НОЧНОЕ КОЛДОВСТВО

- Я пришел и буду говорить с ней. - Тяжелые шаги заставили скрипнуть половицу в прихожей. Так размашисто и шумно умел двигаться лишь Герво. - Нет, ты не можешь этого решать. Я доложу о твоем приходе мисс Стакхаус, и если она захочет, то… - Упрямый голос Грегора заставил меня поспешить спуститься в гостиную. Там определенно назревала гроза, и я должна была предотвратить столкновение двух перенасыщенных электричеством и тестостероном туч. - Кто объяснит, что тут у вас происходит? - Спросила я, остановившись в нескольких шагах от мужчин. - Ничего. Я приехал проверить охрану и наткнулся на Элсида, который пытался проникнуть незаконно в твой дом через потайной вход, разумеется. Правда обойти моих людей незамеченным у него не получилось, и он устроил внизу по этому поводу скандал на манер избалованной и вышедшей в тираж кинодивы, не прошедшей фейсконтроль на престижное автопати. - Мне плевать на твои слова. Я никуда не пробирался, а просто выполнял свою работу. Мне необходимо понять, почему мастер Нового Орлеана проводит свой день в плохо защищенном подвале. И насколько действительно хреново он охраняется. Я начальник его службы безопасности и отвечаю за его существование и полную сохранность, особенно в то время когда мистер Нортман находится в бессознательном состоянии и не может сам постоять за себя. - Да неужели? И почему, интересно, ты вспомнил про это лишь тогда, когда тебе это стало удобно? - Грегор насмешливо смотрел в глаза Элсида, самоуверенно скрестив руки у себя на груди, и тот отвечал ему такой же презрительной усмешкой. Но я видела, что пальцы Герво сжались в кулаки, и это точно не предвещало ничего хорошего. - Что, нет слов, чтобы оправдать себя? – Грег также не мог не заметить злости Элсида, но ему нравилось открыто дерзить и бросать вызов своему сопернику. - Не я в данной ситуации должен искать оправдания. – Герво сделал шаг в мою сторону, но Грег тут же преградил ему дорогу. - Я успел поговорить с Памелой до того, как наступил рассвет, и она любезно рассказала мне все, о том, как ты и твои волки облажались на днях. И теперь мне нужны ответы на все мои вопросы. - Элсид откинул назад свои длинные каштановые волосы и с издевкой посмотрел на собеседника. - Я не вижу никакой необходимости оправдываться перед кем бы то ни было. И уж тем более перед тобой. И я не собираюсь участвовать в твоем допросе. - Грег продолжал стоять на пути у Герво, сохраняя невозмутимость и ледяное спокойствие, но к своему ужасу я ощутила горячий гнев, который с все нарастающей силой бушевал в груди Элсида. И я решила, что должна немедленно вмешаться. - Достаточно. Я не желаю быть свидетелем ваших разборок. Мне это совершенно не интересно. Лично я думаю, что никто из вас не виноват и виноват одновременно в том, что случилось с Нортманом. Вы спросите у меня, как такое вообще возможно, и я попытаюсь сейчас все объяснить. Во-первых, я не думаю, что тебе Элсид или тебе Грег удалось бы навязать мастеру свою охрану против его воли. И тут вы оба оправданны. Но даже если допустить такую вероятность, то… Ну подумайте, что бы могли сделать ваши подчиненные или вы сами против колдовства? Правильно, ничего. И ты, Грег, это хорошо знаешь. Разве это не нас с тобой так изящно обманула хозяйка магического салона - Гедда? А ведь она по силе колдовства, как я поняла, просто пустое место по сравнению с ее сестрой. Так что ведьма все равно бы нашла способ, как рано или поздно одурачить вас, мои дорогие. Можете в этом не сомневаться. Уж если ей удалось обвести вокруг пальца самого Нортмана, то что говорить о вас? Так что второй раз вердикт суда по вашему делу звучит: невиновны. И, да, ты, Грег, зря думаешь, что приняв сторону моих милых дядюшек, сможешь заставить Мару вернуть мастеру память. Шантаж нам тут точно не поможет. И добром