~ Ретроспектива ~
Южный ареал Сердце ареала - Мараан Воздушный замок Владыки Личные покои Катайрена 3018 год от Битвы Третий месяц лета Полдень 27 дня Десять минут спустя они уже находились в личных покоях Катайрена. Шейрал все еще пребывал в состоянии шока, и Катайрен усадил его в кресло, устраивая поудобнее, а сам опустился перед ним на колени, с тревогой всматриваясь в его бледное лицо, больше походившее сейчас на застывшую восковую маску, спрятавшую под собой все чувства и эмоции, все краски жизни. - Что с тобой, Шейрал? - спросил Катайрен, все еще не понимая причин состояния своего Защитника. Шейрал отрицательно покачал головой, по-прежнему глядя куда угодно, только не на своего повелителя, а потом с горечью произнес: - Если ты желаешь видеть Фийрата на месте a’maire, рядом с собой, я пойму и смирюсь с этим, мой Владыка. Если ты желаешь его, я приму твое решение… - О чем ты говоришь? - оторопел Катайрен. Глаза его изумленно расширились, а плечи непроизвольно передернулись. - Зачем мне это… - Мне показалось, что ты решил взять его себе… вторым… - неуверенно произнес Шейрал. - Он… - Он посмел оскорбить тебя, а ты хотел утаить это от меня, - строго произнес Катайрен. Первый шок от необдуманных слов a’maire уже прошел. Шейрал вздрогнул, а потом посмотрел на своего Владыку тяжелым больным взглядом. В карих глазах застыла невыносимая боль, а за ней… Катайрен опешил от невероятного открытия - его a’maire ревнует? Шейрал, его невозмутимый, всегда спокойный Шейрал, от которого за лигу несет умиротворением и счастьем - ревнует своего Владыку и пытается скрыть это? Невероятно… Не будь ситуация настолько серьезной, Катайрен бы улыбнулся. К сожалению, в данный момент это было бы совершенно неуместно, учитывая подавленное состояние Защитника. - Мне все равно, что он говорит обо мне или как называет, повелитель. Мне абсолютно наплевать, кем меня считают эллайн… потому что это - не его слова, а мнение большинства. Я вынесу все, что угодно, вытерплю любую насмешку, любое оскорбление, потому что их мнение не имеет для меня значения, - сцепив пальцы в замок, произнес Шейрал. - Но мне не плевать. Что же тогда имеет значение для тебя, Шейрал? - глухо спросил Дракон. - Ты, повелитель. Только ты. И за то, что он посмел произнести своим грязным языком эти мерзкие слова о тебе, я готов был лишить его жизни, - Шейрал смотрел на своего Владыку так, что тому стало просто не по себе. - Я согласен с тем, что это было преднамеренное оскорбление с его стороны, - задумчиво произнес Дракон, глядя на сцепленные в замок пальцы Шейрала. Иероглифы на безупречном овале ногтей Защитника отливали серебряным перламутром, но это почему-то не приносило успокоения. - Правда, я пока еще не совсем понимаю, на что он рассчитывал. И какая выгода была ему от всего этого. Ты не находишь странным, что Наследник высокого Дома не умеет просчитывать свои шаги наперед? - Он безразличен мне… - равнодушно произнес Шейрал. - Но если ты хочешь выбрать его… - Я уже выбрал. Тебя, - раздраженно произнес Катайрен, - потому что ты был единственным, кто не боялся меня, у кого не вызывала отвращения сама мысль о вероятной близости со мной. - Ты прекрасен, повелитель… как я могу испытывать к тебе отвращение? - восхищение, мягкой ноткой проскользнувшее в голосе Шейрала, было подобно живительному бальзаму, и все негативные эмоции Владыки мгновенно растворились в небытие. Как можно было сердиться, когда тебя вот так открыто обожествляют, заставляя сердце биться сильнее, чаще? - То, что он наговорил тебе, всего лишь отголосок зависти, мой Шейрал, - гораздо спокойнее продолжил Катайрен. - И тому я вижу множество причин. Сейчас ты выше его по положению, обласкан своим Владыкой и знаки этого расположения открыто носишь на себе. Так что его поведение в данной ситуации совершенно неудивительно, если, конечно, я правильно понимаю психологию твоих сородичей, - Дракон провел большим пальцем по щеке Шейрала, обвел линию подбородка, любуясь им. - Хотя в его предположении есть очень интересные мысли… - и Катайрен потянулся к Шейралу, накрывая его губы своими, вовлекая в нежный поцелуй. - Владыка… - задушено произнес Шейрал, но Катайрен уже освобождал от одежд вожделенное тело, сопровождая этот нехитрый процесс легкими поцелуями и откровенными ласками. - Что? - выдохнул Катайрен, проводя руками по обнаженной груди Шейрала. Тот откинул голову назад, выгибаясь настолько, насколько это было возможно, и рвано выдохнув, едва слышно застонал. Катайрен улыбнулся, обвел темный кружок соска языком, и Шейрал ухватился руками за подлокотники кресла. Прерывистое дыхание, перемешанное с долгими протяжными стонами, было сладкой музыкой для Дракона. О, как его Шейрал реагировал на прикосновения - вздрагивал, тянулся за его руками, извивался, полностью открываясь, отдаваясь своему повелителю. Катайрен притянул его к себе, и оба оказались лежащими на мягком пушистом ковре. Одежда Дракона была спешно сброшена, и вот уже оба сплетаются в тесном объятии… Катайрен медленно скользил горячим влажным языком по груди и соскам Шейрала, по плоскому животу, целуя и прикусывая нежную бронзовую кожу. Раскрасневшийся, расслабленный Защитник пребывал в состоянии блаженной неги. Катайрен ласково огладил его бедра, любуясь стройными длинными ногами, затем развел их в стороны и склонился над восставшей плотью Шейрала. Но едва стоило языку Катайрена коснуться напряженной