Чувства Дракона

Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Личные покои Рейнора Далеко за полдень       — Aire v’hass te’aino tei, Mirrdan die Keira’ener[1], — повторил Рейнор низким, чуть вибрирующим голосом, и, протянув руку, медленно провел кончиками пальцев по щеке Миррдана. — Sei Den’shaa ere Nai’re’mass[2].       Миррдан прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь нежным и желанным прикосновением. Сердце бешено колотилось в груди и казалось, что еще немного, и оно сломает стены своей тюрьмы, упав в ладони того, кому всегда принадлежало, а душа… В душе Дракона царили порядок и хаос одновременно: с одной стороны — о большем счастье он и не мечтал. Тихие спокойные слова Рейнора словно вдохнули в него новую жизнь, подарив самое бесценное, что только может существовать под этим небом — взаимные чувства, то, что он сможет разделить со своим возлюбленным. Счастье заполоняло каждую клеточку тела, пело в ихоре, струящемся по венам, ударяло в голову, подобно самому крепкому вину. Он любим Рейнором! Он любим… Это было… Нет, сейчас, в этот самый невероятный, безумный и прекрасный момент Миррдан не смог бы определить свои чувства, ощущения… Он лишь понимал, что в мире снова появились краски, и жизнь — его жизнь, прожитая в скорби и ожидании закономерного конца — продолжается. И от того, что ему, Миррдану, есть с кем разделить свое время, кружилась голова.       Но с другой стороны, несмотря на безумную, пьянящую радость, обволакивающую все его существо, несмотря на ласкающие его лицо тонкие пальцы, что-то все же беспокоило Миррдана, скользя призрачной, еще не оформившейся до конца мыслью по краю сознания. Он мягко перехватил узкую кисть Рейнора и прижал ее к своей щеке, чувствуя тепло другого тела, убеждая себя в том, что все это не очередной призрачный сон, который развеется ранним утром, стоит ему только открыть глаза. Все было настоящим, реальным, но в то же время Миррдан ощущал грядущие изменения, и это беспокоило его еще сильнее. Он смотрел на Рейнора с легкой тревогой, каждую секунду ожидая, что сын Лиарта отвернется от него и прогонит прочь, что все это, несмотря на кажущуюся реальность происходящего, всего лишь его, Миррдана, мечты. Тем не менее, поборов внутреннюю неуверенность, Миррдан произнес:       — Как ты себя чувствуешь, deih’shaa’ranh mei?[3]       И столько волнения и беспокойства было в этом голосе, что Рейнор на мгновение застыл, словно прислушиваясь к себе, а потом улыбнулся и произнес:       — Больше, чем хорошо, Kerimas’nаi tei’nass mei.       Миррдан вздрогнул — это тихое признание, в котором было столько нежности, столько любви, что сердце было готово просто разорваться от счастья, застало его врасплох. Владыка Драконов и сам не знал, чего он ожидал в качестве ответа… но — не признания взаимности чувств — это совершенно точно.       — Ты… — предательский спазм сжал горло Миррдана. В глазах все почему-то вдруг расплылось, и первая обжигающая капля скатилась по перламутровой коже. Одним плавным движением, не отнимая своей руки у Миррдана, Рейнор сел на постели так, что их тела и лица почти соприкасались. А потом… Мягко обхватив лицо Миррдана руками, Рейнор сцеловывал с его мокрых щек горячие горькие слезы, повторяя тихим, почти беззвучным шепотом:       — Не нужно, любовь моя. Я не стою этого… Я так виноват перед тобой…       Но сам Миррдан не мог ничего с собой поделать. Сотни лет жесткого контроля, запиравшего все эмоции на увесистый замок, сотни лет существования без веры, без радости ожидания, без надежды на новую встречу… сотни лет одиночества, в котором не было ничего, кроме пустоты и боли… все это выливалось солено-горькой влагой, тяжелыми каплями срывающейся с уголков миндалевидных глаз, и не было никакой возможности остановить это позорное для Дракона состояние.       Рейнор же видел и снежные пряди, украшавшие пепельные волосы возлюбленного, и морщинки вокруг глаз, которых не было в той жизни, и весь его облик — потерянный, потрясенный, и винил себя одного в том, что пережил его Миррдан. Ничто не укрылось от цепкого взгляда внимательных темных глаз Рейнора. И если бы его сейчас спросили — откуда он знает, как может быть уверен в том, что его воспоминания о прошлом воплощении и о его собственных чувствах к Миррдану истинны — он не смог бы ответить. Он просто знал. Знал и чувствовал, что Миррдан был важен для него и дорог его сердцу. И что он, Рейнор, очень сильно виноват перед этим удивительным, прекрасным, совершенным сероглазым Драконом.       Было ли это пробуждением его глубинной памяти, наследия предков эллайн, или же смешанной крови эллайн и Драконов? Он не мог дать ответа на этот вопрос. Но с момента первой встречи в покоях Найрима Рейнор понял, что его неумолимо влечет к Миррдану, что их судьбы уже когда-то были связаны, и связь эта не была разорвана, продолжая существовать в бесконечности времени.       Повинуясь не порыву, а скорее некоему внутреннему чувству, Рейнор привлек к себе Дракона, очень мягко обнимая его. Его руки невесомо скользили по спине Миррдана, руки Миррдана неуверенно сомкнулись за его спиной, и всем своим существом Рейнор ощущал, как его Дракона бьет мелкая дрожь. Рейнор был готов выпить всю его боль, взять на себя, но это было невозможно — впереди их ждала неизвестность, и только одна Виирдаану знала, сколько еще придется испить из чаши горечи его крылатому возлюбленному, потому что еще ничего не закончилось, еще не все долги были выплачены.       