это все кончится. Обязательно будут новые пострадавшие. Но что-то я отвлеклась. И так это то, что касалось вашей невиновности. Теперь поговорим о вине. Ты, Герво, как это правильно было тобой же подмечено, являешься начальником службы безопасности мастера Нового Орлеана, и эту обязанность, насколько мне известно, никто с тебя пока не снимал. Но что мы имеем на деле? Вместо того, чтобы следить за неприкосновенностью драгоценной «не жизни» Нортмана, ты просто берешь и сваливаешь на Рождественские каникулы в лес, словно одержимый взбунтовавшимися гормонами скаут, прибывающий в пубертатном периоде. Причем уточню, ты сваливаешь вместе со всей своей стаей. Ну и как ты думаешь, в том, что Эрик лишился памяти, есть твоя вина? - Перед тем как ответить мне, Элсид сделал глубокий вдох и выдох. Я видела, что он пытается так унять свой гнев, и не мешала ему с этим. - Да, но вместо меня осталась стая полярных волков во главе с Грегом. Ты, Соки, что, разве не поняла еще, что у нашего мастера теперь два отряда телохранителей? - Как можно спокойней произнес вервольф. - Я это знаю, как знаю и старую мудрость, что у семи нянек дите, как правило, остается без глаза, а применимо к нашему случаю, без памяти, одежды и волос в придачу. И тут я вам скажу, ребята, вы оконфузились оба… Я думаю, что вместо того, чтобы устраивать друг с другом терки, вы должны были бы лучше относиться к своим прямым обязанностям. Но теперь уже поздно выяснять, кто прав, а кто виноват. Кто главный засранец, а кто чуть поодаль. Извините, но в итоге в какашках измазались мы все. И сейчас нам необходимо собраться с мыслями, сплотиться и найти реальный выход из сложившейся ситуации, а не ждать, когда наши маги отроют в своих волшебных книгах способ, как вернуть память Нортману, или, что гораздо хуже, когда Мара найдет нас и надерет всем и без того засранные уже задницы. - Соки, план твоих дядюшек на самом деле не так уж и плох. – Подал голос Грегор, - Поверь, к шантажу и обмену заложниками прибегают даже мощнейшие разведки мира. И это всегда дает положительные результаты. - Я не выдержала и замотала головой: -Грег, да с чего вы вообще с моими дядюшками взяли, что ведьме дорога ее сестра? Почему вы решили, что она пойдет с нами на переговоры? Что если Мара тупо одержима навязчивой идеей мести Нортману любой ценой и готова ради этого пожертвовать сотнями чужих жизней? И ее сестра вполне может входить в эту расходную массу. Что тогда? - Я так не думаю. Она рассчитала все заранее. Джейсон подробно рассказал мне о том, что видел в мыслях у Гедды. Мара вынашивала свою месть не один год, она лелеяла ее, засыпала с ней и просыпалась и… - Вот именно, не один год… И она элементарно могла свихнуться от подобных планов. Ты этого разве не понимаешь? Или ты не знаешь, что ведьма уже была клиентом психушки? И, к великому ужасу, она, как все сумасшедшие, себя таковой не считает. Она склонна винить во всем только Нортмана. - Да, но… - Я не выдержала и со злостью посмотрела на Грега. - Не может быть никаких «но». - Стойте, из обрывков вашего сумбурного разговора я смог понять лишь одно. Грег, вы что, кого-то взяли в заложники? - Да, мистер Пуаро, это сестра Мары. - Утвердительно ответил мужчина, не упустив и тут возможности задеть самолюбие Элсида. - Но это же преступление. Дикость какая-то. - Голос Герво готов был сорваться на крик. - Вы чем там думали и думали ли вообще? - Да кто бы уже рассуждал о дикости. Это ты будешь говорить мне о приличии и порядочности, в то время, как сам несколько дней носился по лесу в обличии волка и трахался со всеми подряд. Элсид, а ты уверен, что помимо секса ничем больше там не занимался? - Грегор сделал шаг вперед и застыл буквально в нескольких сантиметрах от Герво. - На что ты намекаешь? - Прорычал ему в ответ противник. - На то, что в