Северный ареал
Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов
Рабочий кабинет Рейнора
Разговор с Найримом взволновал Рейнора куда больше, чем он мог предполагать. Молодой лорд никогда не думал, что сможет быть столь откровенным, как сегодня, с кем-либо помимо Лиарта, даже несмотря на то, что сам Лиарт изначально не открыл ему, Рейнору, всей правды о себе: о том, кем ему на самом деле приходился Вийнор, что связывало могущественного Дракона с родом дар-Ашен, и почему он принял на себя обязательства по воспитанию юного сироты. События последних недель сыпались на голову, как снег с крыш поздней весной, и Рейнор никак не мог приноровиться к их стремительному бегу. Помимо того, что многое из происходящего было связано непосредственно с Лиартом, Рейнора тревожили собственные ощущения и неясные, но тревожные предчувствия, и все это ложилось на его плечи многотонной каменной глыбой, что давила на него всей своей массой.
Не оставляли в покое и странные, будоражащие душу сны, в которых всегда присутствовал эфемерный некто, к кому Рейнор явно был неравнодушен когда-то в прошлой жизни… И Рейнор обрел уверенность в том, что эта прошлая жизнь у него была, потому что… Потому что в этой жизни появился некто, кто отчаянно взывал к Рейнору из темноты… Некто, к кому молодой лорд испытывал не просто влечение, а необъяснимое, безумное, подчас лишающее воли желание… Быть рядом, дышать одним воздухом, никогда не покидать, обнять, защитить, укрыть от всего мира за стальными щитами своих крыльев… Подобные мысли и стремления не могли принадлежать самому Рейнору, и тем не менее, все его существо тянулось к тому неизвестному, приоткрывая потоки самых тайных мечтаний.
Самое удивительное заключалось в том, что крылья были только у Драконов, только они — дети далекого красного мира, ставшие детьми и повелителями Виирдаану, обладали этим удивительным даром с рождения, но несмотря на это, Рейнор продолжать ловить себя на обрывочных воспоминаниях о волшебных, чарующих полетах под звездным небом, о силе, мощи и грации изгибов драконьего тела, покрытого твердой чешуей, которая была лучше и крепче любой стали, и клинки порою просто соскальзывали с нее…
Невероятные и безумные мысли посещали Рейнора в последнее время, а память услужливо подбрасывала яркие образы, которые наутро становились полустертой дымкой в океане памяти, и только один облик из всего сонма обрывочных воспоминаний начал проступать все четче, все явственнее — вот только Рейнор никак не мог вспомнить, что означал для него этот странный объект его подчас интимных фантазий. Бесшумно ступая по каменным плитам пола, Рейнор направлялся в свой кабинет, в котором и состоится тяжелый разговор с замковой челядью, попутно размышляя о превратностях жизни. Он еще не знал, что именно он скажет своим эльфам, но понимал, что прояснить ситуацию следует как можно скорее во избежание любых казусов и недоразумений, чтобы ничего не могло привести к новой трагедии.
Призвав с помощью Кейрата капитана личной охраны и управляющего, Рейнор подошел к камину, и облокотился на каминную полку, замерев в ожидании. Все его чувства в этот момент были обострены до предела. Он ощущал движение потоков магии, циркулировавшей по замку, вибрацию Скрижалей, и это наполняло его странным ощущением
правильности происходящего. Словно все наконец-то встало на свои места.
Негромкий стук в дверь вырвал Рейнора из созерцательного раздумья. Он повернулся к вошедшим, приветствуя их легким едва заметным кивком. Сайраэль Киннайл — капитан его личной охраны, приложил правую руку к сердцу и поклонился. Льдисто-серые глаза его были спокойны, весь облик высокого подтянутого поджарого эльфа говорил о сосредоточенности и готовности к любым неожиданностям. Пепельная коса скользнула из-за спины на грудь, Сайраэль выпрямился и посмотрел на своего господина. Время щадило его, не оставляя своих отпечатков на теле воина. Он был все таким же, как и пару сотен лет назад, когда родители Рейнора погибли при странных и до сих пор невыясненных обстоятельствах.
Ранмаран Вайтрел — невысокий полноватый и добродушный эльф, чей род из поколения в поколение служил дар-Ашенам, приветливо улыбнулся и так же, как и Сайраэль, приложив руку к сердцу, приветствовал своего лорда. Глаза цвета светлого янтаря лучились спокойствием и доброжелательностью. Медовый локон выбился из прически, но Ранмаран и ухом не повел, не сделав ни одного движения, чтобы заправить его обратно.
— Ты призывал нас,
nakaremas’se[1]. Мы пришли по твоему зову, — мягко и учтиво произнес Сайраэль.
