История о человеке

Шла уже ровно десятая минута моего пребывания в кабинете Шеллера, а этот стареющий астматик всё продолжал делать вид, будто он здесь один. В то время, как Билли и Болард чинно стояли, опустив головы и потупив взгляд, я в ожидании взирал то на каштановые с проседью кудри Арчи, то на его причудливый нос. Я сам поразился собственному терпению: будь я на пару лет моложе, то давно бы уже устроил здесь террористический акт, придя в бешенство из-за ложного вызова, и как можно более доходчиво дал бы понять, что у меня при тщательном поиске найдутся дела и поважнее. Клянусь, я поимею кого-нибудь в этой комнате, если меня вынудят простоять тут так ещё хоть пару минут! Что делаем тут мы втроём, и что хочет от нас этот козёл Арчи? Что-то действительно важное? Али время моё эластичное, как презерватив, можно и потянуть немного? Наконец из безмолвного рта прорезались первые звуки: - Где Гюра? Его я тоже хотел видеть. Ну, это уже совсем интересно. Человек, который желал бы видеть Ирэна, должен быть либо психом, либо сотрудником наркоконтроля. - Ириней плохо себя чувствует, - выгородил я бесстыжего симулянта - такого же, как я сам. Шеллер не стал вытрясать из меня подробностей, брызжа слюной и размахивая воображаемым мечом, как обычно любил делать. Он лишь пробормотал «хорошо», как учитель, которому сообщили об отсутствии безнадёжного ученика, и отметил что-то в своих бумагах. Затем он сцепил руки в замок и, положив их на стол, стал осматривать нас. - Билл, подойди ко мне. Всё это напоминало мне эпизод из «Крёстного Отца». Билли, всем шкафам шкаф, робкими шажками приблизился к дону Корлеоне. Как обычно бывало, когда этому моему «телохранителю» приходилось что-то говорить, у меня заранее назревало ощущение комического исхода. - Что бы ты сделал, увидев, что меня убивают? Билли побледнел. В блиц-опросах он был примерно так же подкован, как в шахматах. Я внезапно приобрёл подлинный интерес к этой беседе и навострил уши. - А варианты ответов? – выдавил он спустя полминуты. - Сформулируй ответ сам, - вновь проявил пугающее терпение Шеллер. Билли потоптался на месте, как пингвин, глядя в потолок. - Я бы спас вас, - выдал он наконец. Я был готов к тому, что Арчи сейчас нацепит бабочку и торжественно объявит, что тот отгадал самый популярный ответ, но он лишь хмыкнул и продолжил: - А если бы меня спасти не удалось? - Я бы очень огорчился. - Хорошо, - выдохнул Шеллер, потирая переносицу, - а если бы это был кто-то из твоих друзей? Скажем, Честер? Я усмехнулся и, скрестив руки на груди, прислонился к стене. Эта изобретённая командиром игра нравилась мне всё больше. Я умираю? Забавно. Допрашиваемый бросил на меня задумчивый взгляд. - Этого не может быть, - заявил он, - Вирус не даст себя в обиду! - Как же? А мне вот известен случай, когда его чуть не прикончил наш покойный солдат. - Вообще-то ему только физиономию подправили немного, - вмешался я, говоря о себе на манер Шеллера. Он на меня даже не посмотрел – только поднял ладонь в знак того, что мне необходимо заткнуться. Тем временем потуги Билли продолжались. - Ну, тогда… я бы и его спас, - снова запихнул счастливый конец в историю он. Шеллер дал тому понять, что он свободен, и подозвал Болларда. Они пробежались по тем же вопросам, только речи уже была не обо мне, а о жене Болларда, которая ждёт его из «тюрьмы» уже второй лишний год. Ответы следовали уклончивые, ибо Секира всегда был сообразительнее Костолома (как в принципе и многие другие), и в своей истории он не представал эдаким Кларком Кентом*, спасающим всех. Заскучав, я потихоньку закурил, но внезапно Шеллер потерял терпение и прикрикнул на меня, велев «проваливать за дверь», иначе он «потушит сигарету моим вторым глазом». Я не заставил себя долго уговаривать, а свалил при первой же возможности. Правда, спустя какое-то время оба моих дружка заявились в комнату и сообщили, что командир опять хочет видеть того, кого недавно хотел отучить от курения не совсем