головки Шейрала, как тот дернулся, мгновенно приходя в себя и попытался отстраниться. Катайрен недоуменно посмотрел на Шейрала - в глазах a’maire стоял ужас. Он резко вывернулся из рук своего Владыки и откатился в сторону: - Нет! Катайрен растерянно посмотрел на своего обнаженного a’maire, судорожно прикрывшегося одеждой: - Почему? - Ты… тебе не стоит делать этого… - с мукой в голосе выдал Шейрал, стыдливо опуская глаза. Лицо его пошло красными пятнами, он весь как-то съежился. - Почему? - озадаченный столь быстрой сменой поведения, снова спросил Катайрен. Он все еще никак не мог понять, что так напугало?.. вызвало неприязнь?.. у Шейрала. Почему он так внезапно отстранился и выскользнул из его, Катайрена, рук? - Ты не должен… я не… - в отчаянии шептал a’maire, закрыв лицо руками. - Шейрал… Я не понимаю… что… - Я не достоин этого… ты не должен… - бормотал Шейрал. Он сгорал от стыда и потому не решался поднять голову и посмотреть в лицо своему Владыке. - Это не для меня… - Это всего лишь ласки, которые я хочу подарить тебе, - несколько растерявшись, произнес Катайрен. - В этом нет ничего постыдного или грязного… - Я не заслуживаю этого, повелитель, - глухо произнес Шейрал. - Я не достоин того, чтобы ты марал свои губы подобным. Не оскверняй себя… если тебе нравятся такие ласки, я готов сам дарить их тебе… Только ты… ты не должен прикасаться ко мне там так, как ты только что это сделал… - Подожди… - оторопел Катайрен, - ты хочешь мне сказать, что считаешь это недопустимым? - Ты - крылатый Владыка, - кивнул Шейрал не поднимая головы. - Ты не должен унижать себя этим… Я… - То есть ты готов унизиться сам, и совершенно не важно - нравится тебе это или нет, но ты будешь ублажать меня так, как я того захочу? - все еще не веря услышанному, уточнил Катайрен. Молчание Шейрала было красноречивее любого, даже самого подробного ответа. Ощущая волну глухой ярости, поднимающуюся откуда-то изнутри, Катайрен резко бросил, поднимаясь на ноги: - Получается, что ты пойдешь на все ради меня, Шейрал? Будешь отдавать мне свое тело, ложась под меня, ласкать меня, делая то, что тебе противно? Шейрал закусил губу, но промолчал. Он не знал, как объяснить своему Владыке, что подобной чести может быть удостоен только равный. А Шейрал далеко не ровня. Он - Защитник, слуга. Как можно ставить его на одну ступень с тем, кто есть высшее существо, дитя самой Виирдаану? - Значит, разделяя со мной ложе, ты заставляешь себя ложиться под меня? Так получается? - Катайрен понимал, что его несет куда-то не туда, что дело здесь вовсе не в том, что Шейралу противно делить ложе и отдаваться своему повелителю, а в чем-то другом, но остановиться уже не мог - как это часто бывает, гнев затмил разум Владыки, и сейчас происходило то, могло бы привести к трагедии. - Повелитель… - Правду, Шейрал. Только правду. Я должен знать, что ты чувствуешь, когда я беру тебя на Алтаре и в своей постели. Я хочу знать, каково тебе осознавать, что ты отдаешь мне свое тело, не желая этого. - Это не так… повелитель… - Шейрал посмотрел на Дракона. Глаза Катайрена потемнели от гнева, сияющий перламутр на лице сменился красными пятнами, губы исказила кривая усмешка. - Не так? А как, Шейрал? Скажи мне… - Я счастлив, разделяя с тобой близость. Я… - Счастлив, говоришь? - нехорошо прищурился Катайрен. Гнев пожирал его, подобно тому как стена пламени накрывает собой все, что только может гореть. До взрыва оставалось совсем немного… Сейчас он швырнет своего a’maire на постель, и тогда увидит, насколько Шейрал будет счастлив извиваться под Драконом. Катайрен сделал шаг к сжавшемуся на полу Шейралу и… … вошел в полутемную комнату, освещенную светом тонкой длинной свечи. Обстановка спальни была скромной - широкое ложе, застеленное большими шкурами, две небольших тумбочки по бокам, широкая скамья в изножье. В том, что это была именно спальня, у Катайрена не возникло никаких сомнений - он узнал эту комнату. Так она выглядела в его небольшом шале, располагающемся в Цветных горах на Каледоне. В двух шагах от себя Катайрен заметил свою более молодую версию, если можно так было сказать - с того времени прошло почти полмиллиона лет… А на краю огромного ложа сидел прекрасный юноша, темноволосый, кареглазый, с тонкими чертами лица, и со слезами на глазах смотрел на того, своего Катайрена, отрицательно качая головой: - Нет, это неправда! Я верен тебе, Айрен! - И поэтому ты не подпускаешь меня к себе, да, любимый? - прорычал Катайрен, приближаясь к юноше. - Или для тебя наши отношения неестественны? Дело в возрасте, Сейрааль? Ты это мне пытаешься доказать? Ты доводишь меня до безумия своими поцелуями и ласками, но не позволяешь мне овладеть тобой и закрепить наш союз! Ты стыдишься появляться перед Драконами со мной! - Айрен! Это не то, что… - Не смей! - выплюнул молодой Катайрен. - Я видел, как ты обнимался с тем драконом. Он даже запустил свои руки в твои штаны, и это тебя не смущало ни капли. А ведь там было многолюдно… И теперь ты говоришь мне о верности? О невинности? Катайрен видел, как его ранняя ипостась остервенело срывает с себя одежду, швыряя ее на пол. Он пытался предупредить самого себя, остановить, но руки проходили сквозь тело молодого Дракона, как будто тот являлся лишь иллюзией… И Катайрену ничего не оставалось, кроме как наблюдать, переживая весь этот ужас снова. Это было его далекое прошлое, ставшее впоследствии самым страшным