История о человеке

Нас отвели в отдельный блок – столовую, где я наконец смог поесть, после чего привели обратно к базе. Войдя в этот бункер, я первым делом повертел башкой, осматриваясь: помимо новоприбывших, здесь было много народу – порядка пятидесяти человек, и то я не был уверен, что это все. Внезапно у меня над ухом раздался выстрел, и я испуганно отскочил назад. Почувствовав, что на кого-то наткнулся, и обернулся и упёрся лицом в чью-то грудь. - Прости, - случайно кудахнул я по-немецки, задрав голову и встретившись со взглядом, характер которого я не смог определить через тёмные очки. - Что ты там вякнул? – спросил тот, что стоял неподалёку, но участником только что случившегося происшествия не был. – Вякни ещё раз, я не расслышал! - Entschuldigung, - повторил за мной тот, в чьи объятия я так бесцеремонно бросился, и отпихнул меня ладонью в лицо. – Выражаясь английским языком, ему очень жаль, что он такой неуклюжий кретин. - Он что, сказал тебе это всё одним словом? – удивился его друг, который на меня наехал. Тот отвернулся от него, страдальчески вздохнув, и поднёс к губам сигарету, уже выгоревшую до самого фильтра. Этот дылда имел на редкость длинные русые волосы, собранные в высокий хвост и ровно спадавшие почти до пояса. Все его ушные хрящи были утыканы маленькими серебряными кольцами, что в сочетании с очками-авиаторами дополняло комплект «а-ля American Badass». - Эй, кучка неудачников! Вся компания патлатого, кроме него самого, – два парня, похожие на скинхедов, и один дохлый низкорослый пацан, - обернулась на этот оклик. Патлатый хлопнул себя по лбу, что-то тихо высказав насчёт интеллекта своих друзей. Ещё один солдат здешней армии, которому принадлежал этот голос, энергично подошёл к нам и, схватив меня за руку, оттащил подальше от компании. Меня удивило то, что на нём, казалось, не было ни одного «чистого» участка кожи кроме той, что на лице – руки, шея, виски и другие видимые участки тела были усыпаны разнообразными цветными татуировками. - Что, опять самоутверждаешься за счёт новичков, Вирус? – поинтересовался он, склонив голову набок и осматривая странным, быстро перемещающимся взглядом парня в очках. Этот супергерой, примчавшийся мне на помощь, оказался примерно моего возраста. Казалось, он был полной противоположностью патлатого – тот был малоподвижным, худым, спокойным и просто аномально высоким; супергерой же, огненно-рыжий и подстриженный ёжиком, выглядел гораздо живее, спортивнее и коренастее. Ни разу ещё в своей жизни не встречал рыжих без «заскоков». - Отойди от меня, - прошипел патлатый, раздражённо подёрнув уголком рта и на секунду обнажив маленькое серебристое кольцо, вставленное в уздечку верхней губы. - Да, отойди от него! – поддакнул один из его дружков, но тот пихнул его локтём, отказываясь от помощи. - Хватит бычиться, Габриэлла! - обратился к нему тот, что был самым низкорослым и дохлым в их компании. По-видимому, парня звали Габриэлем. – Проще на его сторону встать, чем пытаться поладить тут с твоим характером, но мы ведь всё ещё тебе помогаем. - Единственное, в чём ты мне помогаешь – это засунуть ту старую тряпку в пододеяльник, когда нам меняют постельное бельё, - ответил патлатый. – И то не всегда. - Знаешь, что? – снова заговорил рыжий, оказываясь почти вплотную к Вирусу. – Я подойду к тебе так близко, как только захочу. Я знаю все твои больные места… Рыжий поднёс руку к его лицу и поддел очки двумя пальцами, но приподнять их не успел – Вирус схватил его руку за кисть и вывернул так, что она хрустнула. Рыжий вскрикнул, но не растерялся и впился зубами в костлявую руку патлатого. Освободив кисть и занеся кулак, он с размаху всадил его Вирусу в сплетение, вызвав моментальный шок. Двое из его друзей, которых я уже сравнил со скинхедами, подхватили Вируса с двух сторон, заставив удержаться на ногах. Поняв, что победа на некоторое время одержана, рыжий схватил меня под руку и куда-то поволок. Я молча повиновался. - Я о тебе слышал. Ты Пауль