- 9 -
Ша’Тот старался узнать всё, что мог, у центавриан, даже если это было нечто незначительное на первый взгляд. Помня о словах отца, он пристально наблюдал за лордом Тронно каждый раз, когда тот приезжал в поместье. Ша’Тот опасался привлечь к себе его внимание, поэтому в основном только слушал и смотрел, не задавая вопросов. Лорд Тронно был весьма недоверчив и подозрителен, когда дело касалось его служебных обязанностей. Воспитанник мог свободно передвигаться по дому и его окрестностям, кроме того этажа, где находился рабочий кабинет лорда Тронно. Гораздо удобнее было общаться с его детьми. От них ему удалось узнать много весьма занятной и неожиданной информации. Мосс, например, мнил себя великим знатоком оружия. Ша’Тот тут же попытался разговорить его на эту тему. Ему удалось узнать, что правом на производство плазмогенераторов владеют всего несколько богатых Домов на Центавре, включая Дом Тронно, и технология держится в строжайшей тайне. Но на Нарне плазмогенераторы не делают. Также Мосс обожал хвастаться превосходством своей расы. Во время одного из таких разговоров Ша’Тот не выдержал и презрительно заметил: — Если вы так могущественны и развиты, то почему используете рабскую силу на своих заводах? Почему бы не применять ваши хваленые чудо-машины? Мосс фыркнул, насмешливо покосившись на своего наивного собеседника: — Все-таки вы, нарны, иногда бываете на редкость тупы! Мы уже давно установили законы, по которым наши колонисты, живущие на планетах, жители которых менее развиты, чем мы, не имеют права пользоваться более совершенными технологиями. Из-за того, что вы не додумались до простейшего термоядерного двигателя, мы вынуждены пользоваться здесь древними способами получения энергии. По крайней мере, в большинстве случаев. Конечно, в самом начале колонизации вашей планеты мы поделились с вашим народом кое-какими секретами и технологиями. Мы не такие уж жадюги, какими вы нас считаете. Если бы ваши верховные правители не были столь агрессивны и скупы, то вы бы уже сейчас имели свои собственные корабли для полета на другие миры. Надо было всего лишь уступить нам часть ваших земель. Но, вы, как я уже сказал, крайне тупы… — Значит, на своей планете вы не используете рабов на заводах? — спросил Ша’Тот, пропустив его оскорбления мимо ушей. Мосс засмеялся, тряхнув пушистым гребнем. Он уже начал укладывать волосы в прическу, как взрослый центаврианин. — Конечно, нет! Это неудобно для массового производства. Многие в родном мире считают это неправильным, кричат, что рабство нельзя отменять. Поэтому мелкие предприятия используют рабов. Но, в основном, они нужны нам в качестве домашних слуг. С тех пор, как мой народ стал летать среди звезд, рабами в основном, становятся жители покоренных миров. Нарны, например. Таким образом, все остаются довольны: и поборники старых законов, и противники рабства. Ша’Тот склонил голову, чтобы Мосс не увидел его лица. Он был разочарован тем, что услышал. Если центавриане даже не используют здесь свои технологии, как он сможет узнать о них что-то новое? Но он продолжал терпеливо слушать длинные рассказы Мосса о подвигах его предков. Юный центаврианин был просто нашпигован подобными историями. Постепенно Ша’Тот многое узнал о завоеваниях Республики Центавр, о длинной и кровавой цепочке бесконечных захватнических войн…* * *