кошмаром, преследовавшим Катайрена всю его физическую жизнь на Каледоне, все существование в энергетической форме, и те столетия, что неспешно протекали на Виирдаану после великой Битвы… Это было то, что он был бы и рад забыть, но не мог. И каждую ночь до появления Шейрала в его жизни он видел повторение этого кошмара в своих снах, просыпаясь с криком и в холодном поту, исступленно шепча имя того, кто некогда был ему очень дорог… Беззвучно глотая слезы, Катайрен с бессилием наблюдал за тем, как он сам шагнул к юноше, схватил его за руку и повалил на кровать, придавливая своим весом. Тот всхлипнул, пытаясь вырваться, но Катайрен многократно превосходил его по силе. Юноша извивался под ним, сопротивлялся изо всех сил, но пара хлестких пощечин ошеломила его. Катайрен ничуть не церемонясь, перевернул Сейрааля на живот, уткнув его лицом в мягкие шкуры. Удерживая того одной рукой, второй он просто разорвал на Сейраале одежду, отбрасывая с сторону испорченную ткань. Глядя на все это со стороны, Катайрен поражался тому, насколько же гнев ослепил его в тот момент. Это было нечто безобразное, отвратительное, поистине грязное, но тогда он даже не задумывался об этой стороне монеты. И итог был ужасен. Он взял силой того, кого любил больше жизни, кому некогда слепо поклонялся, обожествляя каждый шаг, целуя следы его стоп на деревянном полу. Он не прислушивался ни к мольбам, ни к крикам возлюбленного, просящего его остановиться, в приступе безудержного гнева стремясь наказать его, сделать ему больно, выместить на нем всю свою злость, свое отчаяние, впечатывая их в безвольное обмякшее тело. Когда он опомнился, было уже поздно. Сейрааль молча лежал рядом, тихонечко всхлипывая, миндалевидные глаза его покраснели от слез. А потом… Он резко встал, молнией метнулся к выходу из комнаты, через несколько минут хлопнула входная дверь. Опомнившись, Катайрен рванулся за ним, но не успел - Сейрааль уже добежал до обрыва высокой скалы, на которой стояло шале Катайрена, и обернувшись, болезненно-горько улыбнулся. А затем, так и не сказав ни слова, прыгнул вниз. Через несколько секунд то, что было некогда прекрасным здоровым юношей, стало кровавым месивом. Осознав содеянное, Катайрен упал на колени и завыл, протяжно и страшно. Он сам отдал себя в руки Совета в тот же день, закономерно ожидая смертного приговора. Он не оправдывал себя и не искал путей спасения - смысл его жизни был потерян. Но смертную казнь в последний момент по просьбе Лиарта заменили на Оракул Немезис - священную реликвию правосудия, уникальный артефакт, созданный в далекой древности первыми Драконами. И, распростертый в священном круге камней, Катайрен услышал свой приговор: - Ты будешь жить с осознанием содеянного, с чувством вины, разрывающим твою душу, вспоминая каждый вздох, каждый взгляд, каждую улыбку. И даже в снах тебе не будет покоя - потому что в них ты будешь видеть свое преступление снова и снова. И только когда тот, кто сохранит свое тело и магию нетронутыми до вашей встречи, преподнесет тебе в дар свою чистоту - ты станешь свободен от груза совершенного преступления и обретешь прощение. Он подарит мир покой твоей душе. Рядом с ним ты снова обретешь умиротворение. Помни об этом. Усмири свою гордыню, укроти свой гнев, иначе ты потеряешь то, что тебе дорого, снова… …Катайрен прерывисто вздохнул, осознавая, что он едва не повторил свою ошибку вновь. Он с ужасом посмотрел на замершего и почти не дышавшего Шейрала, настороженно глядящего на него болезненным взглядом, а потом внезапно сорвался с места и закрылся в комнате омовений. Погрузившись в прохладную воду бассейна, Катайрен судорожно вздохнул. Все тело трясло так, словно он испытывал дичайший озноб. Стуча зубами, он обхватил себя руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в глазах плясали цветные пятна, а на душе… Что творилось сейчас в душе Катайрена, он и сам не понимал, осознавая только одно - еще бы чуть-чуть… - Благодарю тебя, Прекраснейшая, - прошептал он срывающимся голосом. - Я едва не совершил преступление, поддавшись своему гневу. Я чуть не сломал тот прекрасный цветок, что ты вернула мне, позволяя надеяться на счастье… Великое небо… - он закрыл лицо руками и повторил, уже скорее для себя: - Я чуть не сломал его… снова… Леденящий душу ужас охватил все его существо от осознания всех возможных последствий. Сейрааль простил его, об этом говорило появление Шейрала и его невинность… Все говорило о том, что его a’maire неопытен… И неумелые поцелуи, и робкие прикосновения, и легкие, едва ощутимые прикосновения, как будто Шейрал не считал себя вправе… Неужели… Катайрен застонал и откинул голову назад, очень больно ударившись затылком о бортик. Резкая боль мгновенно отрезвила предающегося самобичеванию Владыку. Шейрал! Там в комнате один! И если он считает себя недостойным… О, Великая! Катайрен быстро выскочил из воды, вытерся и ворвался в спальню, подобно смерчу, на ходу обматывая широкое полотенце вокруг бедер. Его Шейрал сидел на полу, обхватив себя руками и глядя в одну точку. Он не плакал - глаза его были сухими. И пустыми. Катайрен опустился на пол рядом с ним, и мягко привлек его к себе. Почувствовав прикосновение, Шейрал поднял голову: - Я… - голос его прозвучал хрипло и как-то потеряно… Этого Катайрен вынести не мог. - Saa’rei… Ничего не говори пока… Просто послушай… - он еще сильнее прижал к себе Шейрала, слегка поглаживая его напряженные плечи. И