Его Единственное Величество

Утро Моргана началось почти одновременно с утром Френсиса. Он проснулся немного раньше его, слышал, как незаметно пытается уйти муж, и молчал, делая вид, что спит. Вчера он позволил себе то, что позволять нельзя было ни в коем случае. Да, то, что он сказал, являлось истиной, против которой нельзя было поспорить, но и говорить вслух о ней не стоило. Морган поднялся немногим позже, чем за Френсисом закрылась дверь. Привести себя в порядок не составило большого труда, и он спустился вниз, принимаясь за завтрак. С ним нужно было заканчивать быстро, потому что и его тренировка планировалась сегодня утром. Морган все еще не считал, что Френсис выбрал правильный путь, склоняясь к магии, чтобы найти себя. Понимал, что мальчишка хочет добиться свободы выбора, но также Морган знал, что этой свободы у него никогда не будет. В этом мире все решало то, в какой семье ты родился. И пусть Френсис и был благородного происхождения, он всегда останется лишь внебрачным сыном лорда Стюарта. А магия... Она слишком опасна. Об этом не раз предупреждал Густав, когда Морган согласился на обучение. И Морган уже успел прочувствовать это на себе, просыпаясь по ночам в холодном поту от неясных и запутанных кошмаров, ощущая, как быстро перегревается его тело даже на прохладном воздухе. Чувствуя, как его сознание иногда затмевает что-то более сильное, могущественное. Заставляющее содрогаться перед ним. Это была магия. Его магия. Которая могла завладеть телом, духом и разумом. И Морган сомневался в том, что Френсису хватит сил противостоять подобной силе. С Френсисом Морган так и не пересекся этим утром. Ушел еще тогда, когда муж не вернулся. Да и шел Морган не к полю, где проходили массовые тренировки. Густав тренировал лично его в небольшом домике с другой стороны деревни. В той части было пустынно и тихо. И никто не мог пострадать от тренировок Моргана. Придя на место и не обнаружив там Густава, Морган лишь вздохнул, понимая, по какой причине он вынужден томиться в ожидании. — У него неплохой потенциал, — Густав появился словно из ниоткуда, подходя к Моргану со спины. Морган тут же обернулся, не в силах удержать упрека во взгляде, когда посмотрел на него. — Не стоит кидать таких взглядов на меня, Морган, - усмехнулся Густав, спуская со своих плеч плащ. Солнце уже поднялось достаточно высоко, начиная утомлять всех излишним теплом. — Френсис умный мальчик. И самостоятельный. Позволь ему самому решать, чего он хочет. — Он не осознает риска. — Он осознает его позже, как это было и с тобой, — равнодушно пожал плечами Густав. — Многие люди должны учиться на собственном опыте. А у твоего мальчика достойная цель. — Поэтому ты вызвался помочь? — Я не вызывался, я лишь предложил. Он согласился. Это его дело, — Густав провел ладонью по спутанным волосам, кивая Моргану. — Может, мы начнем заниматься нашей тренировкой, а не терять время на разговоры? — Я еще подниму эту тему, — пообещал Морган. — Не сомневаюсь, — Густав усмехнулся. Тренировка началась, и Морган почти сразу понял, что сегодня ему все дается гораздо сложнее. Те зачатки пульсирующих на пальцах молний, которые ему удалось сотворить в прошлый раз, ни в какую не получались сейчас. Густав терпеливо ожидал, видя его старания, но все-таки цокнул языком, подходя ближе: — У тебя не получается, потому что ты слишком много думаешь. Сейчас думать не надо. Отбрось Френсиса, Себастьяна и прочую чушь в сторону, они тебе мешают. Сосредоточься только на том, что ты хочешь сейчас. А сейчас ты хочешь научиться вызывать физический всплеск магии, — Густав взял его за запястья, сводя их вместе, нажимая на вены большими пальцами. — Ты ведь хочешь этого, Морган? — в глазах Густава мелькнули требовательные и властные огоньки, заставляющие даже бывшего короля почувствовать невольные мурашки на спине. — Хочу, — кивнул он. — Тогда отбрось все в сторону, все свои мысли. Магия чувствует твою нерешительность. И, чувствуя ее, она завладеет твоим разумом, — Густав разжал пальцы, отходя на шаг от него. — Тебе надо лишь сосредоточиться. Морган старался. Он пытался внять всем советам, но искрящийся голубой огонек так и не стал плясать на кончиках его пальцев. Густав начал хмуриться, поджимая губы. — Так не пойдет. Тебя словно назад отбросило. Только из-за того, что Френсис решил стать свободным? — Нет, конечно, — поморщился Морган. — Он ведь не собирается скрываться от тебя, он хочет стать свободным прежде всего своими мыслями. Ты слышал об истинных парах, Морган? Когда альфа и омега суждены друг другу? Когда все их существо хочет быть рядом друг с другом? — Конечно, слышал. — Ты думаешь, что вы с Френсисом истинные? Морган, который смотрел на свои руки, застыл на мгновение, а после медленно поднял взгляд на Густава. Этот вопрос... Он был слишком щепетильным. И ответ на него был слишком очевиден. — Мы женаты. — Ты не ответил на вопрос. Ты считаешь, что вы предназначены друг другу? — повторил Густав. Конечно, нет. Они просто не могли быть истинной парой. Они могли и вовсе никогда не встретиться и жить при этом вполне счастливо. Густав подошел к