Второй шанс

Офис банка, занимающий весь первый этаж особняка по набережной Фонтанки, уже окружило несколько полицейских машин. Патрульные теснили любопытствующих, металлический голос из усилителя звука вещал: «Гражданин Виленкин, здание оцеплено, сдавайтесь». - Что случилось? Да что он вообще несет? – даже не отдышавшись, спросил Гром у Димы, с трудом прорвавшись через оцепление и толпу. - Заложники. - Ну, группа захвата уже в пути, - Дима беспокойно посмотрел в сторону здания, - и саперы. Все в пробках. - Давай еще раз, по порядку. - Подозреваемый - Николай Виленкин, он же Коля-Винт. Его наши ребята опознали по трансляции, брали на грабеже, но до суда как-то не дошло. Вышел по подписке пару недель назад. - Какая смена преступной деятельности, - хмыкнул Гром, - а что заложники? - Трое сотрудников, еще четверо – его подельники. Он требует начальника Крестов и прокурора города. - Два вора в обмен на восьмерых? – невесело пошутил Гром. - В точку. А если в течении часа они не явятся, обещает, что все взлетят на воздух. Гром посмотрел на здание банка. Три этажа, соседние дома – один пристроен вплотную, другой – через арку, но тоже близко – при взрыве точно пострадают. - Сколько осталось времени? - Двадцать две минуты, но подкрепление уже на подходе, должны успеть. - Вот, он опять открыл трансляцию! – крикнул кто-то из полицейских, и остальные начали подтягиваться к товарищу, чтобы получше рассмотреть. Дима тоже зашел на страничку – количество зрителей росло на глазах. - Дамы и господа, посмотрите, мы находимся в хранилище одного небезызвестного банка… - зашипел голос из динамика старенького мобильного. Гром во все глаза уставился на преступника. Маска Чумного Доктора была сдвинута на бок, и не скрывала раскрасневшегося лица. Перебитый нос с усилием втягивал воздух, от чего Гром не смог избежать сравнение с бульдогом. Никого менее похожего на Чумного Доктора Гром бы себе не мог представить. Чего же Коля-Винт хочет на самом деле? Едва ли этот мужик с группой испуганных связанных людей сможет вызвать симпатию хоть в ком-то. Его месть очевидно была личной – прокурор и начальник тюрьмы, не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться. Но вот то, как Виленкин добивался своего… Было в его поведении что-то чужеродное нормальному блатарю, что-то зловещее. - Кто достоин жить? Кучка мелких грабителей или те, кто погружает город в хаос постепенно, поднимая муть с низов, - Виленкин сделал пространный жест рукой, почти что элегантно, - и до самых вершин? Как бы там ни было… сегодня город станет чище. С террористами не ведут переговоров – расхожее мнение в среде сотрудников правоохранительных органов, и сейчас был как раз такой случай. Тянуть время – вот все, что можно сделать. По плану Виленкина, люди должны были погибнуть в любом случае. - Лучше бы требовал миллион долларов и вертолет. И то шансов было бы больше, - невесело пошутил Дима, и Гром хмыкнул – почти одобрительно. - Присоединяйтесь ко мне. И каждый, кто будет нести очищение, будет говорить от моего имени. От нашего. Чумной Доктор – это мы… Слушать его толку нет. Гром сам не заметил, как выхватил телефон у Димы, уставился во все глаза, едва не касаясь экрана носом. Нужно было важнее понять обстановку… Не соврал, гад, виднеющихся на заднем плане газовых баллонов вполне хватило бы, чтобы вынести несколько соседних домов и набережную до самой реки. Что если спецназ не успеет? - Нужно эвакуировать людей из соседних домов, - крикнул Гром группе патрульных. Думай, думай… Окна. Из бронированного стекла, такое не выбьешь. - Что по запасным выходам? – снова обратился он к Диме. - Заблокированы. Игорь, да тут уже все головы сломали… Думай, думай… Оставались крыша и подвал. Взглядом Гром прошелся по плоскому скату – это вряд ли… - Покажи еще раз, - сказал Гром, кивнув на мобильный Дубина. Картинка трансляции была достаточно темной и статичной. Пленники сидели на полу, ввязанные по рукам и ногам. Они смотрели на Чумного Доктора как загипнотизированные, со священным ужасом крыс, которых ведет на верную смерть Гамельнский крысолов… Только одна девушка то и дело встряхивала модно стриженными волосами – и пряди почему-то липли к лицу… - Останови здесь. Дима нажал на паузу, тоже начал вглядываться: - Им бы не помешало заняться уборкой, банку, я имею ввиду, - заметил он, пытаясь понять, что де в этом кадри привлекло внимание Грома. - Это не хранилище. Они в подвале! - Может, преступники не смогли открыть дверь? – подхватил Дима, - или у сотрудников не хватило для этого полномочий… - Но какая разница, если их цель – не ограбление? Гром попытался вспомнить, как устроены в этом районе подземные коммуникации, но на ум ничего не приходило. Только то, что подвалы могут тянуться далеко за пределы, могут соединять несколько особняков. Точно. Чьи особняки могут быть соединены сетью подземных тоннелей? Тронул Диму за плечо, отводя в сторону от коллег, бурно обсуждавших план захвата. - Посмотри кому принадлежал этот дом до революции? Дима без лишних вопросов быстро застучал пальцами по экрану. Гром тяжело вздохнул. Видит бог, он, может, и не хотел лезть – но кто же виноват, что спецназ и саперы в пробке… - Этот дом принадлежал семье промышленника Арамачева. - А соседние? Ищи его же здания среди ближайших. Гром заглянул Дубину через плечо. - Подожди… тот, что через арку – это не то, а второй… там была выставка и первая галерея… тоже Арамачевых. Тут написано, что в девяносто третьем банк обокрали. Воры вошли через ту самую галерею, и вынесли… - Отлично, - перебил его Гром, и зашагал в обозначенном направлении. - Ты куда? - Дима едва за ним поспевал, - Нужно доложить… - Попробуй найти план дома, а лучше того, что под ним. Галерея находилась на реставрации. Они обошли здание