Рейнор слегка наклонил голову, словно подтверждая слова своего капитана. Он так до сих пор и не знал, как начать этот несомненно трудный и невероятный разговор. Он молча смотрел на незажженный камин, представляя яркие отблески пламени, Сайраэль и Ранмаран почтительно молчали, ожидая, пока их господин заговорит. Рейнор покачал головой, словно укоряя самого себя за нерешительность, пристально посмотрел на Ранмарана, потом на Сайраэля.
— Я призвал вас, чтобы вы стали первыми, с кем я смогу поделиться радостью и величайшей милостью Виирдаану, явленной мне сегодня, — тихо начал Рейнор. Увидев недоумение на лицах своих челядинцев, он улыбнулся:
— Мне самому до сих пор сложно поверить в чудо. Но Скрижаль не ошибается. Ее невозможно обмануть. Присаживайтесь.
Оба эльфа незамедлительно заняли два мягких кресла, стоящие перед рабочим столом Рейнора, и выжидающе посмотрели на своего молодого господина. Он так и остался стоять у камина, игнорируя все правила общения со слугами. Набрав в легкие воздуха, он бесшумно выдохнул и произнес:
— Вийнор дар-Ашен, te’nayo ар-Эраэннон сегодня вернулся в наш мир.
Эльфы достаточно спокойно восприняли эту новость, что несказанно удивило Рейнора, внимательно наблюдавшего за их реакцией. Они лишь переглянулись, молча кивнули друг другу, словно подтверждая какие-то свои мысли или догадки, и снова замерли в почтительном ожидании, спокойно глядя на своего господина.
— Я так понимаю, что для вас это уже не новость… — немного растерянно произнес Рейнор, гадая, откуда они могли узнать все это.
— Нет, мой господин, — ответил Сайраэль. — Еще в ночь праздника мы ощущали потоки изменений в пространстве и времени. Для этого должна была быть весьма существенная и значимая причина. Возвращение лорда Вийнора многое объясняет.
Рейнор облегченно вздохнул. Напряжение последних недель понемногу отпускало его. Вибрации грядущих изменений ощущал не только он один, и это говорило о том, что сам он не скатился в омут безумия. Вассальная клятва, принесенная еще родоначальниками нынешнего поколения слуг, не позволит солгать или предать, в этом Рейнор был абсолютно уверен — подобные клятвы даются на крови и скрепляются магией. И если даже слуги ощущают колебания в пространстве и времени, это значит, что грядущие изменения будут глобальными и затронут не только его Дом и его Род.
— Надеюсь, вы оба понимаете, что до определенного времени — это тайна, самая важная тайна этого Дома? — серьезность его тона не ускользнула от обоих эльфов, и они мгновенно подобрались.
— Разумеется, лорд Рейнор, — склонил голову Ранмаран. — Среди нас нет предателей. В этом я могу поклясться своей жизнью.
— Твоя жизнь мне еще пригодится, уважаемый Ранмаран, — произнес Рейнор, прищурившись. В темных глазах замерцали мягким светом золотистые драконьи искорки. — Сейчас же нам предстоит сделать следующее… — он на мгновение задумался, — личные апартаменты лорда Вийнора должны быть распечатаны и приготовлены к закату, — он посмотрел на Ранмарана, и тот склонил голову, принимая приказ к сведению. Затем взгляд темных глаз обратился к Сайраэлю:
— Утроить количество охраны, выставить дополнительные посты. Мы переходим на режим «Осада». Данный приказ помимо меня может отменить только лорд Вийнор. Список допущенных лиц, которые могут посещать замок в любое время суток, подлежит немедленному изменению. Полными правами nakaremas’se обладают Владыка Лиарт, — при этих его словах Сайраэль удивленно расширил глаза. Он понял, что Рейнор знает о том, кем на самом деле является его Наставник. «Что ж, одной тайной меньше», — с облегчением вздохнул про себя Сайраэль, а Рейнор тем временем продолжал:
— А также Владыка Найрим и его a’maire Джаред, являющися желанными гостями и близкими друзьями моего Дома. На закате я ожидаю визита Владыки Миррдана и Владыки Катайрена вместе с их a’maire.
Сайраэль кивнул, принимая безмолвный приказ, Ранмаран медленно склонил голову:
— Гостевые комнаты будут готовы к их прибытию, nakaremas’se.
— Все остальные допуски более не являются действительными, — сказал Рейнор, ощущая, как Скрижали откликаются на его безмолвный приказ, изменяя магические потоки энергетических щитов, стирая образы тех, кто когда-то был допущен в Дом дар-Ашен. Они тянули его силу, его магию, перестраивая то, что подлежало изменению.
— Как только лорд Вийнор будет готов, он примет на себя управление Домом. Надеюсь, что вы понимаете неизбежность грядущих изменений.
