Чувства Дракона

Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Личные покои Лиарта Комната медитации День Выбора Раннее утро       Небольшая прямоугольная комната освещалась неровным светом нескольких дюжин широких, длинных свечей, расставленных по всему периметру помещения, и перед небольшим алтарем в своеобразном, известном только одному Лиарту, порядке. Несмотря на то, что рассвет уже давно вступил в свои права, высокие витражные окна были занавешены тяжелыми бархатными портьерами, создавая в комнате зыбкую иллюзию ночи.       Сам Лиарт неподвижно сидел на бамбуковой циновке перед алтарем, поджав ноги под себя и устремив застывший взгляд на ровное пламя свечи, стоявшей на глиняной подставке. Руки расслаблено покоились на коленях, спина — идеально ровно выпрямлена, дыхание спокойное и размеренное — вдох-выдох, вдох-выдох… Отброшена в сторону суета последних дней, волнения, тревоги и страхи. Есть только пламя свечи, маленький тонкий лепесток огня, согревающего и обжигающего, стоит лишь коснуться его.       Постепенно все звуки смолки, отсекаемые сознанием, погружающимся все глубже в ai’akme. Окружающие его предметы потеряли свои очертания, расплылись, а потом постепенно исчезли, словно растворились в небытие. Лазурные глаза неотрывно смотрели на маленький язычок колеблющегося пламени, ставшего проводником в океан магии Виирдаану, в место, где души обретают покой и теряют свое «я», сливаясь с великой Девой в вечности.       Мерцающие драконьи искорки щедро усеивали радужку глаз, пульсируя в такт с расширяющимися и сужающимися зрачками Лиарта. И когда зрачки полностью закрыли собой мерцающую радужку, так напоминающую цветом чистое небо, миндалевидные глаза на мгновение распахнулись, словно в удивлении, а потом… Лиарт медленно опустил веки, входя в ментальное пространство, испытывая при этом странное чувство, словно он проваливается куда-то. Он падал, совершенно не ощущая веса своего тела, страха или какой-либо другой эмоции. Он был спокоен, только где-то на самой кромке сознания билась какая-то мысль, которую он тщетно пытался уловить, но, погруженный в глубокое созерцание, не мог этого сделать, потому что тогда ему пришлось бы возвращаться в реальность. Он падал в пропасть, но не боялся разбиться, потому что рядом был тот, кто не позволит ему сломать крылья.       — Dhas’sa mei…       — Мой Владыка… — бархатный низкий голос, тембр которого был так похож на голос Рейнора, обволакивал, лаская, заключая в защитный кокон, существующий вне пространства и времени. Лиарт открыл глаза и тут же оказался заключенным в объятия. Тепло рук Вийнора, его мягкие сухие губы, нежно целующие шею Лиарта, близость его тела — все это опьяняло.       — Я так скучал… так скучаю по тебе, raen’nass mei… — голос Лиарта срывался от волнения, руки, крепко прижавшие к себе гибкое и прекрасное тело возлюбленного, сотрясались мелкой дрожью, душа разрывалась на тысячи кусочков…       — Saa’rei, Kerimas’nаi tei’nass mei… Saa’rei… Aire taie’re… — успокаивающий шепот столь любимого голоса сделал свое дело. Вийнор продолжал держать в нежных крепких объятиях своего возлюбленного Дракона, а сам Дракон беззвучно плакал, орошая горячими и горькими слезами обнаженное плечо своего погибшего супруга. Наконец слез не осталось. Только судорожные вздохи и покрасневшие белки миндалевидных глаз, а также мокрое от слез лицо говорили о состоянии Лиарта сами за себя.       — Ты пришел, te’aini mei… — словно не веря своим глазам и рукам, прошептал Лиарт. — Ты все же пришел… как же я тоскую по тебе…       Мягкий поцелуй, запечатленный Вийнором на тонких губах своего Владыки, заглушил слова тоски и боли.       — Я с тобой, возлюбленный мой, — тихо произнес Вийнор, вкладывая в свой голос всю свою любовь, все свои чувства, все, что было в его сердце и его душе. — Я всегда с тобой.       