кругом – судя по некрашеным со времен Советов оконным рамам, Гром предположил, что здесь была какая-то государственная контора. Это значило, что можно было не опасаться замороченной охранной системы и сигналки, которая сработает от малейшей попытки проникнуть на территорию. Красть тут было определенно нечего. Дверь на цокольный этаж была заперта, Гром попробовал навалиться на нее плечом, но та держалась на удивление крепко. - Твою ж мать. Гром перевел дыхание. Нужно было искать другой путь, и быстро. Он шарил глазами по фасаду, по облупившейся краске цоколя. Окна подвального этажа выглядывали из-под тротуара, как мутные глаза пропойцы из-под набрякших век. А ведь вполне себе вариант. Стучащая в висках кровь, постегивала, во рту пересохло. Из груды строительного мусора Гром подхватил доску, и со всей силы саданул по ближайшему к подвальной двери окну. Дзынь! Стекло осыпалось, еще один удар – поддалась перекладина рамы. Гром нырнул в узкий проем. Под ботинками скрипнуло стекло. Он быстро огляделся - глаза привыкали к полумраку постепенно, и уже начали слезиться от пыли. Оружия у Грома при себе не было, поэтому железная труба, небрежно оставленная кем-то из рабочих, пришлась кстати. Тяжелее, чем хотелось бы, с метр длиной, но лучше, чем ничего. За ним через окно проскользнул Дима. - Что дальше? Гром не ответил, только кивнул, пошли, мол, напарник. По узкой лестнице они спустились ниже. В недрах дома было на удивление жарко и сыро. Под ногами хлюпало – капало с труб, что тянулись вдоль потолка, но они старались не сбавлять темп. Коридор был один, и он уводил прочь, ниже, глубже. - Мы прямо как диггеры. они двигались вдоль труб, и пригибая головы, но недолго - тоннель начал расширяться, пока не уперся в огромную железную дверь. Шедший сзади Дима чуть не налетел на Грома – он все еще изучал что-то в мобильном. - Кража была, говоришь… Гром выругался – такую не вынести, не взломать… В стороны отходили еще коридоры – то ли тоннели, то ли какие-то коммуникационные ухищрения. Тринадцать минут. Думай, думай… Гром прислушался. За стеной слышался уже знакомый голос. - Они там. - Но как тут проходит звук? - задумался Дима, - с такой толщиной стен это невозможно. - Тише, - Гром тоже перешел на шепот. Ремонт, который затевали тут еще в прошлом веке, говорил о себе разве что дверью, погнившими досками-крепями вдоль стен и пятнами свежей шпатлевки – тридцатилетний раствор действительно мог сойти за свежий на этих древних стенах. Они что, хотели укрепить перекрытия? Гром прошел вдоль стены. В углу перекрытие было деревянным – влажное, почти насквозь прогнившее, в отличии от прочих, до него ремонтники почему-то не добрались. Уперев край трубы под доску, Гром попытался ее поддеть. Дерево крошилось, из стены сыпались какие-то опилки вперемешку со строительным мусором. Вместе с Димой они смогли выломать достаточно, чтобы человек смог преодолеть тесное пространство, отделяющее один подвал от другого. - Все, дальше я один, а иди, вызывай подмогу, - дальше Диму нужно было отсюда уводить, чтобы не путался под ногами. Он был неплох в стрельбе, но в бою на ближней дистанции едва мог быть полезен. Не дожидаясь ответа, Гром вдохнул поглубже, и полез. Неудобно и чертовски тесно, но он смог протиснуться, едва не завязнув плечами в особенно узком месте. Гром выбрался в соседнем помещении, потянулся за мобильным – у него оставалось еще семь минут. Отерев лицо от пыли и деревянной крошки, он огляделся. Соседнее помещение действительно могло сойти за хранилище – вдоль стен тянулись ряды ячеек – но старых, видать, после переоборудования списали, но так и не выбросили. Было достаточно темно, рядом с углом, где он стоял, тоже стояли какие-то старые шкафы. Ступая осторожно, как по минному полю, Гром подобрался ближе в центру помещения. Восемь заложников – связанные, но живые… Гром присмотрелся, принюхался – баллоны тоже были на месте, но характерного запаха газа он не почувствовал. Доска под ногой скрипнула, и Гром инстинктивно сжал пальцы на трубе, та неуютно скользила в руке, влажная от подвальной сырости. - Привет, майор. Виленкин вышел из тени так тихо, что Грому на миг показалось, что сама тьма сложилась в его зловещую, плечистую фигуру. Черное дуло пистолета смотрело Грому между глаз. - Брось, она тебе не поможет, - нехотя Гром разжал пальцы, и мужчина в маске одобрительно кивнул. Гром пожалел, ох как пожалел, что оставил табельное в кабинете. Перед ним был хищник. Неверное освещение еще сильнее искажало его лицо, придавало сходство с грубо высеченным каменным истуканом. Косая сажень в плечах – Игорь прикидывал, куда такого нужно бить, когда дело дойдет до потасовки. Уязвимых мест пока что не наблюдалось. - Поприветствуй наших зрителей. Посмотрите, вот он, служитель закона. Кого он собрался защищать – этих крыс или свое высокое начальство? - Пошел ты, - бросил Гром, а сам не мог понять, что же тут не так. Происходящее напоминало сцену из дурацкого боевика – больше, чем прежние потасовки с Чумным Доктором. Было в этом Виленкине что-то картонное… может, его действительно наняли? Как понял Гром со слов Димы, этот парень – уголовник. Такие свято блюдут свою выгоду, оттого цирк с «общим благом» казался Грому едва ли не дурным тоном. - На кого ты работаешь? - Ради общего блага, - эта легкая насмешка в басистом голосе Коли-Винта смотрелась так же неуместно, как медведь в партере Большого. Он будто прочитал мысли Грома, отозвался эхом, - неужели ты до сих пор не понял? Виленкин – нет, Чумной Доктор – рассмеялся, и было в нем что-то чужеродное, неправильное. Губы растянулись так широко, что, того гляди, были готовы лопнуть по уголкам, и тогда бы маска слетела, обнажив иное, настоящее его лицо. Гром выжидал, и все посторонние мысли старался гнать