по мере того, как a’maire расслаблялся, Катайрену становилось легче дышать. - Ты ни в чем не виноват передо мной, мой Шейрал, - тихо произнес Дракон. - Ты - самое прекрасное, что есть в моей жизни. Самое удивительное чудо, свет во тьме… Катайрен потерся щекой о макушку Шейрала, потом чуть отстранился и, глядя тому прямо в глаза, произнес: - Ты очень много значишь для меня, мой Шейрал. Сохрани это в своем сердце, впечатай в душу то, что я скажу тебе, и никогда, слышишь? Никогда не сомневайся в том, что ты - много больше, чем слуга или… тело в моей постели… Прежде я не разделял ночей со своими Защитниками. Только раз в тридцать пять дней происходило соединение на Алтаре, чтобы отдать Великой то, что ей принадлежит по Договору. Но ни один из моих прежних a’maire не оставался в моей спальне на ночь. Никто не просыпался рядом со мною утром… Дракон перевел дыхание - признание давалось ему очень нелегко. Он не был мастером слова, подобно Лиарту или Найриму. Он никогда не претендовал на статус Хранителя, но Источник указал на него, и ему ничего не оставалось, как подчиниться. Мягко проведя пальцами по вискам и щеке Шейрала, Катайрен печально улыбнулся: - Ты сам знаешь, что я не идеален, Шейрал, - a’maire было открыл рот, пытаясь опротестовать слова своего Владыки, но тот лишь усмехнулся и укоризненно покачал головой. - Мой гнев - моя слабость. Но я счастлив, что ты не видишь моих недостатков. Это дает мне повод надеяться, что ты простишь меня, и мы начнем все сначала. - Повелитель… - изумленно прошептал Шейрал. - Что я должен прощать? Ведь это я… - Нет, не ты… - Катайрен взял руку Шейрала в свою и прижался губами к запястью смуглой кисти. - Это я… слишком поторопился… но сейчас, я понимаю, что мне не стоило спешить. Я напугал тебя своим напором, своим желанием… И твоей вины в этом нет… Иногда я забываю о том, что ты стал моим совсем недавно, что ты все еще невинен и чист… Потому что, когда ты рядом со мною, мне кажется, что так было всегда, и мы вместе уже целую вечность… Произнеся эти слова, Дракон умолк. Молчал и Шейрал, пораженный услышанным. То, что сказал Владыка, было подобно признанию в чувствах… и a’maire нужно было привыкнуть к этому, принять то, что для своего повелителя он… кто? Спутник? Партнер? Ночь застала их крепко спящими в объятиях друг друга. Даже во сне Катайрен не отпускал от себя Шейрала, словно боялся, что тот исчезнет, как сон. Катайрен не настаивал на близости, понимая, что после всех потрясений прошедшего дня это будет просто насилием, а потому наслаждался тем, что его Шейрал был рядом и не отталкивал его. Трое суток спустя высокий лорд Нийтер снова предстал пред светлыми очами Владыки Драконов в Зале совета летней резиденции. Свидетели - высокий лорд Калайвен с обоими сыновьями и младший лорд Сартел - сидели по обе стороны от Дракона за массивным овальным столом. Также был собран весь конклав старейшин эллайн, дабы никто не посмел упрекнуть Владыку в несправедливости суда, творимого им. Все собравшиеся были посвящены в детали произошедшего инцидента и теперь сверлили Нийтера неодобрительными взглядами - распущенность и наглость Наследника высокого Дома перешла все границы дозволенного. Такое было непростительно. Тем более, если учесть, что большая часть аристократии буквально молилась на своего Хранителя, относясь к крылатому Владыке с должным уважением и даже некоторой привязанностью, несмотря на то, что узы Единения, связывавшие Дракона и его a’maire, несколько пугали их. Тем не менее старшее поколение эллайн прекрасно понимало, что это необходимость. Многие помнили, какой ценой досталась победа, и чем за это заплатили Драконы. И от этого поступок Фийрата выглядел в их глазах еще омерзительнее. Дракон молчал, пристально глядя на Нийтера. А тот собирался с духом. Шейрал стоял за правым плечом Дракона, молчаливый и бесстрастный - поскольку разбирательство затронуло и его, он был обязан присутствовать при оглашении наказания Фийрату. Нельзя было сказать, что сам этот факт доставлял особое удовольствие a’maire. За прошедшие с момента инцидента дни он дважды возвращался к этой теме, стараясь убедить своего повелителя, что ему абсолютно все равно, что думает о нем его недалекий братец… Но Катайрен был непреклонен: - Я никому не позволю оскорблять тебя безнаказанно. Унижая тебя, они унижают и меня тоже. И если подобное повторится, Шейрал, ты скажешь мне об этом сам. Потому что если я узнаю, что ты утаил от меня хоть что-то… не разрушай моего бесконечного доверия к себе… я не хочу сомневаться в тебе… не желаю, чтобы что-либо стояло между нами… пусть все вокруг наполнено ложью и предательством, интригами и подлостью, но единственный, в ком я уверен даже больше, чем в себе - это ты, мой Шейрал… только ты… Такое доверие невозможно было предать. И как бы тяжело ни было Шейралу, насколько мерзкой ни была ситуация, он согласился с Катайреном. Ибо проще вырвать свое сердце из груди, чем разочаровать своего Владыку. Повторения того, что было несколько дней назад, Шейрал вовсе не хотел - тогда он думал, что потерял своего Дракона навсегда. И это было хуже самой медленной, самой страшной и самой болезненной смерти. Сейчас, глядя на совершенно потерянного Нийтера, Шейрал думал о том, как все преходяще. Его отец считал, что спасает своего Наследника от самой незавидной участи, отдавая младшего сына Дракону, а вышло совершенно наоборот. - Владыка, - глухо произнес