История о человеке

Макдональд долгое время ждал приглашения, притаившись у приоткрытой двери командира, но вскоре, не вытерпев, распахнул её и вновь окликнул брата. Шеллер вздрогнул, будто пробудившись, бросил на него быстрый взгляд и вновь уставился на бумагу, которую, судя по лихорадочным перемещениям зрачков, изучал уже в третий раз. Чет устал ждать, пока ему разрешат проникнуть в кабинет, где он привык проводить сутки напролёт по горло в работе, и осторожно вписался в дверной проём. Скрип инвалидной коляски заставил Шеллера снова вздрогнуть и мелко затрястись, после чего он вскочил с места и резко разорвал на части документ, который держал в руках. По отлетевшим кускам бумаги изумлённый Макдональд понял, что всё это время глаза командира придирчиво изучали титульный лист. - Чет, - сквозь зубы проговорил он, избегая смотреть в глаза собеседнику, - видеть тебя становится невозможным! Проклятый искалеченный садист… - Мне просто нужно забрать кое-что, - спокойно отозвался брат, подкатываясь к полке с архивами, и стал перебирать её содержимое. – Ты уже решил, кого возьмёшь на замену? Шеллер молчал с минуту, на протяжении которой слышался только шелест бумаг. Макдональд уже смирился с тем, что тот не ответит. - Да. Помощник довольно промычал и слегка ухмыльнулся. Затем он достал из полки ничем не примечательную старую папку, вытащил из неё несколько пожелтевших листов и положил на стол перед братом. - Хм, думаю, я знаю, кто это. – Командир не взглянул на него, хмуро пододвинув к себе листы. – Кстати говоря, Саймон выразил желание обследовать этого парня и внести некоторые поправки. Например, он не так давно запросил эти данные на осмотр и обнаружил, что обстоятельства его задержания, написанные здесь от руки без приложения копии судебных документов, и даже группа крови указаны неверно. - У нас таки не хирург, а эксперт-криминалист, - выдавил из себя смешок Шеллер, без особого интереса пробегая глазами бумаги. - Мы и вправду очень мало знали о нём, когда вербовали. Например, того, что они с покойным Мартином были отнюдь не однофамильцами, а кровными родственниками. К тому же, день смерти Мартина странным образом совпадает с днём задержания этого парня. Недавно я пересматривал копию судебного дела, и там указано, что один из свидетелей давал показания против покойного. Из этих показаний можно сделать вывод, что наш маленький друг имел дело с насильником. Командир молча поднял на него глаза, но позже отвёл взгляд и дослушал собеседника с отрешённым выражением. Бумаги больше не представляли для него интереса, и он отодвинул их на край стола. - Наверное, тебе совсем скучно, раз ты решил начать углубляться в биографии наших солдат. Макдональд недоверчиво покачал головой. - Ты знал это и раньше, но тебя это не беспокоит. Я совершенно уверен, что ты об этом знал, потому что ты применял такие психологические приёмы по отношению к Джи-Си, что в нём пробуждалась ненависть, которую он направил в ремесло. То же самое можно сказать и про другого твоего подчинённого, - он протянул Шеллеру ещё пару бумаг, - который уже мёртв. - А для чего мне было брать неженок, тупица? Чтобы за ними прибегали заботливые мамочки, потеряв голову, и поднимали на уши СМИ? Долбанные «Девять Жизней» всегда брали больных зеков со сломанной жизнью, чтобы никому и в голову не пришло, что где-то существует жизнь лучше! - Неужто всегда? – Чет подъехал к столу и оказался напротив брата. – Вспомни, какая была цель у организации до того, как ты помешался на вражде с Портманом и истреблении собак! Ещё каких-то пятнадцать лет назад, едва ступив на эти земли, ты и не думал о том, чтобы грызться с ним. Господи, да тебе было плевать на зверинец «Когтя», пока ты не получил известие о том, что где-то в сотнях миль отсюда стая собак загрызла твою Изабеллу! Едва он успел сказать это, как Шеллер грубо закрыл ему рот рукой и с такой силой толкнул в грудь, что коляска едва ли не опрокинулась. После того, как Макдональд отъехал от него на безопасное