Его Единственное Величество

Следующие дни для Френсиса превратились в увлекательное путешествие. Он знакомился с замком, его широкими залами, просторными коридорами и, казалось, бескрайними глубинами. Весь обойти ему, конечно, не удалось. В какие-то помещения не пускали – там обитали слуги или велись дела государственной важности. Калеб ходил за ним безмолвной тенью, приставленный к претенденту на место фаворита короля самим Морганом. Он не сказал Френсису ни слова по собственной инициативе за все то время, пока они были вместе. Лишь когда омега задавал вопросы, рыцарь коротко отвечал на них, не вдаваясь в подробности. Зато Келли и Генри говорили без умолку. Френсиса кто-то из них сопровождал все время. Обоих король выделил в прислугу омеги, и, казалось, это должно было их почти оскорбить. В конце концов, Френсис был не настолько высок по статусу и являлся им практически ровней, но оба оказались вынуждены ему прислуживать. Генри и Келли это нисколько не напрягало. Келли даже как-то поделился, что они рады подобному повороту событий. Все лучше, чем убирать за кем-то из многочисленных братьев короля. — Они такие снобы, — поделился он шепотом, когда они гуляли по саду возле стен дворца. Келли оглянулся несколько раз, увидел только Калеба, но счел, что тот и не такие разговоры слуг слышал. — Нет, понятно, что они голубых кровей. Но даже его Высочество не позволяет себе то, что позволяют они, — омега так и продолжал говорить шепотом. — А ведь власть развращает. — Все люди разные, — вполне разумно отозвался Френсис, срывая с куста тонкую ветку с листьями, чтобы появилась возможность чем-то занять руки. — Возможно, король Морган очень мудр и достаточно высоко ценит себя, чтобы позволить себе вольное поведение, присущее братьям. Не нам судить, Келли. Келли кивнул, понимая, что эту тему с Френсисом ему лучше не обсуждать. Френсис вообще не являлся тем, кто любил сплетни и домыслы. Конечно, и в поместье отца ходило немало слухов, но он старался держаться от них стороной, чтобы в следующий раз не стать их поводом. Здесь же, во дворце, это правило не сработало. Слухи о фаворите короля расползались по дворцу, словно рой пчел, перенося из уст в уста совершенно разные версии о поведении Френсиса. Кто-то говорил, что Френсис только волк в овечьей шкуре, кто-то рассказывал, как в краях лорда Стюарта его бастард выделывал такое, что у любого приличного омеги должны были пылать щеки, а кто-то рассказывал, что уже слышал стоны короля из его комнат… Слухов было очень много. И ничто из этого никак не являлось правдой и только еще больше очерняло молодого омегу, посмевшего так нагло влезть в постель Его Величества. Келли и Генри утверждали, что расстраиваться из-за этого не стоит. — Двор всегда говорит о чем-то. Сейчас разговоры ведутся о вас, но через пару недель появится новая история, новый человек, и все будут смаковать уже ее, — уверял его Генри, помогая купаться одним из вечеров. — Потому даже думать забудьте о своих переживаниях. Это ведь столица. Френсис кивал, соглашаясь. Он слышал зерно истины в словах Генри, да вот только сложно было не реагировать на грязные сплетни в свою сторону. Тем более, что король даже пальцем его не тронул. Спустя две недели, как Френсис прибыл во дворец, Его Величество снова пожелал его видеть. Но в этот раз не в своих покоях, а приглашал на прогулку. Келли, собирая его тем утром, то и дело хихикал, но молчал, помня о разговоре, который Френсис не захотел развивать. Первым не выдержал Генри, толкнув брата в бок локтем, стараясь сделать это как можно незаметнее. — В чем дело? — Френсис все же заметил и повернулся к двум омегам, вопросительно на них смотря. Удивительно, как прислуга его расслабляла. Он никогда не был изнеженным или избалованным, но всего за пару недель привык к постоянному уходу и даже обзавелся требовательным взглядом. Сам он изменений не замечал, но чувствовать себя стал гораздо увереннее, чем по приезде. — Ни в чем, — тут же отреагировал Генри, надевая на его шею нить бус. — Король изъявил желание, чтобы вы сегодня надели именно это