Нийтер. - Я не могу вынести смертный приговор своему сыну. Возьми меня вместо него… - Твоя жизнь мне совершенно ни к чему, высокий лорд Нийтер, собственно, как и жизнь твоего неразумного сына, - холодно произнес Катайрен. - То, что произошло здесь, в моем доме, несколько дней назад, говорит о том, насколько непочтительно старшая ветвь твоего Дома относится к Хранителю и его Защитнику. Особенно к Защитнику. Нийтер вздрогнул, но головы не поднял. Он не знал, что делать и как выйти из этой ситуации. - Я сожалею, Владыка, - наконец произнес он, выдавливая из себя слова. - Я приношу тебе извинения за то, что произошло. Мой Дом сожалеет о необдуманном поступке Наследника. - Значит, извинения приносишь… - задумчиво произнес Владыка. Глаза его сузились, загораясь гневом. - А кто будет извиняться перед моим Защитником? Нийтер сгорбился еще больше. Он и так уже унижен, так куда больше? Извиняться перед Драконом - еще куда ни шло, но перед Шейралом? Лучше смерть… Вероятно, Дракон смог увидеть его мысли, потому что в следующую секунду он ударил по столу кулаком: - Вот оно что? Но смуглые кисти Шейрала легли на плечи Владыки, и он медленно выдохнул, погружаясь в мир покоя. Гнев мгновенно угас. Катайрен положил руку на правое плечо, накрывая ладонь Шейрала своей. - А ведь мой Защитник просил за твоего сына, Нийтер… - тихо произнес Катайрен. - Рискуя потерять мое расположение и быть наказанным, он умолял пощадить твоего сына… Нийтер молчал. Дракон презрительно посмотрел на него, потом поочередно обвел взглядом свидетелей и конклав. - Мне не нужна жизнь Фийрата дар-Тейнауо, высокие лорды, - медленно произнес Катайрен. - И я - лицо весьма заинтересованное и пристрастное. Я не могу простить Наследнику его выходки и не могу забыть о ней, оставляя безнаказанной. Никто не может и не должен посягать на честь и достоинство моего a’maire. Никто не может и не должен лгать мне. - Что ты предлагаешь, Владыка? - почтительно спросил лорд Крийон дар-Сернио, глава старейшин эллайн. Волосы его были подобны горному снегу, а в глазах застыл лед. Катайрен посмотрел на лорда, горько улыбнулся: - Думаю, для того, чтобы подобное не повторилось впредь, следует публично высечь Наследника на центральной площади столицы, с полным перечнем вины. Как поступить с его Домом, решать вам, высокие лорды. Но на совете в моей резиденции видеть представителей старшей ветви Дома дар-Тейнауо я не желаю. Его голос больше не будет иметь своего веса. Для меня их больше не существует. Лорд Крийон облегченно вздохнул, и это не укрылось от внимательного взгляда Катайрена. Лорд встал, почтительно поклонился Владыке, а потом отдельно - Шейралу: - Благословенна мудрость нашего Хранителя. Благословен и тот, кто его защищает, потому что нет в нем злобы и алчности, и сердце его чисто, и не отравлено непомерной гордыней и ненавистью. Шейрал вернул поклон, удивленно глядя на лорда Крийона, а тот лишь улыбнулся, глядя на него. - Высокие лорды, - обратился Крийон к конклаву. - На голосовании сегодня стоит два вопроса. Первый - согласны ли вы с тем, что Наследник Дома дар-Тейнауо должен быть наказан публично? - лорды по очереди склонили свои головы, выражая согласие. Катайрен поразился столь редкому единодушию. - Второй вопрос, - удовлетворенно произнес Крийон, - достаточно серьезен. Старшая ветвь Дома дар-Тейнауо дискредитировала себя не только в глазах нашего Владыки. Ложь ему приравнивается к измене. А это недопустимо. Мы всегда были едины в своих решениях. Что скажете вы? - Здесь нечего говорить, высокий лорд Крийон, - поднялся со своего места лорд Калайвен. - Старшая ветвь должна быть лишена всех своих привилегий, передав все права и полномочия младшему лорду Сартелу. Лорду Нийтеру вместе с сыном и домочадцами следует покинуть столицу и удалиться в пожизненное изгнание. Ему и его потомкам будет запрещено появляться в столице до особого решения конклава. Это единственное, что можно сделать в данной ситуации, обойдясь без пролития крови. Нийтер с изумлением смотрел, как высокие лорды соглашаются с этим предложением. Этого просто не могло быть, но… - Вы не можете, - прошептал он. - Вы не имеете права… У Сартела не может быть детей и единственный Наследник - Фийрат! - Можем, - жестко сказал Калайвен. - Мы не вмешивались во внутренние дела твоего Дома, и не указывали тебе на то, как следует воспитывать Наследника и младшего сына. Мы слишком на многое закрывали глаза. Но чаша нашего терпения переполнилась, Нийтер. Ты зашел слишком далеко в своей ненависти. Шейрал больше не принадлежит тебе. Не следовало об этом забывать. Нийтер смотрел на лордов, пытаясь заставить их почувствовать себя предателями, но ответные взгляды были полны презрения. Ни один не отвел глаз. - Вы пожалеете об этом, - прошептал Нийтер. Лорд Крийон посмотрел на Катайрена и произнес: - Твои лорды сказали свое слово, Владыка. Да будет так. Катайрен встал, пристально посмотрел на старейшину и низко поклонился ему: - Благодарю тебя, высокий лорд Крийон, и весь конклав. Пусть ваши Дома процветают, - и повернувшись к Сартелу, произнес то, что привело в шок Нийтера. - Высокий лорд Сартел, окажите мне честь посещением моего замка. Взяв Шейрала за руку, Катайрен направился к порталу, чтобы поскорее оказаться Дома. Неожиданный поступок Крийона показал Дракону, что у него есть союзники. Но самое главное было в том, что его Шейрал был отомщен. И больше никто не посмеет