Иностранка

На утро девушка проснулась от яркого света в глаза и дикого мужского смеха. Кое-как разлепив глаза, девушка сначала долго не могла сфокусировать взгляд на фигуре, все было расплывчато и неясно. Спустя короткое время, Ассаль увидела хозяина квартиры в непривычном для нее виде. Он смеялся, просто заливался смехом. Таким красивым и монотонным… — Чего смеешься? — полусонно пробубнила девушка, потирая глаза. Резко парень посерьезнел, как и всегда, приняв холодное выражение лица, но глаза выдавали его радость. — По-спартански в банку, да? Если бы не твоя национальность, я бы сразу принял тебя в ряды скинхедов, — улыбка во все тридцать два. «Что с ним такое?» Наша героиня покраснела от стыда, и отвернулась. — Я тебе сказала, выпусти меня, — ответила та и добавила, — что мне оставалось делать? И вообще, чего ты такой эмоциональный? Мистер льдина. — Выходи давай, а то тут… попахивает. — Сказал скинхед, — Ассаль показала язык и вышла из чулана. — Так, — начал парень, потянувшись, — там осталось немного хлеба, пива и чипсов. Ешь что хочешь. «Какое разнообразие». — скептично заметила она, но говорить ничего не стала, в таком настроении он ей нравился гораздо больше, но чувство чего-то не того все же оставалось. В комнате царил хаос. Пустые бутылки, переполненные пепельницы, липкий пол. Женское нижнее белье заставляло девушку поморщиться. — Кстати, можешь постирать и надеть их, — сказал он, указывая на откровенное нижнее белье. — Что я в них, что я без них. Ничего не меняется, — он пожал плечами. Вскоре парень вернулся в свое холодное состояние. Он, не обращая никакого внимания на девушку, убирал бутылки, фантики, пакеты, грубо говоря, только крупный мусор. Пепел и пол его не волновал. Потом хозяин квартиры взял кипу каких-то бумаг и начал разбираться в них. Ассаль все это время сидела на кровати, от которой веяло пивом. — Часто у вас попойки? — У меня нечасто, — неторопливо ответил он, перелистывая страницы. Спать в чулане — не то, что на кровати, ребро сильно жгло и покалывало, поэтому единственное что оставалось — сидеть и не двигаться. Прошло десять, двадцать, тридцать минут. Так хотелось просто взять и вырвать кость из тела. Сломать нос, чтобы не чувствовать жгучей боли, но она молчала. В конце-то концов, Ассаль окончательно легла на кровать. Она зажмурилась настолько сильно, что видела фигуры в глазах, которые меняли цвет. Горячая рука медленно провела по лбу, а затем и по телу, больному боку, заставляя вздрогнуть. — Сядь, — твердый голос хозяина, такой грубый, но манящий и заставляющий сделать то, что сказано. С глухим стоном, девушка медленно выполнила приказ. Он мягко поднимал футболку, оголяя тело и посеревшие потрепанные бинты. Марлевый на плече, эластичный на ребрах. Кое-как сняв футболку, она снова предстала перед ним голой. Унижение. Аккуратно разматывает, делает шаг вперед, чтобы было удобней разматывать сзади. Все аккуратно и одновременно быстро. Его размеренное дыхание иногда прерывалось, когда он натягивал бинт сильнее. Девушка кривилась и изредка шипела от боли, но было терпимо. Казалось, что парень замедлялся, когда видел боль девушки. Хоть ножницы и лежали на тумбочке, позади хозяина, он все равно воспользовался грубой силой, чтобы порвать и завязать бинт. Он отошел на два шага, рассматривая свое «творение», словно это была картина. И, видно, был доволен. — Скоро придут мои друзья, — басисто начал он, — так что придется тебе залезть в чулан. — Ты обещал, что я уеду. У меня завтра учеба, а я даже не знаю сколько у меня пар, даже не готовилась. Пожалуйста, Марс, — она назвала его по имени, но реакция на это не заставила себя ждать. — Если ты услышала мое имя, это не значит, что ты можешь меня так называть, — скулы парня снова вздулись, как тогда, парень чуть приподнял голову, как бы показывая превосходство. — Но это не твое имя, — подметила Ассаль. Марс заставил ее встать, и взял ее лицо в свою руку. — Ты жива, потому что я этого захотел. Я оказал тебе помощь, потому что я этого захотел, — дальше он приблизил свое лицо настолько, что его горячее дыхание обжигало, заставляло задыхаться, — ты тут, потому что я этого хочу. — парень отбросил ее от себя. Спустя некоторое время, девушка поняла, что позволила себе лишнего, но неужели кличка так много стоит? Все потому что она иностранка, впервые в жизни от этого стало очень обидно. — Смотри, — снова заговорил тот, залезая в ящик и подавая ей глянцевую газету. Грязный след вдали. «МГУ по всем традициям, провел бал для первокурсников. В этом году принятых абитуриентов больше. Все было изысканно, красиво, бальные танцы отточены. В стиле лучшего ВУЗа страны. Но вот что случилось после бала? Неужели сотрудники МГУ ярые националисты? Может именно они подстроили страшное происшествие: изнасилование юной студентки-первокурсницы…». Ассаль поморщилась, что за чушь? — Это же желтая пресса! — воскликнула она, кинув газету в угол комнаты. — Все вранье! — Другой прессы в Москве не бывает, — холодно ответил он, — почитай ниже. «В любом случае, это происшествие может поставить огромное пятно в истории МГУ». — Я должна туда поехать! Парень молча подошел к шкафчику и достал оттуда женские черные шорты. Не став ничего объяснять, он кинул их на кровать. Девушка оделась и ждала, но чего? Ассаль тихонько пятилась к двери, пока парень молча сидел в кресле и смотрел в окно, затем она вовсе вышла, закрыла дверь, а затем побежала со всех ног: «Вдруг передумает?». Ассаль бежала к метро, да, это было глупо, ведь он и не держал ее вообще, все же, страх перед ним заставлял девушку бежать. Теперь их разделяли станции метро и переходы, но это чувство, перед скинхедом, не торопилось отстать от нее. Ассаль не было холодно, ее не волновало что она без белья, не важно, совсем скоро она будет в своей комнате и забудет об этом аде. Хотя еще не одну ночь проплачет о своей утерянной невинности. Плевать на удивленные взгляды прохожих. Плевать на оханье бабулек о холоде и что она «родить не сможет, если будет с голой задницей ходить». Главное — комнатка. Вот и консьержа, по которой Ассаль уже успела крайне соскучиться. На этот раз она была крайне спокойной, даже добро посмотрела на пришедшую. — Как оденетесь, — начала она, хмыкнув, — вас ждет ректор. Всего доброго, — женщина лукаво улыбнулась, не к добру все это. Первое что сделала девушка — легла на кровать. О это приятное чувство мягкой, чистой, сухой кровати. На которой нет никаких вещей, банок, бутылок и прочего лишнего хлама. Блаженство. Но оно продолжается недолго. — Нельзя спать, одеться и вперед.