гуманным способом. Я вернулся в кабинет и предстал перед Шеллером. Он мрачно осмотрел меня снизу вверх, затем лицо его исказила противная кривая усмешка. - Рапунцель, где же твои косы русые? Вдоволь нахохотавшись, он подозвал меня ближе. - Ну что, ответишь сам по памяти, или мне повторить? - Я бы всех спас и расстрелял пришельцев из бластера, сэр. - Похвально, - потирая виски, протянул Шеллер. – Стало быть, ты продолжишь корчить из себя придурка? - Я просто хотел бы для начала узнать цель этого идиотского опроса. Вы же знаете, что я никого бы не стал спасать, если бы мне самому грозила опасность. Он приблизился ко мне, выйдя из-за стола, и дотронулся до плеча. Я машинально отошёл на шаг, - не хватало ещё, чтобы меня здесь мацали или били. Я прекрасно знал, что в таком случае не сдержусь и сделаю что-нибудь, что аукнется мне в дальнейшем. - Не строй из себя снежного принца, Честер, мне известно, что ты за птица. – На петуха он, что ли, намекает? – Несмотря на все твои попытки завоевать репутацию подонка, ты таковой не имеешь. - Так стало быть, я неудачник? Вы хотели напомнить мне об этом лишний раз? Шеллер снова посмеялся надо мной, после чего мне пришлось вытирать слюни со своего лица. Потом наши взгляды скрестились. Я не отводил глаз, пытаясь понять, чего он хочет, а Шеллер, в свою очередь, пытался расплавить мне сетчатку своим диким взором. В памяти воскресло воспоминание об отце, которое посещало меня каждый раз, когда мужчина подолгу смотрел на меня в упор, но опасности от Арчи я не чувствовал, иначе бы давно вцепился ему в лицо. - Знаешь, я должен принять решение… очень важное решение, на которое ты сейчас можешь повлиять. – Он всё-таки опустил свою массивную руку мне на плечо. Эти штучки здорово играли на моих нервах, как ребёнок на металлофоне. – Ты привык работать в одиночку, я это вижу и знаю; но сможешь ли ты так же уверенно работать в команде, состоящей не только из твоих приближённых? - Почему нет, если они будут в состоянии спасать свои задницы самостоятельно? Что за намёки? Неужели нас опять переформируют, и меня запихнут к каким-нибудь даунам, которые развлекаются конкурсами отрыжек в комнатах и всё свободное время обсуждают, какой формы и сколько должно быть сисек у идеальной женщины? Как человек, научившийся подавлять в себе сексуальную потребность, я стал питать отвращение к подобным темам. А они, мать вашу, слышатся сутками изо всех щелей, ибо одна девушка не в силах удовлетворить все пятьдесят с лишним человек, что гнездятся в этой казарме. И даже если она сможет… о чёрт, я не хочу рассуждать об этом, особенно когда дело касается Мерседес!.. - Я вижу, ты утомился, Честер, - услышал я сквозь собственные мысли голос Шеллера. – Я тоже сегодня не чувствую особой тяги к беседам, но эта, поверь, была необходимостью. Исчезни. Я повиновался этой милой просьбе и поспешно растворился в воздухе. Если бы на тот момент я курил очередную сигарету, то смог бы сделать это среди клочьев дыма, как настоящий джинн. Покинув кабинет, я направился было к себе, чтобы обсудить с парнями сегодняшнее поведение Дарта Вейдера, однако внезапно на меня налетел куда-то осатанело несущийся школьник. Он притормозил и поднял на меня растерянный взгляд из-под своих вечно растрёпанных кудрей, безбожно скрывающих от него как минимум половину окружающего мира. Словно почуяв одним местом что-то неладное, я поймал его за руку. - Куда спешишь, Беккер? - Мне… нужно отнести кое-что хирургу. Не удержавшись, я всё же заправил ему за ухо изрядно отросшую чёлку и припугнул станком, которым сам не так давно воспользовался. Генри прятал взгляд, чем сразу выдавал с потрохами своё состояние. - Даже если ты сейчас не признаешься, в чём дело, я рано или поздно пронюхаю сам. Скорее рано, чем поздно. Он упрямо молчал. Надо признать, это его качество иногда вызывало во мне восхищение, как и многое из того, что этот молодой немец перенял у своих воинственных предков, хоть он и ломал вдребезги благородные