Месяц шестой.
28 августа 2014 г. в 21:12
— Магнус? — Алек надевает на себя свободную серую кофту, выходя из спальни. Он видит Магнуса, который призывает два стаканчика кофе, и укоризненно смотрит на него. — Кофеварка для чего?
— Для тебя, — отвечает маг, мягко улыбаясь. — Ты готов? — спрашивает он, облокачиваясь спиной на спинку кресла. Он сидит в расслабленной позе, на нем светлая рубашка с кружевом на воротнике и темные облегающие брюки. Черные волосы, как и всегда, торчат иглами, а на глазах подводка темно-зеленого цвета.
— Ну… в общем-то, да, — неуверенно говорит Алек и прикусывает губу.
Еще вчера он решил, что они должны с Магнусом рассказать матери и отцу о его положении. Алек, конечно, сейчас немного уверенности потерял, но не до такой степени. Когда он сказал об этом Магнусу, тот только пожал плечами и сказал, что он еще для полного счастья может попросить у них руки Алека. Когда тот понял, что это был сарказм, крик был на весь Бруклин. И не то чтобы Алек вообще умел кричать, но почему-то в тот момент было все равно.
Конечно, от напряжения он немного сорвал голос, но Магнус подлечил его магией, говоря, что если Алеку нужно, чтобы он с ним был, то ему несложно, но искать одобрения он не собирается. В конце концов, это не Роберта и Маризы дело, а думать они могут все, что им угодно.
Впрочем, Магнус знает, как Алек боится признаться родителям, и почему-то это вызывает странное чувство дежавю у Магнуса. Хотя, если честно, он прекрасно понимает, почему.
Когда-то Алек также боялся признаться родителям и об их с Магнусом отношениях, но тогда тот доказал, что он намного храбрее многих нефилимов. Магнус уверен в этом и сейчас, он знает, что если Алек поставит себе цель, то он ее достигнет, какими бы ни были последствия.
— Магнус? — Маг приподнимает брови и встает с дивана. Он подходит к Алеку почти вплотную, а его рука ложится на его живот. Он чуть прикрывает глаза, чувствуя энергию своего ребенка. Алек приподнимает его лицо за подбородок и смотрит в глаза, на его губах слабая улыбка.
— Что?
— Будешь любить меня, когда я стану еще больше? — шутливым тоном спрашивает он, сверкая голубыми глазами, а Магнус фыркает.
— Ну… — начинает было Магнус, а его руки осторожно обнимают Алека за талию. — Я могу пообещать, что буду стараться.
— Даже так? — приподнимает бровь Алек, а тот смеется. Он целует скулу Алека, а потом прикасается своим лбом к его лбу. Кончики их носов соприкасаются. — Твой ребенок будет точно похож на тебя.
— Я и не сомневаюсь, что он будет таким же потрясающим. — Алек тихо смеется и обнимает его за шею.
— Он пинает меня ночью, не дает спать, — говорит Алек. — Как и ты.
— Сладкий, я, может, и не даю тебе спать, но точно не из-за того, что я пинаю тебя, хотя я вообще не пинаю тебя. Когда это я тебя пинал? — возмущается маг, ухмыляясь, прекрасно понимая, что Алек имеет в виду, и тот, потянув его на себя, впивается в его губы поцелуем.
Он мнет в руках рубашку Магнуса на спине и прикрывает глаза, отвечая на поцелуй, чувствуя, что губы Магнуса растягиваются в улыбке. Его руки покоятся на бедрах Алека, а его глаза прищурены.
— Пухлик, — Алек открывает глаза, когда слышит, что сказал Магнус.
— Это… оскорбительно, — говорит Алек, хотя сам старается не рассмеяться. Он, чуть не рассчитав, наверное, слишком сильно бьет Магнуса по плечу, а тот начинает громко смеяться.
— Может, «медвежонок»? — говорит он сквозь смех. — Или «пончик», — Алек чувствует, что на его щеках появляется румянец, а Магнус не понимает, от злости ли, или смущения.
Он обнимает нефилима, хотя с животом, если честно, неудобно обниматься, но он чувствует, что Алек перестает злиться.
Сам Алек отстраняется и прикусывает губу.
— Нам еще в Институт нужно, так что надо выходить, — говорит он, а Магнус кивает.
— Хорошо, мой слоник.
— Боже, Магнус, еще хоть одно прозвище…
— То что?
— То беременным будешь ходить ты!
— Было бы интересно посмотреть, как ты это устроишь, арбузик. — Казалось, что щеки Алека не могут быть красней. Его голубые глаза сияют гневом, а Магнус проказливо улыбается. — Сладулик? — Алек разворачивается и идет к входной двери, не обращая внимания на мага, который старается не смеяться. — Алек, ну не злись, ты же знаешь, что чем тебя больше, тем однозначно лучше! — Алек не отвечает, а когда они спускаются по лестнице, Магнус хватает его за руку. — Александр Гидеон Лайтвуд. — Алек приподнимает бровь, когда слышит свое полное имя, но, тем не менее, не останавливается, выдергивая руку. — Алек, послушай!..
