Дым

      Дыма разбудил крик Огнегрива:       – Пожар! Просыпайтесь!       Открыв глаза, Дым почувствовал едкий запах и увидел котов, бегущих из палатки. Воин вскочил, бросился на поляну и поспешил покинуть лагерь. У папоротникового туннеля он остановился, пропустив вперёд Белоснежку с Синей Звездой, и поискал глазами Тростинку. Её нигде не было!       – Скорее! – закричал подбежавший Бурый.       Он толкнул Дыма лапой, и тот опомнился. Нужно было спасаться! Дым выбрался из туннеля и с облегчением заметил, что Тростинка уже бежит с другими котами по склону. Забыв обо всём на свете, он поспешил за ней.       – Стойте! – окликнул их Огнегрив. – Все на месте? Никого не забыли?       Коты огляделись вокруг и обнаружили, что Лоскут, Кривуля и сын Златошейки исчезли. Дым обернулся. Внутри у него похолодело. Огонь уже почти подступил к лагерю. С минуты на минуту бывший дом Грозового племени окутает пламя. Какая ужасная смерть!       – Я разыщу их, - сказал Огнегрив и поручил Бурану с Частоколом увести племя к реке.       – Но ты же не сможешь вернуться! – закричала Песчаная Буря.       – Другого пути нет, – ответил Огнегрив.       Дым посмотрел вслед возвращающимся в лагерь Огнегриву и Щербатой и подумал, что, возможно, видит их в последний раз. Они понимали, что идут навстречу смерти, но чувство долга было сильнее страха. Уходя вместе с племенем к реке, Дым жалел о том, что раньше презирал рыжего воина за происхождение и редко задумывался о том, как много он сделал для племени. А теперь было уже слишком поздно…       Коты остановились у Нагретых Камней и принялись искать и успокаивать своих близких. Все были напуганы. Опасность ещё не миновала. К тому же всех тревожила судьба оставшихся в лагере котов. Был ли у кого-нибудь из них шанс вернуться?       – Они ведь спасутся, правда? – тихо спросила у Дыма перепуганная Тростинка.       – Да, – ответил кот, стараясь, чтобы голос его не дрожал. – Огнегрив сможет их спасти.       Дым хотел бы, чтобы его слова были правдой. «Великое Звёздное племя, помоги им!» – взмолился он. Но шло время, огонь подступал всё ближе, а никто не возвращался. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из леса вышел Огнегрив. Глашатай тащил в зубах безжизненное тело Лоскута и вёл за собой котёнка Златошейки. Королева бросилась к своему сокровищу и принялась яростно его вылизывать. Глашатай бережно положил Лоскута на камень.       – Они живы? – спросила у Дыма Тростинка. – Все вернулись? А где Щербатая и Кривуля?       – Я не знаю, – ответил кот и огляделся.       Возвращение Огнегрива дало ему слабую надежду, но в этот момент Лоскут очнулся и пугающе захрипел. Пепелюшка поспешила помочь старику. Дым подошёл ближе, чтобы видеть, что происходит. Внезапно Пепелюшка отступила и горестно вздохнула. Лоскут был мёртв.       Дым услышал, как позади взвыл от боли Белыш. Ученик Огнегрива часто отбывал наказание в палатке старейшин, поэтому был сильно привязан к Лоскуту.       – Пожар идёт прямо сюда! – закричал Огнегрив, глядя на небо. – Нужно идти к реке!       Белыш схватил мёртвого Лоскута за загривок. Увидев, что белый котик отстаёт от товарищей, Дым поспешил ему на подмогу. Вместе они дотащили тело старика до реки и остановились, с ужасом глядя на бурлящую воду. Бежать было некуда!       – Здесь достаточно мелко, и большую часть пути можно перейти вброд! – обратился к соплеменникам Огнегрив. – Но в середине реки протекает небольшой поток, его вам придётся переплыть. Вы сможете! Вы сделаете это! Вы должны верить мне!       Дым в замешательстве посмотрел на Огнегрива. Поверить глашатаю? Да, Огнегрив знает, что делает! Он не станет рисковать жизнью товарищей! Однако, взглянув на реку, кот потерял всю свою уверенность. Он видел, как Буран спокойно заходит в воду, неся в зубах сына Златошейки. Но хватит ли у Дыма сил последовать за ним?       Вдруг он увидел Песчаную Бурю. Добравшись до середины реки, кошка с головой ушла под воду. Дым затаил дыхание, молясь, чтобы она смогла выплыть. Наконец, палевая кошечка высунула из воды голову и подплыла к противоположному берегу. Дым с облегчением вздохнул и посмотрел на Огнегрива с большей уверенностью. Он вновь вцепился в загривок Лоскута и вместе с Белышем подтащил его к воде. Коты обменялись печальными взглядами, когда поняли, что не смогут перетащить мертвеца через реку.       – Оставь его здесь, – тихо сказал Дыму Огнегрив. – Когда огонь утихнет, мы вернёмся и похороним его.       Дым кивнул и вошёл в воду. Как бы больно не было бросать Лоскута, нужно было спасаться самому. Дым безуспешно пытался себя утешить тем, что старик уже мёртв и помочь ему никак нельзя.       На берегу его встретила Песчаная Буря и помогла выбраться из воды. Дым молча кивнул ей в знак признательности и на миг вспомнил о своих прежних чувствах. Но всё было в прошлом. Теперь он понимал, почему она выбрала Огнегрива…       Тростинка и Уголёк сидели, прижавшись к Чернобурке. Все трое дрожали от страха и холода, но, когда Тростинка заметила Дыма, её глаза радостно засияли. Воин медленно подошёл к ней и сел рядом.       Речные коты уже обнаружили чужаков на своей территории, но проявили понимание и даже помогли перетащить на другой берег тело Локута. Они пригласили Грозовых котов в свой лагерь и позволили им остаться до тех пор, пока не минует опасность. Всю дорогу Дым не сводил глаз с Тростинки, как будто всё ещё боялся её потерять.       На рассвете Дым, Безух и Белыш похоронили за лагерем Лоскута. Белый оруженосец съёжился от боли, и Дым старался на него не смотреть. Он вспомнил оставленный лагерь и содрогнулся, представив, во что превратило его пламя. Пытаясь заставить себя не думать об уничтоженном доме и ужасной участи оставшихся там кошек, Дым вернулся в лагерь, нашёл удобное местечко и сразу заснул.       – Он чуть меня не утопил!       – Ты бы погиб, если бы он оставил тебя на берегу!       Дым открыл глаза и растеряно огляделся, не узнавая родного лагеря. Потом кот вспомнил про пожар и успокоился, но тут же погрустнел. Как бы он хотел, чтобы всё это оказалось всего лишь кошмарным сном. Дым поднялся и поплёлся на поляну, где спорили Безух с Пепелюшкой.       – Огнегрив спал всех нас! – сердито сказала старику целительница. – Если бы он не почуял запах дыма и не поднял тревогу, мы бы все сгорели заживо!       – Думаю, Лоскут, Кривуля и Щербатая должны быть ему особенно благодарны!       Дым бросил на Частокола полный ненависти взгляд. Да как у него только язык поворачивается говорить такое, когда Огнегрив сделал всё возможное, чтобы спасти своих товарищей?!       – Щербатая непременно поблагодарит его, когда мы её найдём! – ответила Пепелюшка.       – Найдём? Уж не думаешь ли ты, что она могла спастись?! А во всём виноват Огнегрив! Он не должен был позволять ей возвращаться в лагерь!       У Дыма шерсть встала дыбом. Частокол гордо уселся возле своей ученицы, и та содрогнулась от ужаса.       – Эй, Частокол! – не выдержал Дым. – Тебе следует выказывать больше уважения к павшим соплеменникам и следить за тем, что говоришь! Все и без того достаточно настрадались!       Дым посмотрел на дрожащую Тростинку, и сердце его сжалось от боли. Услышав слова бурого воина, кошечка немного ожила и подняла голову. Она умоляюще посмотрела на Дыма, и он ответил ей ласковой улыбкой.       – Дым прав, - негромко сказал Огнегрив, выступая вперёд. – Мы не должны спорить и ссориться.       Дым удивлённо обернулся. Он не ожидал, что глашатай слышал его слова. Частокол и Безух были поражены не меньше. Они смущённо зашевелили хвостами и ушами.       Крутобок увёл Огнегрива обедать. Частокол проводил котов презрительным взглядом. Он недовольно махнул хвостом, а затем прошептал Дыму на ухо так, чтобы только он смог услышать:       – Я вижу, ты времени не теряешь. Выслуживаешься перед новым глашатаем. Теперь я понимаю, почему ты так уважал Когтя и Ярохвоста.       Дым тихо зашипел. Частокол ехидно улыбнулся и пошёл прочь. Бурому воину хотелось догнать наглеца и отгрызть ему уши, но, Дым снова посмотрел на Тростинку и сразу забыл об оскорблении.       – Ты как? – тихо спросил он.       Тростинка не ответила. Она уткнулась носом в его бурую шерсть и заплакала. Дым обвил Тростинку хвостом и принялся вылизывать её ушки, пытаясь успокоить кошечку. Вдруг его сердце наполнилось каким-то новым чувством, горьким, но в то же время светлым. Дым понял, что готов целую вечность просидеть здесь. Рядом с ней.