украшение. Правда, оно красиво? На солнце будет переливаться просто великолепно. Такие жемчужины находятся в ракушках, и найти их можно только после сильного шторма, когда море выбрасывает на песок множество своих богатств. — Не заговаривай мне зубы, — Френсис улыбнулся, но тут же строго посмотрел на слугу, понимая, что тот просто пытается перевести тему. — Лучше расскажи мне, что на уме у Келли, отчего он пытается не смеяться? — Ничего серьезного, Френсис, — Келли тут же подошел к нему, вплетая в его волосы несколько небольших синих цветов, что он принес с собой из сада. — Просто я подумал о том, что Его Величество за вами будто ухаживает, зовя вас на прогулку. — И что же в этом смешного? — Френсис задал вопрос раньше, чем осознал смысл слов Келли. А ведь и правда: казалось, что Морган, имеющий право взять его в любой момент, когда ему заблагорассудится, вместо этого звал на прогулку и присылал драгоценности. И у Френсиса это вызывало удивление, а не смех. Потому что он не был достоин подобного внимания, если даже и являлся фаворитом. Фаворитом он все же не был, тут не стоило себе льстить. И Френсис всегда напоминал себе о том, что он только дар, не более. Сейчас же подумал, что король просто крайне благороден, чтобы звать омегу к себе в постель сразу после знакомства. — Ты великолепно выглядишь, Френсис, — Морган поприветствовал его уже в саду, кивая Калебу. И тот сразу удалился, оставляя своего повелителя и омегу наедине. — Эти бусы тебе к лицу. Если твоя кожа немного окрасится от южного солнца, то будет еще лучше, — он подал Френсису руку, и тот, не имея права отказать, вложил свою ладонь в его. — Под тенью сада невозможно получить настоящий южный загар, Ваше Величество, а более я никуда не выбирался. Мне не позволено, — отозвался омега, когда они двинулись по боковой аллее в ту часть сада, где можно остаться наедине. Морган очень хорошо знал свои владения. — Не стоит портить свою кожу только ради бус, — ответил ему улыбкой король. — Многие омеги высветляют свою кожу нарочно, отдавая дань новой моде. К тому же смуглая кожа – это удел рыбаков и крестьян. Тебе нравится во дворце? — Да, у вас очень красивый замок и чудесный сад. В наших краях нет таких крупных цветов, да и зелень не столь яркая, — поделился своими главными впечатлениями Френсис. — Ты не познакомился ни с кем из придворных? — уточнил Морган. — Нет, я не думаю, что имею право на это. — Ты не высокороден, верно. Мне нравится, что ты понимаешь это. Но сейчас ты на равных правах с ними, несмотря на то, что они не захотят этого признавать. Короля никто ослушаться не сможет, — Морган улыбнулся, перехватывая крепче его ладонь. — Заведи с кем-нибудь дружбу. Не все же тебе общаться со слугами, с твоим-то воспитанием. Френсис послушно кивнул: он тоже не смел ослушаться короля. Прогулка была не очень долгой. Калеб вскоре появился перед ними и доложил, что один из советников просит аудиенции. И, судя по обеспокоенному лицу рыцаря, вопрос решался важный. Морган кивнул, выпуская ладонь Френсиса. — Прошу простить мне столь быстрое прощание, — сказал он, прежде чем направиться обратно к замку. — Что-то случилось? — спросил Френсис, обращаясь к Калебу. Тот бросил на него взгляд, едва заметно поджимая губы. И только по этому жесту стоило понять, что Калебу омега не нравится. Причин могло быть множество: начиная от того, что он обычный безродный юноша, за которым вынужден присматривать рыцарь, и заканчивая тем, что он считал омег кем-то гораздо ниже себя. Истинной причины Френсис не мог знать. — Вас это не должно волновать, — ответил Калеб. — Давайте тоже вернемся в замок. Сгущаются тучи, не стоит попадать под дождь. Френсис не стал допытываться, понимая, как тактично его поставили на место. Оно и верно: кто он такой, чтобы интересоваться делами короля? Но последовать его указаниям он должен был. Потому на следующий день, когда Френсис вместе с Келли спустились вниз, юный слуга принялся заниматься тем, чем любил заниматься больше всего, судя по всему, — рассказывать про тех, кому он служил. Все-таки этот юноша явно был