состоянии эйфории вервольфы легко способны на убийство. Не только на случайное, единичное, но и на массовое. Спланированное. Жестокое, кровопролитное, бессмысленное и беспощадное. А потом мы можем съесть тех, кому только что ради развлечения перегрызли глотки. И наши инстинкты хищников становятся лишь сильней, когда мы собираемся в большую стаю «единомышленников» и возбужденны до предела гоном. И ты это прекрасно знаешь, но все равно рискуешь своими волками ради каких-то мифических традиций. - Это не так. Я вожак, и у меня все под контролем. - В воздухе запахло силой и неупрямой энергией гнева, который вот-вот должен была вырваться на свободу. И я почувствовала, как что-то взорвалось у меня в груди, и мне даже показалось, что моя одежда наэлектризовалась и затрещала от тока. И я не смогла больше молчать. Я шагнула вперед и втиснулась между мужчинами. - Конечно, все под контролем, Герво. Ведь ты привык держать руку на пульсе и управлять своими вассалами, словно средневековый феодал. А если кто-то не хочет подчиняться глупым порядкам, заведенным в твоей стае, то ты просто гонишь этого несчастного ликантропа прочь. Тебе же не нужны инакомыслящие смутьяны? Не так ли? - Это Тара рассказала тебе о том, что я отлучил ее? - Да. И я, если честно, пришла в ярость, когда только услышала эту новость. Даже не зная всего про этот чертов гон, я сразу же поняла, что это дико, но теперь, выяснив такие жуткие подробности о нем, я вообще слов не нахожу… Одно дело просто сношаться на природе в образе волка или человека, как там вам больше нравится, и совсем другое охотится на людей забавы ради. Мне страшно за твоих веров, Герво. И, Элсид, ты не имел права так поступать с Тарой, хотя теперь я понимаю, что лично для нее все это было только к лучшему, но… Девушка всю свою недолгую жизнь посвятила твоей стае. У нее не было ничего и никого, кроме вас. Она же была вашей лупой. Как ты только мог взять и выкинуть ее в пустоту? - Это не твое дело. Я вожак и могу сам решать, что хорошо, а что плохо. И как мне поступать со своими подчиненными. - Ты мудак, а не вожак, - резко выплюнула я в лицо Элсиду. – У тебя нет мозгов, но зато есть гребанный член, который висит у тебя между ног и думает за тебя… - Может и так, но я же не спрашиваю тебя, Соки Стакхаус, каким именно местом принимаешь свои решения ты. И почему, находясь в доме, купленном тебе Патриком, ты умудряешься благополучно трахаться с мастером Нортманом. - Ты не имеешь никого права лезть в мою личную жизнь. С кем, когда и где мне спать, я буду решать сама. И точка. А теперь вон из этого самого дома и вон из моей жизни. Твое уязвленное и отвергнутое мной самолюбие слишком зарвалось. Умей достойно проигрывать, Герво. - Я почувствовала, как мой гнев поднимается вверх, и как краснеет мое лицо. И я с трудом поборола в себе желание дать Элсиду увесистую пощечину. Прекрасно видя мое состояние, Герво нарочно шагнул ко мне и, улыбнувшись, произнес: - Я не проиграл, Соки, я, напротив, весь в шоколаде. И я безмерно счастлив и благодарен богу, за то, что не связан с тобой ничем, кроме уз гребанного триумвирата. Потому что мне бы не хотелось жить и знать, о том, что моя девушка вампирская подстилка. И я с удовольствием оставлю тебя в покое, но мне нужны гарантии, что и вы вместе с мастером прекратите лезть в мою голову. – Элсид взмахнул рукой и выразительно коснулся своего лба. - Я не желаю больше быть третьим, когда вы с ним спариваетесь, да и вообще просто быть одним из вас. Я найду способ, чтобы разорвать к гребанной матери этот чертов триумвират. – И Герво гневно посмотрел на меня, после чего резко развернулся и направился прочь из дома. Грег хотел вступиться за меня, но я удержала его. Слова Элсида, конечно же, задели меня, но, к сожалению, они были правдой, а с правдой, как известно, не