Изумленный, Лиарт смотрел на своего te’nayo, на то, как переливалась перламутром смуглая кожа под его руками, на насмешливо-ласковый взгляд колдовского антрацита, в котором могла бы укрыться сама госпожа Ночь, на мерцающие драконьи искорки, прячущиеся в радужке миндалевидных глаз… Дрожащими пальцами он коснулся скул Вийнора, нежно провел по ним, очерчивая овал лица… Живое тепло смуглого тела, жаркое дыхание, опаляющее мерцающую кожу Владыки, шелк и бархат под чувствительными длинными пальцами — все это говорило о том, что перед Владыкой стоит его погибший возлюбленный, тот, кого он до сих пор оплакивает. Глаза, волосы, голос, улыбка… Все это — по-настоящему. Или — нет?..       — По-настоящему, — раздался низкий голос, в котором звучала нежность. — Не сомневайся, Teira’aieren [1], все это происходит с нами по-настоящему.       — Не призрак… не дух… ты… живой… живой… — Лиарт не мог поверить, даже ощущая биение сердца в груди того, кто предстал перед ним в облике его возлюбленного. Он смотрел в темные глаза, видя в них отражение самого себя, вечную, неизменную любовь, нежность, желание, вожделение… Вожделение?       Руки Лиарта слепо шарили по телу Вийнора, прикасаясь, гладя, сминая горячую, податливую плоть под тканью ритуальной туники. Черное с серебром, традиционные цвета его Рода, его Дома… Живое горячее тело, настоящее, если верить ощущениям, что дарят собственные пальцы. И другие руки, такие до боли знакомые, гладят ровную спину Лиарта, прикасаясь к нему через слой одеяний так, как он помнит, останавливаясь в тех местах, что приносили наслаждение и разжигали желание, делая то, о чем знал лишь один Вийнор.       Темная, как смоль, прядь волос, выбилась из ритуальной прически, и, улыбнувшись, Вийнор откинул ее назад, слегка запрокинув голову. Лиарт задохнулся от бури эмоций, вызванной одним лишь этим жестом. Вийнор медленно опустил свои щиты, позволяя своему Дракону войти в свое ментальное пространство.       — Ты, ты, ты! — из горла Лиарта вырвался протяжный крик, боль и радость, смешанные пополам — все его чувства, что были сдерживаемы много веков стальной драконьей волей, нашли лазейку и вырвались на свободу. В этом крике было все — и тоска, и горечь, и печаль, и желание, смешанное с осознанием невосполнимой утраты, и слезы, и жажда смерти, и снова тоска, тоска, тоска… — Ты вернулся, — продолжал бессвязно шептать Лиарт, покрывая поцелуями лицо, руки, одежду возлюбленного, слепо утыкаясь ему в грудь, гладя виски, по которым спускались пряди непослушных волос. — Я не мог даже надеяться… Я не смел… Но я не мог забыть тебя… Я не забыл… Ничего не забыл, dhas’sa mei…       Лиарта снова начало трясти, и Вийнор потянул его за собой, мягко опускаясь на пол, прижимая к себе самое драгоценное сокровище, какое только может существовать во вселенной. Он держал Лиарта в объятиях, слушая его дрожащий, срывающийся голос, и не мог сам сдержать слез. Это было… слишком, даже для Древнего. Слишком много ярких эмоций, образов, чувств сейчас проникало в его ментальное пространство, но Вийнор также понимал, что по-другому просто нельзя, что его возлюбленный, его Дракон уже на пределе, даже несмотря на поддержку родовой магии — хвала небу, Рейнор догадался сделать это, и на щедрое вливание магии Найрима и Джареда. Что еще немного, совсем чуть-чуть, и истончившаяся струна мужества просто лопнет, забирая с собой жизнь его супруга и господина. Что ледяная броня, которой окружил себя Лиарт после его гибели и последовавших за ней многих сотен лет одиночества, постепенно тает, забирая силы Лиарта, его желание жить… Вийнор не мог допустить этого. Слишком много боли и горя было в душе его возлюбленного, слишком многое было положено на алтарь Виирдаану, слишком много жертв было ей принесено, слишком…       — Ш-ш-ш… — тихо произнес Вийнор, покрывая скулы возлюбленного легкими, почти невесомыми поцелуями. — Я здесь, я рядом, я твой, я больше не покину тебя. Никогда. Слышишь? Я вернулся, вернулся к тебе.       