прочь. Его противник, так увлеченный собой, должен был потерять бдительность, и подходящий момент настал – и только тело Грома напряглось, как у хищника перед броском, как у импровизированного прохода в стене зашуршало, внутри у Грома все сжалось, но он смог заставить себя не обернутся. - Если сдашься сейчас… - начал Гром, в попытке отвлечь внимание Виленкина, но у него за спиной кто-то звонко чихнул, а вслед за этим что-то с лязгом рухнуло на пол. Виленкин быстро скользнул взглядом по темным углам, чуть склонил голову на бок, прислушиваясь, и снова расплылся в улыбке. - Выходи, - крикнул он, - живее, или я пристрелю нашего друга. И, кто знает, огонь правосудия может вспыхнуть раньше времени… Из теней выступил Дима. Выглядел он жалко, пыльный с головы до ног, испуганный. Вот тебе и защитник – Гром сжал зубы. Да когда же она научится слушать, что ему говорят? - Серьезно? – Виленкин быстро перевел пистолет обратно на Грома – похоже, в Диме угрозы он уже не видел. - Отпусти его! – Дима, говорил громко, и заложники, прежде сидевшие тихо, беспокойно завозились, - штурм уже начался, и тебя вот-вот вот возьмут. Вранье, конечно, но Гром все равно чувствовал что-то сродни благодарности. На месте Димки он тоже бы не смог остаться в стороне, когда напарник лезет в пасть к чудовищу. Неужели и он в глазах окружающих выглядит такой занозой в заднице… что ж, это было даже забавно. - В прошлый раз ты был более… продуктивен, - усмехнулся Чумной Доктор, и продолжил, переводя взгляд на Грома, - а ты… ты разочаровываешь меня, майор. У вас осталось три минуты. Если мое требование не выполнят… не приведут тех ублюдков… - Почему они? – вклинился Дима в его пространную речь, решил потянуть время. Впервые Чумной Доктор посмотрел на него с интересом. - Действительно, почему? Давайте спросим у наших друзей, - он кивнул в сторону телефона, который разрывался от сообщений в чате трансляции, - как вы думаете, зачем? Он убрал пистолет в кобуру на поясе – вместо этого положил руку на приклад дробовика. - Шевелиться не советую. Взял телефон и начал читать вслух. Подходящий момент. Гром напряг слух. Тиканья механизма, который мог быть настроен на обратный отчет, он не услышал. Баллоны… броде как тоже были закрыты. Может, Виленкин блефует, и они пусты? Проверять не хотелось. Краем сознания Гром отметил, что мнения зрителей разделились, и эта акция вызвала куда больше споров, чем прошлые подвиги Чумного Доктора. Гром коротко прижал палец к губам, и Дима также быстро кивнул в ответ. Оставалось надеяться только на то, что они правильно друг друга поняли. Игорь рванулся вперед, их с Виленкиным разделяло метров пять. Он преодолел расстояние несколькими адреналиновыми рывками. Сбить его с ног не удалось, хотя на мгновение Чумной Доктор покачнулся, и телефон выскользнул у него из рук. Дробовик запутался в полах плаща, но Виленкин будто забыл об оружии, во все глаза глядя на Грома, злобно и голодно. Лишь секунду, но внутри у Игоря похолодело, сознание снова прошила искра узнавания. Он увернулся как-то механически, тяжелый кулак прошелся по касательной, но Виленкина это не смутило – он был выше Грома на голову и тяжелее, шире в плечах - надвигался, как айсберг, неторопливо и уверенно. Гром выжидал. Будет достаточно одного точного удара в голову, он и не таких валил. Вжал голову в плечи и пошел кругом. Щербатая улыбка Виленкина стала шире, тени скользили по лицу, придавая его облику что-то нечеловеческое. Короткий выпад – и противник ушел в сторону, а Грома по инерции потянуло вперед. Он еле устоял на ногах, выдохнул сквозь зубы – ловкость для того здоровяка у Виленкина была отменная. Глаза противника блеснули, должно быть, в них отразился свет лампы, но Гром был уверен – на мгновение в них полыхнуло до боли знакомое огненное зарево. Как кипятком по нервам плеснули, эти желтые глаза с вертикальными зрачками… Гнев удушливой волной начал подступать к горлу. Злой азарт подхлестывал, провоцировал Грома открываться, переходить из обороны во все более уверенное нападение. Поднырнув под удар, он изловчился, и с силой пнул Виленкина. Тот покачнулся, наступил на плащ – и повалился на полку, зашипел от боли, но тут же перекатился на бок. В руках у него был пистолет. Быстрый удар в висок – в глазах у Грома помутилось, вот черт... Щелкнул рычажок предохранителя. Надо же, неужели Чумной Доктор достаточно развлекся, и готов переходить к главному? Занес приклад пистолета над замешкавшимся Громом, для еще одного удара, а тот отводил глаза, старался не смотреть противнику за спину… Дима ударил его трубой по руке – замах получился слабый, но тяжести трубы хватило, чтобы Виленкин взвыл от боли и грязно выругался. С усилием Дима поднял трубу для еще одного удара, но Чумной Доктор с легкостью вывернул ему запястье. Будто в замедленной съемке Гром увидел, как его напарник отлетел в группе заложников, хорошенько приложившись спиной о стену. - Мы опять остались вдвоем. Сдавайся, - стрелять он опять не собирался, растягивал удовольствие. Похоже, вид взбешенного Грома доставлял Чумному Доктору особую радость, - ты ведь знаешь, в глубине души знаешь, что это правильно… Грому было уже плевать на политические взгляды этого мудилы, он просто хотел ему втащить – все душой хотел, выбить из этого козла все дерьмо. Голова отчаянно гудела, но гнев придавал сил. Он рванул на Виленкина, сбил его с ног, и они покатились по полу. Пистолет отлетел под очередной стеллаж, дробовик на перевязи теперь болтался у Виленкина за спиной – он даже не пытался дотянуться до него. Виленкин навалился на него всем весом, заехал по челюсти, но снова неудачно, зато Гром изловчился и боднул его в подбородок. Виленкин застонал, но выстоял, следующий удар пришелся в нос – брызнула кровь, они перекатились