Оружие судного дня

По деревянному полу то и дело слышались звуки, словно бы крохотные молоточки долбили по нему через каждую пару секунд. Это была Момозоно Нанами, нервно перебегающая с места на место около двери великого бога Оокуни-нуси. Девчушка старалась сохранять спокойствие на протяжении нескольких дней, но стоило лису появиться в поле ее зрения, стоило ему небрежно кинуть ей приветствие по пути в главное святилище, и спокойствия души как не бывало. В мыслях она уже перебрала все возможные и невозможные варианты развития событий — от самых безобидных последствий до крайнего безумия — а ответа все никак не могла найти. Если бы она только могла остановиться, то, возможно, смогла бы мыслить более логично, более конструктивно, но чувства затмевали разум девчушки. В голове то и дело выскакивали гневные слова: «Он бросил меня!» — даже если это было не так, даже если никаких обязательств не существовало между ними, она все равно должна была обвинить его. Иначе бы пришлось обвинять себя, что только бы подогрело ее жажду крови. Тысячи язычков пламени раздували пожар праведного гнева внутри Момозоно. Некоторые духи низкого ранга даже боялись подобраться к ней, чтобы спросить, что же послужило причиной ее плохого настроения, ведь аура вокруг нее так и сулила беду. Стоило ей неаккуратно посмотреть в какую-то сторону, как оттуда тут же разбегались служители. — Немыслимо! — вырвалось из ее рта. Даже сама девушка не ожидала, что получиться настолько громкий звук. Более того, слово так точно выражало все, что происходило в ее голове, что пришлось добавить что-то не настолько определенное. — Невероятно! Нанами сделала еще пару кругов у двери, после чего довольно звучно хлопнула себя по лбу, стараясь разогнать круговорот мыслей, в который она так успешно себя вклинила. Но все безрезультатно. Бойкий характер уступал ее чувствам и мыслям, что приводило к дисгармонии общего фона ее сознания. Ненависть переполняла ее. Казалось еще чуть-чуть и ее голова попросту лопнет. Всего в паре метров от нее стояли вампирша и мадемуазель Николь, переглядываясь после каждого описанного Момозоно круга возле двери. Как ни странно обе даже слова друг другу не сказали. Без слов было понятно, что причиной внезапного ухудшения настроения юной жрицы было возвращение лиса в добром здравии, без следов драки или еще чего-нибудь, что могло бы задержать его в Ином мире. Одним словом, если бы только можно было бы собрать всю злость мира в одном конкретном месте, то это было тело Нанами в данную минуту. Ниманс, правда, делала жалкие попытки, чтобы задобрить девушку, пыталась подбадривать, но в итоге все становилось только хуже и хуже. В последние дни она же вовсе обленилась и перестала спрашивать причину внезапных возгласов, вскриков — все было и так ясно. Из-за двери не доносилось ни единого шороха, ни единого звука. Это казалось Нанами крайне подозрительным. И дня не проходило, чтобы лис не устроил кому-то взбучки. Не мог он вести себя «нормально», но сейчас там было так тихо и спокойно. Это вымораживало ее до мозга костей. Еще немного и любопытство взяло бы над ней верх, и девушка вбежала бы в главный храм, убедиться, что Бог и демон там не ерундой занимаются, а обсуждают детали задания. Ох, если бы только этот лис хотя бы на секунду задержался, чтобы объяснить ей ситуацию. Уж она бы ему все высказала! Но екай явно предугадал ее намерения, и только махнул рукой в ее сторону. «Он меня попросту задвинул! — не унималась жрица в мыслях, еле сдерживая свои руки, чтобы не начать колотить дверь. — Прошел мимо, хотя так задержался! Я же впечатлительная! Я могла подумать все, что угодно, но ему явно плевать на мое душевное состояние! Этот лис доведет меня до ручки.» Но вот двери резко разомкнулись, а в проеме появилась голова альбиноса. Только заметив Момозоно, он чертыхнулся. По лицу демона нельзя было понять, что