Но Лиарт лишь сильнее вжимался в тело своего потерянного возлюбленного и бессвязно шептал:       — Я знаю, это слишком хорошо, чтобы быть правдой… Ke’aire — это разлука навсегда. Оно растворяет душу в самой Виирдаану… Даже если так, если ты — всего лишь плод воображения моего воспаленного мозга — пусть это продлится как можно дольше… Во имя неба… Не уходи, только не уходи, не бросай меня сейчас… Позволь мне… позволь мне насладиться каждым прикосновением к тебе… звуком твоего голоса… сладостью твоих поцелуев — я прошу, я умоляю тебя… только не уходи сейчас… дай мне немного времени… совсем немного, совсем чуть-чуть… не уходи… не бросай меня…       Вийнор чувствовал, как намокает ткань его туники, щедро орошенная захлебывающимся слезами Лиартом, он ощущал боль в его голосе, боль, выстраданную веками, в каждом изломанном, рваном жесте прикосновения, в каждом слове, во всем его облике, и щемящая нежность охватывала его душу. Он гладил снежно-белые волосы своего возлюбленного, отмечая каждую морщинку на его лице, чувствуя обжигающе-горькие слезы, и не уставал благодарить небо за то, что ему была дарована возможность вернуться к своему Дракону снова. И на этот раз — быть с ним на Время и Вечность, разделяя все, что судьба подарит им, на двоих. Вне пространства и времени Океан магии Виирдаану       Ритуал ke’aire — вечная разлука для тех, чьи сердца бьются в унисон. Но в тот момент у Вийнора не было выбора, потому что одно ментальное пространство, разделенное на двоих, говорило ему о том, что происходит с его возлюбленным. И едва первый дротик, подкрепленный изрядной долей атакующей магии коснулся шкуры Дракона, Вийнор понял, что последует за этим. Лихорадочно работающий мозг мгновенно просчитал все возможные варианты и выдал одно, единственно верное решение. Он не мог позволить Лиарту погибнуть. Ибо лучше принять смерть самому, чем видеть, как угасает в муках его возлюбленный.       «Прости меня, te’aini mei. Со временем ты поймешь, что я просто не мог иначе».       Вийнор любил своего Дракона отчаянно, безумно. И это безумие придало ему сил. Сердце изнывало от боли, обливаясь серебристым ихором, голос дрожал, произнося первые слова рокового для Вийнора ритуала, но он, действительно, не мог поступить иначе… Потому что жизнь его возлюбленного всегда была для него дороже и ценнее собственной. Потому что любовь — это самая величайшая жертва, на которую только способна душа, ибо нет ничего, что невозможно совершить ради любимого.       Тело Вийнора, все еще парящего в воздухе, начало сиять особым, мерцающим светом в лучах заходящего солнца. Воздух сгустился вокруг неподвижно замершего a’maire, потрескивая и искрясь от напряжения. Все было кончено буквально за несколько секунд, и вопреки всему, Вийнор не чувствовал жалости к соплеменникам. Они пытались убить его возлюбленного! Ненависть, тугим комом засевшая у него в груди, нашла выход в виде убийственной магической волны. Вийнор всего ишь возвращал «подарок» обратно. Нападавшие внезапно осели на каменную кладку обзорной площадки, и их тела начали взрываться изнутри, заставляя их кричать от невыносимой, жуткой боли.       Вийнор посмотрел на своего Дракона, лежавшего без сознания, и печально улыбнувшись, одним импульсом отдал ему все, что было у него, весь запас своих жизненных сил. Светящийся кокон окутал Дракона, исторгая яд из его тела, закрывая бреши в разорванном ментальном пространстве.        «Я люблю тебя, мой Владыка».       Ослепительная беззвучная вспышка мгновенно поглотила сияющее тело Вийнора дар-Ашена, оставив после себя золотистую мерцающую пыль, покрывшую неподвижную фигуру Лиарта, каштановые волосы которого в одно мгновение стали подобны снегу, лежащему высоко в горах.