Ответом послужила звенящая тишина. Ни Сайраэлю, ни Ранмарану не требовались долгие и пространные объяснения. Они служили великому и славному роду, Дом которого не запятнал себя предательством или преступлением. Их преданность принадлежала всем, кто был частью этого рода, и восстановление Вийнора в иерархии Дома по праву первородства не подлежало сомнению или обсуждению.
— Могу ли я спросить, nakaremas’se? — почтительно произнес Сайраэль. Рейнор кивнул, и капитан продолжил:
— Режим «Осада» подразумевает, что женщины и дети должны отправиться в Тайную Деревню. Здесь остаются только целители, воины и боевые маги.
— Именно.
Сайраэль призадумался, неосознанным жестом потер подбородок, потом несколько раз кивнул в такт своим мыслям и произнес:
— Этот режим также подразумевает выдачу боевых артефактов.
— Да, — подтвердил Рейнор. — Есть что-то, что тревожит тебя?
— Не совсем уверен, nakaremas’se, — подумав ответил Сайраэль, глядя Рейнору в глаза, — у нас есть явные враги? Или…
— Или, Сайраэль, или… — устало потер переносицу Рейнор. Эта фраза дала обоим эльфам понять, что отныне весь окружающий их мир считается враждебным. Пока не будет доказано иное. Сайраэль склонил голову, принимая невысказанное Рейнором к сведению.
Отпустив слуг, Рейнор тяжко вздохнул. Скрижали вытягивали из него силы, но это было еще полбеды. Впереди его ожидала серьезная и тщательная подготовка ритуального зала к ночному таинству, и сам ритуал возобновления и подтверждения брачных обетов, который выжмет его досуха, в этом Рейнор не сомневался. Но все это было важно и необходимо для воссоединения Вийнора с Лиартом.
Рейнор огляделся, сделал несколько шагов влево, огибая камин, и приложил ладонь к стене в нескольких местах. Потайная дверца услужливо открылась, скрывшись в стене, и Рейнор достал из тайника небольшой прозрачный фиал. Темно-бордовая мерцающая перламутровыми всполохами тягучая жидкость медленно оплывала на стенках тончайшего стекла, зачарованного подземными жителями — гномами. Рейнор закрыл глаза, откупорил пробку и мгновенно проглотил содержимое фиала. В следующие несколько секунд он судорожно хватал воздух побелевшими губами, отчаянно пытаясь сделать короткий вдох — горло немилосердно жгло, глаза слезились, но другого выхода у него не было — без помощи тонизирующего средства он просто свалится с ног — усталость уже пыталась взять свое, Скрижали тянули магию, и вместе с ней и силы, а еще нужно было успеть сделать столько дел…
Рейнор опустился на пол, пережидая, пока пройдет головокружение и жжение. Дав себе еще несколько минут для восстановления координации и ясности ума, он быстро наметил для себя очередность задач. Сейчас он должен принять душ, затем идти в ритуальный зал. Владыка Найрим встретит гостей, с размещением проблем не будет. Ритуальная трапеза будет готова вовремя — об этом позаботится Ранмаран.
Почувствовав, как на смену слабости приходит прилив сил и бодрости, Рейнор улыбнулся. Легко поднявшись, он быстрым шагом проследовал в свои покои, на ходу отдавая ментальные распоряжения. К тому моменту, как он вошел в спальню, вода для ритуального омовения уже ожидала его.
Северный ареал
Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов
Личные покои Найрима
С трудом оторвавшись от Джареда, Найрим сорвал с его губ последний поцелуй и нехотя поднялся. Его юный возлюбленный лежал на смятых шелковых простынях широкой постели, наслаждаясь истомой, невесомо обволакивающей его обнаженное тело, покрытое мелкими капельками пота. Джаред чувственно потянулся, выгибаясь так, что Найрим испытал новый прилив желания, как будто бы и не было этих волшебных минут соединения, как будто бы это не он только что страстно выстанывал имя возлюбленного, утопая в мощном магическом всплеске, в потоке единения тела и души.
— Я люблю тебя, — тихо произнес Найрим, кончиками пальцев проведя по плоскому животу своего супруга. Джаред перехватил его пальцы и поднес к губам, мягко целуя кисть повелителя своего сердца. Затем прижал ее к щеке и нежно потерся. Изумрудные глаза мерцали, отражая все чувства юного te’nayo к Найриму. Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга, и все же Найриму было очень важно произнести это вслух, облечь свои чувства в мягкие звуки, которые слегка вибрировали в воздухе, снова и снова подтверждая то, что было видно и невооруженным глазом. — Я люблю тебя, Джаред. В моем сердце только ты один, мой единственный. На Время и Вечность. И даже за Гранью моя душа будет искать тебя… Всегда…
Джаред приподнялся на постели и с тревогой всмотрелся в синие глаза Дракона:
— Что с тобой, сердце мое?