Осознание этого наполняло душу Рейнора сумеречной печалью. Он не знал, как оградить Миррдана от новых страданий, которые, без сомнения, еще ожидают его. Он бы отдал все за то, чтобы Миррдан никогда больше снова не прошел через весь тот ад, чем была его жизнь последние сотни лет. Но это было не во власти Рейнора — он отчетливо понимал, что с этого момента не принадлежит себе. Фрагменты памяти прошлого всплывали в сознании маленькими кусочками. Это означало, что его атон начал пробуждаться.       Признание Миррдана, услышанное им едва он только пришел в себя, что-то сдвинуло в его сознании. Оно было подобно фейерверку — как будто он всегда знал о чувствах Дракона — и завеса, скрывающая тайники его памяти, приоткрылась, выпуская на волю фрагменты былого счастья, того, что было связано с сероглазым Драконом. Словно яркая вспышка, Рейнора пронзило не просто воспоминание, но знание о том, что было между ними тогда, в той жизни пять сотен лет назад.       Прижимая к себе Миррдана, Рейнор ласково перебирал его волосы, не отдавая себе отчета в том, что делает. Обрывочные картины недолгих свиданий, отголоски тихих бесед, радость совместно разделенных полетов преследовали его, понемногу собирая отдельные кусочки фрагментарной мозаики в единое целое. Сам Рейнор прекрасно понимал, что восстановление памяти может продлиться достаточно долго, но первый шаг был уже сделан, и все это благодаря удивительному существу, которое Рейнор держал в объятиях, и сила любви которого сломала все барьеры, даря освобождение памяти возлюбленного. Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Личные покои Лиарта       Удивлению Лиарта не было предела, когда он, собираясь вызвать Кайзима, своего личного слугу, чтобы отдать соответствующее распоряжение о предстоящем торжественном обеде и гардеробе для Вийнора, увидел, что Кайзим уже пришел и не один.       — Простите, nakaremas’se[4] Лиарт, — поклонился Кайзим. — Res’tai[5] Ранмаран прислал для nakaremas’se Вийнора нового слугу. Несмотря на юность, Майранн довольно расторопен и старателен.       Лиарт молча посмотрел на возлюбленного и только красноречиво изогнул правую бровь. Вийнор, накинувший на себя тонкий шелковый халат Лиарта незадолго до прихода челяди, медленно подошел к рыжеволосому юноше, названному Майранном, и внимательно посмотрел на него. Высокий, стройный зеленоглазый юноша смутился от столь откровенного внимания и покраснев, опустил взгляд вниз, старательно рассматривая рисунок ковра, покрывающего каменный пол спальни Лиарта. Вийнор приподнял его подбородок двумя пальцами и посмотрел прямо в глаза. Майранн не знал, что там желал рассмотреть его господин, но замер, не смея шелохнуться. Юноше казалось, что холод пронзает все его существо, что он застывает, превращаясь в ледяную статую, подобно тем диковинным скульптурам, что украшают зимнюю оранжерею Северной башни, но внезапно холод отступил, и живительное тепло растеклось по всему его телу.       — Будешь ли ты верен мне, Майранн Вайтрел? — тихо спросил Вийнор, положив юноше руки на плечи.       — Душой, телом и кровью, — срывающимся от волнения голосом ответил Майранн. На мгновение пространство вокруг них заискрилось и замерцало — Кейрат подтверждал данное юношей слово, запечатывая его магией замка.       — Да будет так! — Засвидетельствовал Лиарт, и в то же мгновение лоб и скулы юноши украсились причудливым серебристым узором, подтверждающим данную им магическую клятву. Юноша прикрыл глаза на несколько секунд, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, и татуировка на его лице ожила, переливаясь всеми цветами радуги. Открыв глаза, Майранн посмотрел на Вийнора, поклонился ему, сложив руки в традиционном приветствии, и произнес:       — Ваши личные покои, nakaremas’se Вийнор, были вновь открыты несколько минут назад Главной Скрижалью. Все личные вещи были сохранены и находятся на своих местах. Желает ли мой господин, чтобы я переместил в покои nakaremas’se Лиарта праздничные одежды и украшения, принадлежащие вам?       В словах Майранна не было ничего удивительного — Кейрат мог напрямую общаться со всеми обитателями замка. Но для самого юноши, едва поднявшегося на новую и доселе неизведанную для себя ступень — место личного слуги высокого лорда дар-Ашена, вернувшегося из небытия, все казалось удивительным. Миндалевидные глаза слегка округлились, словно он сам был в шоке от того, что осмелился заговорить без спросу. Увидев смятение на лице новообретенного слуги, Вийнор ласково улыбнулся:       — Благодарю тебя за столь своевременное предложение, Майранн.       Поняв, что все произошедшее не расценивается высоким лордом как дерзость и наглость, юноша успокоился и замер в почтительном ожидании, искоса поглядывая на Кайзима. Страх постепенно сошел на нет.       Вийнор посмотрел на Лиарта — решение о том, будут ли они делить его покои, или у каждого будут свои, было за ним. Драконы всегда уважали личное пространство, но сейчас им обоим было просто до боли необходимо быть вместе, не расставаясь ни на минуту — закрепление брачных уз не ограничивалось одними лишь клятвами и постелью. Первые несколько дней жажда присутствия, прикосновения, даже просто взгляда на возлюбленного была непреодолимой, жгучей, нестерпимой. Узы крепли, сплетаясь магически в телах, ихоре и душах, создавая в действительности единое целое.       — Здесь, — улыбнувшись, ответил Лиарт. Он неторопливо подошел к супругу и заключил его в объятия. — Только со мной. Навсегда. Sei Den’shaa ere Nai’re’mass. И никак иначе.       Вийнор с удовольствием обвил своими руками супруга, млея от его прикосновений. Душу согревало осознание того, что теперь, что бы ни случилось в их жизни — они всегда будут вместе, всегда смогут найти друг друга, и сколько бы воплощений не было на их пути — их души уже слились воедино, и будут вместе до конца времен и за гранью.       — Ты слышал nakaremas’se Лиарта, — обратился к Майранну Вийнор. Юноша лишь поклонился в ответ, и прикрыв глаза, сосредоточился. Плавно разведя руки в стороны, он свел их вместе, ладони соприкоснулись, и лишь легкая вибрация свидетельствовала о том, что перемещение состоялось. Лиарт улыбнулся — Кейрат одобрил выбор Вийнора, и Майранну теперь доступна небольшая часть магического потенциала замка, предназначенная именно для личных слуг и челяди высокого ранга, таких как Ранмаран, управляющий, Сайраэль, капитан личной охраны, старший арейр Нээр, и еще несколько эллайн, служивших роду дар-Ашен после принятия магических обязательств. Но, видимо, и у самого юноши есть неплохой потенциал — это стоило взять на заметку и развить то, что было дано Майранну природой. Отметив про себя это на будущее, Лиарт отдал Кайзиму распоряжения насчет праздничного обеда и повел супруга в ванную комнату.       Намыливая смуглое тело Вийнора, Лиарт в очередной раз благодарил Виирдаану за счастье, что было даровано ему — снова быть вместе. Оно было выстрадано и заслужено ими обоими.       — Я с тобой, любовь моя, — прошептал Вийнор, всеми фибрами души ощущая, что творится в мыслях возлюбленного. — Я больше не оставлю и не покину тебя.       Лиарт лишь судорожно вздохнул, подавляя непрошеные слезы, и попытался улыбнуться. Улыбка была жалкой, но объятия супруга и его ласковый шепот достаточно быстро успокоили Дракона. Да и сам Лиарт понимал, что должно пройти немало времени, прежде чем он снова станет собой. Им обоим — и самому Лиарту, и его возлюбленному Вийнору было ясно и понятно, что Лиарт уже не будет таким, каким был до гибели Вийнора. Время и душевная боль изменили его. Тем не менее, даже когда затянутся раны, нанесенные прошлым, он по-прежнему будет благодарен Виирдаану за то, что его Вийнор снова с ним. И каждое утро могущественного Дракона будет начинаться теперь с тихих слов благодарности за чудо.       Завершив омовение, супруги завернулись в широкие мягкие полотенца и неторопливо вернулись в спальню. Праздничные одежды нежного лилового цвета уже лежали на широкой постели с двух сторон. Кайзим стоял справа, Майранн слева, почтительно ожидая возвращения своих господ.       Вийнор внимательно осмотрел одежды и остался доволен увиденным. Штаны и туника были расшиты вручную золотыми нитями по краям. Ворот-стойка туники и узкие манжеты были украшены мелкими аметистами, на груди был вышит затейливый рельефный узор, изображающий двух драконов, запечатленных в вечном танце — черный с серебром и белый с золотом. Кожаный пояс с вкраплениями из нескольких видов драгоценных камней — опалов, аметистов и изумрудов, а также легкие сандалии довершали наряд.       Волосы своих хозяев и Кайзим, и Майранн, собрали в высокие хвосты, перевили их нитями черного жемчуга и выпустили пару прядей с висков. Лиарт своими руками застегнул на шее супруга двойное жемчужное ожерелье — и, поддавшись порыву, едва коснулся губами его кожи. Вийнор прерывисто вздохнул, едва слышно, но Лиарт услышал его. В лазурных глазах пробежали золотистые драконьи искорки — обещание и предвкушение. Взгляд его в этот момент был столь интимным, столь откровенное желание горело в них, что слуги невольно опустили головы, дабы не смущать любопытными взглядами воссоединившихся супругов.       Вийнор сделал то же самое — надел на Лиарта такое же ожерелье, провел ладонью по его щеке, прекрасно понимая, что дразнит своего возлюбленного, и мягко улыбнулся:       — Мой. Только мой.       Брачные татуировки вспыхнули огнем, волна магии окатила Лиарта и Вийнора, обдавая теплом. Они были готовы к первому — в этой новой жизни — совместному выходу. Слуги поклонились и бесшумно покинули покои супругов. А Лиарт все смотрел на Вийнора и никак не мог насмотреться. Он и верил, и не верил происходящему.       — Я приготовил для тебя подарок, муж мой, — произнес Вийнор. — Но вручить тебе знак своей любви и верности я хочу на закате.       — Значит, обмен дарами оставим до вечера, — мягко согласился Лиарт. Его лазурные глаза мерцали, и у Вийнора замирало сердце от нежности.       — Ты прекрасен, муж мой, — повторил Вийнор сказанное утром, и его низкий голос завибрировал. — Ты прекрасен, как никогда, и я счастлив, что ты принадлежишь мне.       — Пора, — только и смог ответить Лиарт, нервно сглотнув. Он и рад был бы наплевать на этикет и правила приличия и остаться со своим возлюбленным здесь, в тиши и неге этих покоев, и просто смотреть на него, но там, за дверями, их ждали те, кто не отказал в помощи. И поступить с ними настолько неучтиво Лиарт не мог. Вийнор почувствовал все, что пронеслось в мыслях супруга. Мягко поцеловав Лиарта в скулу, он лишь улыбнулся:       — У нас впереди Время и Вечность, любовь моя.       Взявшись за руки, они покинули свои покои, предварительно отослав через Кейрата слугам распоряжение разместить все вещи Вийнора в их с Лиартом спальне.       