***

       Вийнор не чувствовал ничего. Даже боли. Воспоминания о возлюбленном затерялись где-то в глубинах ментальной памяти, постепенно истончаясь, стираясь из сознания, оставляя вместо себя мерцающее перламутровое сияние. Да и самого себя он осознавал с трудом, цепляясь за обрывки принадлежащей ему когда-то жизни. Лиарт… Он… что-то значит… важен… ценен… почему?        — Не стоит сопротивляться, Древний, — мягкий ласковый женский голос словно выдернул его из общего потока океана магии. — Прими свою судьбу.        — Кто ты? — Вийнор упрямо продолжал цепляться за то, что когда-то было его памятью, еще не осознавая, что его тело давно мертво, что он уже давно должен был раствориться в потоке света, забыв обо всем. Мерцающий сгусток энергии, внезапно возникший перед ним, вдруг обрел очертания, превратившись в прекрасную деву. Вийнору казалось, что он ослепнет от ее красоты, так захватывающей дух. Медовые волосы, забранные в высокую затейливую прическу, переплетенную с живыми жемчужно-белыми цветами, локоны волос, обрамляющие безупречный овал лица, миндалевидные янтарные глаза, обрамленные густыми ресницами, причудливый изгиб бровей. Улыбка на тонких губах, цветом напоминающих спелую вишню. Стройный стан, затянутый в изумительное, цвета ночного неба, сияющего мириадами звезд, платье.       — Виирдаану, — раздался шорох-шепот, и Вийнор почувствовал — или ему так показалось — дуновение ветра, что нес в себе нежный аромат едва распустившихся фризий.       — Прекраснейшая, — только и смог произнести Вийнор, ошеломленный увиденным.       Дева снова мягко улыбнулась, а потом плавно приблизилась к Вийнору и коснулась кончиками пальцев его лица.       — Ты смелый, — тихо произнесла она. — Твои чувства… неужели они настолько сильны, что ты не потерял себя даже здесь? Хотела бы я знать, почему…       — Чувства? — с недоумением переспросил Вийнор. — Какие чувства?       — Ты не помнишь? — удивленно спросила Виирдаану. — Древний, ты полюбил Дракона и отдал за него больше, чем просто свою жизнь. Ты отдал свою душу и теперь не сможешь переродиться, чтобы вернуться к нему.       «Дракон… Дракон, которого я любил… За которого отдал душу… Лиарт… Лиарт!»       Осознание себя обрушилось внезапно, затапливая вереницей образов, ощущений, эмоций. Вийнор кричал от боли, заполонившей его настолько сильно, что ему казалось, что он умирает и воскресает уже сотни, тысячи раз.       — Saa’rei, — произнесла дева, удерживая в объятиях мерцающее тело. — Тише, — повторила она. Боль исчезла, оставив после себя тоску и обреченность. Вийнор вспомнил все, но от этого ему было далеко не легче.       — А Лиарт? — спросил он срывающимся от волнения голосом. Дева улыбнулась:       — Он выжил. Благодаря твоей жертве. Но не могу сказать, что он счастлив…       — Он… — Вийнор так и не смог произнести ни слова, но Виирдаану поняла его.       — Нет, Древний. Он слишком сильно любит тебя, а потому, не может смотреть ни на кого другого. По крайней мере, сейчас его чувства к тебе все так же остры и крепки.       — А потом?       — Я не знаю, — тихо вздохнула Дева. Отпустив Вийнора, она замерла, словно пыталась найти слова. Наконец она посмотрела на Вийнора и произнесла:       — Существует множество вариантов развития вероятного будущего. Твоя реальность — это основная ветвь событий, Древний. И что будет потом — зависит только от того, какие шаги будут предприняты ключевыми фигурами на этой шахматной доске. Прошлого уже нет, оно рассыпалось в прах, настоящее течет по реке времени, оставляя свои следы на песке, а будущее… Его еще не существует, потому что оно создается из настоящего.       — А в настоящем мой Лиарт…       — Горюет по тебе. Тоскует.       — Он…       — Я не могу сказать, как будут развиваться события дальше, могу лишь показать тебе возможные и наиболее вероятные варианты. Не все, несколько основных… Но это не означает, что все будет именно так.       — Не нужно, — хрипло прошептал Вийнор. — Я не…       Ослепительный вихрь закружил его в мерцающем водовороте, а потом… Вероятное будущее Проекция первая       Ни кровинки в лице. Сияющее мерцание покинуло его, как только Вийнор растворился в вечности. Волосы, некогда каштановые, в один миг стали подобны снегам на высокой горной вершине. Драконы, потревоженные ментальным криком смертельно раненого сородича, уже прибывали на обзорную площадку, но, к сожалению, было слишком поздно.       Лиарта перенесли в его — их — покои, и бережно раздели. После недолгого совещания было решено, что рядом с ним останется Найрим. Остальные спешно покинули замок, чтобы поднять по тревоге своих воинов и прочесать окрестности. Никогда не бывало такого прежде, чтобы кто-либо смел нападать на Дракона.       Рейнор прибыл почти одновременно с Найримом и сидел рядом, вглядываясь в безжизненные черты лица своего родителя. Он видел и серебро его волос, и потускневшую кожу, и морщины в уголках глаз. Сам Рей был ошеломлен, оглушен произошедшим не меньше остальных. И сейчас в его душе медленно разгоралась ненависть к тем, кто украл, погубил, разрушил счастье его семьи. Темные, как ночь, глаза сияли гневом.       Найрим положил руку ему на плечо, и Рейнор невольно дернулся.       — Прости, — тихо сказал Дракон. — Но твой гнев не поможет ему сейчас, только усугубит его положение, продлит его боль.       — Я… — Рейнор опустил голову и закрыл глаза. — Я бы все отдал, лишь бы предотвратить это. Даже свою жизнь. Он ведь… они… их чувства…