стереотипы об аккуратности, любви к выпивке и прочем. Но сейчас во мне скреблось чувство непонятной тревоги, и мне было не до пыток, поэтому я оттолкнул Беккера в сторону и быстрым шагом направился к его комнате. - Где Мерседес? Выпиливает вам новую дверь? – уже слегка раздражённо обратился к нему я. Он побледнел и вцепился мне в плечи, неосознанно направляя мои догадки в нужное русло. Хирург, Мерседес… Беккер не умеет врать, как не умеют этого делать и его глаза. По-видимому, эмоции предательски нарисовались на моём лице, таки вывелись крупным шрифтом, потому что меня стали успокаивать, как буйного психа. - Гейб, только не волнуйся! Помнишь ту утреннюю сцену?.. - Сука! – вырвалось у меня, и я, не став даже слушать его, рванул к нашему спидозному докторишке. Всё стало ясно, как ёбаный летний день, и от этого осознания мной постепенно стала овладевать истерика. Спотыкаясь, я спустился в подвал и ворвался в кабинет Сэма, который оказался пуст. Поэтому я принялся поочерёдно дёргать ручки всех дверей, но предусмотрительный старик запер их все, за что не раз был проклят и послан мною в те несколько минут, в течение которых я метался по подвалу, уже практически полностью оборудованному под лечебницу. Где она? ГДЕ ОНА? - Саймон! – раздирая глотку, протяжно позвал я этого козла, сопровождая свои возгласы увесистыми ударами по дверям. – Я знаю, ты слышишь меня, чёртов кретин! Полусгнившие доски молчали в ответ, послушно прогибаясь под моими ударами. Внезапная боль под рёбрами заставила меня остановиться, и я уже успел подумать, что заработал инфаркт. Машинально схватившись за сердце, я стал судорожно рыскать по сторонам в поисках чего-нибудь похожего на лом, но тут дверь позади меня со скрипом приоткрылась, явив Сэма. - Что происходит здесь? Я уж успел подумать, что ignotus поразил кого-то ещё, и этот кто-то ломится ко мне в палату! - Мерседес… - выдавил я, обернувшись, и на меня тут же напал кашель. - Я предупреждал вас, Честер, что пора задуматься о здоровье, - за каким-то хреном завёл он шарманку на отвлечённую тему. – Я принесу воды. - Она умерла!? - Нет, девушка спит. – Он взял меня за руку. – Голова не кружится? - Ты хочешь сказать, что усыпил её? – Я нервно отбивался от его попыток осмотреть меня. – Ты понимаешь, что я убью тебя? - Прошло всего несколько минут после укуса, когда ваш приятель доставил её ко мне. В таких случаях противоядие действует, правда, немного сажает органы. Но это же лучше, чем зараза и неминуемая смерть, правда ведь? – Пристальный взгляд поверх очков. – Не переживайте так за свою возлюбленную, нервы – не любовь, других не будет… - Она уже давно не моя возлюбленная, - напомнил я. – Ты отстал от последних событий как минимум на полгода, сидя в своей конуре. - Я и не собираюсь следить за развитием всех этих ваших взаимоотношений, - отчеканил старик, потихоньку меня выпроваживая. – Давайте, Честер, идите, не задерживайте меня, коли не хотите помощи. На ватных ногах я поплёлся вверх по лестнице, медленно переваривая всё, что сказал мне хирург. Сыворотка работает, и это радует. Мерседес останется жива… Рад ли я этому? В какой-то период времени я мог бы ответить, что нет, и от осознания этого мне внезапно захотелось, чтобы Холст воскрес и набил мне морду. Я прекрасно знаю, что сойду с ума, если это произойдёт, я буду рвать на себе волосы (неважно, из каких мест, ибо своего конского хвоста на затылке я добровольно лишился). Уже на лестнице я встретил Беккера, который осторожно, без прежней спешки продвигался к кабинету хирурга. По-видимому, моё поведение произвело на него неплохое впечатление, и надо признать, он правильно поступил, не став вмешиваться в наш со стариком разговор. - Ты молодец, Генри, - сказал я и потрепал его по волосам. Парень явно не понял, о чём я. Иногда у меня возникало желание по-братски его потискать, такого стеснительного, молчаливого и зажатого мальчишку (но явно не тогда, когда он трахал кого попало). – Большой молодец.