«Eyes black, head back Joke is all on me»*
I. Подними.
В ванной пахнет арбузом. Я встаю на носочки и тянусь к полке, чтобы достать мыло. Оно холодное. Включаю кран и опускаю руки под воду. Доктор Линн разрешила мне прогуляться по дому. Слышу её шаги сверху. Вот она открывает дверь моей комнаты. У неё сбивчивое дыхание, но я не волнуюсь. Она в порядке. А теперь она поправляет волосы и открывает комод. Перебирает там вещи. Я уже не могу сказать, на самом ли деле это происходит или мне кажется. Затем она листает мои тетради. Эх, Линн, ты там ничего не найдешь — они пусты. Белые листы с синей клеткой. Тетрадь выпадает из её рук, и доктор Линн, запыхавшись, принимается её поднимать. Она торопится и нервничает. Но мне всё равно. Руки окоченели под ледяной водой. Быстрым движением я переключаю кран, и кипяток обжигает мои пальцы. Хватаю мыло и с силой втираю его в ладони. Доктор Линн закрывает комод. Я роняю мыло на пол, но не поднимаю. Оно скатывается под ванну, исчезая из виду. Но мне всё равно. Растираю пену по всей руке: сначала левой, потом правой. Не выключая воды, выхожу из ванной. Едва различимый запах арбуза витает по всему дому. Иногда мне кажется, что больше никто не замечает того, что замечаю я. Запахов, звуков. Ничего. Кто-то смотрит на меня. По спине пробегает холодок, и я оборачиваюсь. — Эй! Крик эхом отскакивает от стен. — Кто здесь? Как-кап. Пена стекает с рук на пол. — Я знаю, что ты здесь. Кап-кап. — Джастин? Подошвы шаркают по ламинату. — Я с тобой не играю. Я удивляюсь своему голосу: он звучит по-другому. Громче. Жёстче. — Ладно, я ухожу. Но я продолжаю стоять на месте. Возможно, это его привлечёт. Ага, конечно. — Всё. Ушла! Кап-кап. — Знаешь, ты можешь меня игнорировать, но тогда не шпионь за мной! — С кем ты разговариваешь? — раздается голос сзади. Я разворачиваюсь. — С Джастином. — Каким Джастином? Я замечаю странное выражение лица у доктора Линн: будто бы она знает, кто он, но не верит в это. Дыхание ускорилось, глаза широко раскрыты, но она хмурит брови. Мне кажется, я была бы хорошим психологом. Я уверена — она его знает. — Мой... — начинаю я, но не знаю, какое слово лучше подобрать. Друг? Сосед? Или сказать, что я тоже его не знаю? — Кто? Она испытывающе смотрит на меня. Доктор Линн, почему это всё так сложно? — Он мой знакомый. Опять то же шарканье подошвы за спиной. Линн впивается в меня глазами. — Прекратите! Я хватаюсь руками за голову. Чувствую себя отвратительно. — Что случилось? Вскидываю голову, но понимаю — это сказала не доктор Линн. Она стоит, скрестив руки на груди и сжав губы. Оборачиваюсь и вижу Джастина. — Доктор Линн! Посмотрите! Вон он! Я тычу в него пальцем, но выражение лица Линн не меняется. — Там никого нет, Элисон.II. Уйди.
— Откуда ты знаешь моё имя? Мелодичный голос парня разрывает тишину. Я отряхиваю платье и встаю. Доктор Линн ушла. — Ты мне приснился, — отвечаю я, смотря ему в глаза. Джастин отводит взгляд, но я продолжаю зрительно впиваться в него. — Я серьёзно. — Я тоже. Мой голос становится тихим. Как обычно. У меня болит голова. — Забудь о том, что я здесь был. Ладно? Мозги распухают и проламываются через череп. — Не ладно. Ещё чуть-чуть, и они вывалятся через уши. — Тебе же будет лучше от этого. В голове что-то кипит. — Уйди. Перед глазами туман; непроглядная пелена. — Нет. Я должен кое-что сказать. Я тоже, только вот ничего не соображаю. — Уйди! Я хриплю ещё что-то ему в ответ, но он исчезает. Ну и катись! Не вижу, куда иду, но пытаюсь добраться до комнаты. Хватаюсь за стену. Ноги подкашиваются, но я продолжаю идти. Он появился ниоткуда, в никуда он и ушёл. Меня тошнит об одной мысли о нём. Меня тошнит от людей. Тошнит от того, что я должна о чём-то думать. Почему мне не могут вытащить мозг и подарить тому, кому он нужнее? Почему я должна думать? Почему я должна чувствовать на себя презрительные взгляды доктора Линн, которая так и говорит: «Элисон, ты глупая. Ты всего лишь ребенок»? Меня тошнит от всего этого. Как я дошла до комнаты? Не помню. «Элисон, что ты скушала на завтрак?», — говорит доктор Линн моим голосом у меня в голове. Почему она и там нашла себе место? Меня сейчас вырвет. Падаю на кровать. Я будто вижу себя со стороны. Костлявая рука тянется к подушке, другая — натягивает одеяло. Сквозь копну светлых волос, закрывших лицо, мелькает измученная ухмылка. Огромные глаза, засасывающие в себя всё, что видят. Посмотри в них — в них и окажешься. Представляю себя, сидящую в своём же глазу и заливаюсь истерическим смехом. Глотаю воздух широко открытым ртом в одном обличье, а в другом — стучусь в стеклянной клетке самой же себя. Комкаю одеяло под собой. Кто открыл шторы? Солнце заливает светом комнату, будто мёдом. В котором я утонула. Липкая жидкость покрывает тело, заливается в нос, склеивает руки и ноги, обвивает талию. Меня сейчас вырвет. Почему я должна об этом думать? *В глазах темнеет, запрокинута голова - я осталась в дураках.