еще раз, и теперь уже Гром нависал над Чумным Доктором. Ярость поднялась мутной волной, и с каждый ударом лишь росла, наливалась силой. Гром не сразу заметил что тело под ним не сопротивляется, а лишь содрогается в конвульсиях хохота. - Сильнее, майор… давай, убей меня! Убей, а завтра на моем месте окажутся пять, десять, сто… Все вокруг потеряло значение, Гром видел лишь лицо Чумного Доктора, его безумные глаза, в которых то и дело вспыхивали отсветы пламени. Головокружение, даже боль в сбитых костяшках ощущались смутно, будто издали… - Убей меня, и тогда… - Гром встряхнул его, с силой приложив головой об пол – когда же этот ублюдок наконец заткнется… - Эй, мужик, ты че? – прохрипел Виленкин, забился, но его усилия были эхом той мощи, которую он проявлял несколько минут назад. Он вертел башкой, не соображая, что происходит. Кровь из разбитого носа текла, на скуле и под глазом уже наливались тяжелые кровоподтеки. Гром как зачарованный смотрел на эту перемену, но остановиться уже не мог, как во сне снова занес руку… Его качнуло назад. Димка. - Игорь, хватит с него, - голос у него был встревоженный, и Гром чувствовал, с какой силой напарник сживает его за плечи, буквально оттаскивает от распластавшегося на полу Виленкина. Он начал приходить в себя. Дима щелкнул наручниками – вот они почему-то на поясе у него обнаружились, и только сейчас Гром понял – он чуть не убил Винта. - Ты в порядке? – спросил Дима, когда они с Громом сидели в машине скорой. Какое там в порядке… внутри Грома все горело, он никак не мог осмыслить произошедшее. - Слышал это? Слышал, что он говорил? - Игорь, тебя здорово приложило головой. - Слышал или нет? - Я не уверен… Да как это возможно? Чумной Доктор – это всего лишь маска Разумовского, этот парень просто нес бред, он сумасшедший, понимаешь? Вообразил себя Чумным Доктором, а говорят еще, что сумасшествие не заразно… Гром знал, точно знал – он говорил с Чумным Доктором – тем самым, которого сам поймал всего несколько месяцев назад. И был готов повторить, раз уж на то пошло. *** Воскресение Гром – по настоянию Прокопенко и врача скорой – провел дома. Отдыхать он не привык, чувствовал себя несправедливо запертым в четырех стенах. Ему бы сейчас нужно быть на допросе, он был уверен, что из Виленкина можно вытянуть немало полезного… Если только он осознавал себя в тот момент. Ведь Разумовский до последнего не помнил, что был Чумным Доктором, и Сова будто действовал не сам. Мысли путались – Гром вдруг вспомнил, что после такого бурного задержания Виленкин еще долго будет отдыхать в тюремном госпитале, а потом, глядишь, еще и послабление режима сможет добиться, за нанесенный ущерб… Сбитые вчера костяшки нещадно саднило и пекло. От дивана до холодильника. Взять пиво, и обратно. Голова все еще кружилась, на виске красовалась ссадина – врач сказал, что ему очень повезло, удар мог бы быть смертельным. На стене до сих пор висели некоторые из материалов по делу Чумного Доктора. Поначалу снять их как-то не доходили руки, а потом появились дела последователей, и материалы только множились, разрастались во всю ширину стены. На одной из фотографий был и Разумовский. Его добавил Дима, когда они начали заниматься последователями – чтобы «протянуть ниточки» - или, выражаясь, нормальным языком, выяснить возможную связь между ним и другими фигурантами дел. Черно-белое изображение с какого-то мероприятия – Разумовский смотрел не в камеру, а куда-то в сторону и вверх. Перед глазами снова всплыла их последняя встреча – они виделись только вчера, но Грому казалось, что с тех пор прошло уже лет сто. Оно и к лучшему. Гром не знал, не мог понять почему его так упорно тянет к Чумному Доктору – так, будто от его задержания зависела его собственная, Грома, жизнь. Ближе к обеду заглянул Дима. - Юля с тобой? - вполголоса, еще стоя на пороге, спросил он Грома. Тот лишь покачал головой. - Тогда ты не против, я на минутку. Меня вчера пустили в палату к Виленкину, думал, тебе интересно будет… - И? Дима не спешил с ответом, разулся, аккуратно повесил куртку на крючок, и поспешил на кухню. За время их недолгого, хоть и плодотворного сотрудничества он уже привык, что гостеприимства от Грома ждать не стоит, вот и приходилось самому ставить чайник, искать в недрах холодильника, чем можно подкрепиться. Гром смотрел на него с нетерпением, но понимал – едва ли Дубину удалось этой ночью поспать, приходилось проявлять терпение. - Извини, я со вчерашнего вечера… - Понял. Все более-менее ожидаемо. Хорошо, если его по состоянию здоровья на пару недель не отстранят, а ведь Прокопенко мог. Особенно если Дима сболтнул кому не следовало о его приступе гнева. Черт, да только слепой проглотит историю про неравный бой во время задержания. Сколько ему там швов на рожу должны были наложить? Так что уж лучше пусть им Дима занимается, чем дело передадут тем, кому на проблему Чумного Доктора насрать. А то, что все дело именно в нем, Гром был уверен – теперь уже на сто процентов. В какой-то мере он был даже рад, что ему больше не придется встречаться с Виленкиным – та ярость, с которой Гром столкнулся в себе, пугала его. - Что в итоге мы имеем? – наконец подал он голос, когда Дима прикончил четвертый бутерброд с сыром. - Четверо, из хулиганья, потом Сова – и этот Виленкин – это те, кто так или иначе относит свои преступления к делам Чумного Доктора. - Хотел сказать, те, кого якобы заставили, или кто был одержим, или свихнулся на этой почве, - Гром предпочитал говорить, как есть, - сколько из них участвовало в беспорядках? - Двое подростков, еще один следил в социальных сетях, еще одного вообще в то время в городе не было. Сова не при делах, а Виленкин в это время уже сидел. Кстати, ни Сова, ни Виленкин на учете в ПНД не состояли. Винт, правда, в