именно в его голове, но так было не всегда. Иногда крохотные призраки словно бы прорывали оборону его каменных очертаний и тут же становились заметны. Так было и сейчас, когда бровь еле заметно дернулась, стоило ему больше секунды просмотреть в глаза девушки. В реальности прошло не более полуминуты, когда все мускулы на его лице напряглись, а пальцы, лежащие на двери, впились в нее со страшной силой. — Вали давай в свою комнату! Дверь захлопнулась. Все три девушки еще с минуту хлопали глазами в закрытые ставни. Хельга не выглядела так уж удивленно, скорее ей было непонятно, почему и лис в таком дурном расположение духа. Неужели ему так не хватало борделей? А вот Ниманс и жрица явно были обескуражены такой сменой обстановки. От былой ярости Момозоно не осталось ровным счетом ничего. Скорее в ее душе теперь было пепелище, которое отдавало слоганом: «месть нужно подавать холодной». А вот француженка напротив крайне была потрясена заявлением напарника девчушки. В ее стране за такое могли и лишить головы, если бы, конечно, девушка была знатного рода. Без доли сомнения иностранка уже собиралась высказаться, но жрица будто бы предвидела это и резко вскинула руку в сторону женщины в надежде, что та поймет, насколько важна сейчас тишина. — Невероятно… — снова произнесла она сквозь стиснутые зубы. Кажется, это слово точно выражало все, что только накопилось в голове девушки за эти дни. Просто «невероятно». Она могла бы описать каждую травинку, каждый вход и выход в храме и за его пределами, как «невероятные». Ни много ни мало. Просто «невероятно». Девчушка не хотела с силой ударить демона в живот, потому что руки бы дотянулись только до него, или попытаться устроить ему нравоучительную беседу в конце дня, как она сделала бы обычно. До нее медленно доходило, что она в корне изменилась, когда лис появился в ее жизни. Она хотела совершить нечто гадкое, но не знала, что именно — такого никогда раньше не происходило. Ее духовная энергия была так чиста, что ни одна злая мысль не могла сквозь нее пробиться, но теперь это не так. Женщины уже хотели кинуться утешать ее, в неизвестном порыве женской солидарности, что было не свойственно Хельге. Она внезапно осознала, что чувствует некую симпатию к абсолютно незнакомому человеку, что уже ставило под сомнения ее психику. Она прекрасно понимала, что именно кровь жрецов так тянула ее к этой человеческой девчонке, но было сложно отделять эти голодные позывы от настоящих чувств. Брюнетка уже думала сказать что-то, когда за дверь послышались голоса и звук шагов. Дверь снова отворилась, но на этот раз лис выглядел будто виноватым. Демон сделал шаг вперед и осмотрел всех трех представительниц женского пола. Умом он уже понял, как и где расправа настигнет его в лице мадемуазель Николь и что именно скажет ему Хельга, когда представиться случай. Он выдохнул. Все это происходило за несколько секунд. Альбинос наклонился к девчушке, заглядывая прямо в глаза. Он силился что-то сказать ей, но каждый раз ему казалось, что говорит либо слишком грубо, либо слишком мягко. Нанами заметно покраснела, когда между их лицами было такое незначительное расстояние. По ее лицу можно было сказать, что она тут же забыла о мести или злости, когда еле заметная ухмылка появилась на его лице. Рука мужчины потянулась к ее затылку с молниеносной силой. Казалось в следующую секунду он размозжит ее голову о собственную, но вместо этого он остался на месте. — Не ворчи ты, — выдавил он из себя с некой долей раздражения. Перепады настроения — абсолютно обычное дело для такого невразумительного парня, как Томоэ, только вот сейчас он скорее боролся с собственными позывами поскорее остаться с ней наедине и выложить все, что он запланировал. — Похоже у меня нет сейчас времени на маленький скандал, так что ты могла бы сейчас просто пойти и поспать, что ли? Людям же нужно спать. Ты