Тренировки с круксами превратились для него в своего рода забаву. Ша’Тот научился ловко уклоняться от их атак. Это крайне раздосадовало детей лорда Тронно… Близилась зима, которая в этой горной местности была довольно суровой. Становилось морозно не только по ночам, но и днем. И все чаще случались сильные пылевые бури. Из-за непогоды пришлось сократить количество тренировок за пределами поместья, что раздражало Мосса и Друзеллу. Круксы росли, обучение их надо было завершать. Поэтому, как только выдался относительно спокойный и безветренный день, они вылетели в горы для очередной учебной охоты. Центавриане, хоть и не избалованные переменчивым климатом своей родной планеты, чувствовали себя неуютно на нарнском бесснежном холоде. Они кутались в теплые куртки с капюшонами и похлопывали руками в толстых перчатках. Одежда должна была защищать их от ветра, но все равно, даже с включенным подогревом, только движение спасало их от переохлаждения. Ша’Тот следовал за ними, одетый в простую рубашку и просторные штаны из тонкой, но крепкой ткани. Он ловил на себе завистливые взгляды центавриан. Нарны действительно спокойно переносили как мороз, так и жару, благодаря своей толстой коже, надежно защищавшей от перепада температур. Круксы, хоть и не мерзли, от холода стали раздражительными и агрессивными. Они несколько раз теряли след Ша’Тота, но, в конце концов, настигли его и попытались атаковать. Друзелла прибежала на место первой, оставив брата следить за флаером, и в ярости отбросила электробич, увидев, что Ша’Тот играючи раскидал в стороны шипящих зверей. Опять он выкрутился! Уже в который раз! Нарн отряхнул пыль с одежды, посмотрев на нее. Его взгляд всегда немного пугал Друзеллу. Красные как угли глаза, смотрят, не мигая, и невозможно понять, что они выражают в данный момент… Ша’Тот улыбнулся, заметив ее растерянность. Это окончательно вывело Друзеллу из себя. — Ша’Тот, немедленно прекрати это! Он чуть приподнял пятнистую бровь. — Что именно, леди? Она топнула ногой. — Ты должен поддаться им, понимаешь? Проиграть схватку. Пусть они собьют тебя с ног раз или два. Поваляют по земле. Дай им возможность победить! Иначе они потеряют запал. — А если я не хочу это делать? — спросил он негромко, прищурив алые глаза. — Сделаешь, потому что я приказываю тебе! — она недовольно топнула снова. Ша’Тот покачал головой, скрестив руки на груди. — Я ваш заложник, но не раб, леди Друзелла. Поэтому не буду выполнять подобные приказы. Они унизительны. Я из Пятого Круга, из рода воинов, и мы не играем в поддавки с врагом! Друзелла замерла с приоткрытым ртом. — Да как ты смеешь так говорить?! — воскликнула она в гневе. — Смею, — ответил он спокойно. — Вы постоянно кичитесь своим чуть ли не божественным происхождением. Но я тоже из древнего и уважаемого рода! Поэтому напоминаю о том, что приказал ваш отец. Вы должны обращаться со мной бережно. — Ах, ты, мерзавец! — прошипела Друзелла, дрожа от ярости. — Да я… я тебя… — И что вы сделаете со мной, леди? — презрительно поинтересовался Ша’Тот. — Спустите на меня крукса? Или побежите жаловаться отцу? Друзелла моргнула, почувствовав себя очень странно и неуютно. В последнее время этот парень был сама любезность, и такое поведение немного ее расслабило. А зря! Отец ведь постоянно твердил, насколько нарны опасные и подлые твари. И вот доказательство! Она шагнула к одному из круксов, который стоял рядом, тяжело пыхтя после бега по горам, и вцепилась в его ошейник. Нарн открыто возражал ей. Смеялся в лицо! Но она действительно ничего не могла ему сделать! Мысль об этом привела Друзеллу в бешенство. — Их обучение должно быть закончено должным образом, — выдавила она, проведя рукой в перчатке по колючей белесой шерсти крукса. Ша’Тот пожал плечами. — А когда обучение закончится, вы натравите этих тварей на мой народ? Нет, я не буду помогать вам в этом. — Что за глупость ты несешь? — воскликнула Друзелла. — Это не глупость, леди. Это вопрос чести. Я не буду играть в поддавки с этими проклятыми тварями. — Не слишком ли ты дерзок, нарн? Только намордник мешает моему круксу одолеть тебя. Я