бросить на его возлюбленного даже косой взгляд. Идущий позади него на три шага лорд Сартел недоумевал, что могло от него понадобиться Владыке. Он еще не знал, что через восемь дней после этой беседы, после того, как утром тридцать пятого дня Катайрен и Шейрал выйдут из ритуального зала, они с Лилиан проведут сутки на Алтаре, впитавшем в себя смешанный ихор Дракона и лазурную кровь Шейрала. И еще через полтора года он станет отцом еще двоих детей, разнополых близнецов. Катайрен и Шейрал присутствовали на родах и обряде имянаречения, подпитывая мать и детей своей магией. Мальчику было дано имя Сейрааль. Услышав это, Катайрен улыбнулся и сжал руку Шейрала. Прошлое окончательно отпустило его. Девочку назвали Лианной. Вопрос с Наследником лорда Сартела был окончательно решен. Но, несмотря ни на что, и для Сартела, и для Лиалин, Шейрал всегда оставался любимым старшим сыном. Он принес радость и счастье в их дом. Южный ареал Сердце ареала - Мараан Воздушный замок Владыки Личные покои Катайрена 3256 год от Битвы Второй месяц лета Вечер 8 дня - Мой Владыка, - прошептал Шейрал. Мягкая улыбка коснулась его губ всего на мгновение, освещая лицо. - Я умираю… - Нет, - срывающимся голосом Катайрен. - Нет… ты не можешь… ты не можешь оставить меня, мой Шейрал… - Я чувствую, как жизненная энергия вытекает из меня… Пожалуйста, отнеси меня в ритуальный зал… - слабость сковывала тело, и Шейрал старался не двигаться, пытаясь абстрагироваться от боли. - Зачем? - спросил Катайрен, борясь с подступающими к глазам слезами. Его возлюбленный, его Шейрал спас ему жизнь, закрыв собой. Раны были тяжелыми, хотя и не смертельными, но яд, таившийся на лезвии короткого клинка, разрушал все попытки арейров спасти жизнь a’maire. Они просто не успевали создать антидот, необходимый для того, чтобы остановить или хотя бы замедлить действие отравы. И сейчас Катайрен стоял на коленях возле его - их - ложа, в котором они провели немало дней и ночей, держа Шейрала за руку и с отчаянием чувствуя, как холодеют тонкие пальцы возлюбленного, которые еще несколько часов назад перебирали медные пряди Дракона, пребывавшего в посторгазменной истоме. Всего несколько часов назад Катайрен ласкал губами грудь и живот Шейрала, наслаждаясь мягким шелком его кожи… А сейчас, глядя на промокающие в лазурной крови повязки, он знал что там, под большим слоем ткани, находятся кривые рваные раны, причиняющие a’maire нестерпимую боль. - Прошу тебя… - тихий, почти бесцветный голос Шейрала разрывал его душу. - Я чувствую, что это необходимо… - «потому что ke‘aire требует времени, dhas’sa mei. Ибо только так я смогу защитить тебя…» - Хорошо… - не подозревая о мыслях, таившихся в голове умирающего Шейрала, Катайрен поднял на руки легкое, уже почти невесомое тело возлюбленного, стараясь не потревожить его повязки. Он бережно прижимал к себе Шейрала, осторожно ступая босыми ногами по каменным плитам пола. Уложив Шейрала на Алтарь, Владыка закрыл глаза, призывая энергию Источника. Если это спасет жизнь его a’maire, он готов заплатить своей магией и энергией. Не самая высокая цена за то, чтобы мягкий свет продолжал сиять в лучистых карих глазах. - Нет… это не поможет… - дотронулся до его руки Шейрал. - Не трать сил… - Но… - Я не могу больше быть с тобой, но в моих силах защитить тебя, сердце мое… - Шейрал посмотрел на него так, что у Катайрена перехватило дух. - Я люблю тебя, мой Владыка… С того самого момента, как ты избрал меня… Я не мог сказать тебе этого… не решался произнести заветные слова вслух… - Нет… Шейрал… - Как только я увидел тебя, то понял, ради чего был рожден… Мое сердце, моя душа - принадлежат тебе, мой Владыка. Мир мой да пребудет с тобой… всегда… - Нет… должен же быть выход… - лихорадочно шептал Катайрен. Шейрал закрыл глаза, его магия потянулась к Сердцу Рода, обращаясь в мерцающий сполохами вихрь. - Ke’aire защитит тебя, повелитель, оно станет твоим щитом, когда меня не будет - прошептал он, начиная ритуал, в котором были слышны все его чувства, вся его любовь к крылатому Владыке. Катайрен на мгновение застыл, все еще не понимая происходящего. Но первые же звуки напева, призывающего жертвенную магию, отрезвили его. Он закрыл Шейралу рот ладонью, стараясь прервать начавшийся ритуал: - Не смей! Слышишь, не смей! Шейрал с болью смотрел на него, пытаясь продолжить начатое, ощущая, как с каждой секундой силы покидают его, но Катайрен запрокинул голову, и найдя взглядом центральную Скрижаль, воскликнул: - Маэдрон! Прерви ритуал! Скрижаль отозвалась лишь ровным гудением, но потоки магии не рассеялись. - Я приказываю тебе! Он не должен! Слышишь? Не должен! Не так! Шейрал уже не пытался вырваться, а Катайрен схватил его за плечи и хорошенько встряхнул: - Не смей! Слышишь, не смей! Я приказываю тебе! Не смей! Ты не можешь уйти вот так! Ты не можешь оставить меня, Шейрал! Злые слезы катились по его щекам, мешая видеть лицо возлюбленного. Он продолжал говорить, не замечая, что его a’maire потерял сознание, что магия, частично призванная им, уже рассеялась. Дракон говорил о том, что у него на сердце, снова и снова признаваясь в своих чувствах, упрашивая, убеждая, умоляя. - Обмен, - ровно прогудела Скрижаль. - Назови цену, - произнес Катайрен. В изумрудных глазах пылало неистовое пламя решимости идти до конца. - Ихор и магия, - раздался ответ. Криво улыбнувшись, Катайрен взял кинжал с небольшого выступа слева от Алтаря, полоснул