История о человеке

- Ну, вот и твои новые апартаменты. Нравится? Холст запихнул Генри в комнату, которая с виду была не больше 3х4м^2. Мебели и каких-либо вещей вообще было немного - одна одноярусная кровать и одна двухъярусная, на втором ярусе которой лежали женская косметичка и полосатый лифчик. В углу комнаты валялась небольшая кучка вещей, состоящая из мужской куртки, джинсов, носков и ещё чего-то. - Мы иногда шумим по ночам, - предупредил Холст, закрывая за собой дверь. Генри, чувствуя себя несколько скованно, расположился на койке, которую любезно освободил ему бывший владелец. - Спецодежду тебе скоро выдадут. Выдадут скоро. – Холст закрыл глаза и потёр виски, чуть нахмурив брови. – Они придут и опять уйдут. Они уходят и приходят. Знаешь, мы иногда шумим по ночам… - Реми, я хотел бы задать вопрос. - Кому? - Тебе. Где мы находимся? Холст осмотрелся. - В моей комнате. - Я не об этом. Что это за местность, какое государство? Зачем нас всех сюда привезли? Рыжеволосый сел на свою койку, глядя в потолок и, по-видимому, пытаясь обратиться к остаткам своего сознания и соскрести оттуда какие-то мысли. Взгляд его карих глаз метался по потолку и резко менял свою траекторию, будто ударяясь о стены. - В Чернобыле, - изрёк он. – Ты можешь убедится в этом. Тут неподалёку стоит колесо обозрения, которое ты, наверное, видел на картинках. Командир никогда не объяснял причин, но я знаю то, что между ним и ещё одним командиром развязалась война, и поэтому он собирает со всего света заключённых и всяких ущербных, а потом заставляет их… Слушай, тут лучше без оружия не ходить, - сказал Холст, порывшись в куче вещей, описанной ранее, и извлёкши оттуда пистолет. Он кинул оружие Генри, и тот удивлённо стал осматривать только что приобретённый предмет. – Бери, это «Макаров». Я серьёзно! - И сколько же мы должны отслужить? - Отслужить? – Холст громко рассмеялся, но потом резко замолк. – Убивай и зарабатывай очки, все так делают. Очки – это убийства, убийства – это жизнь, жизнь – это свобода, свобода – это хорошее слово. Мне рассказывали о ней… - Убийства? Да ты посмотри на меня! Кого я могу убить? – Генри широким жестом очертил свою персону, после чего раздосадовано развёл руки в стороны. – И зачем мне кого-то убивать? - Господи, почему всем всегда нужны объяснения? – Холст воздел руки к потолку и задрал голову. Он пробыл в таком положении несколько секунд, после чего разочарованно вздохнул. – Почему-то он никогда мне не отвечает… Слушай, Прыщ, если наберёшь сто очков, то можно будет свалить. Я уже близко, я скоро буду свободен! Но, честно признаться, я бы и здесь был не против остаться, ведь Роуз пропадёт без меня. Убивать мне тоже нравится, - хруст костей, предсмертные крики и прочие ништяки, не понимаю отвращения к ним. Единственный минус – это та трёхметровая швабра в очках, с которой ты уже успел познакомиться. Кстати, можешь теперь спокойно проходить мимо этого говноеда, - он не суётся к тем, за кого я однажды заступился. Холст поднялся с койки и, схватив Генри за руку, бесцеремонно сорвал его с места. Его постоянно мечущийся взгляд снова прошёлся по комнате, будто бы он наблюдал за гиперактивным мотыльком. Улыбнувшись Генри так, что помимо верхнего ряда зубов стал виден ещё и нижний, рыжеволосый изрёк: - Командир объявлял, что сегодня в три мы соберёмся в главной комнате, и он скажет что-то необычное. Я проснулся сегодня ночью и просидел до пяти, но собрания не было… Это значит, что оно, наверное, должно быть, будет днём. Наверное, может быть, я абсолютно уверен. В три часа дня. Надо же, как глупо… Продолжая слушать монолог своего нового друга, Генри прихватил щедро подаренный ему пистолет и потащился вслед за рыжим. Когда все собрались в «главной» комнате, в центре сборища внезапно вырос Чет – тот самый солдат с девяткой на лбу, которого Генри уже хорошо знал с самого Галле. Взгромоздив на стол древнейший системник и, казалось, ещё более древний монитор, он сдул с этих объектов слой пыли и начал подключать провода. Справившись с этим, Чет нажал по очереди две кнопки. Агрегат издал несколько непонятных хрипов, видимо, возмущённый тем, что его до сих пор не похоронили вместе с ровесниками, но