Не сговариваясь, они свернули в сторону покоев Рейнора, чтобы узнать о его состоянии. Но едва они ступили на порог спальни сына, как увиденная ими картина поразила обоих настолько, что они просто лишились дара речи и замерли.       На краю широкой постели все еще лежавшего без сознания Рейнора сидел Миррдан. Он бережно и очень осторожно взял Рейнора за руку, затем медленно поднес ее к губам и запечатлел на смуглых пальцах почтительный и нежный поцелуй.       — Если бы я мог предвидеть, — прошептал Миррдан, прижимаясь щекой к ладони Рейнора. — Но когда ты всем сердцем любишь… моя тревога казалась мне ревностью… я желал тебя… всего тебя… только для себя одного… Я так отчаянно хотел быть с тобой, что порою мне казалось, что я просто схожу с ума… И в то же время я не делал ничего, чтобы приблизиться к тебе, чтобы хоть как-то намекнуть тебе, дать знать о своих чувствах. А ты… ты был так юн и чист… и моя страсть к тебе была… я не… не хотел навязываться тебе…       Лиарт ошеломленно посмотрел на Вийнора. В его глазах стоял ужас, смешанный с потрясением. Вийнор же был очень сильно удивлен — но только лишь потому, что события, на его взгляд, развивались слишком быстро. Его слуха достигло гудение Скрижалей — всех Скрижалей замка.       «Кейрат?» — только и успел подумать Вийнор, и в то же мгновение они с Лиартом были перемещены прямо в малую столовую.       — Кейрат! — воскликнул Вийнор, требуя у Сердца Рода ответа.       «Не мешайте им», — раздалось в ответ. — «Это их право и их судьба».       Супруги изумленно переглянулись.       «Не вмешивайтесь», — повторил Кейрат, и гудение тут же стихло.       — Приветствую и поздравляю вас обоих, — поклонился супругам Найрим. Но они так и стояли молча, никак не реагируя на присутствие Найрима. В глазах обоих было нечто непонятное, а воздух вокруг сгустился так, что просто физически ощущалась надвигающаяся беда. Дракон нахмурился — что-то явно пошло не так. Но в чем? Ритуал был проведен без всяких проблем, закрепление брака точно свершилось. Тревожное предчувствие прокралось в его сердце. — Что случилось? — выдохнул он.       Лиарт переглянулся с Вийнором — теперь решать должен был он — стоит ли рассказывать Найриму то, свидетелями чему, они только что были. Вийнор лишь кивнул в ответ — сам он безуспешно пытался достучаться до Кейрата, но Сердце Рода молчал. Лиарт подвел супруга к ближайшему дивану, бережно усадил его и только после этого сам устроился рядом.       — Мы и сами не совсем понимаем, Найрим, — наконец произнес Вийнор. — По дороге сюда мы решили навестить Рейнора, чтобы узнать о его состоянии, ведь он полностью выложился на ритуале. В спальне с ним находился Миррдан…       — Что?! — новость стала потрясением для Найрима. — Он ведь поклялся мне, что не прикоснется к Рейнору!       — Не спеши с выводами, — перебил его Лиарт. — Миррдан просто сидел рядом. Насколько я вообще успел заметить, Рейнор все еще не пришел в себя. Просто… меня удивило, что Миррдан открывал ему свои чувства… И в этот самый момент Сердце Рода просто выставил нас из покоев сына, как нашкодивших драконят…       — Меня вот как раз и не удивило признание Миррдана, — задумчиво произнес Вийнор. — До того, как Рейнор стал a’maire Эйрена, большую часть своего времени он проводил именно с Миррданом. Меня удивляет больше то, что он вообще связался с Эйреном…       — Он был Избранным, — произнес Лиарт.       — Он мог быть Избранным много сотен раз, — Вийнор медленно водил указательным пальцем по губам, пребывая одновременно в двух измерениях — в своих потаенных мыслях и в малой столовой. — Тем не менее, наличие Печати Небес на теле еще не говорит о том, что избранник обязательно должен стать Защитником. Как правило, у Дракона всегда есть выбор из нескольких претендентов. Разве не так?       — Так-то оно так, — согласился Найрим. — И в тот момент у Эйрена был выбор — еще трое юношей, помимо Рейнора, носили на теле сакральный знак.       — Но он почему-то выбрал именно сына Дракона, связанного с другим Драконом… — Вийнор прикусил нижнюю губу и прищурился.       — Что ты имеешь в виду? — удивился Лиарт. — Насколько я знаю, Рейнор ни с кем не был…       — Был.       — Dhas’sa mei… — растерялся Лиарт, глядя на предельно серьезного супруга. — Ты уверен?       — Не совсем, но… — Вийнор с усилием помассировал виски, потом провел ладонью по глазам, словно они устали от перенапряжения, и внимательно посмотрел по очереди на всех присутствующих: сначала на своего супруга, потом на Найрима и Джареда. — Свой первый полет Рейнор разделил именно с Миррданом. Мне стоит пояснять вам, что это может означать?       — Значит, ваш сын полноценный Дракон, — с изумлением произнес Найрим. Сияющая улыбка появилась на его лице. — И свое становление он совершил с Миррданом… Теперь я начинаю лучше понимать чувства Миррдана…       — Он был тем, кому Рейнор подарил свои первые чувства и свою невинность. А Драконам для этого вовсе не обязательно делить постель — первый полет, первый танец под лунами Виирдаану совершается либо с родителями, либо с Истинным Партнером, — пояснил Вийнор Джареду, удивленно хлопающему длинными ресницами. Юный супруг Найрима лишь только переводил ошеломленный взгляд с одного Дракона на другого и молчал. — Потому что именно тогда Дракон открывает свое сердце, обнажает душу и поет первую из многих песнь радости и счастья. Если бы Миррдан не являлся Истинным партнером Рейнора, они бы не смогли взлететь вместе.       — Подожди… — опешил Лиарт. — Ты знал, что Рейнор разделил свой первый полет с Миррданом?       — Знал. Как и то, что в тот момент Рейнор еще не осознавал своих чувств к Миррдану. Его действия сами говорили за него.       — Но… во имя Виирдаану, как?!       — Видел их утром на Северной башне, — с улыбкой ответил Вийнор и тепло посмотрел на супруга. — Я застал лишь момент их возвращения… Это просто невозможно передать простыми словами… — Он крепко сжал ладонь Лиарта, прижимаясь к нему как можно теснее. — Я хотел показать тебе, но уже тогда под небесами Виирдаану начали твориться странные дела. И Таурат забирал все больше и больше наших с тобой сил.       — Понимаю, — наклонил голову Лиарт. — А потом я потерял тебя… И думал, что навсегда…       Повисла неловкая пауза — супруги приникли друг к другу, словно делясь силами, поддерживая и оберегая.       — Мы действительно сможем увидеть? — раздался неуверенный голос Джареда. Найрим ласково приобнял его — Джаред был еще так юн…       — Я покажу вам, — тихо ответил Вийнор и приглашающе похлопал по месту рядом с собой. Найрим усадил Джареда рядом с Вийнором, а сам опустился перед ним на колени. Ладони Лиарта и Нарима коснулись висков Вийнора, ладони Вийнора легли на виски Джареда. Они одновременно закрыли глаза и…

Ретроспектива

Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Обзорная площадка Северной башни Около 1400 лет назад       Вийнор медленно поднимался по ступеням винтовой лестницы, ведущей на обзорную площадку Северной башни. Лиарт давно уже крепко спал, измотанный торжественным приемом в честь совершеннолетия их сына, к тому же предыдущей ночью они отдали немало сил Таурату, находясь в своем замке Sey’la’aris, официальной резиденции Владыки Драконов Северного ареала.       Раны волшебной земли Виирдаану затягивались медленно — исцелялось не только поврежденное войной пространство, но и время, прорехи которого вызывали порою бурные и гибельные катаклизмы. Удивительная земля, ставшая песней Драконов, все еще кровоточила, все еще стонала от боли. Многомерный мир требовал большого количества живительной энергии, высасывая Драконов досуха. Но они платили эту безмерную цену, не ропща и не жалуясь, с честью неся столь нелегкое бремя — Драконы, как никто, знали и понимали, что они сделали свой выбор и теперь принимают последствия этого выбора.       Толкнув плечом деревянную дверь, окованную узкими железными полосками, Вийнор ступил на камни обзорной площадки. Ночь только-только уступала утру свои права, звезды потихоньку исчезали со светлеющего небосвода, а в вышине были видны силуэты двух драконов, неторопливо опускающихся на Северную башню.       Вийнор опешил — Кейрат должен был оповестить о вторжении на территорию рода. Но Сердце Рода молчал, а драконы — огромный пепельно-серый, и чуть меньший в размерах угольно-черный, с тонкими серебристыми прожилками на перепончатых крыльях, все так же плавно снижались. Вийнор лихорадочно вспоминал гостей, присутствующих на приеме — крылатых было немного, все — почти все — со своими Защитниками, но никто из них не смог бы подняться с башни в небо — защитный купол не позволил бы, да и… гости прибыли порталами…       Защитный купол замка мягко мерцал, говоря о том, что контуры его нигде не были нарушены, и это наводило Вийнора на очень странные и беспорядочные мысли — если бы он не оставил сейчас в их общей постели крепко спящего Лиарта, то не был бы уверен в том, что это не его Лиарт. Взлететь сквозь защитные чары замка может только его хозяин или наследник рода, а Рейнор пока еще не проявлял никаких признаков своего вероятного наследия.       Опустившись на холодные камни обзорной площадки Северной башни, драконы вновь вернулись в привычную для эллайн антропоморфную форму, в которой Вийнор с удивлением узнал Владыку Миррдана и своего сына. Он смотрел на них и не мог отвести взгляда — настолько прекрасны они были в это раннее утро, и так гармонично смотрелись вместе… Сияющие глаза Рейнора, его дивная, чарующая улыбка говорили сами за себя — он испытал невероятные ощущения от своего первого полета, разделенного не с родителями, а с Миррданом. А сам Миррдан казался просто сотканным из сияющего света — так ярко мерцала, переливаясь перламутром, его кожа в утренних сумерках. Одновременно шагнув друг к другу, они застыли в тесном объятии. Рейнор опустил голову на правое плечо Миррдана. Пепельные волосы Дракона, развеваемые ветром, сплелись с иссиня-черными Рейнора, а потоки магии двух существ, замерших в волшебном мгновении летящей секунды, сливались в единое целое, образуя мерцающий разноцветными сполохами защитный кокон….       Потрясенный, изумленный до глубины души, Вийнор бесшумно отступил назад. Он не хотел мешать тому, что сейчас происходило — зарождению глубоких, искренних чувств. А в том, что все было по-настоящему, Вийнор не сомневался — подобное переплетение магии, как правило, означает только одно — узы Истинных партнеров. И он мог только порадоваться за своего единственного сына, так рано нашедшего свою настоящую любовь.       Нащупав дверь, Вийнор осторожно проскользнул в небольшой проем и аккуратно закрыл ее. Возвращаясь в спальню, он ощущал, что прикоснулся к чему-то удивительному, светлому, радостному, вот только на душе тяжким грузом осело смутное ощущение тревоги.