выглядишь нездорово… — По чьей вине по-твоему? И мадемуазель Николь и Хельга почувствовали себя третьим и четвертым лишним в этом зале. Обе женщины мечтами провалиться сквозь землю, наблюдая за беседой этих двоих. Даже хладнокровному вампиру стало ужасно неловко, когда демон и жрица стояли, считай, прижавшись лбами. На секунду она перенеслась в мыслях обратно в этот бордель, откуда вытащила екая, и осталась там (хотя бы атмосфера месту соответствовала, не то что сейчас!). — Так, что я только что сказал? — Голос демона звучал все более и более грозно, когда девушка начала пытаться начать диалог. Сейчас это было более чем не к месту, а, учитывая его план, еще и крайне опасно. Он мог выйти из себя в любой момент. — У меня нет времени на скандал. Тебе стоило бы прочистить уши или найти переводчика с языка нормального человека на твой. Ладно-ладно, не пытайся снова меня перебить. Гарантирую, что скоро я все расскажу. Девушка сделала еще пару отчаянных попыток начать диалог, пока тот снова и снова затыкал ее на полуслове. Шатенка приходила от этого в крайнюю степень возмущенности, но ничего не могла с собой поделать и просто продолжала его слушать. С минуты три она торчала на одном месте, ощущая нечеловеческое тепло его ладони. Это успокаивало и обволакивало ее настолько, что все ее мысли о злобе и мести окончательно испарились. Ей хотелось верить, что он все ей объяснит. Дело было не просто в любви или симпатии, просто девушка хотела доверять ему, как доверяла себя. Хотя ее голову никак не покидали образы ее видений, все ужасы и темные уголки сознания демона. Ей просто хотелось забыть обо всем. — Слово убийцы невинных? — Она не могла удержаться. Это была констатация факта, но ей хотелось чтобы он опроверг это. Чтобы хотя бы раз солгал ради нее. — Должен ли я сейчас обидеться? — хмыкнул он, убирая руки с ее затылка и отдаляясь. На его лице появились знакомые жесткие очертания, которые так сильно пугали любого нормального человека. Вокруг него склубилась темная аура, словно тугой клубок, и это могла заметить только жрица. Она уже знала, что будет дальше. Но он ничего больше не сказал, как и больше не посмотрел на нее. Он просто снова скрылся за дверью. Девушка смогла выдохнуть. Впервые смогла выдохнуть за этот разговор. Казалось, воздух уже сперся в ее легких, когда она выдохнула через рот и снова набрала воздуха шумным глотком. Ее мысли могли прийти в порядок только сейчас, когда все было почти позади. Груз ответственности за оружие давил на хрупкие плечи еще сильнее, чем раньше, потому что сейчас она боялась скинуть его на кого-то еще. Предчувствия никогда не подводили ее. Аура и видения никогда не лгали. Девушка точно осознавала, что демон собирался сделать что-то за гранью разумного, то что она никогда не сможет простить. Или не могла бы простить раньше. За себя настоящую она почему-то не была так уж сильно уверена. — Чайку? — Это разрушило всю атмосферу нагнетания и мыслей Момозоно. Мадемуазель Николь всегда знала, что нужно сказать, чтобы, как по щелчку, все вокруг превратилось в лимонные пирожные или тыквенный сок с булочками. — Кажется, завтра у нас будет очень много работы, так что придется нам сегодня хорошенько отдохнуть! Хельга не могла не удивляться оптимизму француженки, которая буквально потащила двух остальных девушек в свою комнату, уже распинаясь на тему того, какие пирожные лучше пить с зеленым чаем, а в какой чай лучше добавлять виски, чтобы было еще веселее. На это замечание вампирше хотелось смеяться в голос, уж сильно мадемуазель Николь не вписывалась в определение «приличного общества». Словно бы эта женщина возникла из какого-то другого измерения, где самым страшным проступком человечества считается скука, а большой благодатью — умение радоваться каждой капельке дождя. Этого девушка, прибывающая в состоянии «после смерти», никак не могла понять, но