прошлом по наркотикам привлекался, да и по голове получал не раз, но когда его осматривали, кровь была чистая. Короче, на психоз по какому бы то ни было поводу не похоже. - А контакты между ними отработали? - Обижаешь, - Дима улыбнулся, очень довольный собой, - проверили конечно. И не только между ними, аналитики всем фигурантам информацию сопоставляют… - Дождешься от них, как же. Говори уже, что нашел. - Виленкин сидел с Разумовским в одной камере. Недолго, Разумовского перевели, а Винт вскоре вышел. - Что он еще рассказал? - Да ничего, они там не общались, он только упомянул, что это его единственное пересечение с Чумным Доктором. Был ли Коля-Винт среди тех, кто не давал Разумовскому жизни в тюрьме? Или наоборот, там он познал смысл жизни в очищении мира от… да, бред, Гром в такое никогда не поверит. Но и совпадением это быть не могло. - А о произошедшем в банке?.. - Пошел в отказ, - Дима виновато развел руками, - ничего я от него не добился, - врач настаивал, типа у него провалы в памяти, может, от сотрясения мозга… - Или по той же причине, что у Совы и Разумовского. Грому эта история нравилась все меньше и меньше. Он просто не мог позволить себе предположить худшее. Не мог позволить себе допустить возможность… Что это, массовый психоз? Мыслевирус? Новый вид религиозного озарения? С такими идеями ему разве что на небезызвестный телеканал любителей инопланетян и экстрасенсов идти, полномочия полиции на таком кончались. - А про мыслевирус мне нравится версия, - вдруг откликнулся Дима, и улыбнулся, - чума двадцать первого века, ментальная… но хоть распространяется не столь интенсивно. - Я что, вслух это все сказал? - Ага. Гром выругался, все-таки его приложили сильнее, чем он предполагал. Но это было не все. Ему было просто необходимо поделиться с Димой – да с кем угодно, только бы с ума не сойти – еще одной мыслью. Он знал, что там, в подвале, Чумной Доктор ему поддался. По собственной воле позволил Грому победить – в какой-то момент просто перестал сопротивлялся – едва ли не удовольствие получал от ударов Грома, и все смеялся, смеялся… этот каркающие смех, с клокочущей в горле кровью, до сих пор отдавался в ушах. На что он рассчитывал – неужели ждал, что Гром действительно забьет Виленкина до смерти? Но Гром вовремя прикусил язык, вместо этого взял последний бутерброд на тарелке, и съел его в пару голодных укусов. *** Неделя пролетела незаметно – Гром разрывался между служебным разбирательством по его «неуместной самодеятельности», - как высказался один его коллега, - которое начали из-за того, что Виленкин, видите ли, пострадал при задержании; между случаями беспредела, которые начали вспыхивать чаще прежнего и попытками разобраться с убийством девушки на крыше. Прокопенко вызвал его очень некстати, Гром как раз собирался встретиться с парнем Жанны Степновой, который вдруг решил объявиться. Гром предполагал причину вызова на ковер – с того дня, как Виленкин взял заложников, произошла серия подобных происшествий. Многие из них были инсценировками, попытками поквитаться по старым счетам, были и больные люди, старые знакомцы унылого здания имени доктора Кащенко. Но были и случаи, которые заставляли по-настоящему тревожиться. Гром постучал и вошел, не дожидаясь ответа. «Он явился мне, Чумной Доктор, теперь он – это я», - доносилось из динамиков компьютера. - Как будто джинна из бутылки выпустили, - вздохнул Прокопенко, переводя взгляд с экрана на ставшего в дверях Грома, - ты проходи, разговор будет долгим. Гром и сам все понимал. Больше не было детских поджогов – хотя, блядь, когда вообще поджоги стали чем-то невинным. Ярмарка уродов. Колесо характеров. На фонарном столбе подвесили генерального директора Горсвета, а прокурора города – того самого, чьей крови так жаждал Виленкин – прошили автоматной очередью, когда тот выходил из дверей родной конторы. - Информация же не попала в прессу, - продолжил Прокопенко, - как они узнали? - О чем? Полковник устало посмотрел на Грома, и заговорил еще медленнее: - Наши коллеги из ФСБ углядели здесь связь между тем, что Разумовский попытался покончить с собой, и ростом активности в рядах его поклонников. Напряжение нарастает, они опасаются терактов… - А почему не с двумя убийствами от лица Чумного Доктора? Такая гражданская активность вполне могла спровоцировать… - Игорь шкурой почувствовал строгий взгляд полковника, и все же сел на стул. Разговор действительно обещал быть долгим. - Решено сформировать оперативную группу, с лучшими специалистами разных ведомств. - Отлично, давно пора. - Игорь, ты меня не дослушал. Ты в эту группу не входишь, - ждать, пока Гром начнет возмущаться, Прокопенко не стал, - но для тебя есть другое задание, более важное. Какого черта? Гром еле удержался, чтобы не грохнуть кулаком по столу – в висках застучала кровь. Кто, если не он сможет добраться до Чумного Доктора? И дело не в тщеславии… он вел это дело с самого начала, лучше всех понимал, кто их противник. Именно он однажды смог поймать этого ублюдка – а что теперь? Да если бы ему дали толковых людей, если бы сократили время экспертиз, которые порой приходилось ждать неделями… Но на этом потрясающие новости не закончились – следующие слова Прокопенко припечатали его, не хуже прямого удара в челюсть: - Было принято непростое решение. Нам нужен Разумовский. Его будут выпускать. - Что? - Под надзором, разумеется, никто его на вольные хлеба не отправит, но все же… - Согласится он нам помогать, как же… - фыркнул Гром, этот и без Чумного Доктора рвался всем давать свободу слова, борец с режимом хренов, - да и толку? Внутри все спуталось, жалость к Разумовскому теснила законная воля к справедливости. Это было сложно – Игорь ведь простой человек, какого черта ему тут приходится решать