поспоришь. Я стояла и молча смотрела вслед Герво. Мне было больно и обидно, но со случившимся ничего уже нельзя было поделать. Я на самом деле спала с вампирами. С Эриком, Патриком, снова с Эриком и опять с Патриком… И вновь с Эриком. Но это была моя личная жизнь, и лезть в нее грязными лапами и окровавленным рылом я никому больше не позволю. *** «…Но есть еще одна, менее известная легенда о любви Люцифера… В те времена, когда Люцифер был еще ангелом Господним и поддерживал в мире порядок, призывая к ответу и наказывая всех, он встретил на земле одну прекрасную женщину. Правда, во всех мифах говорится об этом по-разному, как это всегда и бывает, но, согласно самому первому мифу, он был изгнан до того, как была сотворена первая женщина. Но сказка есть сказка… Может быть, он был тогда еще джинном, или же продолжал некоторое время оставаться ангелом после сотворения человека… Итак, в мифах говорится, что Люцифер воспылал к этой женщине любовью. Но ангел не должен иметь связь с земными людьми, поэтому он мог любоваться ею только издали, и она даже не подозревала об этом. Вскоре он был изгнан из рая и больше не мог любоваться ею. Он не мог видеть из преисподней, что творится на земле. Но один из архангелов заметил любовь Люцифера к этой женщине, когда тот был еще среди ангелов. И архангел попросил Творца смилостивиться над своим бывшим другом. Сначала Господь был неумолим. Никто не смел обращаться к Нему с просьбой. Он считал это дерзостью! Но когда все архангелы стали просить за падшего ангела, Он смилостивился, зная, что Его милость все равно будет бесполезной. Поэтому Господь решил позволить Люциферу появляться на земле раз в сто лет. И стоит обратить внимание, что в этой саге его называют не Дьяволом, который мог появляться среди людей, когда, где и как ему хотелось. Он же был действительно падшим, призванным находиться исключительно в преисподней – или в Геенне, как говорится в Библии. Да, и к слову, геенной называлась выжженная солнцем безводная долина к юго-востоку от Иерусалима, где иудеи приносили в жертву Молоху своих детей, в местечке, называемом Тофет. Позднее в этом месте стали сжигать трупы преступников и самоубийц. Поэтому слово Геенна стало означать ад, местопребывание грешников после смерти. Так вот, легендарный Люцифер мог раз в сто лет на короткое время посещать землю. Ту самую желанную женщину он, разумеется, никогда больше не видел, ведь она не могла жить так долго, а если и могла, то была бы уже старухой. Но Господь сделал так, чтобы Люцифер сохранил всю свою тоску, все свою страсть к ней, хорошо зная, что поиски Люцифера обречены на вечную безнадежность. Таким образом, Господь все же отомстил Люциферу»*, - Квин замолчал. Он отложил в сторону книгу, которую только что читал нам вслух, и посмотрел на меня. - Интересная сказка. - Произнесла я задумчиво. - Ты считаешь все это выдумкой? - Спросил Нортман, который сидел напротив меня в кресле. Я глубоко вздохнула и, сосредоточив все свое внимание на старом пледе, натянула его повыше себе на ноги. После всего, что случилось с нами прошлым вечером, я старалась не смотреть на вампира. И всячески избегала его взглядов. Я знала, что ни к чему хорошему это не приведет, и стоит мне только встретиться взглядом с Эриком, как все обязательно закончится сексом в его временной спальне. - Конечно же. А ты думаешь по-другому? - Ответила я нетвердым голосом, но так и не удостоила Нортмана своим взглядом. - Я в силу некоторых обстоятельств не верю в вашего бога. В моем сердце есть только Один, но… -Вампир замолчал, словно размышляя, стоит ли продолжать. И будет ли мне интересно узнать его соображения по этому поводу. Спустя несколько секунд он все же заговорил вновь: - У меня есть небольшая история. Она, конечно же, не связанна напрямую с тем, что нам только что прочел