Чувства Дракона

Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Личные покои Рейнора Комната для медитаций       Мягко и предельно осторожно покинув ментальное пространство воспитанника, Лиарт задумчиво посмотрел на безмятежное и расслабленное лицо Рейнора. Весь облик эльфа излучал спокойствие и умиротворение, и просто невозможно было не проникнуться столь сильными эманациями и оставаться в прежнем состоянии тела и души. Боль и горечь понемногу растворялись в искреннем тепле и понимании, оставляя после себя лишь легкую сумеречную печаль и отдаленное эхо просыпающейся надежды.        Тонкие пальцы Дракона пробежались по черному шелку волос, перебирая отдельные пряди. Он не смог бы найти подходящих по случаю слов даже в своем красивом и мелодичном языке для того, чтобы описать свое душевное состояние и свою искреннюю признательность тому, кто смог понять его внутренние терзания и сотворил настоящее чудо, вернувшее ему желание жить.        — Расскажи мне, — мягко попросил Рейнор. Лицо Дракона осветила легкая улыбка — это была такая ничтожная цена за возвращенную жизнь и подаренную надежду! Великодушие и щедрость — в этом был весь Рейнор, так удивительно похожий как внешне, так и внутренне, на своего предка, темноволосого мага Вийнора. И он начал свое повествование с самого начала, чтобы дать воспитаннику понимание того, кем являлись Драконы и какой была их жизнь до того, как они открыли для себя чудеса Виирдаану.        — Мы были обыкновенными существами из плоти и крови, такими же, как и вы, с той лишь разницей, что у нас были крылья, чешуйчатая кожа, хвост. Но триста тысяч лет назад вся наша раса вышла на новую ступень своей эволюции. Постоянный поиск Пути богов, философские и научные изыскания указали нам новые высоты в развитии нашего народа. Переход с физического на энергетический уровень существования был для нас удивительным открытием новой формы жизни. Обретение энергетической сущности, лишенной телесного облика, открывало перед нами широкие возможности для поиска тех, кого мы называли богами, и кто был здесь за многие миллионы лет до нас, задолго до рождения нашей расы. Для того, чтобы привыкнуть к новому этапу эволюции нам понадобилось несколько сотен лет. Все это было совершенно необычным и завораживающим опытом. Нам больше не требовались вода и пища, исчезли болезни, и смерть приобрела совершенно иное значение. Она стала для нас не концом всего, а лишь переходной точкой, позволяя идти дальше, пусть даже и в другом виде. Будучи заключенными в смертную оболочку мы проживали долгую жизнь длиною в несколько тысяч, а иногда и десятков тысяч лет. Но наших возможностей не хватало для того, чтобы узнать — что там, за гранью жизни?        — Вы боялись смерти? — тихий бархатный голос Рейнора мягко вплелся в общую вязь картины, ничуть не нарушая хода мыслей Лиарта, даже наоборот, заставляя того снова улыбнуться и позволить золотым искоркам задержаться на лазурной радужке глаз.        — И да, и нет. Не боятся только безумцы или те, кому нечего больше терять. Мы боялись, что наше существование ограничено только рамками физического тела. Гранями одной-единственной жизни. И что потом, после смерти этого тела, не будет ничего. Мы верили и, одновременно, не верили в посмертие. Мы искали себя в медитации, философии, серьезных беседах о жизни и долге, о традициях и законах, о том, что есть добро и зло, свет и тьма, но даже тогда мы были ограничены пространством только своего мира и своих представлений об устройстве мироздания. Тем не менее, наши поиски самих себя дали результат, превосходящий все наши надежды и ожидания — мы перешли на новый этап бытия, оставив все бренное на земле. Разумеется, потребовалась кардинальная перестройка менталитета и сознания всей расы. На энергетическом уровне все воспринималось иначе, нежели в физическом теле. Оставив физические оболочки, мы не сразу осознали, какой удивительный дар получили от мироздания… Первые впечатления от него были несколько неожиданными и поначалу весьма пугающими. — Дракон потер указательным пальцем переносицу, тщательно подбирая слова. Открывая душу Рейнору рассказом об истории своего народа, он заново проживал все свое прошлое, все его горести и радости. На ментальном плане все было проще — слова не требовались, потому что ментальный образ говорил сам за себя. — Представь, что ты стоишь на одном месте и оглядываешься по сторонам. В поле твоего зрения попадает множество больших предметов и мелких деталей. И желая хорошенько рассмотреть какую-либо мелочь, ты присматриваешься, фокусируя все свое внимание на непонятном для тебя предмете. В следующее мгновение ты просто появляешься рядом с ним. Мы не сразу поняли, что происходило с нами. Тем не менее, выявить закономерность оказалось достаточно просто, и мы нашли ответ. Стоило просто сконцентрироваться на звезде, сияющей над твоей головой, и ты оказывался рядом с ней или на ней. Все зависело от того, о чем ты думал непосредственно перед перемещением.        — Это стало первой проблемой?        — Одной из первых и многих последующих. Новая ступень эволюции коснулась всей моей расы. Вот только сам переход смогли перенести не все. Треть моего народа просто растворилась в небытие, потому что их пугало неизведанное. Состояние духа, души и мыслей — все это было очень важным моментом перевоплощения в новое состояние. И осознание себя, как единицы энергии, пусть мыслящей и разумной, но все же бесплотной, требовало определенных усилий и концентрации. С нашей точки зрения, это был естественный отбор, позволяющий выжить и продолжать развиваться только сильнейшим представителям расы, — Лиарт слегка прищурил миндалевидные глаза, вспоминая первичный шок, который он испытал после перерождения. Длинные тонкие пальцы Дракона медленными и почти невесомыми прикосновениями рисовали одному ему известные узоры на висках и лбу Рейнора, внимательно слушающего удивительное повествование. В лазурных глазах крылатого отражались лучи утреннего солнца, и его белоснежная кожа засияла чистейшим перламутром, превращая в существо, сотканное из мерцающего света. Казалось, что он испытывал то невероятное состояние перехода вновь. Рейнор судорожно вздохнул, пытаясь сдержать возглас восхищения, срывающийся с губ — настолько прекрасен был Дракон в эти мгновения! Лиарт очнулся от наваждения — воспоминания увлекли его настолько глубоко и далеко за собой, что он полностью утратил контроль над своим телом и эмоциями, и успокаивающе улыбнулся Рейнору.        — Прости, я отвлекся… — Лиарт был смущен и счастлив одновременно. — Это было удивительное время — полное невероятных открытий и незабываемых ощущений. Но оказалось, что старые привычки, присущие памяти физического тела, было не так-то легко изжить. Ты пытаешься войти в свой дом, сесть за стол… и просто плавно проходишь через все физические тела. Ты вспоминаешь о том, что последний раз принимал пищу очень давно, и с удивлением осознаешь, что она тебе больше не требуется… Нелегко было отказаться от въевшихся в геном стереотипов. Ты не можешь говорить голосом, потому что у тебя нет голосовых связок, отвечающих за звуки. У нас были лишь небольшие навыки ментального общения и нам пришлось усиленно и ускоренно развивать их, потому что иного способа связи друг с другом у нас не было. Предусмотреть все при полном переустройстве мира и своего собственного сознания было просто невозможно. Нам пришлось учиться жить в новом мире. Всем нам.        — Так странно это слышать, — признался Рейнор. Он по-прежнему лежал на бамбуковых циновках, удобно устроив голову на коленях Наставника. Закрыв глаза во время рассказа, он словно погружался в медитативное состояние, слушая мягкий неторопливый рассказ Дракона, наблюдая историю племени крылатых его глазами. — Для меня Драконы всегда были равны божествам. А твоя история говорит о том, что вы шли долгим и трудным путем к обретению себя. Как вы смогли преодолеть свои трудности?        — Мы привыкли. Не сразу, но привыкли и начали находить наше новое состояние довольно приемлемым, потому что осознание самих себя, изучение обновленных себя через ментальное познание бытия открыло нам новые дары нашего перехода — бессмертие и перемещение в пространстве и времени. То, что дало нам новые возможности для изучения устройства мироздания. Мы смогли сделать шаг далеко за пределы нашего мира. Но, несмотря на долгую телесную жизнь и не одно тысячелетие самопознания уже после перехода на энергетический уровень, несмотря на то, что наша раса была намного древнее прочих, насчитывающих всего несколько десятков тысячелетий в своем развитии, мы были совсем юными, когда начали свои странствия, открывая для себя все прелести удивительного дара перемещения в пространстве. И любознательность, которая присуща всей нашей расе, вела нас вперед. Вероятно, в то время мы и сами не предполагали, чего хотели и к чему стремились. Дары бессмертия и перемещения пьянили не хуже самого крепкого южного вина. Мы жаждали новых знаний, новых ощущений, чувств, эмоций. Все, что только было доступно и возможно для ментального восприятия. Мы посетили множество миров, открывая для себя удивительные тайны других народов, запоминая сказки и легенды, унося в своей памяти истории многочисленных рас. Нас называли Странниками, потому что мы умели мгновенно перемещаться в любую точку пространства-времени, нужно было только понять и представить — куда именно. Иногда — Хранителями Памяти. Думаю, этот титул не нуждается в дополнительном пояснении?        