могу снять его. И тогда ты пожалеешь, что распустил свой длинный язык! — Не снимете, — ответил Ша’Тот спокойно. — Потому что ваш отец этого не одобрит. — Одобрит, если я скажу, что ты напал на меня, — она недобро улыбнулась и расстегнула замок намордника на круксе. — Ну, так что? Ша’Тот чуть напрягся, увидев, что она отбросила намордник в сторону, продолжая держать крукса за ошейник. Зверь свирепо зашипел, разинув зубастую пасть. Раздвоенный синеватый язык возбужденно высовывался, дрожа в воздухе. — Ты будешь повиноваться, нарн? Ша’Тот упрямо качнул головой. Друзелла разжала пальцы, и крукс с шипением прыгнул вперед. Ша’Тот остался стоять на месте, не сводя глаз со зверя. Тот прыгнул и с глухим рыком вцепился ему в руку. Нарн вскрикнул от боли, а потом изо всех сил ударил его свободной рукой. Крукс зашипел, но челюсти не разжал. Ша’Тот, издав вопль ярости, поднял тварь в воздух и со всей силы ударил о камни. Раздался отвратительный хруст сломанных костей. Крукс завизжал. Ша’Тот ударил его еще раз. И повторял это до тех пор, пока зверь не разжал зубы и не рухнул бездыханный на землю. Ша’Тот, тяжело дыша, посмотрел на его содрогающееся в конвульсиях тело. Друзелла оторопела, осознав, что он убил ее крукса. Ша’Тот потер окровавленную руку, с ненавистью глядя на нее, а потом сплюнул и решительно пошел к скалам. — Стой! Ты куда собрался?! — завопила она, но нарн продолжал движение и вскоре скрылся за уступом. Друзелла стояла некоторое время неподвижно, а потом в ярости топнула ногой. — Да как он смеет так себя вести?! Она подняла с земли электробич и побежала следом. Остальные круксы помчались за ней, шипя и визжа. Ша’Тот, услышав топот множества ног, остановился и обернулся. Друзелла, рассердившись не на шутку, замахнулась на него. Бич зловеще затрещал на морозном воздухе. — Я заставлю тебя заплатить за эту дерзость! — закричала она. Отец наверняка одобрил бы это. Настоящий центаврианин в состоянии справиться с любой неприятностью самостоятельно… Глаза Ша’Тота недобро блеснули, он вскинул окровавленную руку и ухватил бич за конец. Тут же закричал от сильнейшей боли, содрогнувшись всем телом. Несколько круксов подбежали к нему и ударили мордами в его живот и грудь. Друзелла засмеялась, увидев это. — Что, думал справиться? Не выйдет, ублюдок, не выйдет! Ша’Тот отмахнулся свободной рукой от наседавших круксов, а потом, оскалившись, дернул бич на себя. В воздух запахло паленым мясом: ладони нарна в том месте, где соприкоснулись с бичом, покрылись ожогами. Друзелла ойкнула, не устояв на ногах. И кубарем покатилась по каменистому склону. Ша’Тот полетел следом, круксы продолжали прыгать на него со всех сторон. Клубок извивающихся тел покатился вниз по склону, увлекая за собой мелкие камни и щебенку. Друзелла завизжала, почувствовав, как все вокруг пришло в движение. Их возня и вопли вызвала оползень. Клубок круксов рассыпался, оставив свою жертву в покое, почувствовав беду. Ша’Тот, вымазанный в крови, поехал на животе вниз по склону, тщетно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Мимо него с визгом пролетела Друзелла, все еще цепляясь за рукоять электробича… Ша’Тот, позабыв про боль во всем теле, перекатился на бок, уходя с основного направления оползня. Еще один такой рывок, и ему удалось укрыться за крупным валуном. Камни пролетали над ним и, подпрыгивая, уносились дальше… Он зажмурился, чтобы не видеть буйства стихии. Когда Ша’Тот открыл глаза, оползень прекратился. Пейзаж вокруг совершенно изменился. Ша’Тот вспомнил, что в горах есть много таких мест, которые всегда меняют свой вид. Он выглянул из-за своего спасительного укрытия. Друзеллы нигде не было видно. Круксы тоже исчезли. Ша’Тот присел, почувствовав внезапную