***

      Лиарт пришел в себя спустя несколько дней. Первые недели он, по привычке, звал Вийнора, и долго удивлялся тому, что его возлюбленный медлит и не приходит к нему. На исходе пятой недели Лиарт стал задумчив, перестал разговаривать даже с Рейнором, отгородился от всех непроницаемой стеной щитов, не позволяя никому почувствовать даже отблеск своих мыслей. Он запирался в своих комнатах, и держа в руках тунику Вийнора, подолгу разговаривал с ней, очень тихо.       — Ты ведь не бросил меня, te’nayo? Ты ведь не оставил меня одного? Тебя так долго нет… Ты обещал мне… Ты обещал мне всегда быть рядом… Ты обещал, что не оставишь меня… Почему ты ушел, te’aini mei? Мне холодно, мне больно, мне пусто без тебя… Вернись, dhas’sa mei… Прошу тебя, заклинаю тебя — вернись… Я не могу без тебя… мне не нужен этот мир без тебя…       Голос Лиарта срывался, Дракон захлебывался слезами, прижимая к груди тунику возлюбленного.       — Я не верю… Они солгали мне… Ты не погиб. Ты не мертв. Я же слышу, я чувствую тебя… Ты связан со мной, raen’nass mei… Почему ты оставил меня? Вернись… умоляю, вернись ко мне… как же холодно…