этот замечательный юноша, но…. - Я бы очень хотел ее услышать, - неожиданно сказал Квин, удивив меня своим воодушевленным голосом. - Ну что же, я тоже не против того, чтобы выслушать тебя. - Мне не хотелось уходить в свою спальню и проводить там остаток вечера в одиночестве. Вдалеке от Эрика. Я знала, что играю с огнем, но что можно поделать с желаниями сердца… И поэтому я с радостью поддержала своего воспитанника. - Хорошо. Тогда с вашего позволения я начну… В тот год мне едва исполнилось восемнадцать. Я около трех полных лун отсутствовал дома. Не найдя того, что искал вдали от своих собратьев и семьи, я наконец-то решил вернуться. Но, к сожалению, сделал это не вовремя. Я опоздал буквально на несколько часов, и по сей день не могу простить себе этого. - Голос Нортмана звучал отчужденно. В нем была такая непередаваемая тоска и такая мучительная боль, что я не сдержалась и повернула голову, и посмотрела на Эрика. Его большие голубые глаза оказались устремлены вдаль, а лицо изменилось и стало совершенно мне незнакомым. Я поняла, что мысли Эрика вернулись на тысячу лет назад, и сейчас он больше не был вампиром. Он вновь стал человеком, молодым, живым, любящим и любимым. Между тем Нортман продолжил свой рассказ: - Когда редкие тучи появились на небе, и на нем взошли первые звезды, а на землю спустилась ночь, я наконец-то достиг родного фьорда. Мое сердце переполнилось радостью и предвкушением близкой встречи с родными. Но, не дойдя до дома несколько миль, я понял, каким-то седьмым чувством, что там что-то неладно. И когда расстояние сократилось, и я смог видеть очертания фьорда, то вместо старой крепости я узрел языки пламени, которые жадно лизали ночное небо. Я крепко сжал свой меч и преодолел бегом оставшиеся мили до крепостной стены. Но, к сожалению, спешил я напрасно. Все жители фьорда были уже мертвы. Я не помню, как оказался в центральной башне и как нашел окровавленные тела своей матери и двух сестер. Помню лишь, что услышал слабый стон, идущий из темного прохода, ведущего в дальние галереи. Я немедленно кинулся туда и увидел умирающего отца. - Эрик, прости меня за все. - Прошептал он мне окровавленными губами. И слабой рукой попытался прижать меня к своей груди. Я нашел в себе силы и сдержал свои слезы. Я не мог показать старику свою слабость. - Вот держи. - Произнес мой отец и протянул мне кулон. – Если твои братья не вернуться, то он станет принадлежать тебе по праву. - Что за кулон? - Спросила я, прервав рассказ Нортмана. - Кулон с изображением узла Норн, управляющего судьбами всего мира. Мой отец был конунгом… - Эрик задумался, подбирая подходящее слово, которое смогли бы понять я и Квин, - князем, по-вашему. Да, думаю, что так было бы правильней назвать его в этом мире. Ну, или королем совсем небольшого народа. И у меня было двое старших братьев, которые имели право первонаследования на то, чтобы получить этот кулон, как символ власти раньше меня. А я всегда был последним в этой очереди. Но если говорить честно, то я и не собирался оспаривать этого. Я с детства знал, что должен стать берсерком. И это совсем не расстраивало меня. - Кем? - Опять перебила я Нортмана. - Берсерком, воином, который полностью посвятил свою жизнь богу Одину. - Терпеливо пояснил мне Эрик. - Выходит, что ты хотел стать кем-то вроде боевого монаха? - Эта мысль показалась мне совершенно абсурдной. Представить, что Нортман мог дать обет воздержания и посвятить свою жизнь служению какому-то богу, я никак не могла. И еще меньше мне казалось реальным, что Эрик мог фанатично верить хоть в кого-то, кроме себя. - Я был младшим среди мужчин, и у меня просто не было других вариантов. – Холодно продолжил Нортман. - Но в случае гибели старших братьев я имел право на возвращение в семью, к обычной жизни. По закону, после смерти старших