося человека. Теперь я не хочу видеть её здесь. Почему та женщина действительно не моя тётя? -Решил стать больным булимией. Присоединяйся, тебе это пойдёт в пользу,- не дождавшись ответа, я вышел из ванной. В комнате я запихнул все остатки снотворного в аптечку и лёг спать дальше.

***

Я разлепил свои прекрасные очи и сразу же увидел стенку в паре сантиметров перед моим носом. Перевернувшись на другой бок я уставился на Джерарда, который листал чёрную книжку, больно похожую на мою записную. Но будем надеяться, что это просто книга. -Четвёртый пункт можно зачеркнуть. Не так ли?- спросил он, показывая мне один из листов книжки. Чёрт. Когда-то давно я взял обычный, неприметный, чёрный ежедневник и начал, как двенадцатилетняя, влюблённая девочка, писать там всё. Это не был простой дневник, там им даже и не пахло. Я просто писал всякую хрень, которая только могла прийти на ум пятнадцатилетнему подростку. Подростку же типично писать способы смерти, пыток, кого он хочет убить и как, и то, что он хочет сделать до смерти. На одной странице я даже описал свои похороны и сделал к ним зарисовку. Сейчас Джерард показывал мне страницу со способами умереть. В сознании пятнадцатилетнего Фрэнка это всё выглядело так: 1. Повесится. 2. Спрыгнуть с моста (утопиться). 3. Порезать себе вены. 4. Проглотить 30 таблеток снотворного. 5. Застрелиться. 6. Спрыгнуть с многоэтажки. 7. Прыгнуть под машину. Запасные варианты: 8. Умереть от высокого напряжения* 9. Подхватить СПИД* 10. Сгореть заживо* 11. На одиннадцатом пункте всё обрывается, ибо я ничего не придумал тогда, а напрягать извилины сейчас не охота. Все пункты, кроме четвёртого и запасных, были зачёркнуты неровной линией от руки. -Разве от СПИДа можно умереть?- Джерард вопросительно поднял одну бровь, показывая пальцем на девятый пункт. -Можно подхватить любую другую болезнь и умереть от неё, ведь организм не справляется с инфекцией. Иммунитета-то нет,- блеснул познаниями в медицине я. -Умереть от высокого напряжения? Это как. -Полная воды ванная плюс включенный в розетку фен. -Ты действительно бы поджег себя? -Наглотался либо наркоты, либо болеутоляющих и прыгнул в огонь. Чего трудного? -Ничего. -А где ты был сегодня ночью?- теперь я задавал ему вопросы. -Ну, у тебя точно будет история поинтереснее,- он ухмыльнулся сам себе, перелистывая замызганные странички записной книжки. -Ты и так всё знаешь. -Знаю, но не понимаю. «…Запихнуть петарду ему по самые гланды через задний проход и поджечь…». Ты серьёзно? Чем тебе так не угодил этот Зак? -У меня на него были свои клыки. Так чего ты не понимаешь? -Всего. Зачем ты это делаешь?- он отложил книжку и серьёзно посмотрел на меня. Лучше бы молчал. -Где ты был ночью, чтоб задать мне этот вопрос? А? Сейчас-то уже поздно что-то исправлять, и ты, как всегда, пришёл только после самого пира. -Хм. Я думал, что ты сам догадаешь, что это не самая лучшая мысль. Толк что-то в тебя вдалбливать, если ты ничего не понимаешь? Не хотел бы умирать – не глотал таблетки, как по списку сказано. -Я, может, именно из-за тебя это сделал. Не задумывался?- я вскочил с кровати. Полная безразличность в его взгляде пугала меня. Она жгла, словно раскалённый до бела метал. Мне плохо из-за того, что кому-то на меня посрать? Я видимо отвык от такого обращения, расслабился на мгновение. -Ты это не из-за меня делаешь,- он тоже поднялся со стула и направился к двери. -Стой!- крикнул я ему в след, но он не обернулся и просто ушёл. Я сел обратно на кровать и запрокинул голову, рассматривая потолок. Я это делаю не из-за него? А из-за кого ещё? Неразделённая любовь? Какая нафиг любовь?! Я даже себя не люблю, а тут какую-то курицу. Что ты говоришь, подсознание? У меня есть Джамия? Хех. Очень смешно. Я для неё – никто, она для меня тоже не стоит выше этого положения. Джерард? Любовь к этому предателю, который кинул одну умную фразочку и смылся восвояси. Я даже привязанности к нему не испытываю. Ждать его я ещё буду, чтоб он пофилософствовал и свалил. Умирать я из-за него собрался. Пожертвовать собой. Дурак!