***

      Зима в этом году выдалась холодной и пришла в северные края намного раньше срока. Ледяной ветер бросал пригоршни снежинок в лицо, но Лиарт, стоя на обзорной площадке, уже не чувствовал ничего. Все его чувства давно застыли. Вийнор не вернулся. Остальное больше не имело значения. Он не мог жить без своего возлюбленного, а влачить жалкое существование изо дня в день… Безумная улыбка исказила лицо Дракона, когда он, запрыгнув на парапет, раскинул руки в стороны и сделал шаг в пропасть.       Порыв ветра подхватил хрупкую фигуру, швырнув ее на острые камни….

***

      — Неееееет! — Крик исходил из самой души Вийнора. — Нет, нет, нет… Он не мог… Так не должно быть… он сильный… нет… Ослепительный вихрь закружил его в мерцающем водовороте, чтобы показать еще одну грань вероятной реальности…

***

Вероятное будущее Проекция вторая       Ни кровинки в лице. Сияющее мерцание покинуло его, как только Вийнор растворился в вечности. Волосы, некогда каштановые, в один миг стали подобны снегам на высокой горной вершине. Драконы, потревоженные ментальным криком раненого сородича уже прибывали на обзорную площадку, но к сожалению, было слишком поздно.       Лиарта перенесли в его — их — покои, и бережно раздели. После недолгого совещания было решено, что рядом с ним останется Найрим. Остальные спешно покинули замок, чтобы поднять по тревоге своих воинов и прочесать окрестности. Никогда не бывало такого прежде, чтобы кто-либо смел нападать на Дракона.       Рейнор прибыл почти одновременно с Найримом и сидел рядом, вглядываясь в безжизненные черты лица своего родителя. Он видел и серебро его волос, и потускневшую кожу, и морщины в уголках глаз. Сам Рей был ошеломлен, оглушен произошедшим не меньше. И сейчас в его душе медленно разгоралась ненависть к тем, кто украл, погубил, разрушил счастье его семьи. Темные, как ночь, глаза сияли гневом. Найрим положил руку ему на плечо, и Рейнор невольно дернулся.       — Прости, — тихо сказал Дракон. — Но твой гнев не поможет ему сейчас, только усугубит его положение, продлит его боль.       — Я… — Рейнор опустил голову и закрыл глаза. — Я бы все отдал, лишь бы предотвратить это. Даже свою жизнь. Он ведь… они… их чувства…       — Он выдержит. Он сильный… — произнес Найрим, отчаянно желая, чтобы так оно и было.

***

      Лиарт пришел в себя на следующие сутки. Выслушав Рейнора, он отвернулся к стене и попросил оставить его одного. Найрим и Рейнор выполнили его пожелание, но время от времени заглядывали в его спальню, чтобы удостовериться, что с Лиартом все в порядке. Лиарт так и лежал в одном и том же положении. Уже под утро следующего дня обеспокоенный Найрим вошел в спальню, чтобы только увидеть, что Лиарт крепко спит на мокрой подушке, обессилев от слез.       Еще несколько месяцев Лиарт провел под неусыпным надзором Найрима и Рейнора. От него прежнего осталась лишь бледная тень, словно он потерял волю к жизни. Рейнор стал a’maire Эйрена, Найрим вернулся в свой замок, время от времени навещая Лиарта. Судя по поведению Дракона, рассудок он не потерял, трезво оценивая сложившуюся ситуацию, но сильно сдал.       В один из холодных осенних дней, которые Лиарт проводил на обзорной площадке, вглядываясь вдаль, все вдруг изменилось. Он стоял, как обычно, отрешившись от всего, предаваясь невеселым мыслям, когда на плечи его лег теплый, подбитый мехом плащ:       — Ты простудишься, Владыка, если так и будешь стоять на ветру в одной домашней тунике, — раздался приятный баритон, и Лиарт медленно обернулся. Перед ним стоял красивый эльф и протягивал кружку с еще дымящимся подогретым вином. Медленно, очень медленно Лиарт принял кружку из рук незнакомца, поднес ко рту и сделал глоток. Терпкое вино с пряностями приятно согревало. В какой-то момент взгляд лазурных глаз начал теплеть, и первая робкая улыбка осветила лицо Дракона.       — Я — Келейн, — улыбнулся эльф и склонил голову.       Несколько лет спустя Лиарт нашел свой покой в объятиях Келейна. Он не забыл Вийнора, не забыл его жертвы, но понимая, что его возлюбленный никогда больше не вернется в этот мир, просто продолжил жить дальше.