Конец ретроспективы

Северный ареал Jayat’na-ray, воздушный замок дар-Ашенов Малая столовая       Выйдя из ментального пространства Вийнора, Найрим несколько расфокусированным взглядом оглядел столовую. Он был изумлен увиденным и очень ясно теперь осознавал, что его поведение по отношении к Миррдану было весьма… неправильным — это даже не отражало и сотой доли того, что было на самом деле. Теперь, обладая столь уникальной информацией, зная правду об истинных отношениях Миррдана и Рейнора, Найрим поражался тому, как слеп он был раньше… Что же чувствовал и ощущал сам Миррдан, Найрим и вовсе боялся представлять.       Он привлек к себе не менее ошеломленного Джареда и крепко обнял его — ему самому сейчас требовалась поддержка своего юного супруга, живое тепло его тела. Лиарт и Вийнор молча сидели рядом, прижимаясь друг к другу. Воспоминание Вийнора было ярким, живым, и до боли проникновенным. Наследие расы Драконов — первый полет, разделенный с возлюбленным — что может быть значимее? Но если Рейнор и Миррдан были связаны невидимыми нитями судьбы, как так случилось, что Рейнор стал a’maire другого Дракона? Ведь узы Истинного Партнерства не могут стоять ниже Печати Небес. И если души связаны, то никто не может разрушить этой связи. Если только…       Найрим снова посмотрел на Лиарта и Вийнора. Похоже, их посещали те же мысли, что и его самого. Вопросы. Снова вопросы и ни малейшего проблеска ответов. Хотя бы одного ответа — почему?       — Союз нерушим только если он закреплен, — вдруг подал голос Джаред. — Одного полета недостаточно, ведь так? — Спросил он у Найрима.       Найрим с удивлением посмотрел на супруга.       — Он прав, — подтвердил Вийнор. — Для того, чтобы связь не разорвалась, требуется подтверждение с помощью физической близости. Потому что одного предназначения мало. И если их связь была разрушена, то скорее всего потому, что Миррдан не настаивал на закреплении уз.       — Но почему? — спросил Найрим. Вывод супруга изумил его, но в данной ситуации получалось, что это единственно верное предположение о том, почему отношения Миррдана и Рейнора не получили своего естественного продолжения.       — Я думаю, — тихо произнес Лиарт, — Миррдан ожидал момента, когда Рейнор будет готов к этому. Иначе он бы овладел им прямо там, на камнях обзорной площадки. Его отношение к Рейнору было слишком трепетным, слишком бережным.       — Думаешь, тогда он не открывал своего сердца Рейнору? — задумчиво спросил Найрим. Его пальцы переплелись с пальцами Джареда, и это придало ему сил и уверенности.       — Скорее всего, нет, — отрицательно покачал головой Лиарт. Вийнор с удивлением посмотрел на супруга:       — Откуда такая уверенность? Они не афишировали своих отношений…       — Их чувства только начали зарождаться, — ответил Лиарт. — Ты вспомни нас с тобой… Сначала сны, в которых я был всего лишь тенью, ментальной проекцией… Я боялся напугать тебя, боялся того, что, узнав о том, что на самом деле я испытываю к тебе, ты исчезнешь, и больше никогда не придешь ко мне. У меня не было стабильной физической формы — я обретал крылья всего лишь на пару часов в день. Что я мог дать тебе? Только лишь — быть рядом и оберегать, так, как позволяло мое существование на тот момент.       — Не буду утверждать, что я догадывался или подозревал, — сказал Вийнор. — Но было что-то такое в тех снах, что заставляло меня желать увидеть тебя снова. И через какое-то время я понял, что полюбил то, чего нет в моей реальной жизни. И мне захотелось остаться в этом сне, чтобы больше не расставаться с тобой…       — А теперь, учитывая все вышесказанное, и то, что Рейнор носит в себе смешанную кровь Драконов и эллайн, давай посмотрим на его отношения с Миррданом…       — Рейнор и Миррдан, — раздался низкий голос. Присутствующие синхронно развернулись в сторону дверей, где, небрежно облокотившись о косяк, стоял Владыка Катайрен. Шейрал спокойно стоял рядом, лишь губы его тронула едва заметная улыбка — его Дракон очень любил эффектное появление. — Занятная тема. Не скажу, что услышал что-то новое, но быть может вы меня просветите, о чем в итоге шла беседа?       Первым опомнился Вийнор и встал, приветствуя гостя. За всеми последними событиями он как-то упустил из вида, что в малой столовой присутствуют не все приглашенные. Вийнор предложил гостям занять удобные места. После того, как все снова расселись, а Шейрал привычно расположился за спиной своего Владыки, Вийнор потер переносицу:       — Речь идет о прошлом, Владыка Катайрен.       Катайрен раздраженно отмахнулся:       — Давай без политесов, высокородный лорд Вийнор. Я тоже умею играть словами. Помнится, несколько сотен лет назад ты называл меня по имени. Почему бы не вернуться к прежнему обращению, раз уж ты так чудесно вернулся?       Шейрал снова едва заметно улыбнулся — импульсивность его Владыки была хорошо известна во всей Виирдаану.       — Ты прав, Катайрен, — ответил Вийнор, и глаза его причудливо замерцали. — Что ж, наш разговор не секрет для тебя. Ты стал свидетелем возобновления нашего с Лиартом союза…       — Вийнор, — устало отмахнулся Катайрен. — Заканчивай со стихами. Я прекрасно понимаю, что происходит что-то из ряда вон выходящее в нашем мире. Так что прекращай танцы и приступи уже к делу. И потом, в этом доме кормят, или как?       Дружный хохот был ответом рыжеволосому Владыке. Всегда удивительно прямолинейный в мыслях и словах, Катайрен разрядил гнетущую обстановку, сам того не осознавая.       — Кормят, — утирая невольно подступившие слезы, ответил Лиарт. — Все уже готово, ждали только тебя.       — Ну и чего мы тогда тянем дракона за хвост? — удивился Катайрен. — На пустой желудок ничего особо не надумаешь. А вам, между прочим, необходимо восстановить силы, — сверкнул он глазами на новоявленных супругов, — полеты и закрепление союза отбирают жуткое количество энергии.       