слабость. Обе руки невыносимо болели: одна — от укуса крукса, а вторая — от соприкосновения с бичом. Он заставил себя подняться на ноги и осторожно подойти к краю обрыва. Краем глаза заметил рукоятку бича, торчащую из-под камней. Сначала Ша’Тот хотел его выдернуть, но потом передумал — это могло вызвать новый оползень. Он посмотрел вниз, мысленно пожелав вечного покоя Друзелле. И вздрогнул, услышав слабый голос: — Помогите… В изумлении, он посмотрел вниз внимательнее. Друзелла была там, вцепившись в небольшой уступ. Густая копна каштановых волос трепетала на ветру. — Хоть кто-нибудь, помогите… — прошептала она, подняв вверх исцарапанное лицо. Ша’Тот молча смотрел на нее. Сердце бешено стучало в груди. — Хоть кто-нибудь… Друзелла, заметив его, запнулась на полуслове. Слишком ясный приговор прочитала она в алых суровых глазах нарна. Ша’Тот криво улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Ну, уж нет. Он не станет ей помогать. Особенно после всего, что случилось недавно. Такой удобный повод поквитаться вряд ли еще представится. Несчастный случай в горах. Такая жалость!.. Он ждал, когда Друзелла начнет умолять его о спасении. Снизу не доносилось ни звука. Ша’Тот замер, заколебавшись. Потом медленно посмотрел вниз. Друзелла по-прежнему была там, вцепившись в каменистый уступ. Из ее глаз текли слезы. Но она молчала, закусив губу. Ветер все усиливался. Казалось, он вот-вот сорвет упрямую центаврианку со скалы. Ша’Тот молча смотрел на нее, стоя на краю обрыва. Вот камушки начали сыпаться из-под ее пальцев. Друзелла тихо охнула, задрожав. Ша’Тот видел, что она слабеет с каждой секундой. А потом, проклиная себя, принялся расстегивать ремень на поясе негнущимися пальцами…* * *
Через некоторое время Друзелла, содрогаясь от холода и страха, лежала на камнях около него. Ша’Тот молча сидел рядом, пытаясь разжать свои пальцы, крепко вцепившиеся в ремень. Рук он уже не чувствовал. — Зачем? — хрипло спросила Друзелла, когда смогла связно говорить. — Зачем ты это сделал? Ты же меня ненавидишь! Такой удобный случай вряд ли еще раз представится… Ша’Тот пожал плечами. — Наверное, потому что я идиот. Быть может, чтобы вернуть тот должок… за случай в загоне. Или, потому что я не могу бездействовать, когда вижу кого-то в беде… Но, если тебе это не по нраву, я могу снова скинуть тебя обратно в пропасть. Друзелла истерически засмеялась. Потом заплакала. Ша’Тот терпеливо ждал, когда она придет в себя. Девушка вытерла слезы, потом достала коммуникатор, который уже некоторое время тревожно пищал у нее в кармане. — Что там случилось?! Где ты?! — заорал беспокойный голос Мосса. — Датчики зафиксировали сильные оползни. Ты почему не отвечала, а?! Я тут с ума схожу… — Все в порядке, — сказала Друзелла, посмотрев на Ша’Тота. — Тут был ужасный оползень, ты прав. И мы были несколько… заняты. Кто — мы? Я и Ша’Тот. Но теперь мы снова на связи. Правда, круксы, бедняжки, погибли. Не знаю, как сказать об этом папе… Он столько денег отдал за этот выводок… С нами все в порядке, отделались царапинами… Да перестань ты орать! Ситуация под контролем… Ша’Тот в который раз был поражен ее умением лгать. Друзелла говорила так легко и непринужденно, будто не была совсем недавно на волосок от гибели. Она выключила коммуникатор. Шмыгнула носом, посмотрев на нарна. — Спасибо, — тихо сказала Друзелла, к величайшему его изумлению. Заметив, что он смотрит на свои руки, она добавила: — Ну-ка, покажи. У меня есть с собой регенерирущий гель… — Только никому не говори, что я тебя вытащил, — попросил Ша’Тот, морщась от боли, пока она обрабатывала его ожоги и раны, — а то мои родичи этого мне не простят. А твои все равно не поверят. Друзелла улыбнулась, покачав головой…