работать не отказался. Пискнув, компьютер деловито загудел. - Внимание! – Голос командира, раздавшийся будто из стерео колонок, заставил Генри вздрогнуть. – Имею честь оповестить вас, кровожадные физиономии, о небольшой идейке, возникшей вчера в моей голове и сегодня же подлежащей исполнению… Но сначала специально для новичков объясню принципы, по которым осуществляется работа нашей, прости господи, организации. Чет! Солдат за компьютером взял пульт и ткнул в него пальцем, включая закреплённый под потолком на одном держателе и нескольких слоях изоленты проектор. На белой стене, покрытой трещинами, появилось изображение рабочего стола – стандартная зелёная поляна, которую видит каждый пользователь, не потрудившийся сменить заставку на своём компьютере. Затем Чет выбрал файл «jhgcwcdugy», представляющий собой презентацию Open Office, и на стене появилась надпись «Кратко о ДЖ для чайников». Генри не знал, что такое ДЖ, но название интриговало. На следующем слайде красовалась фотография Энолы Гей, готовой отправиться на Хиросиму, а через секунду появился и сам текст. Из него Генри узнал, что ДЖ – это аббревиатура «Девяти Жизней» - названия организации, ведущей борьбу с «Когтем» - другой организацией, занимающейся разведением мутантов и отправлением их в лабораторию за пределами Зоны. Как стало понятно, командир был против разведения зверушек и жаждал уничтожения «Когтя» для полного контроля над территорией и истребления всех облучённых существ. «Одним из которых наверняка является он сам», - промелькнуло в мыслях Генри. Далее говорилось о том, что лица, набравшие сто очков за убийства и выполнение заданий, могут стать свободными. - Ну а теперь, собственно, и сама новость! – провозгласил командир, делая глубокий вдох в свой ингалятор. – Небольшие изменения: поскольку два наших лидера, имена которых все, кроме новобранцев, и так прекрасно знают, слишком стремительно и легко продвигаются к своей свободе, я решил поменять одиночную систему на групповую. Вы будете, а точнее, уже разделены мною на новые команды, задачей каждой из которых теперь является набор пятиста очков. Подождите ныть! – урезал он волну недовольных выкриков, грозящую распространиться на весь зал. – Как только ваш личный счёт достигает сотой отметки, вы получаете право на свободное выполнение миссий, или же сбрасываете определённое количество очков на счёт другого члена команды и продолжаете выполнять задания наравне с остальными. Есть вопросы? Вопросов быть просто не должно, ибо я объяснил всё доступным для самых слаборазвитых мозгов языком. А теперь внимание на экран! На участке стены, освещённом проектором, появился набор фотографий, рядом с которыми светилось количество набранных очков, а сверху надпись «команда А». Затем одни лица сменялись другими, как и названия команд, представляющие собой идущие по порядку буквы английского алфавита. Генри обнаружил себя в команде F (на фотографии его глаза были закрыты, так как она, видимо, была наскоро сделана во время перелёта), а рядом с собой – огромный серый ноль. - Эй, чувак! Мы с тобой в одной команде, смотри! – радостно сообщил Холст, и Генри тут же обнаружил его в таблице, еле отведя взгляд от своего тленного нуля. Невероятно, но у него было восемьдесят семь очков, в то время как у остальных было в среднем по тридцать-сорок. Кроме них с рыжеволосым в таблице ещё присутствовали Роуз, неизвестный белобрысый парень и Вирус. Генри тут же подметил, что у Вируса семьдесят девять очков. - Эй, а какого хрена оба лидера в одной команде? – возмутился кто-то. - Средний балл пока что у всех команд одинаков, - заверил Чет, опередив командира, который уже готов был осыпать возникшего солдата отборными словечками. Когда на экран была выведена последняя команда W, прозвучал приказ разбиться на группы - каждый должен был подойти к своей команде. К Генри, Холсту и Роуз, которую уже все считали чуть ли не частью тела Холста, поскольку она отходила от него только в самых крайних случаях, подошёл Доно О’Ши – четвёртый член их группы. - Как же меня раздражает этот козёл, - начал он тоном обиженного ребёнка. – Я когда-нибудь точно перережу ему ингалятор и окуну в лужу с отходами!