Найрим вздрогнул от неожиданности, а потом вдруг прижал к себе Джареда так крепко, что юноше стало трудно дышать.
— Не знаю, — покачал Найрим головой и зарылся носом в пахнущие горьким медом волосы возлюбленного. — Просто… Я почувствовал, что просто должен сказать тебе это… что мне необходимо произнести это, так же, как тебе нужно это услышать… чтобы ты знал, что я — твой… До конца времен и за Гранью. Всегда. Вечно. Только ты, ты один и больше никто не имеет такого значения для меня… и такой власти надо мной, моим сердцем, моей душой…
— Найрэ… — прошептал Джаред, и Дракон вздрогнул. — Найрэ… — повторил юноша, смакуя нежные, мягкие звуки ласкового прозвища. — Мой Найрэ… — исступлено шептал Джаред, покрывая ласковыми поцелуями лицо и шею своего возлюбленного.
— Твой… — улыбнулся Дракон, перебирая тонкими пальцами медные пряди супруга, отдаваясь его незатейливым ласкам и поцелуям. — Только твой…
Болезненное прошлое, наконец, отпустило Найрима, растворяясь в тепле и нежности чувств, так щедро расточаемых Джаредом. И ласковое прозвище, которое когда-то было дано ему Лиартом, уже не вызывало столь болезненного отклика в сердце. В устах Джареда оно звучало так, словно он был для юноши всем, словно от этого зависела его жизнь, и в пяти кратких звуках заключался весь смысл его — Джареда — существования. И от этого у Найрима сладко замирало сердце, всего лишь на мгновение, а потом продолжало биться с удвоенной силой, заставляя Дракона испытывать сладкую щемящую нежность к тому, кто разделил с ним жизнь и душу.
— Дай мне несколько минут, te’aini… — сдавленно попросил Найрим, понимая, что если он не сможет сейчас сконцентрироваться на делах, то не выполнит обещание, данное Рейнору. — Не сердись, прошу, — он коснулся висков Джареда кончиками пальцев, скользнул ими по мягким, чувственным губам, а потом медленно отстранился. Но Джаред и не думал обижаться, чем удивил Найрима, тщательно следящего за сменой настроения своего своенравного и ревнивого супруга. Он ослепительно улыбнулся и произнес:
— Хорошо. Я помню, что ты должен позвать Владыку Миррдана и Владыку Катайрена. Но после этого — ты мой, — желание, так отчетливо звучащее в низком с легкой хрипотцой голосе Джареда, изумило Найрима, но на лице не дрогнул ни один мускул. Дракон прекрасно понимал, что его юный супруг утверждает свои права на него, снова и снова, что эта жажда, этот голод, постоянный страх, который он видит в изумрудных глазах своего возлюбленного, это все отголоски того, что они пережили более года назад на том небом проклятом острове. Он несколько притупился здесь, в этом замке, с его покоем и тишиной, что заключены в каждом камне, в каждой вещи, находящихся здесь, позволяя Дракону и его супругу почувствовать себя под надежной защитой, невольно заставляя расслабиться и отдохнуть, сбросить с себя оковы постоянного напряжения. Но сейчас, после чудесного возвращения Вийнора, после обсуждения и сохранения тайны, Джаред просто хочет чувствовать себя нужным… живым… желанным… любимым…
Ком встал в горле Дракона. Сколько же нежности, сколько любви было в его сердце! И все это было направлено на юного, божественно прекрасного зеленоглазого юношу. Найрим улыбнулся:
— Как прикажешь, господин моего сердца.
У них еще будет время, чтобы не единожды показать, что они значат друг для друга. Все время мира. И вечность. Ни одна сила в мире не сможет разрушить их союз. И Найрим приложит все усилия для этого. Он не желает для Джареда участи Рейнора или Вийнора. И не жаждет погибнуть сам, потому что это будет означать разлуку с возлюбленным. А Дракон вовсе не хочет расставаться с ним, и не желает, чтобы изумительные глаза, так похожие на сияющие изумруды, были полны горя и слез.
Найрим быстро оделся, окинул возлюбленного жарким многообещающим взглядом, и вышел в гостиную. Ему было необходимо сосредоточиться на Зове, а присутствие Джареда рядом всегда способствовало снижению его внимания, и повышению концентрации только на юноше. Найрим снова улыбнулся и укоризненно покачал золотоволосой головой. Рядом с Джаредом ему хотелось жить. Рядом с ним он сам становился отчаянным мальчишкой.
