Обернись и убегай (Непреложные истины)

Там, где есть законы.

      Раннее утро, и в замке было еще тихо. По коридорам не носилась прислуга, и можно было прогуляться в одиночестве. Арамин любил это время суток. Дымка рассвета только начинала рассеиваться, а прохлада наполняла огромные покои короля-консорта.       Омега подошел к зеркалу, смотря на свой изможденный вид. Без своего истинного короля было довольно сложно. Он вспомнил статную внешность Иланара и грустно вдохнул. В синих глазах плескалась печаль и тоска по своей паре. Омегам жилось худо без своей пары. Всем нужна была та энергия, которая давала силы для потомства и для того, чтобы растить его. Но многие омеги не находили своих суженых, и жили довольно жалкой жизнью, находясь подле тех, кто просто желал иметь в семье омегу. Омеги всегда давали здоровое потомство, если только при беременности им не угрожала смертельная опасность. В глубине души Арамин, может, понимал волнения Талея по поводу бет. Беты, будучи по своему строению ближе к альфам, тоже могли оплодотворять омег. Только вот рождались от бет лишь беты, не альфы, не омеги. Поэтому Талей возмущался, что беты плодят себе подобных. Это племя было не таким сильным, быстрым, порывистым, как альфы, не такими чувственными, как омеги. Это и волновало нынешнего короля. Но все же действовал он жестоко и негуманно. Арамин постепенно начинал злиться на своего короля. Захватив власть в суматохе и трауре по всеми любимому Иланару, он начал творить безбожные дела, за которые не нес ответа.       После принятия закона прошло несколько месяцев, и поначалу, когда рождались беты, родители пытались их скрыть, увезти в Данатос, чтобы там передать кому-нибудь из Северных Земель. Но жестокий правитель Бельзара пресекал любые попытки спасти невинного младенца. Он создал новый отряд - «Чистильщики», которые должны были забирать младенцев у новоиспеченных родителей и умерщвлять всеми доступными способами. Постепенно чистильщиков становилось все больше, а их приближение ознаменовывалось гулкими трубами, и тогда все взрослые особи в страхе запирали свои дома и прятали своих детей, даже если они были альфами и омегами.       Арамин подошел к резному шкафу и из потаенной полки достал медальон. Раскрыв его, он увидел дорогое ему лицо. Иланар. Тот, кто дал ему жизнь в этом бренном мире, стал его светом и истинной любовью. Будучи старше, он открыл глаза Арамина на многое, успокоил его мечущуюся душу. Омега любовно провел пальцами по металлической поверхности. В медальоне было два изображения - его и возлюбленного. Арамин долго вглядывался в лицо аманта: смуглая кожа цвета с оливковым загаром так сильно отличалась от его бледно-желтой, словно пергаментной, а брови были больше похожи на росчерки черной туши, они изгибались под острым углом, без каких-либо округлостей. Темные глаза с аметистовым отливом были обведены черным, по традициям южных народов. По поверьям, черная граница вокруг глаз должна была помочь правителю видеть правду, не давая лжи зайти в глаза через черный круг. Темно-коричневые волосы в темноте у Иланара отливали вишневой краснотой. По рассказам стариков, такие волосы были и у Илэ Первого.       По старым мифам и легендам, которые передавались из уст в уста, из поколения в поколение, Илэ Первый искупался в крови своих врагов, когда последний побежденный сдался. После этого у Илэ волосы отливали красным, что напоминало собеседникам и простому люду, что король был силен и свиреп во время войны. Правдой это было или вымыслом, никто уже и не помнил. Но Арамин как будто вчера гладил эти волосы, которые на свету были темно-красными, словно застарелый минерал. Он помнил, что Иланар был выше, шире, чем его младший брат.       Талей вышел щуплым и довольно непохожим на альфу, его голос был тонким и пронзительным, но затем он научился говорить так, чтобы все застывали в блаженном страхе перед младшим сыном короля. Талей был хитер и умен, о, как был он умен! Зная все тонкости человеческой души, он мог одним словами воскресить, а вторыми - загнать в могилу. Он был еще больше жаден до побед, нежели его старший брат. Иланар, по сравнению с Талеем, был больше привержен к дипломатии и переговорам. Талей же чуть что хватался за меч, и мало кто мог сказать, что он был слаб в этом деле. Фехтование и драка давались ему с легкостью. Тело его никогда не подводило, и это было преимуществом для младшего альфы.       Арамин посмотрел на часы, скоро должен был подойти его советник, чтобы проводить его на собрание Высшего Совета. Стрелки мерно двигались по циферблату, но Арамин даже еще не облачился в официальные одежды. Он ждал, пока в дверь отчетливо постучат четыре раза. - Арамин-диер? - послышался за дверью гулкий голос. Омега ринулся отпирать дубовые двери. На пороге стоял пожилой мужчина, облаченный в глухую мантию фиолетового цвета с золотистой отделкой. - Вы еще не одеты, - сощурил глаза мужчина. Его борода скрывала нижнюю часть лица, и нельзя было сказать, что выражает изгиб его губ - улыбку или недовольство, - нужно поторопиться.       Арамин легко втолкнул утреннего гостя в личные покои. Мужчина мерно прошелся до центра комнаты, где солнечные лучи освещали его. Он снял свою мантию, под которой оказалась облегченные кожные доспехи, и сел в кресло.       