искренне завидовала такому жизненному настрою. Если бы она была чуточку живее, чем мертва, то, наверное, тоже бы радовалась жизни, но не судьба, как говорится. Шатенка же в который раз думала о том, чтобы наподдать наглому напарнику по излишне наглой морде. С какой стороны не глянь, а он снова обвел ее вокруг пальца! Представить только, что он так просто сказал ей заткнуться, а она и не заметила. Слишком уж сильно была поглощена мыслью о собственном разрушении. Проходя укромные уголки главного храма в Изумо с причудливыми существами тут и там, которые не казались девчушке уже нисколько не причудливыми, а скорее более чем обычными. У некоторых существ не было глаз или лица, а может и не быть головы вовсе, но это становилось уже таким малозначительным для человека искушенного, что терялось. Так произошло и с Нанами. Она искренне удивлялась ценам на морковь в этом сезоне, но не удивлялась маленьким духам, которые шастали по всему миру тут и там. Даже по стенам то и дело бегали мелкие духи-помощники размером с пятак, гоняясь за мошками или закрывая трещины в вековом строении. За пару дней она изучила все здесь вдоль и поперек. Теперь ее невероятно завораживали рассказы о других местах, типа родины мадемуазель Николь, название которой она постоянно забывала. Ниманс могла говорить ночи напролет о том, какая там архитектура, как прекрасны скачки и как неудобна мода и какая она нещадная к ее бедной талии и обуви. Однажды она упомянула, что в скором времени в Париже пройдет какая-то невероятная выставка, на которой один из ее знакомых художников должен будет представить некую башню*. Сама она отзывалась о ней, как о «куче железа, которая только будет портить внешний вид города на протяжении нескольких месяцев», хотя жрица считала, что ничего плохого в этой «башне» не будет. Правда, вслух она не смогла это озвучить: уж больно рьяно тогда Ниманс высказывала свои мысли. Так же ей было очень интересно послушать, что там в стране Хельги. Она быстро пробежалась по достопримечательностям своей страны, отмечая, что кладбища там очень даже уютные, а старинные замки века пятнадцатого хорошо сохранились, так что ее род не испытывает неудобств в жилье. Отдельно она отметила пьяниц, которые абсолютно ничего не боятся и спят чуть ли не на земле. «Это так удобно! — как-то раз провозгласила графиня, изобразив на своем лице подобие восхищенного удовлетворения. — И никакого риска! Даже опьянеть можно. Удивительное место, самое лучшее для моего рода!» Оставалось всего несколько метров до заветной двери, когда Нимакс начала рассказывать о новой коллекции одежды, которую ей привезли прямиком из Парижа. Ее глаза загорелись, когда она поняла, что ее слушают внимательнее, чем это было раньше. Еще одни лишние уши, чтобы поговорить об одежде — что может быть лучше! — А еще в моде были такие юбки, что в них можно будет спрятать целую семью! — хохотала она. — Но теперь их сделают более приталенными! Говорю вам, приталенными! Наконец-то хоть кто-то из этих модельеров решил, что женщинам тоже нужны ноги. Еще немного и в моду войдут женские брюки — это я вам точно говорю. На это заявление Хельга, одетая в такой строгий черный костюм, что можно было подумать, что она одна из служительниц монастыря, сделала шокированное выражение лица, а затем так громко засмеялась, что можно было бы услышать даже в приемном зале: — Ну, это Вы, конечно, загнули, Liebling! Штаны и в женскую моду… просто недопустимо. И за меньшее могут к чертовой матери сжечь на костре. — И это говорит дамочка, которая говорить «к чертовой матери»? — парировала француженка, изящно поправив свою прическу одним движением. Она достала из своего клатча небольшую коробочку и вытащила сигареты, профессионально держа ее двумя пальцами, а остальной рукой пытаясь найти спички. Через пару секунд она уже выдыхала жесткий запах нефильтрованного яда в