нему почти вплотную, заглядывая в глаза: — Ты думаешь, что Френсис — безродный омега, бастард — не может быть тем, кто тебе назначен судьбой? Что вы могли не встретиться? Что вы могли не оказаться женаты? Не отвечай, я вижу, что ты думаешь именно так, — губы Густава вновь искривила усмешка. — Но подумай еще о том, что, возможно, судьба именно так вас и свела. Что вы могли не встретиться, проживая в разных частях страны, в разных сословиях, но вы все равно встретились. Не судьба ли это? Густав говорил низким, даже немного грубоватым и требовательным голосом. Но этот голос проникал под кожу, стремился куда-то вглубь тела и выворачивал все изнутри, заставляя едва ли не задрожать от столь проникновенной правды. Возможно, правды. Такой убедительно чарующей. Морган глубоко вздохнул, отводя взгляд. Он не мог долго смотреть в глаза Густаву. Иногда казалось, что он душу из него вытягивает. И это пугало. Особенно когда они оставались наедине. — Даже если так, то я все равно не могу знать сейчас наверняка... — Сейчас — нет, — согласился с ним Густав. — Но что, если ты узнаешь потом? Поймешь, что вы истинные. Готов ли ты идти к своей цели, невзирая на мужа, на то, что вы можете жить относительно счастливо? И что можете потерять друг друга в твоей попытке завладеть троном, восстанавливая мнимую справедливость? Морган молчал. К такому вопросу он не готовился. Отчасти он хотел сказать, что готов, но сомнение, зародившееся в его душе, не давало ему это сделать с полной уверенностью. Густав продолжал смотреть на него, не отводя взгляд. Его лицо казалось непроницаемым, а глаза слишком темными, сливающимися со зрачками. Морган находил во всем его виде нечто пугающее. Нечто, что заставляло не вступать в бессмысленные споры с этим человеком. — Пока ты не решишь, Морган, мы не сможем продолжать. Ты не сможешь отдаваться обучению полностью. У тебя есть возможность потерять все. И есть возможность обрести все, включая не только трон, но и тайну об истинности своей пары. Тебе нужно решить, готов ли ты рискнуть. — Я ведь решил еще тогда, когда мы с тобой встречались несколько недель назад, — Морган смотрел на него, плотно сжимая губы. Теперь ему казалось, что его водят за нос. Что Густав ведет какую-то свою игру, не желая отчего-то продолжать обучение. Интуиция редко подводила Моргана. И сейчас он склонялся к тому, чтобы довериться ей. — Ты решил, а твой разум не сдается. Именно поэтому ты не можешь выпустить даже искры из своих рук, — Густав посмотрел на него удивительно мягко. — Реши. Обдумай это решение и еще раз прими его. В конце концов, поговори с мужем. Или все еще не хочешь? Потому что он безродный омега, не достойный подобных откровений самого короля? Не забывай, Морган, что безродный и ты. Вы на одной ступени сейчас. — Не в этом дело, — Морган поморщился, поворачиваясь спиной к Густаву и отходя от него на несколько шагов. — Я не хочу посвящать его во все дела, потому что это опасно. — Если ты не расскажешь, то расскажет кто-то другой. Он все равно будет втянут, потому что является твоим мужем. Так почему бы тебе не подготовить его ко всем последствиям? — Густав взял с большого валуна свой плащ, опуская его на сложенную в локте руку. — А ты рассказал ему обо всех последствиях, с которыми он может столкнуться, получая свою магию? — Морган резко обернулся, глядя на Густава не менее требовательно, чем тот смотрел на него несколько минут назад. — Это время еще не пришло. Но как оно настанет, я не буду молчать. Морган вздохнул, опускаясь прямо на землю. Ему действительно нужно подумать. Густав смог подорвать его уверенность. И пусть именно эта способность Густава напрягала, но вместе с этим в его словах была доля истины. Морган мог потерять все, что имел сейчас. И ему нужно было подумать, готов ли он это потерять. Ведь они с Френсисом могут создать крепкие семейные узы, родить детей и жить спокойно. Себастьян рано или поздно перестанет надеяться на смерть Моргана, оставит их в покое... Да и всегда есть возможность скрыться от его глаз. Так ли ему, Моргану, нужен этот трон? И для чего нужен? Чтобы восстановить справедливость и вернуть растоптанное чувство собственного достоинства? Чтобы позволить народу жить лучше с его правлением? Чтобы дать Френсису лучшей жизни в роли младшего короля? Густаву определенно удалось сбить его с толку, заставить снова перевернуть все в себе и погрузиться в размышления. И Морган не знал, какое из его решений будет правильным. Стоит ли говорить с Френсисом обо всем происходящем или том, что произойдет в будущем? Стоит ли вообще во что-то посвящать его? Морган старался уберечь мужа, не давая ему лишних знаний, но Густав был прав: Френсису все равно расскажут. И, наверное, будет лучше, если расскажет сам Морган. Чтобы потом Френсиса не сбили с толку. Это было дальновидно. Это было отчасти правильно. Но не так безопасно, как того хотелось Моргану. — Я поговорю с ним, — сказал Морган, поднимаясь вновь на ноги. Он скользнул по поляне взглядом, но Густава нигде не было: он умел появляться и уходить незаметно. И это было еще одной напрягающей Моргана способностью.