родственников я бы унаследовал титул и все, что имели мои братья, но я совершенно не хотел этого. Я всегда знал, что был рожден воином. - А что случилось в тот день? Кто напал на твой народ? И где были твои браться? - Задала я новые вопросы. - Я расскажу об этом. Ведь именно с появлением убийц моих близких и связанно это повествование. - Эрик посмотрел на меня. Его лицо вновь стало отчужденным, и он неспешно продолжил. И все отступило перед твердостью его голоса. - В силу свой молодости и горячности я решил, во что бы то ни стало, догнать и наказать преступников. Я даже и подумать не успел о том, что их могло быть несколько десятков. Гнев и ненависть полностью завладели моим сердцем, а месть застилала и пленила мой рассудок. Как только глаза моего отца навсегда закрылись, я тут же кинулся в погоню. И я настиг своих врагов. Они не ушли далеко, посчитав, что им ничего более не угрожает. Банда качающих варваров остановилась на ночлег вблизи от стен моего родного фьорда. Рядом с местом, где они только что совершали свои кровавые деяния… Я ворвался в их импровизированный лагерь словно вихрь. С малых лет меня учили боевым искусствам. Я был упрямым воином, привыкшим идти напролом и не умеющим чувствовать боль или страх. Мне всегда была свойственна природная ярость и дикость. И для сражения я выбирал тёмные ночи и внезапность нападения, которые в паре всегда вселяют ужас в противника. Ослепленный своей ненавистью и жаждой мести я принялся планомерно убивать этих нелюдей. И вначале мне это хорошо удавалось. Ярость и безрассудство придавали мне силу. Но врагов было очень много. И наступил момент, когда они все же обступили меня со всех сторон. Я понял, что не смогу вырваться живым, но твердо решил, что заберу с собой в мир мертвых, как можно больше этих гребанных ублюдков. И тут случилось самое странное… - Я ловила каждое слово Эрика и перед моим взглядом проносились картины из его далекого прошлого. "Господи, неужели он был обращен именно той ночью? - Подумала я. И тут же отвергла эту мысль. - Нет, навряд ли. Думаю, что его инициация случилась позже. Лет на пять. Хотя, я могу и ошибаться". - Ясное ночное небо в одно мгновение затянули темные тучи. Луна и звезды исчезли, словно их никогда и не было вовсе. Порывы ледяного ветра смешанные с холодным дождем, колючими иголками пронзали все мое тело. Мои враги, обступившие меня со всех сторон, начали все настойчивей сжимать свои тиски. Я призвал на помощь силу Одина и Тора и двинулся навстречу неминуемой смерти. Но не успел сделать и пары шагов, как оказался в кромешной темноте. И я услышал скрежет металла и стали. И крики боли и ужаса, какие никогда более не слышал... А спустя несколько секунд все стихло. И мгла вокруг меня расселась. Я увидел, что стою напротив высокого незнакомца, руки которого сжимают огромных размеров двуручный меч, и с лезвия этого орудия смерти тонкой непрерывной струйкой стекает кровь. А все мои враги повержены и лежат у моих ног. Думаю, что не стоит говорить о том, что все эти ублюдки были мертвы. И в основном они были обезглавлены. - Почему ты пришел сражаться с ними один, человек? – Презрительно бросил мне незнакомец, окидывая меня при этом безразличным взглядом своих черных глаз. Его голос был пустым и отстраненным и напоминал холод железного клинка вошедшего в горячую плоть. - Потому что я должен был отомстить убийцам своей семьи. - Ответил я своему спасителю. - Они уничтожили твоих родных? - Голос моего собеседника стал немного другим, и я почувствовал в нем едва уловимые нотки интереса. Но в тоже время в нем царила такая мощь и властность, что мне стало невыносимо страшно и холодно. - Да. - Ответил я ему просто, едва имея возможность совладать с дрожью в озябшем теле. Я перестал чувствовать свои руки и ноги и боролся со стуком собственных