***

После долгих мучений моральных, ненависти к Джерарду, заодно и к себе, проклинания всего мира и светлой идеи начать свою жизнь заново. Все мои планы снеслись на Джамию. Для новой жизни мне нужна девушка. Чтоб долго не искать претендентку на это, воспользуемся подручными вариантами. Джамия самое то! Я покинул своё лежбище и набрал номер девушки. После нескольких гудков на том конце провода прозвучал радостный голос. -Привет, Фрэнк! Как ты? -Да нормально. Иду на поправку. Может, встретимся, допустим, завтра? -А тебе разве можно? -Для тебя мне всё можно,- пикап-мастер в деле. -Ох. Я не против. Куда приглашаешь? -Давай, как мы хотели в Юпитер? -Заманчиво. -До завтра. -Пока. Я сбросил трубку с облегченной душой. Первый шаг к успеху сделан. Осталось составить план и следовать его пунктам. Где же моя книжечка? Ага, вот где она! Тот, имя которого в моей новой жизни нельзя произносить, кинул её на стол на странице тридцатой, на которой была нарисована висельница. В петле болталась фотография моего одного улыбающегося одноклассника. А из меня бы вышел неплохой карикатурист. Я нашёл чистую страничку и начал писать: План на новую жизнь: 1. Найти девушку. 2. Найти хобби. 3. Найти работу. 4. Наладить отношения с Джуди. 5. Забыть прошлую жизнь. Идеальные планы должны быть короткими и понятными. Ну и простыми в исполнение. Единственный трудный пункт здесь это четвёртый, но трудности нам не страшны, и я расправлюсь со всеми преградами, встающими на моём пути. Я спустился вниз, где сидела Джуди и смотрела ящик идиота в гостиной. -Привет, мам. Как дела? Что смотришь? – начал я с дружелюбной ноты, присаживаясь рядом. Впервые в жизни я сказал слово «мама» по отношению к ней без доли сарказма. Джуди так и открыла рот, смотря на меня удивлёнными глазами. А что я такого сказал? -Денег не дам, - она быстро закрыла рот, что аж зубы стукнулись друг с другом, и повернулась к телевизору обратно. -Почему сразу такие меры предосторожности? Я же просто хотел поговорить с тобой. Я вот ничего не знаю о тебе. Надо как-то налаживать отношения. -Сумма, как я понимаю, крупная? -Да причём здесь деньги?! Я к тебе со всей душой, а ты так со мной. -Я не перепишу на тебя свой дом, даже не думай. -Да я и не мечтаю об этом. -Айеро, чего тебе от меня надо? Не мешай мне смотреть телик. -Я просто хотел поговорить с тобой. -Иди поговори со своими наркоманами. -Но… Она меня уже не слышала, ведь её толстый палец скользнул по пульт и увеличил громкость на полную. Зашибись. Расстроившись своим позорным проигрышем в первой битве, я пошёл к себе наверх. Вот так вот всегда. Ты к людям с душой, а они тебе кукиш в лицо показывают. В моём случае все четыре. На руках и ногах. *** «Я стаю в серой комнате, в которой пол с потолком сливаются. Ничего вокруг. Я один. У меня нет вариантов, кроме идти просто прямо. Я иду, но мне мешает воздух, который словно сгустился вокруг меня. Мне становится трудно дышать, трудно шевелится, трудно жить. -Это всё ненастоящие,- послышалось сзади. Я попытался обернуться, но всё четно – я застрял в собственном сне. -Просто закрой глаза и представь себе дорогу, по которой ты идёшь,- продолжал голос. Я так и сделал. В воображении всплыли чистое голубое небо, поле, просёлочная дорога, которая сталкивается с небом в линии