такие моральные загадки? Но если Разумовский действительно не виновен? Эта мысль, пока еще совсем робкая, заставила его притормозить. - Да ты дослушай наконец! Игорек, тут такое дело… вы же вроде как с ним поладили… - Прокопенко говорил с паузами, старался подбирать нужные слова, - мы тут подумали, и доктор посоветовал… короче лучше, чтобы надзорным был ты. - Что? Да Разумовский никогда не согласится! - Куда он денется. И ты тоже. Приказ обсуждению не подлежит, утвердили аж там, - полковник многозначительно поднял палец. Что ж, старания Грома по поимке Чумного Доктора действительно не остались забытыми – сам поймал, сам теперь сторожи, так это, что ли, работает? Гром не понимал, почему нужно выпускать чертова маньяка – как будто он чем-то может помочь. Да по его состоянию – он и себе-то не особо мог помочь. Послабление режима, больница – вот что нужно Разумовскому. «Но его общее состояние», - вспомнил Гром слова медсестры из тюремного лазарета, кажется, она говорила про депрессию… - Есть вероятность, что действиями Разумовского кто-то руководил. И если мы вычислим личность этого человека… - Вероятность. Федор Иванович! Бред полный, никаких признаков организованной группы… - только Птица, царапнула болезненная мысль, но как можно было внести его в протокол? - А эксперты думают иначе – действовало минимум двое! – Прокопенко тоже начал закипать, - Мне четыре криминальных психолога в голос твердят, что, видите ли, психологический портрет Разумовского не совпадает с профилем Чумного Доктора. - На неделе созвали консилиум, и они заключились. Вот, сам посмотри. Пробежав глазами по мелким строчком, Гром мало что понял – но в выводах значились простые и понятные рекомендации: если поместить Разумовского в нормальную безопасную среду, то он может помочь спрогнозировать следующие преступления. Грому верилось в это с трудом – с какой стороны ни глянь. Может их и было двое – Гром изо всех сил старался не думать о Птице, но… Разве такое можно предугадать? Спрогнозировать – такое научное слово и рядом нельзя ставить с мистическим дерьмом, которое Гром видит во снах, которое – якобы, ну конечно же он сам в это не верит – брало верх над телами людей и вершило свои дела… - И то, что происходит сейчас – не организованная деятельность, по твоему? – прервал Прокопенко его неровные размышления, - так вот, если этот человек может попробовать на него выйти… - И давно ли у нас маньяков отпускают просто на поруки? - Гром! Ты уж определись, ты его защищать взялся или топить? Гром потер переносицу. В чем-то полковник был прав – и даже более, чем сам о том думал. Топить то, что он видел в тюремном лазарете, Грому не хотелось. - Ну и запрос у нашей управы к нему появился, - примирительно добавил полковник, - только ты никому, понял – нашу систему за последний месяц четыре раза взламывали. А с его умениями мы это быстро поправим. - За компьютерную программу выпускать, дожили… За банку варенья и корзину печенья… Забавно, что даже не за деньги – а ведь Разумовский богат. Но ворчал Игорь больше из упрямства, чем всерьез – а внутри у него будто тиски разжались. Сам не понял, что к чему, просто дышать вдруг стало свободнее. - На организацию операции неделя, ребята из программы по защите свидетелей подготовят место. За это время со всеми делами своими закончи, что не успеешь – передашь, кому сочтешь нужным. В кабинет Гром возвращался на ватных ногах. Разочарование, тревога, гнев – и все то же странное облегчение путали его, не давали сосредоточиться. Нужно было продумать тактику допроса парня Марины Степновой, нужно было… - Ты чего такой смурной? - Дима выглядел не в пример ему веселым, разгребая бардак на своем рабочем столе, и продолжил, так и не дождавшись ответа, - представляешь, меня вчера вызывал сам, - фамилия которую Дима назвал, ни о чем Грому не говорила, - по Чумному Доктору организовали оперативную группу, и меня взяли, теперь все будет серьезно! Тебе Прокопенко разве не это новость сообщил? Ну отлично, взяли даже Дубина, а его прокатили… А уж Гром-то думал. Что сегодня никто его сильнее уже не удивит. - Пойдем выпьем. Непристойное предложение как-то само вырвалось – но черт, это было именно то, в чем ром сейчас нуждался. - Игорь, сейчас половина одиннадцатого, вторник, не рановато? Через два часа приедет парень Жанны Степновой, и… - Успеем. От одной мысли, что ему придется находиться рядом с Разумовским, Грома мутило. От мысли о том, что его подвинули с расследования, с его расследования, раздражение разливалось внутри бензиновым пятном, готовым вспыхнуть от любой, самой маленькой искорки… Облегчение – хоть ненадолго, это все, чего страстно желал Игорь. Фляжка, привычно обитавшая во внутреннем кармане его куртки, оказалась пуста, недопитая бутылка коньяка со дня МВД, стоявшая в сейфе, тоже куда-то пропала. - Проверка недавно была, так я ее того… вылил. Иногда Дима был просто невыносим. Но хоть и дурковал иногда – стал первым человеком за долгое время, кого Гром мог назвать другом. И – пусть и с выражением учительского порицания – потащился за Громом в ближайший кабак, который в столь ранний час был открыт. Сам он, естественно, от алкоголя воздержался, и Грома до последнего отговаривал – но куда там… - Может, расскажешь наконец, что случилось? Объявили выговор? Или… тебя увольняют? - Можно и так сказать. Делом Чумного Доктора я больше не занимаюсь… - Как? Ты же… - Знаю. И они знают. - Но дело ведь не только в этом? Гром пожал плечами. Помолчал, наслаждаясь чувством приятной слабости и теплом, которое расползлось от нескольких добрых глотков коньяка. Он сомневался, стоит ли рассказывать Диме о деле, которое ему поручили, Прокопенко что-то говорил про секретность но… Во-первых, в расследовании о Чумном Докторе они с самого