Лиарт пригласил всех к праздничному столу, накрытому посередине комнаты. На низеньком столике, вокруг которого были разбросан подушки, стояли блюда с жареным мясом и рыбой, отварным картофелем. Цветной рис в двух глубоких глиняных мисках был окружен широкими тарелками с крупно порезанными овощами и мелко порубленной зеленью. Маисовые лепешки возвышались небольшими горками, притягивая взгляд. Соусы стояли так, чтобы каждый мог до них дотянуться. В хрустальных графинах плескались прохладительные напитки. Слуг рядом не наблюдалось — Лиарт предварительно отослал всех, заботясь о конфиденциальности беседы. Несмотря на то, что вся челядь была связана с Домом дар-Ашен вассальной клятвой, любая предосторожность все же не была излишней и объяснять это собравшимся Владыкам не было нужды.       Неторопливо рассевшись, собравшиеся принесли свои поздравления Лиарту и Вийнору. А затем, согласно древней традиции, они принялись за трапезу в полной тишине. Все мысли их были сосредоточены только на настоящем действе — на праздничном обеде, на союзе Дракона и его возлюбленного. И каждый думал о том, что жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы. Отдав положенную дань пище, все снова переместились на удобные диваны, расположившись так, чтобы видеть друг друга. Слуги поставили рядом с каждой парой небольшие округлые столики со сладостями, фруктами и напитками и снова исчезли.       — А теперь я все же хотел бы узнать, — начал Катайрен, взяв небольшую кисть крупного винограда, — что не так с Рейнором и Миррданом? Что вас не устраивает в их отношениях?       Вийнор поперхнулся ледяным напитком и отставил бокал в сторону. Лиарт мягко похлопал его по спине, и, дождавшись, пока супруг откашляется, произнес:       — Нас беспокоят не столько отношения — вероятные отношения Миррдана и Рейнора, сколько то, что мы не понимаем сути происходящего. В день своего совершеннолетия Рейнор принял наследие и разделил свой первый полет ни с кем иным, как с Миррданом. Их магия сливалась, подтверждая существование между ними определенных уз.       — Это лишь говорит о вероятной удачности союза. Но это не объясняет того, почему вам не подходит Миррдан, — заметил Катайрен.       — Дело не в том, подходит нам Миррдан в качестве потенциального партнера Рейнора или нет, — ответил Вийнор, — мы пытаемся понять, как так случилось, что Рейнор, разделив свой полет с одним Драконом, стал a’maire другого? Если были сформированы узы, то почему или как они разрушились? Что привело в итоге к тому, что мы сейчас имеем? Смерть Рейнора, безумие Эйрена и боль Миррдана — как все это может быть взаимосвязано? Я ни за что не поверю, что все это — не звенья одной цепи.       — Хм… а вы не думали спросить об этом самих Рейнора и Миррдана? — задумчиво сказал Катайрен. — Или проблема в том, что атон Рейнора спит?       — Меня больше пугает то, что в этом замешан еще и Эйрен, — тихо произнес Найрим. — И мне непонятно, как так получилось, что Рейнор, разделив свой первый полет с Миррданом, в итоге стал a’maire Эйрена. И Миррдан ничем не показал своего отношения к нему тогда, в то время как сейчас он готов сделать все, лишь бы Рейнор не попал в зависимость от Эйрена снова. Мне непонятен еще один, вернее, несколько вопросов, — продолжил Найрим, не дав Катайрену сказать ни слова, — загадочная гибель Вийнора — мы так и не выяснили, кто стоял за покушением, потому что от нападавших не осталось ничего, что помогло бы нам идентифицировать их.       При этих словах Дракона Вийнор вздрогнул:       — Я не думал в тот момент о сохранности останков. У меня было одно желание — стереть их с лица Виирдаану, чтобы никто больше не мог причинить боли моему Дракону. Найрим вскинул руки в защитном жесте:       — Я ни в коем случае не обвиняю тебя, Вийнор. Я просто собираю все факты. Ты сделал то, что должен был сделать. Но в любом случае, мы так и не смогли узнать, кто за этим стоит.       — А другие вопросы? — спросил Катайрен.       — Кто стоит за безумием Эйрена, тоже очень интересно, — медленно произнес Найрим, глядя на собрата-Владыку.       — Думаешь, что его безумие — результат чьего-то влияния? — тщательно подбирая слова, сказал Катайрен. Миндалевидные глаза его сузились, превратившись в тонкие щелочки.       — Я много думал над этим, — признался Найрим. — Свести Дракона с ума не так-то просто. Пусть мы и стали существами из плоти, но наш разум по-прежнему защищен. Единственное, что осталось без защиты — наш ихор. Эллайн неплохие маги. Но высших среди них — пересчитать по пальцам. Вийнор, ты уже давно перестал быть просто магом эллайн, ты — Дракон. Даже в те времена, когда ты был не возлюбленным и Защитником своего Дракона — ты и тогда выделялся среди своих сородичей и умом, и объемом силы, и творческим потенциалом. Союз с Лиартом лишь усилил то, что было дано тебе природой, и что ты сам небезуспешно развивал в себе.       — Я как-то не думал об этом, — криво улыбнувшись, сказал Вийнор.       — Лиарт не мог бы найти для себя обычного мага. Его сила и потенциал сожгли бы любого. Но тебя его огонь не может сжечь, потому что вы равны. И вы были с самого начала равными по силе и мудрости, — продолжил Найрим. — Единственная разница между вами заключалась в тех веках, которые он жил без тебя. Но сейчас, я думаю, нет даже ее. Ваш союз равноправен и равноценен — иного и быть не может, — Лиарт и Вийнор лишь понимающе переглянулись. — Вернемся к Эйрену. Здесь есть что-то, чего мы пока не в состоянии понять. Странность заключается в том, что то, что вызвало недуг Эйрена, его безумие, не отразилось на его Защитнике. Вам не кажется это странным?       