***

      Вийнор судорожно вздохнул. Лучше так. Пусть лучше с другим, только — живой.       И снова ослепительный вихрь закружил его в мерцающем водовороте, унося на новую грань вероятной реальности…

***

Вероятное будущее Проекция третья       Небольшая комната, украшенная только гирляндами из живых цветов и бамбуковыми циновками. Белые стены испещрены защитными иероглифами, контуры которых мерцают при свете солнца и в отблеске свечей. Небольшой алтарь, расположенный над входом, украшен цветами и свечами, по углам комнаты расставлены медные курильницы с благовониями.       Посередине комнаты для медитации прямо и ровно сидел Лиарт, напротив него — статный черноволосый эльф, в котором Вийнор с изумлением узнал Рейнора. Сколько же времени прошло с тех пор?       — Ты должен понять, Рейнор… — помедлив, задумчиво и тихо произнес Лиарт, — для меня потеря Вийнора стала не просто испытанием. Я потерял нечто большее, чем просто жизнь. Он был моим сердцем и моей душой. И без него, без его присутствия в моей жизни я больше не мог и не хотел жить. Я стремился уйти вслед за ним, к нему… Когда я очнулся и понял, что не чувствую его больше, когда я не смог найти его ментального присутствия нигде, я потерял разум. Мое желание, моя воля и мои силы — все это было направлено на то, чтобы воссоединиться с ним. Но небом проклятый ритуал не дал мне ни единого шанса. Я должен был продолжать жить дальше. А я не мог. Он был моей силой. И он стал моей слабостью. A’maire — это Защитник. И найти нового a’maire не так-то просто. Даже если у Избранного есть знак, говорящий о его предназначении, это еще не означает, что его магический потенциал и его силы смогут быть совместимы с силами Дракона. A’maire — это прежде всего практически неисчерпаемый источник магической силы для Дракона. Это подразумевает для Избранного определенную физическую и духовную подготовку, потому что силы не берутся из ниоткуда. Дракон делит постель со своим a’maire, но необходимость физической близости еще не подразумевает особые чувства, присущие истинным партнерам. В момент наивысшего наслаждения a’maire просто отдает магическую энергию Дракону для поддержания его сил. Я сам не знаю, почему все происходит именно так. Мы пытались найти другие способы, но в этом вопросе магия Виирдаану непреклонна. Именно поэтому Дракон не должен оставаться один надолго. Он погибнет без подпитки — Виирдаану вытянет из него все, а следом за ним, погибнет и ареал, зависящий от магии Дракона. Когда я очнулся и понял, что я жив, я не смог найти Вийнора. Я не чувствовал его. Но я чувствовал себя так, словно меня рассекли мечом пополам и забрали половину. Лучшую половину меня. Мой свет, мои мечты, мои надежды. Я ждал заката, надеясь, что вскоре увижу своего возлюбленного. Я призвал всех Драконов на Совет, и они засвидетельствовали, что в права Владыки Северного ареала вступил новый Хранитель. Я был готов уйти. Но наступил вечер, и тьма покрыла землю, а я все еще был жив и дышал.        — Владыка Эйрен предложил тебе снова стать Хранителем ареала, — констатировал факт Рейнор.        — Я не смог. Без Вийнора… Нет… Мне ничего не нужно без него… Я тоскую… отчаянно тоскую по нему… — прошептал Лиарт, мягко проведя кончиками пальцев по браслету, словно лаская драконов, замерших в вечном танце. — Сама мысль о том, что кто-то займет его место… я не мог себе позволить этого… потому что для меня существует только он один. Мне не нужен никто другой… Я до сих пор чувствую его...        Рейнор с изумлением посмотрел на Наставника.        — Этого…       — По всем правилам бытия это невозможно. Но я — чувствую… Да, я безумец. Я все еще люблю его, и только одно дает мне силы жить дальше — надежда — когда-нибудь увидеть его вновь, — Лиарт сжал пальцы в кулаки и закрыл глаза, пытаясь остановить подступившие к глазам недостойные Дракона слезы. Драконы не плачут. Не должны плакать и уподобляться смертным.