горизонта. Мои ноги приятно обвивают трава и кустарники. Вокруг никого, а я осторожно ступаю по острым камням босиком. Хочется просто упасть и никуда не идти дальше, но всё же так нельзя. Сначала идти было трудно, что-то меня сковывало, потом движения становились всё свободнее, пока не дошло до летящего ощущения. Но не всё вечно под луной. Передо мной опять встала преграда. Я смачно стукнулся лбом обо что-то. Открыл глаза. Передо мной стояло стекло, которое защищала меня от падения вниз. Обрыв, который, кажется, никогда не закончится. Внизу только тьма. -Это всё ненастоящие,- повторил голос. Что-то щёлкнуло, и стекло со звоном рассыпалось на тысячу маленьких осколком. Я, который имел тупость облокотиться на него, полетел следом за обломками. Из рук сочилась кровь, но я не чувствовал боли. И страх не имел честь расположиться в моём сознании. Я просто закрыл глаза и вновь представил тот луг. И вновь мне стало легко. И вновь я чуть не летел, мои носки отрывались от поверхности земли и опять соприкасались с камнями. Мои мечтания снова прервал удар о твёрдую поверхность. Я распахнул глаза. Под моими руками трупы. Трупы людей, животных. Бледнолицые, худые и с широко открытыми глазами. Я резко встал, испугавшись такому пристальному, мёртвому взгляду, прожигающему во мне дыры. Сзади послышался волчий лай и вой, с каждой секундой он становился всё громче. Я никого не видел и просто побежал вперёд, боясь обернуться. Трупы хватали меня за ноги, но всё равно бежал, продавливая в них дыры пятками. Волк поспевал за мной, он и не собирался отставать. Ничего кроме чёрного неба и трупов с волком, бежащим за мной. Мертвецы всё крепче сжимали мне голени, тормозя меня, волк догонял. Он предвкушал сытный ужин и ускорялся. Мои попытки представлять себе чистый, свободный луг больше не работали. Место камней и трав появлялись оторванные руки, которые жили своей жизнью и хватали меня. Я решил обернуться, ведь вой животного стих. Может он отстал? Сбавляя скорость, я обернулся. И зря. Зверь только этого и ждал. Он с грацией кошки запрыгнул на меня и повалил спиной в трупы. Они сразу же приняли этот дар и начали обвивать меня со всех сторон. Руки сомкнулись на шее, не давая дышать, пальцы начали ковырять глаза. Волк скалился и рычал, словно он специально ловил добычу не для себя, а для них. -Это всё ненастоящие,- напомнили мне откуда-то сверху. Я закрыл глаза и представил себе новую картину. Вместо тёмного неба, возникло светлое, голубое, по которому неторопливо плыли облака разных форм и размеров. Вместо противных рук на мне смыкались колоски пшеницы, качающиеся под гнётом ветра. Почва расступилась передо мной и я провалился под землю. Не хочу раскрывать глаза, это ничего хорошего не приносит, но придётся. Небо спрятано под слоем мутной воды. От моего тела, как ленты, отходят кровавые полосы, сразу растворяясь в воде. Я медленно ухожу на дно, мне не хочется спасаться, гребсти. Я опять вижу небо без пелены, мне опять хорошо. Но за хорошим идёт что-то плохое, как ни крути. И в моём рае не всё так чисто. Из набежавших, грозных туч полилась кровь. Всё сильнее и сильнее. Она захлёстывала мне в глаза, трава гибла под её волнами, а у меня опять создалось ощущение полной скованности, как в первый раз. Мне больше нигде не спрятаться.»