Тут уже все присутствующие остолбенело уставились друг на друга. Им и в голову почему-то не приходило подобное предположение. Найрим ласково сжал ладонь Джареда, и юноша произнес:       — Дракон может не чувствовать опасности сам по себе. Для этого у него всегда есть тот, кто встанет на его защиту. Узы, связывающие Владыку и его a’maire, очень крепки. Они неразрывны. И если что-то угрожает Владыке, a’maire всегда это почувствует. Так было со мной чуть больше года назад. Мой Владыка не просыпался, а мои инстинкты кричали об опасности. Я не знаю, что за чудо помогло нам тогда вырваться из ловушки, а в том, что это была именно ловушка, я не сомневаюсь. Но то, что стояло за этим…       — Стоп-стоп-стоп… — прервал Джареда Катайрен. — Подождите. О чем сейчас идет речь? — он пристально посмотрел на побледневшего Джареда, затем на не менее бледного Найрима.       — Речь о том, что существует некто или нечто, способный… воздействовать на нас, — тихо произнес Лиарт, вспомнивший свое путешествие в ментальное пространство Джареда. И от этого в помещении вдруг повеяло холодом. В одно мгновение все присутствующие почувствовали себя очень неуютно.       — Каким образом? — голос Катайрена сорвался, словно он испытал мгновенный шок. Найрим с Джаредом переглянулись. Безмолвный диалог длился не более нескольких секунд, затем Джаред поднялся и, подходя к Катайрену, жестом пригласил Вийнора присоединиться к ним.       — Слова не смогут передать всех моих чувств и ощущений. Это нужно увидеть.       Юноша встал на колени перед Катайреном. Шейрал встал за ним, положив руки на плечи Джареда. Ладони Катайрена и Вийнора легли на виски юноши, и он закрыл глаза…

Ретроспектива

Годом ранее Шале на острове Саарис, архипелаг Аванти Владения Кириуса дар-Алейтона       Драконы очутились в полумраке спальни. Они огляделись — просторная комната, широкая кровать, на которой, обнявшись, тихо спят двое. Две небольшие тумбочки с обеих сторон кровати, овальные плетеные ковры, на которых в беспорядке разбросана одежда, в изножье — несколько мягких пуфиков. В распахнутом окне виден серебристый свет двух лун Виирдаану, нет ни ветра, ни звуков — природа спит. Спокойствие…       Шорох простыней заставил Вийнора и Катайрена обернуться. Юный Джаред внезапно проснулся и сел на кровати, огляделся по сторонам, закрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, а потом резко вытащил кинжал из-под подушки. Открыв глаза, Джаред осмотрелся еще раз. Судя по его хаотичным движениям, он чувствовал угрозу, но ничего не видел. Прикрепив ножны к предплечью, он бесшумно поднялся с постели и подошел к раскрытому окну, встав у стены. Осторожно выглянул, но, вероятно, ничего не увидел. Пригнувшись, он отошел от окна и приблизился к двери, так же встав у стены. Прислушался. Даже в полумраке комнаты Лиарт видел недоумение на красивом лице юного a’maire. Было очевидно, что Джаред не понимает, что происходит, но что-то его очень сильно пугает. Бесшумно метнувшись к кровати, он, не выпуская кинжала из рук, легонько толкнул в бок спящего Дракона. Найрим не отреагировал. Джаред легонько потряс его за плечо. Снова никакой реакции. Зрачки юноши расширились, в них плескался страх, смешанный с безумием. Несколько раз он хлестнул Дракона по щекам, прежде, чем получил слабый отклик. Найрим с трудом открыл глаза.       И тут все уловили отголосок чужого ментального присутствия. Каждый волосок на их коже встал дыбом. Они ощущали, как это нечто идет к ним, с каждой секундой приближаясь все ближе и ближе… Они не знали, что это, но каким-то внутренним чутьем понимали, что, если оно найдет их здесь, случится что-то ужасное. Страх парализовал их так же, как и Найрима. Вийнор, Катайрен и Шейрал видели, как Джаред пытался поднять на ноги своего Дракона, но у него не получалось — Найрим не мог даже пошевелиться, тело не подчинялось ему. Они видели злые слезы, которые стекали по щекам Джареда, его отчаяние и страх, но ничем не могли помочь. Их время истекало. Нечто неумолимо приближалось к ним, и песок их жизней заканчивался. Вийнор с ужасом смотрел, как Найрим потерял сознание. Видел, как оставив тщетные попытки поднять Найрима, Джаред молнией метнулся собрать разбросанные ими вещи. Он не успел всего лишь на мгновение — дверь предательски скрипнула и начала открываться. В проеме Вийнор увидел лишь контуры — эта сущность целиком была соткана из темного тумана. «Это конец», — мелькнула мысль у Вийнора, прежде, чем леденящий кровь ужас заполонил все его существование.       — Deih’rat na![6] — Джаред помянул крепким словцом всю драконью популяцию, бросил бесполезные тряпки — ни о каком одевании речи уже не шло — прижал к себе Найрима и коснулся амулета, висящего на шее. Портал сработал, как часы — быстро и точно доставив их прямо в замок Найрима. Упав на пол, Джаред пытался отдышаться. Потом, словно опомнившись, вскочил, оглядел спальню, прислушался и только после этого расслабленно сполз по стене. Он все еще был бледен, холодный пот стекал крупными каплями по вискам, груди и спине, все тело подрагивало. Просидев несколько минут без движения с закрытыми глазами, Джаред пополз к лежащему без сознания Найриму…

Конец ретроспективы.

__________________________________________________________________ [1] Aire v’hass te’aino tei, Mirrdan die Keira’ener [айрэ в-хасс тэ-айно тэи Миррдан дие Кейра-энэр] (рей-о) — Я отдаю любовь тебе, Миррдан Кейраэнэр. [2] Sei Den’shaa ere Nai’re’mass [сэи Дэн-шаа эрэ Най-рэ-масс] (рей-о) — На Время и Вечность. [3] Deih’shaa’ranh mei [дей-шаа-ран мэи] (рей-о) — дыхание мое. [4] Nakaremas’se [накаремас-сэ] (рей-о) — старший господин [5] Res’tai [рэс-таи] (рей-о) — управляющий [6] Deih’rat na [дей-рат на] — ругательство. Непереводимый драконий фольклор.