Сев в кресло, Найрим усилием воли очистил разум, сосредоточившись на двух образах: взрывном Катайрене, с темными медными волосами, гнев которого может обуздать только его a’maire Шейрал, и пепельноволосом Миррдане, спокойном, уверенном в себе и бесконечно мудром Драконе, одном из Старейших, что был ровней лишь самому Лиарту.
К изумлению Найрима, оба Дракона откликнулись достаточно быстро, как будто находились рядом друг с другом, что и подтвердилось во время краткого сеанса ментального общения. Оба не стали вдаваться в подробности, не задавая лишних вопросов, довольствуясь обещанием Найрима объяснить все на месте. Не удивились они и тому, что Найрим приглашал их в родовой замок Дома дар-Ашен, а не в свои владения. Закончив сеанс ментального общения, Найрим устало опустил голову и закрыл лицо руками. Владыки обещали быть за час до заката.
Две теплые ладони опустились на его виски, сухие горячие пальцы начали неторопливый, нежный массаж, снимая усталость и напряжение, в котором пребывал Найрим с самого начала сеанса ментальной связи с собратьями. Найрим наклонил голову назад, на спинку кресла, позволяя Джареду увлечь его в чувственный мир наслаждения. До заката оставалось несколько часов.
Северный ареал
Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов
Ритуальный зал
За несколько часов до заката
Очистив тело и разум, Рейнор переоделся в темные ритуальные одежды: черные мягкие льняные штаны и тонкую льняную рубаху такого же цвета, доходящую ему до середины бедра, по краям которой серебряными нитями были вышиты защитные иероглифы. Волосы были убраны в высокий хвост, заколотый серебряной заколкой, легкие сандалии, одетые на босые ноги, довершали наряд.
Взяв в руки увесистый сундучок, сделанный из тонкой бересты, Рейнор вышел из покоев. Через несколько минут он застыл перед дверями, ведущими в ритуальный зал Рода. Глубоко вдохнув, а затем медленно выдохнув, Рейнор прижал берестяной сундучок к груди и приложил ладонь к дверям. Мгновение — и массивные двери услужливо распахнулись, словно приглашая его войти.
Медленно, очень медленно Рейнор сделал шаг, затем другой. Подойдя к родовому камню, он опустился на колени и аккуратно поставил сундучок на мраморные плиты пола. Открыв крышку, он достал из его недр две широкие массивные белые свечи, отливающие перламутром. Внимательно осмотрев Алтарь, Рейнор поставил свечи по его углам так, чтобы они стояли ровно по диагонали с одной и другой стороны. Затем достал из сундучка две зеленые свечи, и поставил их на оставшиеся два угла, замыкая лучи.
Закрыв глаза, он отдал приказ Кейрату, и по периметру ритуального зала начали появляться широкие красные свечи. Они отстояли друг от друга ровно на метр, образовывая совершенные ровные ряды. Вторым «кольцом», опоясывающим ритуальный зал, стали оранжевые свечи, расставленные Скрижалью в таком же идеально ровном порядке. Белый — цвет чистоты и совершенства. Он говорит о том, каким был и каким будет этот извечный союз. Зеленый — цвет эмоциональных отношений, любви, нежной, глубокой и гармоничной. Символ самой жизни. Красный — цвет жизненной энергии, говорящий о безудержном желании быть вместе. И, наконец, оранжевый — цвет созидания, проявляющий скрытые возможности.
Осмотрев созданную Кейратом фигуру, Рейнор почтительно склонил голову, благодаря Сердце Рода за помощь. Скрижаль медленно спустилась со своего места и зависла в полуметре от лица Рейнора. Он почувствовал теплое дуновение воздуха, мягко овевающее его лицо, и улыбнулся. Его сердце было открыто, он по-настоящему любил своего Наставника Лиарта, и отчаянно надеялся на то, что они с Вийнором будут счастливы, обретя друг друга вновь. Кейрат переливался всеми цветами радуги, и Рейнор почувствовал необыкновенный прилив сил.
— Благодарю тебя, Сердце моего Рода, — тихо произнес Рейнор. В следующее мгновение Кейрат ослепительно вспыхнул, а потом погас. Рейнор стоял не шевелясь, и почти не дыша. Постепенно кромешная тьма начала отступать — на стенах зажглись факелы, освещая зал, и Рейнор невольно ахнул. Черный камень алтаря был увит гирляндами живых цветов. Цветным песком по всему ритуальному залу были вычерчены симметричные идеально ровные иероглифы защиты, мудрости, любви. На самом Алтаре стояла небольшая медная чаша и лежал ритуальный кинжал.
— Просто и со вкусом. Как и всегда, Кейрат, — улыбнулся Рейнор. — У меня не хватает слов, чтобы выразить, как я тебе благодарен за помощь.
— Я вижу их в твоем сердце, a’maire, — тихо завибрировал Кейрат. — Мне не нужны слова, чтобы знать твои чувства.