— Нет, мы в ссоре, — будто по-детски говорит он, идя вверх по улице, а Магнус идет за ним.
— Родной…
— Ммм?
— Я забыл наложить чары, — говорит Магнус, кивая головой в сторону прохожих, которые задерживают на Алеке недоуменный взгляд. Алек чертыхается и, взяв его под локоть, ведет в первый попавшийся переулок, где поменьше людей. Конечно, средь бела дня сложно оказаться совсем наедине, но у них получается.
Алек достает стило и начинает чертить себе руну, недовольно поглядывая на Магнуса, который не отводит от него взгляда желтых глаз.
— Что? — буркает Алек.
— Я люблю тебя.
— Да что ты говоришь, — ворчит он и убирает стило. Он выпрямляется и идет в сторону прохожей улицы. Магнус обнимает его за талию.
— Не злись, мой хороший, — Магнус целует его в висок. — Тем более «арбузик» это не так уж и обидно… — Алек гневно выдыхает и, отталкивая руки Магнуса, шагает вперед него.
Магнус смеется. Все-таки бесить Алека — это очень смешно. Его невероятно-голубые глаза так гневно сверкают, пухлые губы поджимаются, а щеки краснеют. А видеть его таким, еще и с животом — вдвойне мило.
Впрочем, он понимает, с каким трудом ему потом придется вымаливать прощение у его сладкого нефилима, но оно того стоило.
Однозначно стоило.
В Институт они приходят через минут двадцать, и Алеку кажется, что ничего не длилось дольше, чем эти бесконечные двадцать минут. Его сердце громко стучит и, наверное, если бы не Магнус, идущий рядом с ним, он бы точно развернулся и пошел обратно домой, обдумывая, как оправдаться перед отцом, который после огненного письма Алека приехал из Аликанте.
Он сто раз пытался придумать, как бы вообще начать разговор, и все сто раз обрывался на первой же фразе.
Алек чувствует, что Магнус берет его руку в свою, и переводит на него взгляд. Маг видит в его голубых глазах страх, но вместе с этим какое-то упрямство.
— Все будет хорошо, родной. — Алек немного истерично усмехается, когда они встают перед дверьми Института. Конечно. То, что все пройдет откровенно хреново, Алек и не сомневается. Единственное, на что он надеется, так это на то, что они хотя бы поймут.
Когда они заходят в Институт, им навстречу выходит Изабель. Она удивленно смотрит на мага, все-таки тот предпочитает в Институте не появляться, и если раньше он наведывался сюда только из-за Алека, когда они слишком долго не виделись, но Алек почти сразу переехал к нему жить, а Магнус говорит, что его мало волнуют дела нефилимов, если они не касаются Алека.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает она, видя угрюмого брата.
— Пришли за благословением, конечно, — фыркает Магнус, ловя на себе злой взгляд голубых глаз и недоуменный черных. — Где Мариза и Роберт?
— Вы серьезно?
— Нет, — отвечает Алек. — Я расскажу о ребенке, — уверенно продолжает он. Магнус кивает, а Изабель приподнимает брови.
— Они в библиотеке, папа даже не рассказал, почему он здесь.
— Потому что он сам пока не знает. — Алек идет прямиком в библиотеку, а Магнус, взмахивая пальцами, призывает сигарету, сразу сжимая ее губами. Кончик загорается сам собой, и тот идет за Алеком.
Когда они заходят в комнату, Роберт и Мариза удивленно смотрят на Магнуса, который, особо не церемонясь, садится в массивное кресло, выдыхая дым.
— Приветствую, будущие свекр и свекровь, — говорит Магнус, а уголок его губ приподнимается. Золотисто-зеленые глаза сверкают, а Алек, вздохнув, переводит взгляд с мага на родителей. — Коль скоро мы все тут собрались…
— Магнус, пожалуйста… — начинает было Алек, а Магнус пожимает плечами, мол, можешь продолжать сам, на что Алек поджимает губы.
— В твоем письме было сказано, что это срочно, — начинает было его отец, а Алек кивает. Мариза держит руки на коленях, ее спина ровна, а холодные голубые глаза смотрят на него с интересом.
— Да, думаю, то, что я скажу вам, это достаточно важно.
— Тогда мы тебя слушаем, Александр, — говорит Мариза, а Алек, сделав паузу, понимая, что родители от него ждут хотя бы озвучивания причины, переводит взгляд на Магнуса.
— Сними чары. — Магнус взмахивает рукой, рассыпая синие искры, и родители смотрят, как с Алека, будто пыль, слетают чары.
— Это?.. — Алек не может вспомнить, когда у его матери не было слов. — Что это значит?.. — Алек кладет руки на живот, что теперь родители могут видеть, и Магнус замечает в голубых глазах Алека сталь.
— Я ношу ребенка. Шестой месяц, этот ребенок от Магнуса.
— Александр, ты совсем лишился рассудка? Он же маг! А ты не женщина, чтобы носить ребенка! — говорит мать, а ее голос сиплый от шока.
