Оружие судного дня

Сколько же времени прошло с того разговора? Неделя или всего пару дней, но с того момента Нанами осторожно и крайне превосходно избегала всякого контакта с демоном-лисом, отсиживаясь то у Николь, то у божества Микаге, выполняя мелкие поручения. Надо сказать, что не только девушка старалась не попадаться ему на глаза, но и сам Томоэ явно не искал встреч с жрицей. Зацепок по оружию не поступало (так как кое-какая персона в порыве ярости спалила дворец и уничтожила оружие, упустив при этом клиента), поэтому и видеться этим двоим не нужно было. Но дело было не только в этом. Момозоно мечтала искоренить это щемящие в груди чувство на корню. Заставить себя больше не воспринимать демона, как нечто большее, чем ходячую неприятность, и наконец-то заняться важными делами человечества. Но Николь никогда не давала ей забыть хотя бы на секунду о ее названном поклоннике и всячески напоминала о нем за чашкой чая или при случайном разговоре. По ее словам, Томоэ выглядит скучающе и отречено, когда рядом с ним нет шатенки, и более того: ему не доставляет удовольствия ничего вовсе и все, что он делает — это целыми днями проводит в своей комнате. Нанами списала это на приближающую зиму и сокращенный метаболизм его животной части, но где-то очень глубоко в ее душе появилось чувство умиротворения и некого счастья, осознавая, что демон мог по ней скучать. Снова. Прекрати тешить себя одной тысячной процента, что у этого мужчины есть к тебе больший интерес, чем к соседней стенке. Однажды ей пришлось с ним все же столкнуться. Это произошло уже глубоко за полночь: девчушка засиделась у Ниманс, обсуждая ее наиинтереснейшую жизнь во Франции и ее мужа, который, по ее словам, интересовался своей новой любовницей даже слишком открыто. Томоэ величественно, сложив руки на груди, оперся на стенку со стороны внутреннего двора и был повернут к ней спиной. Был бы он человеком, то даже не заметил бы присутствия Момозоно, но он учуял ее, услышал и повернул голову. Глаза так издевательски и отрешенно смотрели на нее из темноты, буквально разгорались с каждой секундой. — Какая удача, — сфальшивил мужчина, обнажая звериные клыки. — Не спится? С минуту жрица стояла недвижно, словно окаменевшая, но затем неуверенно кивнула. Голос пропал, а жар в груди возрастал. И куда он так пристально смотрел? Прекрати. Смотри в сторону, на пол, в стенку — куда угодно, но не на то, что сейчас! Под пристальным надзором даже дышать становилось невыносимо тяжело, будто воздух стал тяжелее и жиже, и наполняя легкие он так и норовил потянуть девушку вниз, на пол. Колени ослабли. Да что с ними такое? — Я болтала с мадемуазель Ниманс, — хрипло проговорила Нанами, сжимая руки на груди в замок, почти сдавливая свою грудную клетку в комок. А он все рассматривал ее этим взглядом, наполненным свинцом и чем-то еще, что заставляло ее оцепенеть и трепетать, — мы засиделись… и вот, что случилось. А ты? .. Плохой перевод темы. Понятное дело ему спать не хочется. Демон только снова посмотрел ей в глаза, но в этот раз, как на настоящую дуру. Губы растянулись в издевательскую ухмылку. Мужчина ленно отстранился от стены и преодолел расстояние между ними буквально за секунду. Какой контраст в его движениях. И вот он уже навис над ней, смотря сверху вниз. Серебряные волосы небрежно падают на его скулы и плечи. — Интересно? — Рука медленно протягивается к ее лицу. Шатенка зажмуривает глаза рефлекторно, неосознанно и тут же об этом жалеет. — Я тут гуляю. Мне несколько одиноко. — Эти слова он произнес прямо около ее уха, выдыхая хрипом и касаясь губами мочку уха. Сердце пропустило удар, а затем забилось с большей силой, как заводная игрушка. — Ха-ха, — девушка выдавила из себя только два сдавленных смешка. Ох, она не умеет врать. Ее глаза все еще плотно закрыты, а тело сжимается в комок так яро, что еще чуть-чуть и руками она бы проломила себе грудь. Вздох — демон отстраняется, выдох — Нанами открывает глаза, вглядываясь в его фигуру и яркие глаза. — Одиноко. Почему же? Лис теряет былое выражение лица и становится более раздражительным, резким и агрессивным. На губах неосознанно появляется оскал, а глаза загораются, как спички, яростно и злорадно выдавая все мысли своего хозяина. Даже его прямая фигура искривилась: демон стал опираться на одну ногу, вскинул голову и почти положил ее на свое левое плечо. Хвост и уши вздёрнулись, будто бы готовясь к атаке. Эта дикость его движений не могла не отталкивать, но привлекала она куда сильнее. Особенно это его постоянное выражение лица, словно бы Нанами что-то не понимает и сильно его этим огорчает. Знать бы еще, что именно его не устраивает — она могла бы это исправить. — Кое-кто