В ответ Рейнор лишь отрицательно покачал головой. Не хотелось разрушать эту уютную атмосферу доверия лишними словами. Изящные пальцы Дракона продолжали перебирать тяжелые смоляные пряди, почему-то лишенные своих привычных украшений, а голос лился подобно тончайшему шелку, сплетая воедино нити удивительной истории.        — Мы шли от мира к миру — неторопливо, полностью погружаясь в радость новых открытий, смакуя ощущения, словно вкушая диковинный и сладкий плод. Когда у тебя в запасе вечность, что такое по сравнению с ней сотня-другая лет? Мы наслаждались временем, которое проводили в других мирах.        — Это было настолько прекрасно? — не удержался от доброй насмешки Рейнор. Лиарт легонько дернул его за остроконечное ухо, спрятанное в густых тяжелых прядях, словно наказывая за дерзость. Рейнор заливисто рассмеялся, и этот смех отозвался в сердце Дракона легким перезвоном серебряных колокольчиков.        — Ты помнишь наше первое путешествие к океану? — спросил Лиарт. — Мы гостили в ареале Владыки Нейтела, — добавил он. Сияющая улыбка появилась на лице Рейнора, как будто он вновь погрузился в зеленые воды Шумы. Он ощутил легкий бриз, доносящий запах океана, почувствовал приятную прохладу воды, плавая в которой наслаждался каждым мгновением. Шума была удивительным местом, полным покоя и радости, приятных песен и чувственных танцев. После недолгого пребывания в ней молодой лорд чувствовал необычайную легкость в теле и душе. Такое невозможно было забыть.        — Да, Наставник, — кивнул он, подтверждая свои слова. — Так вот что вы ощущали… предвкушение.              — Именно. И каждый раз ощущения были новыми. Каждый мир, который мы исследовали, навевал свои эмоции, свое восприятие.        — Но тогда… Чем же вас так поразила Виирдаану, что вы так сильно полюбили ее?        Лицо Лиарта мгновенно преобразилось — в глазах зажглись золотые искорки, тонкие губы изогнула теплая улыбка, придавая всему облику Дракона легкость и мечтательность.        — Виирдаану была подобна сияющей жемчужине, сокрытой от нечистых мыслей и жадных взглядов в мириадах миров. Ее удивительный свет привлек нас, ибо еще ни разу мы не встречали настолько гармонично созданного мира, соединяющего в себе многочисленные пространственные коридоры, оплетающие несколько разных миров в одно целое — безграничность и бесконечность, слитые воедино. Но не это стало тем, что пленило наши сердца и похитило души. Оказавшись здесь, мы снова вспомнили о том, что когда-то очень давно умели летать. Мы — племя крылатых, забывших о своих крыльях и о том, что в наших жилах некогда тек серебристый ихор. Впервые оказавшись на землях Виирдаану, мы словно очнулись от зачарованного сна, все одновременно, и огляделись. Увидев две луны, освещающие ночью этот мир, мы осознали, как много утратили, перейдя в иную форму существования тысячи лет назад. Стремясь найти древних богов, мы шли к совершенству, пытаясь подражать им. И это не могло не оставить на нашей расе своего отпечатка. У нас была только одна цель, которой мы неуклонно следовали. Владея даром перемещения, мы забыли о том, что такое бреющий полет и танцы под луной в ночи. Создавая совершенные ментальные образы, мы утратили память о том, как важны звуки. Мы забыли о собственной сути. О том важном, что составляло основу нашего существования.        Лиарт умолк, и только золотые искорки в его глазах говорили о том, что он о чем-то напряжено думает. Рейнор не мешал ему, понимая, что Дракону нужно собраться с мыслями, чтобы продолжить — он ведь не просто рассказывал сказку на ночь, как это было много лет назад, когда маленький Рейнор не мог уснуть длинными холодными вечерами, наполненными завыванием метели, пригоршнями бросающей снежинки в витражные окна детской спальни. Сейчас речь шла об истории его расы — крылатого народа. Истории о переменах, новое время которых началось с того, что Драконы стали частью его мира.        — Поначалу все это казалось мне сладким сном, — тихо и задумчиво продолжил Лиарт. — Представь, что всего несколько секунд назад ты был сгустком энергии, существом, сотканным из мерцающего света, и в следующее мгновение ты вдруг взмываешь в небеса, всей грудью вдыхая свежий ночной воздух. Твои мощные крылья рассекают ветер, и ты ощущаешь свое тело, полностью владея им, контролируя каждый поворот, каждый взмах крыла. Ты видишь все вокруг настоящими глазами, ощущаешь все запахи, которые только может уловить чувствительный драконий нос… Это было настолько невероятно, что мы не сразу смогли поверить в то, что все это происходит с нами наяву. Но проходили дни, и мы постепенно убеждались в том, что не сошли с ума, не подверглись ментальному воздействию неизвестного врага. То, что мы испытали, было самой сокровенной тайной каждого дракона. И этот удивительный мир подарил нам осуществление наших потаенных желаний — ощущения радости полета. Всего на несколько часов ночью мы снова становились собой — Драконами. Старое, давно забытое, но такое удивительное и правильное чувство. Ощущение цельности и завершенности. Мы не могли даже самим себе признаться в том, что отчаянно скучаем по тем временам, когда мы могли летать в небесах Каледона. Именно летать, а не перемещаться. И каждый раз, когда Виирдаану дарила нам это волшебное время, мы использовали его, чтобы снова почувствовать себя живыми. Мы плавали в зеленых океанах в своем истинном облике, играя с самыми храбрыми русалами, бродили в пещерах Подгорного народа, добывающего металлы и драгоценные камни. Мы изумлялись воздушным замкам эллайн, ваших предков, кружа над ними в ночи, освещенной сиянием двух лун Виирдаану, и все это было наполнено радостью, обещанием и надеждой. Veir’da’anu на rei’o[1] означает — земля надежды и радости. А позже мы полюбили и ее магию, подарившую нам восхитительные полеты под двумя яркими небесными сестрами — Лейлит и Амарет, позволяющие нам не забывать о том, кто мы. Магию, струящуюся сквозь тело Дракона, наполняющую его жизнью и силой. Я уже не говорю о сказках и легендах, которыми были полны земли народов, населяющих твой удивительный мир.        — Мечтатели… — с доброй усмешкой произнес Рейнор. В антрацитовых глазах зажглись мерцающие огоньки, столь похожие на золотистые искорки в глазах Лиарта.        — Да, — вполне серьезно ответил Лиарт. — Такими мы были… до того, как попали на Виирдаану.        — Ты хочешь сказать?.. — недоверчиво протянул Рейнор. Озарение, промелькнувшее в широко распахнутых миндалевидных глазах, перешло в молчаливое изумление, а затем и в понимание. — Ты сказал, — медленно произнес Рейнор, — «Мы жаждали новых знаний, новых ощущений, чувств, эмоций». Означает ли это, что только здесь вы смогли ощутить полный спектр всего вышеназванного?        В низком приятном тембре не было ни тени упрека или обвинения. Лиарт снова улыбнулся — его мальчик очень точно уловил суть.        — Именно. Виирдаану пленила нас своим богатством и многообразием. Именно в этом и заключается ее уникальность. Даже эллайн не подозревали, в каком невероятном мире они жили. Путешествуя по различным ареалам, мы наблюдали, слушали, запоминали и учились понимать. Мы создавали легкие и приятные сны, посылая их тем, за кем мы столь трепетно и пристально наблюдали, у кого учились понимать и чувствовать. Поначалу было очень тяжело создать уютное ментальное пространство, в котором собеседнику было бы комфортно. Очень много времени ушло на первые эксперименты, где все мы, без исключения, учились контролировать свои силы.        — Почему именно ментальное пространство? Разве вы не могли принять образ, подобный.... — Рейнор внезапно замолчал, словно наткнулся на какую-то невероятную мысль, поразившую его в самое сердце, а Дракон отрицательно покачал головой.        — Нет. Не могли.        — Существа без плоти, состоящие из чистой энергии и мерцающего света, — понимающе улыбнулся Рейнор. — И это стало для вас первым препятствием.        — Одним из многих. Крылатые никогда не были расой богов и, уж тем более, никогда не получали желаемого одним мановением крыла. Здесь мы впервые обрели то, чего не знали с того момента, как получили дар перемещения в пространстве и времени. Покой. И самих себя. Пусть совсем на чуть-чуть, всего лишь на несколько часов ночью, но это вернуло нам утраченную переходом память о том, кто мы есть. И о том, что нам жизненно необходимо. Свист ветра и наши крылья. Недоверие, отразившееся в темных глазах, перешло в сияющую улыбку.        — Только не говори мне....        — Скажу, — улыбнулся Лиарт в ответ. — Здесь пути нашего народа разошлись в первый раз. Кое-кто предпочел вернуться на K’halei’doen[2] и продолжать свои путешествия, изредка возвращаясь домой, чтобы дополнить Свитки памяти новыми легендами, сказками, историей новых рас. Другие просто вернулись в родной мир, чтобы больше никогда не путешествовать. Они испугались того, что ощутили и пережили в этом удивительном месте. И лишь небольшая группа крылатых осталась здесь, постигая тайны Виирдаану — жемчужины миров.        — Ты говоришь так, словно вы нашли сокровище.        — Так оно и есть, — согласился Лиарт. — Мы нашли нечто большее, чем просто сокровище. Мы нашли эллайн. Тех, кто стали второй половиной души драконов. Мы не сразу поняли это. На Каледоне все всегда было просто. Дракон находил себе пару и летал с ним или с ней до конца своей жизни. Путешествия и цели становились совместными. И лишь иногда у партнеров могли быть разные интересы. Но в любом случае, это был, в первую очередь, союз магии драконов. Насколько совместима магия, ровно настолько гармоничен и союз партнеров. Никто никого ни к чему не принуждал. При желании, драконы могли расторгнуть свой партнерский союз. Но это налагало свои ограничения, — Лиарт задумчиво покачал головой. — Временные рамки, при которых нужно было восстановить свой магический баланс, очищаясь от примеси чужой магии. Путешествия требуют предельной концентрации, они не терпят попустительства и легкомыслия. А стало быть некоторое время после разрыва Дракон должен посвятить медитации, очищению и концентрации. Истинная же любовь переплетает не только тело и магию, но и душу. И заключая брачный союз, партнеры отдают друг другу самое сокровенное и самое опасное в чужих крыльях знание — имя своей души, чтобы не расставаться даже после смерти. Это редкое и невероятно удивительное в своей совершенной красоте явление. Тем не менее, не все из нас были готовы полностью отдать всего себя другому. Наша жизнь длилась многие десятки тысячелетий до перехода, а уж после него мы и вовсе перестали считать бег песка времени, и это подогревало наше высокомерие. Мы были слишком беспечны и слишком самоуверенны, считая себя властелинами пространства и времени. Какое нам было дело до остальных, чья жизнь мелькает, подобно падающей звезде?        — Что привело вас к мысли о том, что и вы не совершенны? — Рейнор тщетно пытался спрятать улыбку. Она скрывалась в веселых искорках, пляшущих в темных, как самая беззвездная ночь, глазах, опушенных длинными густыми ресницами.        — Чувства.        — Чувства? — недоумение читалось во всем облике Рейнора — в недоуменно-удивленном выражении лица, широко распахнутых темных глазах, изломе бровей.        — Общение с твоим прадедом стало для меня огромным испытанием воли. Он был… Он стал для меня всем с того момента, как я впервые увидел его. Только я не смог сразу этого понять. Я создал особое ментальное пространство, в котором могли воплощаться все его мысли, все его задумки и мечты. Он думал, что это всего лишь прекрасные и дивные сны, результат работы его мозга, но я-то знал, что это далеко не так. Мы экспериментировали с его и моей магией, смешивали разные травы, выделяя их свойства, готовя отвары, мы вместе познавали его мир. И с каждым днем я привязывался к нему все больше и больше. Величайшая радость от каждой новой встречи сменялась разрывающей сердце тоской, когда они заканчивались. В один прекрасный момент я понял, что мне очень сильно не хватает его. Рядом. Что мне не с кем разделить радость своего полета под лунами Виирдаану. Что я все чаще и чаще думаю о нем. И тогда я понял, что он и есть a’nat na dhas’sa mei[3]. Вторая половина моей души. — Дракон на мгновение прикрыл глаза. — Kerimas’nai tei'nass.[4] Владыка сердца, — сорвался стоном с его губ тихий шепот.        — Почему же ты не открыл ему свое сердце? — тихо спросил Рейнор.        — Потому что на тот момент я был всего лишь мерцающим сгустком света. Без плоти, без крови. Что я мог ему дать, становясь собою лишь на несколько часов в день? И кем я был бы для него в своем истинном облике? Драконом исполинских размеров, — Лиарт печально улыбнулся. — Я даже мечтать не смел о том, что когда-нибудь смогу прикоснуться к нему. А уж разделить с ним жизнь и душу… Это вообще было практически неосуществимо. Оставались только наши ментальные встречи, дающие небольшую толику реального присутствия. Я мог лишь наблюдать за ним днем, просто быть рядом, и любоваться его жизнью… Все больше и больше теряя свое сердце и душу…        — Ты стал тенью, оберегающей его жизненный путь.        — Ты и это видел? — изумился Дракон, пытливо вглядываясь в лицо своего воспитанника. «Неужели он действительно вернулся? Невероятно…»        — Обрывками. Ты оберегал его, как умел. Как позволяла твоя бестелесная форма. Сны, предчувствия, ощущения — все это было создано тобой, — понимающе улыбнулся Рейнор. Он накрыл узкую, чуть подрагивающую от волнения ладонь Дракона, лежащую на его правом плече, своими пальцами и ободряюще сжал ее. — Нет большей любви на свете, чем та, что отдает все, не требуя ничего взамен.        — Ты не осуждаешь меня? — Лиарт пристально посмотрел в глаза Рейнору, словно читая его душу. Нет, в его глазах не было ни тени осуждения. Понимание, поддержка, тепло. Сопереживание. Он ожидал увидеть в них свой приговор, но следующие слова воспитанника поразили его в самое сердце.        — Нет. Я не судья, — совершенно серьезно ответил Рейнор. — Моему предку очень повезло в том, что он успел узнать, что значит любить и быть любимым.        — Он погиб из-за своей любви, — сквозь зубы процедил Лиарт, сжимая пальцы в кулаки. В мгновенно помутневшей лазури глаз застыла боль, смешанная с виной. — И в этом виноват я. Он не должен был….        Рейнор перевернулся на живот, затем чуть приподнялся и сел, скрестив ноги, напротив Дракона. Осторожно, не делая резких движений, он накрыл сжатые в кулаки руки Лиарта своими:        — Он погиб, сражаясь за свою любовь. В этом нет твоей вины.        Дракон вздрогнул, но не отозвался, никак не реагируя на утешение. Рейнор вложил в голос еще больше ментальной силы, призвав на помощь магию рода:        — Посмотри на меня.        Дракон с изумлением осознал, что он не может не подчиниться прямому приказу. Подняв глаза на Рейнора, он застыл, понимая, что не в силах сопротивляться и разорвать зрительный контакт.        — Вийнор дар-Ашен был не только твоим a’maire. Он был твоим истинным партнером. A’nat na dhas’sa tu[5]. Второй половиной твоей души. Там, на обзорной площадке замка, он сражался за жизнь и честь своего возлюбленного. Он погиб не из-за своей любви, а сражаясь за нее. Ибо ты был светом его сердца, песней его души. Потому что без своего Дракона он не смог бы больше жить.        — А как же тогда Дракону жить без него? — слова вырвались у Лиарта прежде, чем оформились в мыслях.        — Дракону всегда остается надежда, — очень тихо произнес Рейнор. Взгляд его затуманился, словно он углубился в воспоминания, и Лиарт почувствовал, как напряжение, возникшее буквально минуту назад, отпускает его. Пообещав себе на досуге разобрать этот разговор, а также свои чувства и ощущения во время него детально и скрупулезно, Дракон замер. Рейнор по-прежнему усиленно размышлял о чем-то, или пытался что-то вспомнить — абсолютно непроницаемое лицо не давало Лиарту простора для воображения. Наконец он посмотрел на Дракона:        — Прости. Мне на мгновение показалось, что этот разговор у нас уже был, и я пытался вспомнить — когда именно? «Был. Десять столетий назад. Если ты действительно вернувшийся из небытия a’maire Эйрена». — Получилось? — Лиарт потихоньку разжимал судорожно сжатые пальцы.        — По-прежнему неуловимо. Кажется, что вот еще чуть-чуть, совсем немного, и я смогу открыть эту дверь, но все тут же ускользает в туман. Я перебил тебя… — расстроенно закончил эльф. Тут уже наступила очередь Лиарта утешать и ободрять.              — Не совсем перебил, — улыбнулся он. — Просто напомнил кое о чем. И ты прав. Вийнор погиб, защищая меня. Все эти столетия я проклинал себя за то, что я жив. И если бы погиб я, он бы, вероятно, чувствовал себя также, как и я сейчас. Замкнутый круг. Я должен был раствориться в лучах заходящего солнца в тот же день….        — Ke’aire не позволило тебе. Его жертва. Жизнь за жизнь, — медленно произнес Рейнор.        — Ты многое знаешь о об этом ритуале, — заметил Лиарт.        — И ничего — о любви, — вяло отшутился Рейнор. — Как вы стали партнерами? Что привело вас к этому в итоге?        Дракон на мгновение задумался, стоит ли отвечать на этот достаточно интимный вопрос, но вспомнив свое обещание — дать ответы на все вопросы, он решил, что потомок его возлюбленного вправе знать о том, как возник и на чем был основан их союз.        — Наши чувства начали появляться еще в то время, когда у меня не было плоти. Я не думал, что мои чувства к te’aini[6] могут быть взаимными. Мое сердце, моя душа, мои песни — все это принадлежало ему и было только для него одного с того самого момента, когда я впервые увидел его на рассвете. Он приветствовал первые лучи солнца в sur’yah ayan’ta[7] на одной из горных площадок, недалеко от своего дома. Меня поразила его красота, сила его духа и мерцающая аура его души. Он был первым, кого я увидел в этом новом и неизведанном мире, и он стал единственным, кого я бы хотел видеть рядом всегда. Я создал особое ментальное пространство для нашего общения. И с каждой встречей он забирал все большую часть моего сердца, а вслед за ним и души. Он стал моим наваждением, моим миром и моей мечтой. Но я не смел даже думать о том, чтобы открыть ему это. Для него я был всего лишь фантомом, удивительным сном. Вероятностей нашего союза было очень мало. И эта грань реальности не показывала мне будущее. Я не знал, даже несмотря на свой Дар, смогу ли я когда-нибудь признаться ему в том, как он дорог мне. Как желанен для меня. В тот момент, когда я услышал его Зов, я даже помыслить не мог о том, что он думает обо мне или ждет меня. В его призыве была лишь отчаянная надежда на помощь. И я пришел. Потому что он позвал меня.        — Но… не слишком ли высокой была цена за оказанную помощь? — осторожно спросил Рейнор.        — Нет, — отрицательно покачал головой Дракон и глаза его замерцали причудливым перламутровым цветом, отражая состояние души. — Я бы не назвал этой ценой. Это был величайший подарок, который только может получить Дракон. Ибо только плоть позволяет полностью ощутить, что ты есть, и ты существуешь. Потому что только обретя земное существование, ты можешь вкусить всю прелесть жизни, ощутить, как магия ихором растекается по твоим венам, наполняя тело энергией и светом. Потому что только так возможно прикоснуться к возлюбленному и ощутить тепло его тела, услышать биение его сердца, почувствовать мягкость губ и пьянящий вкус поцелуя… Нет, я не могу назвать это ценой. Мы получили удивительный подарок, отдав взамен лишь дары бессмертия и перемещения. Тем, у кого есть плоть и кровь — они не нужны. Мы же, после победы над хаосом, привязаны своей магией, сердцем и душой к Виирдаану до конца времен.        Немного помолчав, улыбаясь каким-то своим мыслям, Дракон продолжил:        — В тот вечер, когда мы нашли того, кто послал нам свой Зов, я не мог поверить своим глазам и своим ощущениям. Потому что, несмотря ни на что, мы все-таки встретились. Он узнал меня из многих других, и выбрал своим Драконом. Он пришел ко мне сам, добровольно. Его забота, его тепло, его чувства — все это стало бальзамом умиротворения для моей души. В ту ночь я поклялся ему, что найду его, где бы он не находился. Что никогда не оставлю его. Потому что он — моя жизнь и мой свет. Всегда был и всегда будет. Дракон за всю свою долгую жизнь выбирает себе пару только один раз. На все времена. Но мне было мало признать его просто своим a’maire и партнером. Я зашел намного дальше в своем желании быть с ним вечно, и в итоге, мы соединили не только тела и магию в ритуале Единения, но и души, отдав друг другу самое сокровенное в священном ритуале союза драконов — Leai’sse that’haat na’yam [8].       — Любовь, не знающая границ пространства и времени, — задумчиво произнес Рейнор.       — Знак его безграничной любви, — Лиарт чуть потянул рукав туники и предъявил широкий серебряный браслет, плотно охватывающий запястье левой руки. Искусная гравировка поразила Рейнора: по ободу браслета с обеих сторон шла почти незаметная глазу вязь защитных иероглифов, вырезанная тончайшим стилом. И им же — посередине браслета — очерчены и покрыты изумрудной крошкой контуры двух парящих в танце драконов. Рейнор изумленно выдохнул: — Верность и неизменная любовь. Язык цвета и камня.        — Он сделал его сам, своими руками. Он вплетал свою магию в иероглифы. И знаешь... Я ведь сделал такой же — для него, еще не зная о его брачном подарке. Браслеты были идентичны друг другу. Как будто были сотворены рукою одного и того же мастера. Та же вязь иероглифов, точно такой же, до мельчайшей детали, рисунок. И даже магия — моя магия пела в унисон магии моего возлюбленного. Полная и идеальная совместимость… — Лиарт горько усмехнулся и покачал головой. — Он знал меня лучше, чем я сам себя знал. Мы чувствовали друг друга так остро, так ярко, несмотря на время и расстояние. А потом его не стало… И мне захотелось не-быть. Раствориться в закате, чтобы встретиться с ним за Гранью у конца времен. Его жертва не позволила мне этого. Его уже давно нет, а я до сих пор слышу по ночам биение его сердца! Его рядом со мной нет, но почему мне кажется, что он вот-вот войдет в мои покои и скажет, что вернулся? — горечь и тоска прятались в каждом слове Дракона.        — И потому ты отказался от нового a’maire и оставил наследником Эйрена ар-Аталиора? — темные миндалевидные глаза пытливо всматривались в облик измученного воспоминаниями Дракона.        — Ты должен понять, Рейнор… — помедлив, задумчиво и тихо произнес Лиарт, — для меня потеря Вийнора стала не просто испытанием. Я потерял нечто большее, чем просто жизнь. Он был моим сердцем и моей душой. И без него, без его присутствия в моей жизни я больше не мог и не хотел жить. Я стремился уйти вслед за ним, к нему… Когда я очнулся и понял, что не чувствую его больше, когда я не смог найти его ментального присутствия нигде, я потерял разум. Мое желание, моя воля и мои силы — все это было направлено на то, чтобы воссоединиться с ним. Но небом проклятый ритуал не дал мне ни единого шанса. Я должен был продолжать жить дальше. А я не мог. Он был моей силой. И он стал моей слабостью. A’maire это Защитник. И найти нового a’maire не так-то просто. Даже если у Избранного есть знак, говорящий о его предназначении, это еще не означает, что его магический потенциал и его силы смогут быть совместимы с силами Дракона. A’maire — это прежде всего практически неисчерпаемый источник магической силы для Дракона. Это подразумевает для Избранного определенную физическую и духовную подготовку, потому что силы не берутся из ниоткуда. Дракон делит постель со своим a’maire, но необходимость физической близости еще не подразумевает особые чувства, присущие истинным партнерам. В момент наивысшего наслаждения a’maire просто отдает магическую энергию Дракону для поддержания его сил. Я сам не знаю, почему все происходит именно так. Мы пытались найти другие способы, но в этом вопросе магия Виирдаану непреклонна. Именно поэтому Дракон не должен оставаться один надолго. Он погибнет без подпитки — Виирдаану вытянет из него все, а следом за ним, погибнет и ареал, зависящий от магии Дракона. Когда я очнулся и понял, что я жив, я не смог найти Вийнора. Я не чувствовал его. Но я чувствовал себя так, словно меня рассекли мечом напополам и забрали половину. Лучшую половину меня. Мой свет, мои мечты, мои надежды. Я ждал заката, надеясь, что вскоре увижу своего возлюбленного. Я призвал всех Драконов на Совет, и они засвидетельствовали, что в права Владыки Северного ареала вступил новый Хранитель. Я был готов уйти. Но наступил вечер, и тьма покрыла землю, а я все еще был жив и дышал.        — Владыка Эйрен предложил тебе снова стать Хранителем ареала, — констатировал факт Рейнор.        — Я не смог. Без Вийнора… Нет… Мне ничего не нужно без него… Я тоскую… отчаянно тоскую по нему… — прошептал Лиарт, мягко проведя кончиками пальцев по браслету, словно лаская драконов, замерших в вечном танце. — Сама мысль о том, что кто-то займет его место… я не мог себе позволить этого… потому что для меня существует только он один. Мне не нужен никто другой… Я до сих пор чувствую его... Рейнор с изумлением посмотрел на Наставника.        — Этого…        — По всем правилам бытия это невозможно. Но я — чувствую… Да, я безумец. Я все еще люблю его, и только одно дает мне силы жить дальше — надежда — когда-нибудь увидеть его вновь, — Лиарт сжал пальцы в кулаки и закрыл глаза, пытаясь остановить подступившие к глазам недостойные Дракона слезы. Драконы не плачут. Не должны плакать и уподобляться смертным. Никакой слабости. Шквал эмоций постепенно сходил на нет, дыхание становилось более размеренным и спокойным. Рейнор бесшумно выдохнул, но не сказал ни слова. На сегодня их было произнесено достаточно. Как бы не сдерживал себя Дракон, но это признание очень сильно вымотало его и эмоционально, и физически. У Рейнора же появилось очень много тем для размышления. И новые вопросы. _______________________________________________________________ [1]Rei’o — [рей-о] — Речь Драконов, краткое обозначение. Drakh’rei’o — [Драк-рей-о] — Речь Дракона. Полное название языка Драконов [2]K’halei’doen — [К-алей-доэн] (рей-о) — Каледон, родной мир Драконов [3] A’nat na dhas’sa mei — [а-нат на дхас-са меи] (рей-о) — дословно — вторая половина моей души. A’nat — половина. Na — вторая, второй, второе. [4] Kerimas’nаi tei’nass — [керимас-наи теи-насс] (рей-о) — Владыка сердца. [5] A’nat na dhas’sa tu — [а-нат на дхас-са ту] (рей-о) — второй половиной твоей души. Tu — ты, твое, твой, твои [6] Te’aini — [тe-айни] (рей-о) — дословно «любимый» [7] Sur’yah ayan’ta — [сурь-я аян-та] (рей-о) — Приветствие солнцу. Здесь подразумевается комплекс упражнений в хатха-йоге, называемый «Сурья Намаскара». Sur’yah — солнце. Аyan’ta — приветствие. [8] Leai’sse that’haat na’yam [леай-ссе тат-хаат на-ям] (рей-о)— ритуал обмена именем души — не расторгаемый брачный ритуал Драконов, заключаемый на Время и Вечность