***

Кабинет был просто огромен. Огромный дубовый стол, такое же по величине кожаное кресло. У стен шкафы с папками и всяческими книгами. Мужчина средних лет сидел в кресле и перебирал бумаги. Исподлобья посмотрев на девушку, он вздохнул и показал рукой на кресло напротив. Ассаль покорно села. — Я не буду долго тянуть или что-то спрашивать, — начал он, громко выдохнув, видно, разговор будет нехороший, — я понимаю, что состояние у вас, простите, паршивое. У девушки навернулись слезы, снова вспоминая тот ужас, ту боль и унижение, что она испытала. Мужчина протянул коробку салфеток и продолжил. — Вы понимаете, что на нас пала огромная ответственность, ведь вы представляете нас. Огромное количество журналистов, прессы, просто интересующихся. Полицию мы уже успокоили, но что делать с другими? Ассаль молчала. Она не понимала, к чему он клонит. — В общем, — кашлянув, мужчина начал говорить, — заберите документы по-хорошему, мы все сделаем, чтобы вас не доставали. Выплатим кругленькую сумму за моральный ущерб и вам. Мы не можем брать такую ответственность на себя, простите. — от этих слов у нее резко высохли слезы. Сердце больно сжалось, дыхание резко сперло, казалось, она сейчас упадет в обморок. Все, чего она добивалась, чего достигла, в один миг, в один момент, рухнуло. — Но… это нечестно, — промямлила девушка, но что она могла? Разве она может пожаловаться? Пойти в суд? Пойти против МГУ нельзя, по крайней мере, не с таким малым количеством денег. — Это моя мечта, поймите. Он вздохнул, развел руками, но ничего не сказал. Ректор прекрасно понимал ее. Однако МГУ не хотело такого рода шумихи, поэтому всеми средствами и способами, как можно скорее пыталось замять эту историю, которая бросала тень на институт, мешая выйти на европейский уровень. В один миг девушка вскочила со стула и побежала прочь, второй раз за этот день. Консьержа лишь улыбнулась, но нашей героине было все равно на происходящее вокруг. Ее жгло от обиды. Где ей жить, что ей делать? «Он может засунуть свои деньги куда подальше!» — мозг активно материл все, что движется, глаза жгло от горячих слез, дышать было сложно. Что теперь делать? Куда идти? — Изнасилование, три дня со скинхедом, без еды, без одежды, за что? — она говорила заикаясь. Слезы ручьем стекали по щекам, а ветер сдувал их на колени. Она одиноко сидела на ступеньках лестницы университета. Никто к ней не подошел. Никто не пытался ей помочь. Посмотрев вдаль и прищурившись, она увидела машину. Старая пятерка вишневого цвета, а в ней он. — Марс? — с частичкой надежды прошептала девушка. Да, это был он. Подбежав, Ассаль уткнулась лбом, а точнее, специально ударила крышу машины лбом, и зарыдала. — Т-ты з-знал, — еле выговорила она. Парень молча, как обычно, с холодным выражением лица, открыл дверь машины. — Садись.