Король-консорт же подошел к шкафу и вытащил очередные выходные одежды: камзол и верхнее одеяние: синяя ткань на спине застегивалась на множество пуговиц, сделанных из драгоценных минералов белого цвета. На одежде было минимум отделки, так как выходные праздничные одежды отличались от официальных или рабочих. - Поможете? - Арамин уже надел камзол, и теперь оставалось лишь застегнуть пуговицы на ткани сверху. Советник медленно подошел к Арамину, разглядывая его отражение в зеркале. Послышался глухой голос, плохо скрывающий ярость: - Как же тяжело видеть тебя каждый день, не имея возможности прикоснуться к тебе, - он сжал плечи Арамина. Они оба стояли возле зеркала, и казалось, что только их отражения говорят друг с другом, а не настоящие их тела. Когда это началось? Наверное, после смерти короля Иланара. В замок прибыл новый советник из восточных земель королевства. Он представился Багиром, и сразу снискал уважение среди старейшин. Багир скрывал свою личную жизнь и слыл большим затворником. За несколько лет правления Талея он дослужился до советника короля-консорта, и теперь их было не разлучить, - твой запах, - продолжал Багир, - твое лицо. Когда ты ходишь по коридорам, я не могу появляться там еще день, так сладко ты пахнешь, - он застегивал пуговицы на спине мужчины и говорил о своих чувствах, - я ненавижу то, что я делаю, но и без этого я не могу. Арамин вздохнул: - Я - собственность короля Талея, ты же знаешь. Совет сегодня решит, что нам нужен наследник, Багир, и ты прекрасно осведомлен об этом.       Тут консорта грубо развернули и прижали к широкой груди. Арамин сдерживал слезы как мог. Он горячо и быстро зашептал: - Я не хочу ложиться под него, как будто я его уличный пес, - рыдания прорывались через его голос, - хочу быть только с тобой, растить наших детей, не обязательно в замке! Я бы пошел за тобой на край мира, чтобы умереть там в покое. Но вместо этого я умру в этой комнате, под его жестоким взглядом, с его руками у меня на горле...       Багир сжал голову аманта любовно и нежно, поглаживая волосы цвета спелой пшеницы. Локоны уже не вились, словно руно, а отросли. Арамин становился зрелым мужчиной, но не молодым пареньком, который был при короле Иланаре. - Край мира здесь, Арамин-диер. Мы должны идти на совет, ты же знаешь, - он приподнял лицо собеседника, чтобы он посмотреть ему в глаза, - помни, что я люблю тебя, ты - моя истинная пара. Ты же чувствуешь мой запах, знаешь мои мысли. Тебе нечего бояться, ты самая сильная омега, что я когда-либо знал, Арамин. Они еще долго стояли, пока солнце окончательно не взошло, вдыхая запах друг друга.       Вы знаете, что такое истинный запах? Это аромат одного человека, который присутствует на нем всю его жизнь. Он может меняться, иметь разные оттенки и нотки, но тот, для кого этот запах предназначен, всегда почувствует его. Этот запах заставляет возжелать, словно это - единственная здравая мысль на всем свете. Альфы защищают омег, омеги подчиняются альфам только из-за запаха, из-за сущности, которая там заключена. Во взаимодействии двух людей начинает зарождаться нерушимая связь, которая выходит за пределы жизни. Багир и Арамин были связаны самыми крепкими узами в этом мире, узами любви, долга и заботы друг о друге.       Советник и консорт медленно вышли из покоев Арамина. По лицам их нельзя было прочесть глубокую привязанность друг к другу. Лицо Багира было холодно и неприступно. Арамин же, как всегда, был собран и улыбчив, но не той сладкой улыбкой, которая часто встречается у омег с целью задобрить разговаривающего, но той, что встречается у гордых и славных королей, которая прячет боль со всей силой и не дает разрыдаться. Они зашли в залу, где уже собрались все члены Высшего Совета. - Король еще не подошел, - старикан в центре стола поприветствовал вошедших и сел обратно. Арамин и его советник заняли свое место - в дальнем углу, так как считалось, что омеги не должны допускаться к серьезному обсуждению.       Зала поражала своей масштабностью, на стенах были надписи, в которых заключалась более чем вековая история Бельзара, начиная с объединения королем Илэ Первым всех земель. Золотые и красные цвета придавали торжественности, а на белых деревянных полотнах красовались изречения мудрых поэтов и просветителей Бельзара и Ювенора, а так же других стран со всего Пространства. Тут двери распахнулись и вошел король со всей своей свитой. Талей занял почетное место во главе стола и окинул взглядом собравшихся. - Что на повестке дня? - его колючие глаза пробежались по старикану в центре. Один из старейшин, возле которого сидел самый молодой член совета, поднялся и начал говорить скрипучим голосом: - Во избежание междоусобных войн, мой король, мы приняли следующее решение. Как вы знаете, народ недоволен последним законом, и могут вспыхнуть восстания. Поэтому мы подумали... - О да, это вы умеете, - рассмеялся Талей, - это вы с удовольствием! - Что вам необходим наследник, мой король, - старик закончил и склонил голову в поклоне.       Талей удовлетворенно улыбнулся, сложив пальцы в замок. Да, это ему было на руку. Тем более, Арамин, прикрываясь верностью бывшему королю, в свои покои вход закрыл. Он давно засматривался на эту омегу - прекрасную, словно прибрежное утро. Теперь же у него не было выбора - совет и так все решил за правителя. - Арамин, мой супруг, слышал ли ты решение совета? - ехидно спросил Талей. Консорт поднял ясные глаза и посмотрел прямо на своего хозяина. - Конечно, мой король, - советник Багир больно сжал руку Арамина, - я полностью подчиняюсь этому решению.