сторону распахнутых седзи. — Если Вы ругаетесь, то и кто-то на другом конце света вполне может носить брюки. Медленно выпадая в осадок, Момозоно пыталась уследить за перепалкой двух девушек, когда она почувствовала, что снова проваливается. Видения уже давно не волновали ее, но ей очень не нравилось проваливаться в реальности, потому что всякий раз это сопровождалось обмороком и очередной шишкой. Последнее, что она могла точно отнести к реальности, как она схватилась за руку Ниманс, после чего у нее подкосились ноги. Первым в нос ударил запах паленой кожи. За короткое время девчушка научилась различать запах паленой кожи в двух состояниях. От оружия или от рук демона. Казалось на этот раз она была в каком-то совсем нереальном месте, но потихоньку вокруг начали восстанавливаться люди, здания и окружение, словно бы сверху посыпался разноцветный поток песка, создавая собой образы. Сначала она увидела, как из песка восстанавливался большой бальный зал, в точности такой же, как на их первом задание с Томоэ. Затем начали маячить песочные, еле созданные, люди, оставляя песчаный белесый след за собой. Когда они сталкивались с девушкой, то ей в лицо тут же выплескивался клуб пыли и соли. Людей было так много, что девушка не знала, куда ей встать, чтобы случайно не столкнуться с ними и снова не получить заряд дыма в физиономию. Все это было ей до боли знакомо до тех самых пор, когда в клубах пыли и песка она не увидела саму себя за чертовым столиком. Это действительно было ее прошлое! Из песочного вихря вырисовывалась фигура лиса напротив ее собственной фигуры, а затем и все вокруг приобрело очертания реальности, и она увидела, как Томоэ, оставив ее там, двинулся к какой-то закрытой комнате. Нанами тут же кинулась за ним, невзирая на необъяснимую тревогу. Запах гари все так же оставался преобладающим и не давал ничего больше заметить. — Демон-лис Томоэ-доно, — позвал кто-то лиса, тот резко обернулся на шипящий голос. — Вот уж кого не ожидаешь увидеть на подобном приеме! Это был полный мужчина в элегантном костюме черного цвета с бородой и хвостом. Он был не молод, даже наоборот довольно стар — лет шестьдесят на вид. Кожа мужчины была на удивление красной, словно он постоянно задыхался. Он сидел на одном из кресел около камина, которые были обиты красным бархатом. Вокруг клубился дым из его трубки. Дым пах невероятно приятно, почти что чарующе. Мужчина был в окружении, как поняла Нанами, своих приспешников. Среди них были как прекрасные леди, так и мужчины, которые говорили о чем-то настолько отдаленном, что жрица даже не стала акцентировать на них внимание, и переключилась на изучение старика в кресле. В одной из его рук покоилась толстенная старинная книга красного цвета. С нее даже не стоило бы сдувать пыль, потому что тогда была большая вероятность сдуть и полкниги. Она держалась лишь на добром слове и была самым старым предметом, что видела когда-либо жрица храма Микаге. Томоэ округлил глаза, когда взглянул на мужчину. Девушка на секунду подумала, что он был ошарашен и даже больше слегка напуган. Затем он переменился в лице, показывая свою фирменную хищную ухмылку. Тогда она пугала ее до чертиков, но теперь она могла смотреть на нее хоть каждый день, ведь демону-лису ничего не стоило сказать с таким выражением лица, что угодно. И это бы звучало угрожающе. В глазах екая замелькали огоньки пламени, а на кончиках пальцев заиграли озорные голубые искорки. Он словно бы встретил старого приятеля, что было абсолютно неудивительно, учитывая его возраст. Из-под его губ показались два острых клыка. — Эмма-О! — ответил он, не изменившись в лице. Он скорее даже чуточку стал мрачнее. Один из приспешников мужчины схватил резной стул и поставил около лиса. — Удивительное рядом. Неужели я скоро умру? Нанами вздрогнула и охнула, приложив руки к лицу. Неужели старичок перед ней был тем самым