Рейнор потрясенно молчал. На его памяти, Кейрат впервые
ответил словами, а не ментальной речью. Ошеломленный таким поворотом событий, Рейнор не заметил оговорки Кейрата, в которой тот назвал его a’maire. Кейрат же не стал повторять и бесшумно вернулся на свое место, радужно мерцая.
Несколько минут спустя, когда Рейнор пришел в себя, он еще раз оглядел ритуальный зал, чтобы окончательно удостовериться, что здесь все готово. Осталось напоить все Скрижали своей кровью и замкнуть их на Кейрате, чтобы усилить его мощь. Покинув ритуальный зал, Рейнор направился в Северную башню.
Северный ареал
Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов
Гостевые покои Владыки Миррдана
Ровно за час до заката прибыли Владыки Катайрен и Миррдан. Катайрена, как и всегда, сопровождал его верный Шейрал, Миррдан же по своему обыкновению был один. Найрим и Джаред, одетые в традиционные одежды, включающие в себя штаны свободного кроя и туники с длинными рукавами, сшитые из тончайшего шелка, широкие пояса, охватывающие гибкие стройные фигуры, подобно виноградным лозам, плетеные открытые сандалии на босу ногу, низко поклонились прибывшим. Катайрен, Шейрал и Миррдан вернули приветствие и сошли с круга портала. Защита замка беспрепятственно пропустила их, повинуясь заранее отданному приказу Рейнора.
Ранмаран стоял поодаль у входа, ожидая своей очереди приветствовать высоких гостей. Как и Найрим с Джаредом, он был одет в традиционные одежды, и одно только это сказало прибывшим очень много. Катайрен с Миррданом понимающе переглянулись и слегка склонили головы в ответ на приветствие управляющего Дома дар-Ашен.
— Ваши покои готовы, Владыки, — почтительно произнес Ранмаран. — Прошу вас следовать за мной.
Через несколько минут небольшая процессия вошла в гостевое крыло замка, и Ранмаран с поклонами показал Владыкам предназначенные для них комнаты. Охлаждающие напитки и фрукты были доставлены в гостевые покои в момент прибытия важных гостей. Уточнив, не нуждаются ли высокие гости в чем-либо, Ранмаран представил слуг, которые были положены каждому гостю, и удалился, дабы не мешать своим присутствием предстоящей беседе.
Расположившись в гостиной покоев, отведенных Владыке Миррдану, гости — на широком диване, Найрим с Джаредом — в креслах, Драконы внимательно посмотрели на Найрима.
— Предполагаю, что ты не вызвал бы нас столь экстренно, если бы не случилось чего-то непредвиденного, — начал Миррдан. Найрим ответил легким наклоном головы:
— Для обычного рассказа это будет звучать слишком невероятно, но прежде, чем я все объясню вам, я должен выполнить просьбу хозяина этого замка о полном сохранении в тайне всего того, что вы услышите и свидетелями чему будете.
Миррдан снова переглянулся с Катайреном, а потом оба пристально посмотрели на Найрима.
— Что ж, ты никогда не вызывал нас понапрасну, — произнес Катайрен. — Даю слово, что все, что будет мною увидено и услышано в стенах этого замка, останется глубоко в моем сердце. Никто и никогда не узнает о сокровенном, что было доверено мне. — Миррдан слово в слово повторил обещание и с ожиданием посмотрел на Найрима. Найрим глубоко вздохнул, а потом вдруг открыто улыбнулся:
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Разделите со мной то, что стало величайшей радостью и не менее величайшей тайной этого Дома. — Он легко поднялся из кресла и подошел к Владыкам. Опустившись на колени, он поднял голову и протянул руки к Миррдану и Катайрену:
— Иначе вы просто не поверите мне, — произнес Найрим. — Слишком невероятна правда.
Драконы, заинтригованные последним высказыванием Найрима позволили его рукам коснуться их висков. Две узкие ладони, принадлежащие Владыкам, легли на виски Найрима с двух сторон. Последнее, что видел Миррдан, перед тем, как погрузиться в ментальное пространство собрата — счастливую улыбку Найрима.
В ментальном пространстве Найрима
…Их торопливый уход больше похож на поспешное бегство, но Найрим не задает вопросов, зная, что получит ответы в свой срок. А пока, занимая место по правую руку от Рейнора, он с удивлением замечает абсолютное сходство молодого лорда с тем, кто был когда-то возлюбленным Эйрена. И глядя в лучистые лазурные глаза Лиарта, Найрим понимает
какую тайну несколько секунд назад доверил ему тот, кто оберегал его покой и сон. Глаза в глаза, опуская щиты, не скрывая мыслей и чувств, шорохом песка под босыми ступнями ложится обещание.