— Мы тоже сначала подумали, что он просто потолстел, — говорит Магнус, которому эта ситуация кажется до ужаса глупой. Он редко когда воспринимает всерьез родителей Алека, в конце концов, у него есть разумные причины их недолюбливать.
— Помолчи, маг, — говорит Роберт, который до этого не произнес ни слова, однако его хмурые брови и удивленный взгляд полностью выдают озадаченность. — Маги не могут иметь потомства, а мужчины не могут беременеть.
— Однако я — мужчина, стою перед тобой, как видишь, с животом. Я не говорю, что это получилось не без помощи зелья, но факт остается фактом, это ребенок Магнуса. — Алек сжимает руки в кулаки, а его лицо бледнее, чем обычно. — Это ваш внук, и я считаю, в смысле, я имею в виду, что вы должны об этом знать… — продолжает он более спокойно.
Алек удивленно смотрит на мать, которая поднимается со своего кресла и подходит к нему. Он не может прочитать эмоции в ее глазах, но она, поравнявшись с ним, смотрит на его живот. Ее брови сведены, а сама она дотрагивается аккуратной ладонью до него, слабо проводя пальцами.
— С помощью магии мужчины могли понести, но, Александр, никогда еще отцами не становились маги. — Алек смотрит на Магнуса, в глазах которого начинает появляться злость.
— Это ребенок Магнуса, я не знаю, почему так получилось, но по-другому быть не может, — твердо говорит Алек, а его голос заставляет родителей убедиться в том, что тот не может ошибаться.
— Маги не могут иметь потомство, — в который раз повторяет Роберт, тоже поднимаясь. — Мужчины не должны, словно женщины, рожать дитя, кем будет этот ребенок? Сын или дочь с кровью ангела и одного из высших демонов, выживет ли этот ребенок вообще! — В комнате взрывается небольшой светильник, и все переводят взгляд на Магнуса. Тот играет желваками, в его глазах яростный блеск, а вертикальные зрачки сузились.
— Если бы ребенок не смог выжить, он бы не смог развиваться, и не было бы этого разговора. — Алек прикрывает глаза, чувствуя, что ребенок вновь пинает его, видимо, чувствуя, что Алек нервничает.
— Но как ты будешь… рожать? — спрашивает мать. — Безмолвные братья… Разве справятся они с этим?
— Александр, этот ребенок будет изгоем! Нефилим с демонической кровью, разве ты не помнишь сына Валентина?
— Это не то же самое, отец! — громко говорит Алек. — Мой ребенок никогда не будет таким, как Себастьян! — Магнус поднимается с кресла, становясь рядом с Алеком, придерживая его за руку. — Впрочем, на что я надеялся, когда хотел, чтобы вы поняли это, — выдыхает Алек, склоняя голову так, что челка падает на его лицо. — Я сделал то, что хотел. Вы знаете, что через несколько месяцев у вас появится внук. Участвовать ли в его жизни, или нет — решайте сами, но… — его голос перешел на шепот, а сам посмотрел в лицо родителям. — Не примете его — считайте, что у вас больше нет сына. — Он смотрит на Магнуса, который отвечает ему взглядом, полным неподдельного удивления, и переводит взгляд на маму, которая почти разбита этим заявлением Алека. Роберт молчит, не смотря на них, и Алеку кажется, что они стоят так вечность, хотя проходит не больше трех минут, но в один момент он замечает, как мать подходит к нему и осторожно обнимает.
Он приоткрывает губы от удивления, когда чувствует, что она начинает гладить его по волосам.
— Александр, кем бы ни был твой ребенок, он всегда будет частью нашей семьи, — Алек слабо улыбается, слыша это, и обнимает свою мать в ответ.
Роберт продолжает молчать, и Алек отдаленно понимает, что тому еще нужно время.
Позже, когда они чуть приходят в себя, а Роберт, воспользовавшись порталом, возвращается в Идрис, не говоря ни слова, Мариза спрашивает лишь о том, почему Алек не рассказал ей ничего раньше. Изабель, которая подслушивала под дверью, сидит вместе с ними, радуясь, что их мама все поняла.
— Я, конечно, понимаю всю эту семейную идиллию, — начинает Магнус, рассматривая свои ногти. — Но уже поздно, и я хочу спать.
— Сейчас восемь вечера, — фыркнув, говорит Изабель, а Магнус пожимает плечами.
— Общение с таким количеством нефилимов утомляет больше, чем вам кажется.
Алек прощается с матерью и сестрой, а когда они выходят из Института, он крепко обнимает мага, не говоря ни слова. Магнус прекрасно понимает почему. Он гладит его черные волосы и улыбается. Алек благодарен ему за то, что тот был с ним, хоть Магнус и считал, что ни на долю не помогал нефилиму. Он чувствует, как Алек сжимает в пальцах его рубашку, тяжело дыша, и думает о том, что Алек, наверное, слишком сильно любит свою семью, а Магнус никогда не мог понять и прочувствовать это, но сейчас, когда он чувствует своим телом живот Алека, он понимает, что он научится любить свою семью и, наверное, не будет ничего сильнее этой любви.