зубов. - Среди них была та, которую ты любил? - Вновь спросил у меня незнакомец, сделав при этом шаг мне на встречу. И холод, завладевший всем мной, стал еще сильнее. А страх проник в каждую мою клеточку. - Нет. - Ответил я, превозмогая первородный, ни с чем не сравнимый ужас и посмотрел в его глаза. И застыл, поглощенный их бездонным мраком. - Хорошо. Значит, ты в состоянии исцелить свои раны сам. И мне не придется забирать пока с собой твою душу. Ты достойный воин и с годами сможешь стать непобедимым. И мне это нравится в тебе. Потому я дарую тебе жизнь… И еще кое-что в придачу… - Мой спаситель подошел ко мне вплотную и улыбнулся. И эта улыбка, появившаяся на его губах, была… пугающей, если не сказать большего. - Отныне ты будешь не один. Ты сможешь повелевать хищниками. Волками. Такими же дерзкими, дикими и безрассудными зверьми, как ты сам. - Незнакомец протянул руку и коснулся моего ледяного лба своими пальцами, которые оказались горячими, словно раскаленное железо. Все мое тело пронзила сильнейшая боль, но я собрал свою волю в кулак и не издал ни единого звука. Мой спаситель знал, что причиняет мне мучения, но ему это нравилось. Как нравилось и то, что я мужественно борюсь с болью. - Прощай. У меня мало времени, я должен найти свою женщину. - Сказал он, бросив на меня последний взгляд, и тут же растворился в темноте. - Эрик замолчал. Я нервно моргнула и посмотрела на Квина. - И что, что было потом? - Не сдержавшись, опередил меня с вопросом юноша. - Ничего. Я ушел в фьорд и уснул прямо на каменном полу, залитом кровью, рядом с телом своего отца. А ближе к полудню следующего дня вернулись мои братья с войском. И я отдал Херсиру кулон, который принадлежал ему по праву. - Получается, что ты мог управлять волками еще до твоего обращения? - Не смогла я не задать интересовавшего меня вопроса. - Да, мог. И данный факт сослужил мне верную службу при жизни. Хотя эта моя способность пугала не только моих злейших врагов, но и друзей. - Нортман замолчал. - Эрик, ты считаешь, что видел той ночью самого Люцифера? - Вновь не сдержавшись, спросила я. - Вероятней всего, что да. Но я не считаю его владыкой ада. Скорее он просто никем не понятый и всеми преданный падший ангел… очень любящий власть. И он точно не желает людям зла… - Я не могу ни согласиться с тобой, ни опровергнуть тебя. Лично мне никогда не доводилось встречаться с Люцифером. Все как-то больше зомби, перевертыши, ликантропы да фейры с вампирами попадаются. Но вот о чем я подумала сейчас. До чего же странная штука наша память и магические заклятья. Ты так подробно описал события тысячелетней давности, что у меня создалось ощущение полного присутствия при тех страшных событиях. И от этого еще более ужасным выглядит то, что ты не в состоянии вспомнить, что было с тобой на прошлой неделе. И так странно… - Если мастер Нортман так хорошо помнит дела давно минувших дней, то может он постарается и попытается ответить, не знает ли он случайно женщины по имени Мара? - Спросил Грег, шагов которого я не услышала. - Мара, она такая красивая, с правильными чертами лица, смуглой кожей, очень высокая и темноволосая. С огромными зелеными глазами. - Попыталась подсказать я вампиру. - Нет, к сожалению, нет. А кто это? - Растерянно спросил меня Эрик. - Это ведьма, которая лишила тебя памяти. И судя по всему, с ней ты познакомился не так уж и давно… - Резкий звонок моего мобильного прервал меня. Я взяла трубку и услышала виноватый голос Сэма. - Соки, понимаю, что вновь порчу тебе праздники, но… у нас тут проблемка. В городе появились бесхозные и очень злые зомби. И они кусаются. Ты как, не против поохотиться на гниющих паразитов? - А разве у меня есть выбор? - Ответила я и нажала на отбой. ________________________________________________ * Использован отрывок из цикла «Люди льда».