Порывом ветра, жемчужными каплями воды, оно принимается и запечатывается в тайниках драконьей души…
***
…Найрим с удовольствием беседовал с Рейнором, поражаясь очевидному сходству молодого мужчины с его прошлым воплощением. Внешность, голос, жесты, наклон головы и мягкая полуулыбка, бархатные обертоны спокойного низкого голоса — все это было до боли знакомым, вызывая стойкое ощущение дежавю. Как будто и не было всех этих ужасных лет, полных невыносимой боли и тоскливой скорби — из-за преждевременной и страшной гибели Вийнора, и не менее трагичной смерти Рейнора от рук своего возлюбленного — ибо потери Лиарта отражались на моральном состоянии всех Драконов…
***
… Внезапный всплеск магического фона заставил их обоих резко подскочить со своих мест… Рейнор закрыл глаза и застыл на месте, словно прислушиваясь к чему-то. Полусфера мягко замерцала у него на груди, переливаясь всеми цветами радуги.
— Это не вторжение, — он открыл глаза и с изумлением посмотрел на Найрима. — Защитный контур не нарушен. Это нечто иное. Я не понимаю. Кейрат сказал — потерянный вернулся… Что это может означать?
Найриму хватило всего лишь секунды, чтобы понять туманное послание Скрижали:
— Лиарт!..
***
… На ложе Лиарта лежали двое. Сам Лиарт совершенно точно находился вне своего сознания, а тот, кто так ласково и так невероятно нежно, прикасался к его лицу и что-то тихо, почти беззвучно шептал, лишь на мгновение замер, словно ощущая чужое присутствие, и медленно, очень медленно повернул голову в сторону тех, кто столь внезапно и неожиданно материализовался в паре метров от него. Найрим и Рейнор застыли, пораженные невероятной догадкой. Ибо в том, кто сейчас находился в спальне Лиарта, они признали погибшего супруга Дракона, Вийнора ар-Эраэннона, кровного предка Рейнора.
***
… Вийнор переводил пристальный внимательный взгляд с Найрима на Лиарта и обратно. А потом, словно приняв какое-то решение, произнес:
— Владыка Найрим, не окажешь ли ты мне честь, став сегодня свидетелем моего брачного обряда?
Когда Дракон поднял на него свои изумленные глаза, Вийнор увидел удивительную гамму эмоций, медленно сменяющихся во взгляде Владыки — боль и безнадежность уступали место радости, лед, тонкой паутинкой покрывший радужку голубых глаз таял, испаряясь в вечности.
— Я почту за честь… — только и смог произнести Найрим. Встав, он низко поклонился Вийнору…
***
— Я думаю, что нам нужен как минимум еще один свидетель, помимо нас троих. Некто нейтральный, не имеющий отношения к обоим нашим домам, но достаточно хорошо знающий и Лиарта, и Вийнора, — предельно четко высказал свою мысль Рейнор. Дракон на несколько минут погрузился в раздумья, затем кивнул:
— Я знаю, кто не откажется нам помочь. Владыка Миррдан и Владыка Катайрен. Сразу после нашей беседы я пошлю им Зов. Они прибудут как раз к ритуалу.
— Я подготовлю для них гостевые покои, — склонил голову Рейнор. — Но пока чудесное возвращение Вийнора, равно как и возобновление его брака с Владыкой Лиартом, должны остаться в тайне.
— Почему? — Найрим слегка прищурил глаза. Рейнор не отвел взгляда и не опустил голову. В его темных глазах плескалась горечь, разбавленная мерцающими драконьими искорками. — Что тебя беспокоит, Рей?
Мягкий ровный голос Найрима отозвался болью где-то внутри, как раз там, где располагалось сердце. Рейнор отрицательно покачал головой:
— Не могу понять, Владыка. Просто поверь мне. Я чувствую, как все стремительно меняется под небесами Виирдаану. Владыка Лиарт дорог мне. И я очень хочу, чтобы он был счастлив. Но мы оба знаем, как погиб Вийнор ар-Эраэннон. Мне бы не хотелось, чтобы он пережил это снова…
Северный ареал
Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов
Гостевые покои Владыки Миррдана
Осторожно покинув ментальное пространство Найрима, оба Владыки ошеломленно переглянулись. Они многое успели обсудить до своего прибытия в Jayat’na-ray, но
такое даже не приходило им в голову. Лиарт свято хранил свою тайну, не показывая Рейнора никому.
— Он, действительно, ничего не помнит? — Владыка Миррдан первым нарушил тишину.
— Да. Его атон спит. Но это — наш Рей, — подтвердил Найрим, заняв место в кресле рядом с Джаредом.
— Великое небо… — потрясенно прошептал Катайрен. — Значит, Эйрен ищет
его?