расстояние, командир начал задыхаться и с трудом дотянулся до прибора, поддерживающего его жизнедеятельность. Когда потерянный на пару минут взгляд Шеллера вновь прояснился, он обнаружил, что брат находится рядом и придерживает ему голову одной рукой, в то же время сжав ингалятор в другой. Осознав свою беззащитность и желая от неё избавиться, командир оттолкнул локтем Чета. - Мне не нужна твоя помощь, позаботься лучше о себе! Я хочу, чтобы ты улетел домой и никогда, никогда больше сюда не возвращался! - А я хочу увидеть, что ты в самом деле сделаешь этого мальчика своим помощником. Выполни свою часть договора, а я затем выполню свою. - Чет, - отдышавшись, тихо произнёс тот, - я… ещё должен обдумать это. Макдональд терпеливо дождался, пока тот приведёт себя в порядок и вновь распрямится в своём кресле, отложив ингалятор. - Конечно, Арчи. Я не смею тебя торопить. … - Погода сегодня радует, - почти с восхищением проговорил я, лёжа на траве и наблюдая за плавным полётом уже привычно нарезающих круги по небу воронов. Это был разгар дня; на небе довольно ярко (насколько это было возможно в данной местности) светило солнце. Ещё свежие листья, легко отделившись от слабых, побитых радиационными дождями деревьев вальсировали в воздухе. - Да, но только для этих краёв, - отозвался голос рядом. – Там, где я родился, воздух чище, трава зеленее и нет ощущения, что всё вокруг – сплошная чёрно-белая фотография военных лет. Повернув голову вправо так, что трава стала игриво щекотать висок, я уставился на профиль Честера, расположенный кверху вниз относительно меня. Тот всё так же был в своих очках, что отчасти объясняло суть только что высказанной им мысли. Я подцепил их большим и указательным пальцами за оправу и быстро снял, чтобы снайпер не успел ничего предпринять. Честер тут же предпринял попытку ударить по солнцу и загородился от него, как вампир, издав при этом недовольный вскрик. - Давай, взгляни на свет, Гейб! - Хочешь, чтобы я ослеп окончательно, пиздёныш? В какой-то момент Честер перестал корчиться и уже спокойно наблюдал за полётом птиц. При дневном свете радужка, казавшаяся раньше серой, приобрела насыщенный зелёный цвет, что меня немного удивило. Мы лежали посреди пустынного поля, растянувшись валетом так, что сверху это, должно быть, выглядело некоторым подобием буквы N, чуть «разъехавшейся» вертикально. «Перекладиной» буквы служили наши руки, переплётшиеся а-ля брудершафт в результате череды замысловатых действий (одно из них – потребность Честера нырять рукой в карман за сигаретами, при этом минуя мою свободно лежащую руку). - Шеллер вообще не напрягал тебя сегодня? – поинтересовался я. Тот лениво пожал плечом и подложил под голову левую руку. - Удивительно, правда? Быть может, нашёл другой объект для издевательств, и эта мысль пробуждает во мне кипучую ревность. Признаться, мне уже этого не хватает. Всё это он говорил с расстановкой и как-то отстранённо, будто его мысли были далеко отсюда. Внезапно вскинув пистолет, Честер выстрелил в небо, почти не целясь. На моих глазах одна из птиц болезненно скрючилась, собрав распростёртые крылья, и стремительно рухнула вниз. Едва труп скрылся за деревьями, я вопросительно взглянул на Честера. - Тебе стало скучно? Он улыбнулся, чувствуя мою иронию. Его взгляд продолжил бессмысленно перемещаться, говоря о беспокойных мыслях, а руки стали теребить пистолет. - Как глупо, да? – шёпотом спросил он. Я не ответил. Тогда он перевёл взгляд на меня и продолжил: - Это моё откровение… которое сейчас… - Честер ненадолго прервался и сглотнул, не выпуская оружие из рук. - Оно ни к чему не приведёт, но… Согласись, так легко совершить глупость, но забыть или, тем более, исправить – это бывает гораздо труднее, а иногда и просто невозможно. - Можешь говорить прямо, я всё пойму, - поторопил его я, не понимая, к чему он клонит. - Нет, Беккер, не всё. Ты многое готов отвергнуть своим наивным подростковым мозгом, в который так бесцеремонно запихнули ненужные предрассудки. Дело