начала работали вместе, а во-вторых… Грому просто нужно было поговорить с кем-то, чтобы не сойти с ума. Разговор с Прокопенко он пересказал в общих словах, упомянул про попытку Разумовского покончить с собой – Дима слушал его очень внимательно, напрочь забыв про свой уже остывший кофе. Гром рассказал все, за исключением собственных взаимоотношений с Птицей. После происшествия в подвале банка ему стало хуже. То и дело под самое утро из сна Грома выдергивали цветные вспышки – отблески глаз, злых, насмешливых. Но еще чаще ему снились пожары – как он задыхается от дыма, а огонь скользит по коже, пожирает живую плоть сантиметр за сантиметром, а где-то над головой через шум ревущего пламени слышится хлопанье чьих-то огромных крыльев. И даже после пробуждения он еще подолгу не мог избавиться от привкуса горелого на языке – не помогали ни кофе, ни мятная жвачка. Или это его собственное подсознание наказывает Игоря – за что? За то, что он воспринял историю с Чумным Доктором слишком лично, не смог удержаться в строгих рамках закона и профессионализма? Черт, Гром подумывал даже обратиться к штатному мозгоправу – но быстро сообразил, что так он точно добьется своего отстранения… - Ты злишься из-за этого? Ну, что Разумовского выпускают… - подал голос Дима, когда Гром наконец закончил свой рассказ. Гром пожал плечами. Если бы он согласился, точно солгал бы. - Мне это не нравится. Все, что происходит, - он сделал еще один глоток, и отвернулся, чтобы тоже заказать кофе. Он не был уверен, поймет ли его Дима – можно ли вообще понять то, что с ним происходит. - Мне не нравится, что вместо того, чтобы ловить чумного Доктора меня приставляют к Разумовскому как няньку. - Да уж, тебе придется набраться терпения, чтобы воспитать из него добропорядочного гражданина. И они засмеялись. - Надеюсь, до этого не дойдет. Прокопенко престанет маяться дурью, и убедит свое начальство, что это – плохая идея. - А что если Разумовский не виноват? – высказал Дима мысль, которую сам Гром в последнее время старательно от себя отгонял. - Даже если он сам в здравом уме никого не убивал… Дим, ну ты же сам там был, черт, ты сам знаешь обстоятельства дела не хуже меня. Дубин пожал плечами: - Даже если он подозревал, что в деле Чумного Доктора замешан его друг, Олег Волков… как ты себе это представляешь? Он пошел и доложил бы на единственного близкого человека? И не смотри на меня так, я его не оправдываю. Но это – логично, та же пятьдесят первая статья, человек не обязан свидетельствовать против супруга или близкого родственника. - Тебя послушать, так Разумовский ни в чем не виноват, - Гром поморщился, как от зубной боли. Ему не нравилось, куда клонится разговор. - Виноват Чумной Доктор. Чем или кем бы он ни был, массовым психозом, или… - Все-все, уел, - продолжать этот спор у Грома не было сил – а уж соглашаться с Дубиным он не собирался – не потому, что был категорически против… но все же, - а ты чем будешь заниматься в этой вашей супер-команде? При упоминании о назначении Дима понурился, как будто, это он был виноват что Грома в ту группу не включили: - Мне предложили поработать под прикрытием. Пока ничего конкретного, но будет разработка нескольких сообществ, которые могут быть причастны к погромам – но их связь с Чумным Доктором еще устанавливается… Гром не стал допытываться – секретная информация, ясное дело. Тем более, что сам он сомневался, что след Чумного Доктора уходит в каким-то боевикам или террористической ячейке. А еще у них было дело – вполне конкретное и осязаемое, которое нужно было поскорее закрыть. На вопрос о том, как продвигается анализ активности в социальных сетях, Дима отвечал куда охотнее. Оказалось, что за последнее время арестовали более сорока человек с прямыми призывами «гореть ясно», как могли, закрывали группы по соответствующей тематике, но на одну заблокированную создавалось пять новых, и у них явно не было нехватки в активных участниках. - Кстати, я попытался проверить происшествия на крышах, - вспомнил Дима о давнем поручении, - но тут вышла загвоздка. В базе данных не отражается непосредственное место преступления, придется поднимать архивы. Но я поспрашивал, и за последнее время ничего подобного не происходило. Гром кивнул. - Убийства – допустим. А поджоги, изнасилования? - С этим нужно будет разбираться, может, удастся получить информацию через пожарных. Да, и сожжения с тел – по крайней мере, без цели сокрытия личности – тоже не встречались уже давно. А это мне прислали на почту вчера вечером, - Дима протянул Грому мобильник. Результаты экспертиз – выяснилось, что надпись, обнаруженная на месте преступления оказалось свежей – ее вполне мог оставить убийца. Кроме того, на чердаке удалось снять две пары следов – одни принадлежали Жанне Степновой, вторые – неизвестному. Предположительно кеды тридцать восьмого-сорокового размера. - Может ли это значить, что убийца подросток? Или женщина? - Или это мужчина с небольшим размером ноги, - хмыкнул Гром, он такие игры в догадки не уважал, – разберемся. -Если она и первая жертва, то точно не будет последней. О личности Жанны Степновой они узнали немного – и информация оказалось довольно противоречивой. Нина Андреевна Степнова могла бы сойти за старшую сестру своей дочери – если бы не выражение лица, напряженное, со строгими морщинками в уголках губ. Они встретились с матерью Жанны на следующий день после обнаружения тела. Несмотря на то, что личность Жанны определили по документам, Нина Андреевна настояла на опознании. Он вышла из здания морга прямая, с высоко поднятой головой. Коротко кивнула Грому и Диме. Опрашивать родственников жертв – самое неприятное, но мать Жанны держалась хорошо – даже слишком хорошо для женщины, которая потеряла единственную дочь. Не