— Сомневаюсь, — покачал головой Миррдан. — Эйрен просто пытается выжить. Проклятие Лиарта и откат магии за смерть Истинного партнера высасывают его жизнь по капле.
— Но в этом случае a’maire для него — лишь временная мера, — задумчиво произнес Катайрен.
— Именно, — подтвердил его мысль Миррдан. — Эйрен подозревает о существовании Рейнора?
— Думаю, что он его видел, — немного подумав, ответил Найрим. — на Совете. Но вряд ли узнал.
— А сам Рейнор? — продолжал допытываться Миррдан.
— Нет, не думаю… Рейнора что-то гложет. Видимо, он пытается вспомнить что-то, возможно у него были видения, но — нет. Он не помнит ничего, — ответил Найрим. — И мы сами, — окинул он вдруг пристальным взглядом Драконов, — не должны форсировать события и искусственно пробуждать его память. — Найрим посмотрел сначала на Миррдана, потом на Катайрена. И настолько тяжелым, и грозным в этот момент был взгляд синих глаз, что обоим Владыкам стало как-то не по себе.
— Обещаю, — произнес Катайрен.
— Обещаю, — эхом отозвался Миррдан. На его лицо набежала тень, словно это обещание лишало его чего-то важного, но через мгновение он уже овладел собой. Найрим внимательно следил за обоими Драконами, и эта смена настроения не укрылась от его внимательного взора. Сделав мысленную пометку — не оставлять Владыку Миррдана наедине с Рейнором, Найрим продолжил:
— Я принимаю ваше обещание.
Звук его голоса заставил вздрогнуть Владыку Миррдана.
— Возвращение Вийнора… неужели? — Миррдан потер переносицу пальцами. — Как-то все это внезапно и неожиданно…
— Я был изумлен не менее вас, тем более, как вы и сами могли убедиться, все это происходило у меня на глазах, — заметил Найрим.
— Мы ощутили сдвиги в пластах пространства-времени, — подтвердил Катайрен, — и пытались понять и найти — что это было.
— Но не предполагали, что случилось чудо, — глухо закончил Миррдан. Перед глазами сероглазого Владыки с пепельными волосами все еще стоял образ Рейнора, живого, Перерожденного, Рейнора, не помнящего своих чувств к Эйрену.
Возможно ли, что это — его, Миррдана, удача? Даже если Рейнор и вспомнит свое предыдущее рождение, какова вероятность, что его чувства к Эйрену вспыхнут вновь? И будут взаимны?
— Вы поможете нам засвидетельствовать возобновление и закрепление брачного союза Владыки Лиарта и Вийнора? Владыка Миррдан? — вероятно, Найрим уже несколько раз повторил свой вопрос, а погруженный глубоко в собственные мысли Миррдан его не услышал. Катайрен мягко ткнул его локтем в бок, заставляя очнуться от грез.
— Простите, задумался, — виновато улыбнулся Миррдан. — Для этого ты и позвал нас сюда, полагаю. Кто же лучше засвидетельствует брачный союз этих двоих безумцев, как не мы?
Найрим с улыбкой кивнул — Катайрен и Миррдан были свидетелями заключения первого союза Лиарта и Вийнора. Сейчас им предстоит всего лишь подтвердить то, что уже происходило более тысячи лет назад. Катайрен согласно кивал головой, погрузившись в те воспоминания. А Найрим смотрел на Миррдана, пристально, внимательно, ощущая какую-то надежду, исходящую от Владыки. Они встретились взглядами, и Миррдан лишь печально улыбнулся. Возможно, его надеждам и не суждено сбыться, ведь когда-то давно Рейнор предпочел ему Эйрена, и Владыка смирился с его выбором. Но, быть может, сейчас все будет иначе?
Во взгляде Найрима было весьма недвусмысленное предостережение. Миррдан понимал это, как понимал и то, что не сможет просто стоять в стороне. У Эйрена был Истинный союз, но он сам, своими руками разрушил его. Со смертью Рейнора все обещания и клятвы, данные им и ему, перестали иметь значение, обратившись в прах. Смерть освобождает от всех долгов. Но дает ли она покой сердцу? Этого могущественный и одинокий Владыка не знал.
— Я дал тебе слово, Найрим, — тихо произнес Миррдан. — Я сдержу его. Рейнор вспомнит все сам.
Найрим кивнул, ничего не произнося в ответ. Он уже понял, что Перерождение Рейнора для Владыки Миррдана затмило удивительное возвращение Вийнора в мир живых. Сердцу не прикажешь. А надежда — весьма коварная леди.
— Да пребудет с нами милость Виирдаану, — прошептал Найрим, моля небо помочь им всем.
______________________________________________________________
[1] Nakaremas’se [накаремас-сэ] (рей-о) — старший господин