Повелителем Ада? Тем самым Великим Королем Яма? За секунду до того, как ее догадка подтвердилась, она почувствовала, что это место стало другим. Воздух стал более спертым, пропитанным страданиями людей в подземном мире. Ад существовал, и его правитель сидел прямо перед ней, держа в руках книгу судеб со всеми мирскими поступками людей и не только. До девушки дошло и то, что каждый находящийся здесь являлся на самом деле демоном или злым духом. Прекрасные дамы вполне могли быть Рокурокуби или же Дзеро: гумо. О мужчинах она и думать не хотела. Притон демонов в паре шагов от нее. Она знала, что на том приеме были низкоуровневые демоны, о которых ей говорил сам лис, но не целый же клан! — Мечтать не вредно, мой старый друг, — проговорил тот глубоким голосом, выдыхая клубы дыма в пространство над своей головой. Он похлопал по книге, ухмыляясь. — Не все еще успел, не все. Томоэ сел на стул, который ему предложили, и довольно ухмыляясь слушал своего собеседника. В голове девушки не укладывалось, что это происходит взаправду: Правитель Ада собственной персоной в гостиной бального зала спокойно беседует с демоном вроде Томоэ. Такое и в страшном сне не могло ей привидеться, а это было не так давно и, тот даже не обмолвился об этом инциденте! — Вы вступили в гонку за «оружием»? — напрямую спросил лис, стараясь сократить разговор, но король Яма явно не хотел просто раскрывать свои карты. Он погрозил екаю пальцем, как будто тот нашкодивший мальчишка, снова выпуская кольца дыма. Один мужчина наполнил бокалы собеседников. — Меня вроде как ждут, так что я хотел бы… — Да-да, девочка из храма Микаге, — перебил его Эмма-О, сделав один большой глоток и выпив тем самым весь бокал. Старик снова похлопал по книге, показывая, что ничто не остается без его внимания. — Я уже сказал моим парням не трогать ее, если ты об этом. Не хотел портить это безобидное приключение никому из вас. Я тут по другим делам. Это даже не дела, просто небольшой променад. Лис хмыкнул: — Променад Короля Яма по улочкам феодальной Японии. Похоже на комедийную поэму, не находите? Одна из девушек около повелителя Ада захихикала, показав свою длинную шею. Темные волосы женщины будто бы дыбом встали, когда ее истинный облик стал виден всем вокруг. Нанами только оставалось закатывать глаза: да, женщины без ума от ее напарника — далеко не новость. — Эти ваши поверхностные дрязги меня не касаются, Томоэ, — жестко отозвался Эмма-О, хлопнув по руке ту Рокурокуби, чтобы она перестала уже так глупо хихикать над каждой фразой, сказанной симпатичным демоном. — Я живу в своем мире, в котором все вы потом окажетесь, как ни странно. Чем больше войн на земле, тем больше у меня пленников. Так что мне на руку ваша затея с «оружием». Я только хочу сказать, что это не кончится ничем кроме смерти. — Вы же понимаете, что ваши слова только дают мне дополнительный стимул? — злобный оскал появился на его лице в ту самую секунду. Словно бы крики всех убитых им людей были заключены в этом оскале. Настолько жестком оскале, что девчушка попятилась назад. — Не ври мне и себе! — отрезал Яма, хлопнув ладонью по книге даже слишком сильно, что заставило вздрогнуть всех в комнате, кроме компаньона Нанами. — Подобный образ жизни веселит только первые два-три столетия, но мы-то с тобой это переросли, верно? Ты можешь и дальше делать вид, что тебя удовлетворяют только убийства, но это вовсе не так. Жестокость, конечно, про тебя, но не бесчеловечность. Ты сам будешь жалеть, что произойдет на этой войне. Момозоно не верила своим ушам. Это было бы точное описание демона, если бы ее спросили о нем сейчас. Он был грубым, несносным, но не по-настоящему жестоким. Король Эмма знал, на что надавить, чтобы собеседник был в его руках. Лис еле заметно присмирел, даже его звериные уши колыхнулись в воздухе и чуть прижались к макушке альбиноса. Он стиснул зубы. — Вы