***

      Лиарт все еще чувствует его… Невероятно… И в этой грани вероятной реальности — тоже… И снова ослепительный вихрь закружил его в мерцающем водовороте, на этот раз возвращая к истоку.

***

Вне пространства и времени Океан магии Виирдаану       Вийнор молчал. Он молчал непочтительно долго, но тем не менее, Виирдаану не торопила его, понимая, что ему требуется время, чтобы понять. Наконец, он поднял голову и устремил взгляд темных глаз на прекрасную Деву.       — Получается, что… это было… это не стоило того, ведь так? Он бы умер, а я мог просто последовать за ним и разделить его посмертие?       — Нет, Древний. В этом случае тебя бы постигла кара за клятвопреступление.       Вийнор понимающе кивнул.       — Единение, — только и произнес он. — Понимаю. Значит, обратного пути у меня нет. Больше нет.       — Выход есть всегда, Древний, — загадочно произнесла Виирдаану. — Твоя жертва пробудила мощные силы. Все еще впереди. Теперь я понимаю, почему твоя душа так и не смогла раствориться в океане магии, несмотря на то, что ты принес себя в жертву. Твои чувства к Лиарту — ключ, который поможет тебе.       — Поможет в чем? — спросил Вийнор, переставая понимать происходящее. Дева мягко улыбнулась, а в следующий момент Вийнор потерялся в череде ментальных образов. Его прошлое, то, что было еще до прихода Драконов на Виирдаану, вылезало из тайников памяти, предъявляя свои права. Он вспомнил, как раса Древних разделилась — так же, как и Драконы в свое время, как сияющие столпы света спешно покидали свою родную планету, устремляясь в глубины вселенной, чтобы больше никогда не вернуться сюда. Он вспомнил, как создавался этот удивительный и прекрасный мир — Виирдаану, как он обретал разум, как появился Разрушитель, как они — те, кто остались, последние из расы Древних, скрывали Виирдаану в различных слоях пространства и времени, как росла и училась сама Виирдаану, как появление Разрушителя отразилось на Древних, и что было принесено ими в жертву.       — Я отдаю тебе то, что сохраняла многие века, Вийнор. Осталось еще совсем немного, и я должна буду вернуть тебя твоему Дракону. Ты нужен ему и мне. Твоя душа выкуплена, и я должна позволить тебе вернуться.       — Выкуплена? Кем?       Но Виирдаану лишь отрицательно покачала головой.       — Этого я сказать тебе не могу, Древний. Правила договора связывают меня. Но не это главное. Я не отниму у тебя память, ты будешь помнить все, что произошло. Сегодня в твоей реальности волшебная ночь — ночь Праздника Огней. И если ты помнишь, то в эту ночь возможно все.       — Если в сердце есть сокровенное желание, то оно будет исполнено. Я знаю об этом, прекраснейшая.       — Твой Дракон загадал свое желание…       — Он…       — Ты все увидишь сам, Древний. Тебе пора… _________________________________________________________________ [1] Teira’aieren [тейра-аиэрэн] (рей-о) — имя души Лиарта