по запястью и внимательно проследил за тем, как тягучие капли серебристого ихора вместе с мерцающими искорками его магии, смешиваясь, орошают камень. Он ощущал слабость, понимая, что Скрижаль вытянет из него все до капли - но разве это цена за жизнь возлюбленного? К чему лгать самому себе, если истина состоит в том, что он дышать не может без своего Шейрала? Что он полюбил, полюбил так сильно, что готов на все, и своя жизнь уже не кажется ему ценной. Только - его жизнь, его душа. Ради возлюбленного, ради его жизни и счастья можно отдать намного больше. - Брачная клятва, - раздался ровный голос Скрижали, и Катайрен с удивлением посмотрел на опустившуюся сферу, переливающуюся всеми цветами радуги над его головой. - Во имя неба и земли, вернувшей мне крылья… - начал Дракон, глядя на стремительно белеющее лицо Шейрала. - Я буду с тобой — вечность — если ты рядом остаться позволишь, — Я разделю с тобой время — если сердце свое мне откроешь. Я подарю тебе душу — и пойду за тобою в смерти. Стану твоим небом — мы будем за Гранью вместе. Шейрал не отвечал ему, по-прежнему пребывая между жизнью и смертью. Но его ответ сейчас и не был нужен. В данный момент только Катайрен брал на себя обязательства. Завершить союз можно и потом. Главное - успеть вернуть Шейрала, пока его душа не ушла далеко за Грань. - Мой дом станет твоим домом, моя жизнь будет разделена с тобой, моя душа неотделима больше от твоей. На Время и Вечность. Я жив, пока ты дышишь. Во имя Великой и прекрасной, чья воля для меня Закон. Я принимаю тебя, Шейрал ар-Вейлиор, как своего супруга, единственного на Время и Вечность. И да будет Великая мне свидетелем. Я люблю тебя… Едва отзвучали последние звуки сакральных слов священного брачного ритуала, как тело Шейрала начало мерцать, а потом поднялось в воздух, зависнув в полуметре над Алтарем. Катайрен видел, как его ихор, пролитый на камень, смешался с потоками прежде отданной Источнику магии, исторгнутой из Скрижали, и полученная субстанция оплела обнаженное тело возлюбленного, создавая своеобразный защитный кокон. Повязки исчезли, открывая взгляду Дракона страшные рваные раны. Остановила свой бег лазурная кровь, медленно срослись края ран. А потом… кокон, в котором пребывал Шейрал, вдруг вспыхнул и исчез, заставляя a’maire сделать первый судорожный вздох. Катайрен, обессилев опустился на камень - сказывался отток не только магии, но и вложенной в него жизненной энергии, так необходимой для Шейрала. Веки Дракона потяжелели, сил больше не осталось - он отдал все, что у него было, и сейчас ощущал такую невероятную слабость, какой не было никогда раньше. Но это стоило того. Ради жизни Шейрала он отдал бы намного больше. Закрыв глаза, Владыка провалился в сон. Скрижаль медленно опустила уже спящего Шейрала рядом, продолжая подпитывать магией Дракона и Источника ослабленное ранами тело. Умирающий Защитник любил Дракона больше своей жизни - об этом говорило сознательно принятое решение о призыве ke‘aire. Какой же храбростью и силой воли нужно обладать, чтобы вот так, без колебаний принять решение и намеренно лишить себя и посмертия, и последующего Перерождения, растворяя свою душу в жертвенной магии ради блага и защиты одного-единственного существа? Это определенно заслуживало помощи и уважения. Маэдрон еще несколько часов парил над Драконом и его a’maire, размышляя о том, какой же великой силой обладает любовь, что те, кто испытывают подобные чувства, готовы жертвовать собой ради жизни другого существа… Неделю спустя Высокий лорд Крийон бывал в воздушном замке Владыки Катайрена уже не первый раз, но постоянно удивлялся скромному убранству личных покоев Владыки. Столь непритязательный характер Дракона говорил умудренному опытом эллайн, что Хранитель их земли больше воин, нежели правитель. Но это свидетельствовало только в пользу Дракона - он всегда интересовался всем, что относилось к его ареалу - урожаи, рождаемость, обучение. Катайрен не пренебрегал своими обязанностями, и те, кто находился под его владычеством, всегда жили в достатке и изобилии. Крийон невесело усмехнулся. Их Владыка бывал и резок, и упрям, и гневлив, но с появлением Шейрала он заметно смягчился, стал более спокойным и уравновешенным. Несколько сотен лет назад запечатленный Драконом a’maire положительно влиял на своего Владыку. И это было правильно. Все эти годы ареал процветал, как никогда прежде. Счастье Хранителя повлияло и на тех, кого он оберегал. Семь дней назад все они были близки к трагедии… Неудачное покушение на Владыку едва не унесло жизнь его a’maire. То, что могло бы последовать за этим уж совершенно точно ввергло бы ареал в хаос. Крийона передернуло от неконтролируемой дрожи - несколько часов арейры боролись за жизнь Шейрала, но были бессильны - яд действовал слишком быстро, а изготовление противоядия требовало нескольких дней. И когда, внемля просьбе a’maire, Катайрен унес его в ритуальный зал, конклав единодушно пришел к мнению, что их Владыка сошел с ума от горя. Даже если просьба умирающего священна, Дракону следовало дать арейрам шанс… Несколько долгих часов, последовавших за этим, казались бы вечностью, если бы Крийон сидел сложа руки. Но в городской резиденции Дракона под усиленной стражей, состоящей из воинов Владыки и нескольких отрядов, принадлежащих высоким лорда, находился преступник, бросившийся на Владыку с отравленным кинжалом. И только природная наблюдательность и быстрая