Беккер, да? - Нет, я Генри, - устало повторил я фразу, от частого произношения которой уже начинало тошнить. – Произошла ошибка, и… - Забудь. Теперь ты Прыщ. – Он широко улыбнулся. – А я Реми. Но обычно все меня зовут Холст, так как меня когда-то с головы до ног обрисовал татуировщик с биполярной шизофренией. Некоторые странности в его поведении я заметил, но вида не подал. - Рад познакомиться, Реми. - Что? - Я сказал, что рад познакомиться, Реми. - Что? Прости, не мог бы ты называть моё имя вначале предложения? - Реми, я рад познакомиться. - С кем? После этого диалога все замеченные мною странности были подчёркнуты в подсознании жирной линией и выделены маркером. Но мне не оставалось ничего, кроме как смириться с ними, ибо я сомневался, что приобрету здесь ещё друзей. Реми остановился возле небольшого круглого стола у стены, и мелкий мальчишка с сигаретой, торчащей из щели, образовавшейся впоследствии выпадения молочного зуба, освободил ему место. - Ты постоишь, - сказал он мне, глядя на качка, мирно дремавшего на стуле напротив. - А откуда здесь дети? – не понял я. Реми махнул на удаляющегося мальчишку рукой, начиная раскачиваться туда-сюда на ножках стула. - Мелочь сюда привозят из колоний, а потом пристраивают в специальную команду для сопляков. Ничем полезным они не занимаются. – Он вскочил и затряс меня за плечо, будто что-то вспомнив. - Слушай, в моей комнате есть свободное место! Бывший жилец недавно застрелился, как раз к твоему прилёту… - Реми, ты где? – раздался женский голос с той стороны, откуда узкий коридор с огромным количеством комнат по обеим сторонам перетекал в этот шумный зал, наполненный солдатами. Мягко говоря, я был удивлён. Женщина в таком месте?.. Вскоре я увидело и саму обладательницу этого голоса: это была девушка, которой на вид можно было дать чуть больше двадцати лет, но дабы случайно не надбавить, привру, что выглядела она лет на двадцать. Длинные чёрные волосы, большая грудь, тонкая талия, широкие бёдра – ну, вроде бы, литературный портрет я составил… Ах да, на ней была та же форма, которую носили все солдаты – мешковатые брюки, берцы и чёрная футболка. Остановившись возле стола, она улыбнулась Реми и стала ворковать с ним на непонятном мне языке всех парочек, который я регулярно слышал у себя в Галле, только с немецким акцентом. Дальше я просто стоял, наблюдая за тем, как Холст лижется с внезапно появившимся объектом обожания всей здешней армии. Почуяв навязчивый запах дыма, я повернулся в сторону того, кто так усердно его воспроизводил. - Да хватит тебе, Вирус! Твою мать, Скелет, он опять дымит, как дизельный выхлоп! Неподалёку от меня всё так же стоял, прислонившись спиной к стене, в окружении двух громил и одного дистрофика тот самый патлатый парень. Он не отнимал ото рта сигарету, коротко втягивая и выдыхая дым, уже практический заполнивший всё помещение. - Шёл бы ты поглубже в жопу, - съязвил Вирус тому из них, кто заикнулся про выхлоп, на пару секунд отстраняя сигарету от пересохших губ. – Да, и раз уж ты собрался, прихвати с собой эту сучку. Он небрежно ткнул пальцем в сторону девушки Холста. - Слушай, Квазимодо, хватит страдать, - выхватив сигарету из его рта и буквально размазав её по полу, сказал дистрофик. Видимо, из их компании он был самым острым на язык. – Тебя же ночью опять рвать будет, а нам всем стадом придётся за тобой бегать, как за принцессой. Вирус фыркнул и отошёл от компании, скрывшись из виду. Дистрофик встал на его место и, приняв позу, в которой только что стоял Вирус, посмотрел на девушку пристальным взглядом и подёрнул веком, изображая нервный тик. - О, Эсмеральда, - напущено простонал он, быстро поднося воображаемую сигарету ко рту, как недавно делал патлатый, - я выкурю пять тонн «L&M» за ночь с тобой! Компания залилась гулким ржанием. Стараясь не вникать в их разговоры, которые позже перетекли в сплошную череду пошлых шуток, я поспешил покинуть комнату общего собрания, отсидевшись где-нибудь в уединённом уголке.