большим любителем сплетен, собирая их со всех уголков дворца и держа очень крепко в голове. — Это принц Форун, третий по старшинству из братьев Его Величества, — Келли кивнул на высокого крепкого альфу, едва ли не грозившего задеть макушкой свод потолка. — Он прекрасный боец, состоит в совете Его Величества, и поговаривают, что его совсем не привлекают омеги. — Какие извращенные слухи, — Френсис не сдержался и поморщился. Ему было непонятно, почему все так любят вмешиваться в постельные дела друг друга. — Они обоснованы тем, что прошлой осенью в покоях Его Высочества Форуна был застигнут сир Эльмор, один из рыцарей королевской гвардии. — Послушай, я не хочу выбирать себе друга, судя по его личным предпочтениям. Расскажи мне о ком-то… — он не успел договорить, так как перед ним вырос весьма юный омега с широкой улыбкой на скуластом лице. — Вы Френсис, верно? — спросил он. — С кем имею честь разговаривать? — вежливо уточнил Френсис. Келли тут же замолчал, отходя назад, ближе к Калебу, что стоял прямо за ними. — Мое имя Патриций, я кузен короля по его отцовской линии. Его Величество сказал мне, что вы нуждаетесь в общении, а у меня как раз куча свободного времени, — омега был весьма любезен, дружелюбен и улыбчив. — Составите мне компанию в прогулке к зимнему саду? Мне больше нравится гулять летними днями там – меньше народу. — Конечно, — с готовностью согласился Френсис, подкупленный таким отношением. Он обернулся к Келли и кивнул ему, отпуская. — Вы из северных земель, верно? — тут же завязал разговор Патриций, идя вперед уверенно и достаточно быстро. Шаг был совсем не прогулочным. — Расскажите про них. Я через несколько недель выхожу замуж за одного из северных лордов, мне бы хотелось знать, куда я еду. — Если вы любите купаться в море и не любите спать под одеялом, то вы наверняка будете первое время недовольны. Но везде есть свои плюсы, — ответил Френсис, идя вслед за ним, но немного отставая. Тем самым он показывал, что его собеседник принадлежит к гораздо более высокому сословию, чем он сам. Френсис делал это совершенно неосознанно и привычно. — О, боюсь, тогда мне это совсем не понравится, — засмеялся Патриций. — Я очень не люблю холода. Честно говоря, я до сих пор не представляю, как мне ехать к кому-то, кого я даже ни разу не видел. Сватовство проходило без моего участия. Вам сложно было принять моего кузена? — Что? — не совсем понял Френсис. — О, бросьте, не стоит скрывать то, что вы новый фаворит короля. Просто стали им невольно. Весь двор знает это. Френсис понял, что краска заливает его лицо. К такому разговору он не был готов. Такие вещи он не обсуждал даже с королем напрямую, а тут такое… Омега терялся, не зная, что ответить. — Господи, — Патриций повернулся к нему и увидел порозовевшее лицо, тут же схватив за руку. — Прошу извинить меня за такую прямоту. Я не должен был. Наверняка кузен не обсуждал с вами подобных вещей. Он очень строго воспитан своим отцом. Я простой горожанин в сравнении с ним. — Ничего страшного, — покачал головой Френсис. — Я просто не ожидал подобного разговора. Вы правы, мы с Его Величеством не вели таких разговоров. И он вряд ли считает меня своим фаворитом. Я здесь на немного других условиях. Об этом вы тоже могли слышать. — Глупости, — отмахнулся Патриций. — У вас много предубеждений. Если король вам выделил даже слуг и одного из лучших рыцарей, — он кивнул в сторону Калеба, — то вам стоит задуматься над тем, что сплетники скоро окажутся правы. Вы явный фаворит. Но я даже рад этому, — Патриций наконец отпустил его руку, продолжая путь. — В сравнении с тем, кто был до этого… Вы очень скромны и не понимаете своего положения. Вам подобное поведение только на руку. Мой кузен не любит тех, кто кичится положением. — Боюсь, вы ошибаетесь, — с улыбкой покачал головой Френсис. Он знал, как дела обстоят на самом деле, а Патриций, скорее всего, просто одурманен слухами. — Нет, дорогой Френсис, — юноша к нему обернулся. – Боюсь, это вы ошибаетесь, — и он хитро улыбнулся, ввергая Френсиса в еще большее недоумение от происходящего вокруг него.