реакция a’maire, резко оттолкнувшего Владыку в сторону и принявшего смертоносную сталь на свою грудь, спасла жизнь Владыки. Убийца успел несколько раз полоснуть кинжалом по телу Шейрала, погружая смоченное в яде лезвие в беззащитную плоть, прежде, чем охрана, сопровождающая Владыку, успела оттащить его от раненного a’maire. И теперь лорд Крийон очень хотел знать, кто же был настолько безрассуден, чтобы посметь попытаться убить Дракона. Догадки у него имелись, конечно, но для того, чтобы найти заказчика, этого было недостаточно. Только признание, вырванное у преступника или данное им добровольно, поможет наказать того, кто посмел угрожать жизни Владыки. К удивлению и Крийона, и конклава, преступник сознался без применения каких-либо орудий пыток, хватило сыворотки правды. Убийца считал, что своей цели он достиг и выполнил заказ - если не Дракон, так его a’maire. Имя заказчика также не вызвало никакого изумления - опальный лорд Нийтер так и не успокоился, лелея планы мести на окраине ареала. Но вот помимо мести, было еще что-то… Нийтер готовил мятеж, направленный на свержение и последующее уничтожение всех Хранителей и их a’maire, а также семей тех, кто был предан своим Владыкам. И связи Нийтера тянулись по всей Виирдаану. Это настораживало и пугало одновременно. Нийтер был арестован в тот же день и доставлен в столицу для допроса. Изменения, произошедшие с ним за то время, что он провел в изгнании, были далеко не в лучшую сторону. Крийону казалось, что опальный лорд высох и стал похож на мумию, а магия… ее почти не было… и что-то чуждое и холодное окружало Нийтера. Сыворотка правды подействовала, но слабо. То, что узнали лорды, повергло их в шок, и теперь, Крийон шел к Владыке, чтобы сообщить ему о решении конклава относительно тех, кто покушался на него. Перешагнув порог спальни, где его уже ожидали все еще ослабленный Катайрен, лежащий в постели, и относительно поправившийся Шейрал, сидящий в кресле рядом с ложем своего повелителя, Крийон поклонился: - Мира и процветания Владыке и здоровья твоему a’maire. - Мира и процветания тебе, высокий лорд Крийон, - произнес Владыка. Шейрал встал и вернул Крийону почтительный поклон. Несмотря на то, что раны его удивительным образом затянулись, боль еще давала о себе знать, и все движения a’maire были мягкими и неторопливыми. Шейрал пригласил Крийона занять свое место, а сам сел на край постели Катайрена. - Мне нелегко об этом говорить, повелитель, - начал Крийон. - Но все наши подозрения подтвердились. Лорд Нийтер не только нанял убийцу. Он начал готовить мятеж, используя недовольство своим положением младших лордов в отдаленных провинциях. Его вина доказана, и конклав приговорил его к смертной казни. - А что мятежники? - поморщившись, спросил Катайрен. - С этим дело обстоит намного серьезнее, - помрачнел Крийон. - На допросе лорд Нийтер говорил странные, я бы даже сказал - страшные вещи… И если бы не текущая ситуация, я бы никогда не осмелился повторить этого… Потому что… я не желаю оскорбить тебя повелитель, но сказанное им… - Высокий лорд Крийон, - усмехнулся Катайрен, - сколько мы с тобой уже знаем друг друга? - Больше трех тысяч лет, Владыка, - улыбнулся Крийон, и лицо его на несколько секунд просветлело. Шейрал с удивлением переводил взгляд с одного на другого, что несколько позабавило Катайрена. Однако он произнес: - Мы вместе восстанавливали ареал из руин. Говори смело и не бойся, что я буду оскорблен. - Что ж… Я не понимаю требований мятежников, Владыка. Они сеют смуту, пропагандируя всеобщую свободу от правления Владык. Они призывают эллайн к войне. К уничтожению Хранителей, их Защитников и семей тех, кто поддерживает настоящий ход вещей. Они проповедуют о единой Владычице, что много лет назад пришла спасти своих детей, но Драконы помешали этому. Они собирают всех недовольных, говоря, что без Драконов ареалы будут принадлежать только им, и никто не посмеет отбирать у них детей, чтобы те служили в качестве подстилок. Шейрал задумчиво водил указательным пальцем по губам, видимо осмысливая полученную информацию, а Катайрен прищурился: - Вот оно как… И что ты сам думаешь по этому поводу, высокий лорд? - Это война, Владыка… И боюсь, что избежать ее мы никак не сможем. Конклав начинает усиливать охрану столицы и проводить разъяснительные беседы со всеми мастерами ремесленных цехов. У меня пока нет точной информации о численности и контактах мятежников, о том, как они взаимодействуют, но уже одно то, что кто-то сеет смуту, само по себе тревожит меня. И еще… Мне бы не хотелось тебя об этом просить, но… пусть твой a’maire посмотрит на Нийтера. Я сделаю так, что Нийтер его не увидит, но… - Это обязательно? - спросил Катайрен, видя, как мгновенно напрягся Шейрал. - От него разит Тьмой, - коротко ответил Крийон. - Твой a’maire сможет запомнить это ощущение. Катайрен переглянулся с Шейралом. Тот кивнул, показывая, что исполнит просьбу Крийона. Катайрен понимал, что, если бы не проклятая слабость, он сам бы навестил Нийтера в темнице. Но его силы еще долго будут регенерировать. - Это все, Владыка, - вставая поклонился Крийон. - Желаю тебе скорейшего восстановления. - Благодарю тебя, - улыбнулся Катайрен. Едва только высокий лорд покинул их спальню, Катайрен притянул мрачного, как туча, Шейрала к себе. Почувствовав тепло своего Владыки, Шейрал прижался к нему, поудобнее устраиваясь в уютных объятиях.
~ Конец ретроспективы ~