меня избегает, — его зубы ни на секунду не разжались. Это было буквально рычание, такое пугающее и… эротичное? О господи! Лучше бы она этого не слышала. – Эй, может расскажешь, чем не угодил? Хрипота в его голосе пронизывала каждую клеточку ее тела. Снова ее подводят колени. Девушка проглатывает ком в горле и пытается глубоко и спокойно дышать, но, черт возьми, это было почти невозможно. Нанами упорно не замечала их близость, хотя и сделала пару шагов назад, чем только больше его разозлила: — И что это было? — Было… что? — Момозоно резко наклонила голову вправо, изображая непонимание. Конечно, она специально отстранилась, но показывать виду, словно бы так оно и есть, не стоило. — Я просто считаю, что мне не стоит находится близко к тебе, ведь в любой момент нас могут вызвать, а я, как известно, причиняю тебе неприятности своим присутствием. Я же заряжаю эту пушку. Воздух буквально застрял в ее теле, не выходя из носа или рта. Девушка только стояла на одном месте и неистово буровила взглядом собеседника, всеми силами стараясь сократить удары сердца. Оно колотилось как бешенное, как после марафона. При таком контрасте ей бы надо было глубоко дышать, но рядом с демоном это было почти самоубийственной задачей. Сейчас его спина и весь корпус выгнулся, наклонился к ней чуть ближе, но между ними было все то же расстояние, что и раньше. Томоэ выглядел по-детски обиженным, насупленным, но при этом чертовски злорадным, ухмыляясь. Екай даже не удивился ее словам. — Ясно. Через мгновение он уже направлялся в сторону внутреннего двора, обратно на свое прежнее место. Что-то подсказывало жрице, что слова, которые ему хотелось сказать, застряли у него в горле, а это выплюнутое «ясно» вовсе не было искреннем. От него так и веяло недосказанностью и неуверенностью. Вот уж смешно! — демон и неуверенный. — Это все? .. — неуверенно прошептала Нанами, точно зная, что лис услышит ее. Левое ухо демона дернулось, словив голос девчушки. — Это все… — осекся. Сжал руки в кулаки и стиснул зубы. — Иди уже! Вам, людям, столько нужно для поддержания жизни, в том числе и сон. Так что вали к себе и не маячь перед глазами. На лбу шатенки чуть не выступили вены от злости и недоумевай. «Какой же он все-таки…» — Момозоно развернулась и быстрым шагом чуть ли не побежала в свою комнату. За ней будто бы гналось ее собственное неудовлетворение, требуя разборок, но Нанами игнорировала голос в голове. Демон облокотился на стенку с большого расстояния и вызвал звучный, молящий скрежет балок. Он еле слышно выругался, когда запустил руки в серебристые волосы. Ночь снова стала почти черной, без всякого просвета. Даже светлячков не было видно в поле его зрения. В груди нарастал гул. Отчетливый и точный, бивший по самому больному — по чувствам к ней. Екай уже сам был от себя в гневе. — Какие мы грозные, — слащавые нотки сзади заставили нечеловеческий слух напрячься. В ту же секунду лис уже наклонился к земле в боевой стойке, доставляя правой рукой до пола, поворачивая голову в разные стороны. — Да не бей ты тревогу. Хотел бы я драки, то не пришел бы в обитель богов. И точно не к тебе. Драться с тобой — это как поставить на ипподроме все свое состояние на хромую и больную лошадь. Лис выпрямился и посмотрел в сторону темного коридора. Там блистали два нечеловеческих, уродливых глаза. Екай, ростом выше чем лис и заметно рельефнее, не выходил из тени, но глаза Томоэ уже узнали одного из шестерок Акуры-Оу. Сетико. Вот уж наглец, если со своими ничтожными возможностями заявился в обитель богов без приглашения, да и так спокойно с ним говорит. — У меня послание… — Достал уже, — выплюнул лис, складывая руки на груди, щурясь. — У меня тут дела. Сгинь, пока в уголь не превратился, насекомое. — О-о-о, да вы, господин лис, как я погляжу, размякли. А ведь были так сдержанны с этой… жрицей. — Парировал Сетико голосом таким, что у Томоэ тут же почувствовались колющие ощущения искр на кончиках пальцев. Лицо его не выдавало эмоций, но в глубине души Томоэ уже несколько раз поджарил его. Была бы отличная разрядка. — Куриному помету в твоей голове, который ты величественно именуешь своим мозгом, конечно, не понять. Это работа. — В руках уже виднелись зачатки голубых огоньков, когда екай повернулся к нему с дьявольской ухмылкой на лице и сверкающими в ночи золотисто-белыми глазами с почти исчезнувшими зрачками. — Если тебе хватит смелости продолжить наш разговор, то я бы предпочел изничтожить тебя на месте, дабы не засорять свою память твоими дерьмовыми выводами. Существо попятилось назад, фыркнуло и исчезло. Только тогда лис сполз по стенке на пол, и закинул голову к небу, прикрыв глаза. Кажется, сегодня ночка предстоит жаркая.