плакала, отвечала сухо и по делу. Ее дочь – хорошая девочка. Студентка, отличника, никаких парней, только учеба. Пальто женщины было расстегнуто, и Гром заметил, как на простой темной блузке выделялся золотой крестик, который она то и дело поправляла кончиками пальцев. Жанны не хватились, так как она собиралась в ту ночь к подруге на ночевку – конечно же, чтобы вместе подольше посидеть над подготовкой к экзаменам. - Она тебе не показалась… странной? – спросил Дима, когда они наконец попрощались со старшей Степновой. - Едва ли она виновна, но… - Гром задумался. - Может, что-то скрывает? - Не думаю, что она была близка с дочерью, но не думаю, что мать ее задушила и подожгла, узнай, что Жанна гуляет с парнем вместо того, чтобы сидеть над учебниками. Из разговора с подругой Жанны выяснилось, как и подозревал Гром, что их встреча – всего лишь предлог для строгой матери. - Эта инквизиторша никуда не отпускала ее, если бы могла, к своей юбке привязала. А Жанна девушка симпатичная, конечно, и погулять хотелось иногда… - девушка всхлипнула, - а я ей на то свидание помогала собираться, она такая счастливая была. - Вы знаете, с кем она собиралась встретиться? - Нет, - в голосе девушки было столько удивления, - а должна? - Вы же были подругами? – удивился Дима, - обычно девушки делятся таким… Гром посмотрел на напарника, и тот прикусил язык – ну сколько раз ему нужно повторять, не нужно вываливать на фигуранта дела все, что у тебя сейчас в голове… - Жанна не любит… не любила откровенничать. У нее не было постоянного парня, она искала своего принца, - девушка грустно улыбнулась, - ходила на свидания, но никто не был для нее достаточно хорош. Она посмотрела на Грома как будто виновато, но тот ободряюще кивнул. - Расскажите еще про Жанну. Все, что считаете важным. - Ей было непросто с матерью. Она ее в тисках держала, понимаете? Музыкальная школы, танцы, олимпиады… Даже когда Жанна школу закончила, ничего не изменилось. А ей хотелось другого, риска, приключений. Любви. Она была хорошая, понимаете? – девушка не сдержалась, и заплакала. Дима, пошарив по карманам, протянул ей носовой платок. - По поводу ее свидания, - Гром уже не был уверен, что удастся узнать что-то полезное, - попробуйте вспомнить вашу последнюю встречу. Может помочь любая мелочь, может быть, Жанна говорила, куда они идут… или было что-то необычное в ее поведении? - Она показывала мне его фотографию, если вам это важно, я могла бы описать. И он показался мне знакомым… только я не помню, где его видела! Уже кое-что, они, конечно, составят фоторобот, но этого мало. Поиски парня оказались непростой задачей. В телефоне Жанны Степновой не обнаружилось ничего – никаких сомнительных контактов, фотографий, сообщений. Возможно, мать проверяла ее телефон… - Тиндер, вот где она их искала, - воскликнул Дима после звонка эксперта, - именно там Жанна общалась с парнями. Она как-то скрыла приложение – видать, чтобы мать не могла до него добраться. - И кто последний контакт? - Тут труднее… Она удаляла все сообщения, старалась не оставлять никакой лишней информации. Снова пусто. А потом этот парень – тот самый, с которым у Жанны было назначено свидание в день смерти – сам на них вышел и назначил встречу. - Он опаздывает на час! – Гром мерил шагами кабинет, то и дело поглядывая на часы, - ты как с ним договаривался? - По телефону, - не понял вопрос Дима, - он позвонил, сказал, что прочитал о смерти подруги, и решил помочь, чем сможет… Какая самоотверженность, невольно подумалось Грому.. Кому захочется привлекать внимание полиции, становиться подозреваемым? Или этот парень что-то знает, или… Эта встреча могла бы многое прояснить, но пока вопросов что у Грома, что у Димы, было больше, чем ответов. - Голос у него был вроде простуженный, - вдруг вспомнил Дима, - он так и сказал, болел, поэтому не обратился сразу. - А имя? – Гром напирал на напарника ровно так же, как привык делать это на допросах, - это ты хотя бы спросил? Виноватая беспомощность на лице Дубина сказала все лучше любых слов. - Извини… - Чего уж теперь. Что он тебе еще говорил? - Сказал, что не виноват, и вообще не дождался Жанну в условленном месте. Гром фыркнул – звучало пока не особо убедительно. И с кем Жанна отправилась в свою последнюю прогулку на крышу? - Едва ли они хорошо знали друг друга… какая девушка согласится пойти с человеком, которого видит впервые, в такое место? - Он может быть убедительным… обаятельным, или сочинил правдоподобную историю? Знаешь, в Питере был маньяк, еще при Союзе - глаза Димы загорелись, как и всякий раз, когда он обращался к своему внушительному багажу истории криминологии, - не помню фамилии… Он заманивал туда жертв на чердаки под предлогом экскурсии, мол, посмотреть на город с высоты, в потом, насиловал и душил. - Ага, Берзиньш, - не задумываясь, подсказал Гром, он помнил, об этом деле им рассказывали на лекции - то ли по оперативной деятельности, то ли по уголовному праву, - только это было в девяностые. И у него был яркий сексуальный мотив, на лицо гедонист, если мерить твоей любимой классификацией. Только нашего преступника волнует что-то другое… Тем более, едва ли в спальном районе Удельной кому-то придет в голову устраивать экскурсию по крышам. - А что в том деле было с выбором места? – заинтересовался Дима. - Не помню, то ли он там первый раз сексом занялся, то ли просто заводило. Кстати, по проверке происшествий на крышах - нужно проверить СМИ, газеты, публикации в сетях, - Гром задумался, - ищите все, от убийств до мелкого хулиганства. И пусть нам на телефон техники что-нибудь для записи звонков поставят, черт его знает, может, повезет, и он позвонит еще раз. Дима только кивнул – если Гром вбил себе в голову раскрыть это дело за неделю, скорее всего, так оно и будет.