не в том, поймёшь ли ты, а в моём личном моральном… - снайпер сделал пару движений в воздухе руками, пытаясь жестами помочь себе выразиться, - пороге. Так вот, я хочу наконец оправдать поступок человека, очень нужного мне, и попытаться начать всё заново. В течение минуты мы лежали в тишине. Вдруг воздух прорезал ещё один выстрел, и я вздрогнул. - Хочешь вынудить меня, гадёныш? - Вынудить к чему?.. - Сказать это. - Сказать… что? – вновь протупил я с риском для жизни, чувствуя себя совсем размякшим на солнце. Мой мозг отказывался перерабатывать информацию, суть которой не плавала где-то на поверхности. В один момент Честер отбросил пистолет и стал хватать меня за руки, нависнув огромной тенью, будто отбрасываемой пролетающим мимо истребителем, в шутку размахиваясь и слабо подпинывая мою разнежившуюся под тёплыми лучами тушку. Я со смехом отбивался, прокручивая в сознании наш диалог и уже начиная догадываться, к чему он вёл всё это время. - Неужели ты и вправду собрался это сказать? Я услышу эти трогательные слова от самого мистера Пошли-Вы-Все-Нахрен? - Нет, не услышишь! – против воли засмеялся тот. – Я уже передумал. Я сопротивлялся до тех пор, пока он не оказался верхом на мне, почти полностью меня обездвижив. Лукавый блеск во взгляде Честера и не сходящая с губ полупьяная улыбка не позволяли сомневаться в том, что событие всемирного масштаба вот-вот произойдёт. - Я скажу это только с условием, что больше никто об этом не узнает. Особенно те обезьяньи морды, с которыми я делю комнату. - Клянусь, - без колебаний выпалил я. Он ослабил хватку и сполз к моему уху, из-за чего мне стало немного не по себе – в конце концов, со стороны вполне можно было решить, что между нами происходит кое-что не совсем дружеское (как заметил недавно Тихон). Однако я понимал, из-за чего Честер так распалился, и это осознание объясняло его поведение. - Хорошо. Тогда я зажму тебе рот и заткну одно ухо, чтобы эти слова не вылетели через них и не отдались эхом в этой пустыне. Смотри, не проболтайся… - Он сказал «я хочу быть с Мерседес», - заключил я, сидя в комнате разведчиков в окружении Скелета, Билли и Болларда. Те шумно, но коротко поаплодировали. - Созрела ягодка, - съехидничал узкоглазый, улыбаясь шире обычного и, по-видимому, предвкушая реакцию своего лучшего друга на череду подколов, которые обрушатся на него при встрече подобно ведру со льдом. – Неужели ты пытал его несколько суток, чтобы выудить такое отчаянное признание? - Да ладно вам, всё и так было перед глазами, - махнул Боллард. – Верить уверениям Вируса в том, что он к ней равнодушен – всё равно, что поверить встретившемуся вам на ярмарке клоуну с его характерным гримом и полосатыми штанами, что он одет в элегантный вечерний костюм. - Но знать об этом по факту и услышать чистосердечное признание – это ведь разные вещи! – запротестовал Ирэн. – Так-то я тоже живу в одной с вами комнате и также могу слышать всем нам известные стоны по ночам. Тут разговор разведывательной команды перетёк в их классическое русло; парни стали вспоминать самые неловкие ситуации, в которые попадал их сосед по комнате, более всех чувствительный к насмешкам. Мне порой становилось неловко в таких ситуациях, когда дело доходило до вещей, о которых даже близким друзьям иногда следовало бы помолчать. Однако, признаюсь, я сам становился частью этой чокнутой шайки, где под покровом ироничных замечаний друг к другу таился крепкий дух товарищества. - «Дотронься до меня, коснись меня прямо там», - довольно-таки неплохо вживаясь в роль, Скелет принялся пародировать заболтавшегося во сне снайпера. – «Господи, Мерс, зубы!..» Спустя какое-то время Боллард положил мне на плечо свою массивную руку. Вздрогнув, я повернулся к нему. - Ладно, Беккер, иди уже к себе и поспеши хорошо запереть дверь, мы тебя прикроем. Я послушно удалился из комнаты под взвизгивающий хохот Ирэна и гогочущий бас Костолома. Мне не терпелось увидеть Роуз, которая со вчерашнего дня стремительно пошла на поправку.