ошибаетесь. Это просто весело. Даже войной не назовешь, так потасовка. Вы усложняете все, так же как и эта Жрица. — Лис вскочил со своего места, крутанул стул, убирая его с пути, и остановился около двери. — Думаю, мне уже пора. Когда он открыл дверь, то тут же посмотрел за угол, чтобы увидеть, как Момозоно сидела за столиком, скучающе переворачивая страницу за страницей в той непонятной книге, однако, ее не было на месте. Демон уже было кинулся из комнаты на поиски жрицы, когда глубокий голос позвал его снова. — Совет на будущее, демон-лис Томоэ: эта девчонка принесет тебе немало проблем. Лис фыркнул что-то в ответ, схватившись за перекладину, и рванул по коридору, когда вслед ему крикнул уже миловидный женский голосок: — Король Яма хотел вас предупредить про злое существо, которое нацелилось на девчонку! Песок осыпался на землю. Как будто ничего вовсе не было, а сама Нанами лежала на татами в своей комнате с холодным компрессом на лбу. Она еле пошевелилась, когда ощутила всю тяжесть своего тела. Она пролежала так минимум часов десять — за окном снова светило солнце. Она хотела повернуть голову, но что-то ей помешало. Она опустилась в свои мысли, как в горячую ванну. Томоэ и Великий Король Яма были знакомы, что самое странное — спокойно могут поговорить за бокалом вина о войне и мире. На секунду Момозоно захотелось дать себе смачную пощечину, чтобы проснуться, но это явно бы ни к чему не привело. В прошлый раз она только получила серьезный выговор от лиса. Хотя теперь она знала наверняка, что невероятно темная аура в том бальном зале не было плодом ее фантазии. Уже что-то! Шатенка открыла и закрыла глаза, чтобы хоть как протрезветь и смахнуть сон со своих глаз. Она, наверное, заставила мадемуазель Николь и графиню Хельгу поволноваться, как ни как она рухнула прямо на середине модной дискуссии. Видение вполне могло быть чистой случайностью, а могло быть спровоцировано запахом сигарет Ниманс. До недавнего момента жрица не задумывалась, но ведь что-то могло бы и спровоцировать видение. Как их провоцировал демон-лис одним своим появлением в ее жизни. — И часто ты так падаешь в обморок? — раздался хриплый голос Хельги, которая сидела в самом дальнем углу на стуле, который ей принесли специально (раньше его там не стояло). Ее лицо было почти невидно из-за черноты тени и ее темных волос. Нанами стащила компресс с лица и села, оперевшись на руку. Шатенка крутанула головой, чтобы убедиться, что Хельга была единственной ее собеседницей. — Чаще, чем хотелось бы, — съязвила жрица, усаживаясь поудобнее, после чего довольно долго смотрела в одну точку, как будто пыталась что-то разглядеть. На самом деле она просто ненадолго зависла. — Ты тут одна? — Как видишь. Разговор с Хельгой не клеился, как бы того не хотела жрица храма. Казалось вампирша чувствовала себя виноватой, когда отводила в сторону глаза или рассматривала свои ботинки, будто бы они были слитком настоящего золота. — Ниманс ушла с минут пять назад. Она человек, ей нужен сон. А лис… — она замялась. — Кажется, он был тут минуты три, когда Ниманс говорила, что ты в обмороке, а потом просто ушел куда-то. Снова. Крайне неприятный тип. Другого ответа девчушка и не ждала. То есть она была более чем рада, что лиса не было поблизости ближайшие пару часов, ведь он вполне мог бы потом устроить ей разговор на тему того, что его драгоценное время было украдено ее еле живым телом. Но вот то, что Хельга считала его неприятным — новость. Казалось у этого мужчины талант — нравится всем женщинам вокруг. — Хотя он просил передать, что у вас с ним есть неразрешенный вопрос, — скучающе добавила она. — Но знаешь, это было полтора дня назад, так что… — Я спала полтора дня? — выговорила Нанами, смотря на вампиршу глазами-плошками. Женщина кивнула, а Нанами только оставалось догадываться, что же могло заставить ее так надолго провалиться в сон.